Юрика быстро столкнулась с фактом того, что не так-то просто отыскать нужного человека во мраке ночи, разрезаемого зыбким светом пламени костров. Их было больше сорока, лагерь охватывал руины замка огненным полумесяцем, и костер Мэй находился в самом его центре. Сначала нужно было решить, в какую сторону идти, а потом обойти пару десятков костров, вокруг каждого из которых расположилось не меньше десяти человек. Организационными вопросами занималась целая команда самоназначенных на данное направление волонтеров из рядом «диких» и «серебряных» — откуда-то нужно было взять топливо, палатки и разные припасы, потому что от замка не осталось ничего, и окружала его каменистая пустошь плоскогорья.
Проблема снабжения была решена с помощью чародеев — их порталы вспыхивали и гасли на протяжении всего прошедшего дня. Юрика была впечатлена: Стая — довольно обширная организация, но разобщенная и фактически распавшаяся на независимые группировки — и все же как только появился лидер, прекративший период неопределенности, ее офицеры и рядовые бойцы продемонстрировали высокий уровень инициативы и организационные навыки. Как уже успела понять девушки, бойцов Стаи здесь не одна и не пять тысяч только потому, что в этом нет необходимости. Здесь были в основном офицеры — разбирая завалы в поисках тел павших, они в то же время общались со своей новой предводительницей. Да и на детей Ришари им тоже очень хотелось посмотреть.
Проходя мимо костров, Юрика то и дело слышала приглашения воинов «Стаи» присоединиться к их трапезе, но когда она расспрашивала их о том, не видели ли они Ранмаро, ответа не находила. Так продолжалось до тех пор, пока она не наткнулась на костер, у которого сидели Римпо Лу и Шон Шабири. Вдвоем.
— Аспаса! — карлик-цвенг подскочил и подбежал к ней, едва удержав себя от того, чтобы не схватить ее за руки и не подвести к самому костру.
— Почему вы здесь? — удивилась Юрика. — Почему не с Мэй и Фредериком?
Римпо Лу опустил взгляд и одними только глазами, украдкой, указал на старика. Шабири сидел у самого огня, и языки танцующего пламени отражались в его абсолютно черных глазах — зрелище одновременно пугающее и завораживающее. Он был полностью отрешен от внешнего мира, и никак не отреагировал на появление Юрики.
После целого дня, проведенного в центре внимания сотен воинов «Стаи», девушка решила, что такое поведение весьма странное для старика, который с начала их знакомства вел себя с ней дружелюбно и уважительно. Немного поколебавшись, она подошла к нему и села рядом, вместе с ним наблюдая за языками пламени.
— Очень жалко Вальда, — сказала она через пару минут, понимая, что Шабири не станет первым нарушать затянувшуюся тишину. — Он был хорошим… — «человеком» — хотела закончить Юрика, а потом вспомнила, что он был арга, и понятия не имела, как именно уместно будет его сейчас назвать.
Шон словно проснулся — и посмотрел на нее вполне ясным и осмысленным взглядом.
— Простите, госпожа Юрика. Я задумался и не заметил, как вы подошли.
Юрика решила не углубляться в тему его пугающей задумчивости, и вместо этого спросила:
— Ты хорошо его знал? Вальда?
— Мы познакомились в 880 году, — ответил Шабири, задумавшись на пару секунд. Юрика даже испугалась, что он снова уйдет в себя, но старик просто копался в своей объемной памяти — все же 880 год был 134 года назад. — Весь континент уже год как полыхал, Чинкуэдо громил правительственные армии по всему югу, а на севере — здесь, например, — действовали наши отряды. Тогда мы еще не понимали, что пламя нашей борьбы разожгли агенты Гвардии Хаоса, и считали, что это только наше собственное решение — бороться с властью марионеток Небесных Городов. Глупцы… Если бы не Гвардия, мы бы все еще убивали друг друга в искусственно раздутых военных конфликтах, потому что понятия не имели, что целым континентом управляют они, — Шон поднял взгляд к звездному небу — как-будто там все еще парили над поверхностью летающие города.
— «Мы?» — спросила Юрика, не совсем понимая, кого именно имеет ввиду Шабири.
— Революционеры, — без тени иронии ответил старик. — Сопротивленцы. Бунтовщики. Партизаны. Диверсанты. Саботажники. Головорезы и разбойники, убивающие и грабящие во имя освобождения Судо от власти Десяти Великих Домов. За одно только предположение, что нашим правительством управляют сверху, можно было лишиться всего — и репутации, и свободы, и жизни, но эта идея была жива, и распространялась листовками, пиратскими радиостанциями, подпольными газетами — и просто горячими головами в гаражах, на кухнях и в гостиных. Там, где тебя не могли услышать посторонние уши. Я помню книги и фильмы, в которых идея внешнего контроля была спрятана так хорошо, что не каждая цензура способна была ее разглядеть. Я помню надписи на стенах: «Мы не игрушечные солдатики», «Рвите нити», «Фальшивая война», «Марионетки». Я помню гнев, который кипел в нас. Нужно было всего раз услышать, что есть люди, которые желают видеть наши трупы в окопах по всему Судо — и мир полностью менялся. Ты больше не мог жить так, как прежде — зная, что последняя война, в которой ты убивал солдат врага, была просто масштабной и продолжительной схваткой гладиаторов на потеху зрителям, которые пьянеют от вида нашей крови где-то там, за облаками. Мне тогда было двадцать пять, и на моей груди уже висели орден и пять медалей после последней войны между Векилах и Рэмэто. Казалось бы, еще двадцать лет назад мы были союзниками по ССРС и вместе громили Садвинскую Федерацию, как вдруг оказались по разные стороны баррикад, потому что Рэмэто захотелось отобрать побережье у Энцета. Правда, и Федерация к тому времени уже распалась на куски и поедала сама себя… Но это уже было неважно. Вчерашний верный друг внезапно превратился в злейшего врага — а мы только и могли, что пожать плечами перед тем, как забраться в окопы и стрелять в его направлении до тех пор, пока не закончатся патроны. С той войны я вернулся героем. И встретил Вальда, который и раскрыл мне глаза на то, что к чему. Как хорошо я его знал, госпожа? Первые тридцать лет нашего знакомства он был мне словно отец. А следующую сотню — самым лучшим другом. С Фредериком мы познакомились уже после того, как ваша мать создала Стаю, и лет двадцать он был нашим командиром, пока ему не наскучили офицерские обязанности.
Юрика не нашла, что ответить. Она поняла, что не может даже представить, что на самом деле чувствует Шон, потеряв Вальда — человека, рядом с которым прошла фактически вся его жизнь.
— Я думал, что умру раньше Вальда, госпожа, — продолжил Шабири. — Мое тело медленно дряхлеет на протяжении вот уже пятидесяти лет, и вряд ли его хватит на еще одну сотню. А разума — и того меньше. Вам ведь не сказали, что я потерял контроль после смерти Вальда, и начал крушить все вокруг? Меня гнетет понимание, что мой разум слабеет, и монстр внутри меня легко может вырваться наружу. Что теперь я легко могу подвести «Стаю». Что мне пора уйти.
Юрика посмотрела Шабири в глаза, и увидела видя в них искреннюю и глубокую печаль. И ей стало невыносимо грустно — не потому, что он решил уйти, ведь ей еще не удалось принять проблемы Стаи близко к сердцу — а потому, что он считал, что его время подошло к концу.
И она не могла с этим смириться.
— Не совсем понимаю, о каком монстре ты говоришь, но еще рано расстраиваться только из-за того, что ты потерял над ним контроль из-за смерти близкого человека. У меня тоже есть зверь внутри, который так и норовит взять надо мной контроль, и думаю, она сможет найти лазейку, если я потеряю близкого человека. Но ведь это не значит, что я должна отправиться в добровольное изгнание — сейчас или потом, когда состарюсь. Монстр внутри не так страшен, пока ты веришь в себя — а я буду верить в себя до самого конца.
— Спасибо, госпожа, — Шон встал и поклонился ей, чтобы потом снова сесть обратно. Юрика ожидала от него и других слов, но старик остановился на этом, и теперь снова молча смотрел на огонь. Только теперь уже с легкой улыбкой.
— Вы моего брата не видели? — Юрика вспомнила о своем неотложном деле. — С ним еще должны быть Виктория с Просперо.
— Нец, аспаса, — ответил Римпо Лу, посматривая на нее с еще большим уважением, чем несколько минут назад. — Я атплавю суков и найту их.
Карлик немедленно сел на землю, скрестив ноги, закрыл глаза — и его тень зашевелилась, стала темнее, и словно приподнялась над землей, обретая плотность. И из этой темной массы во все стороны посыпались потоки черных насекомых — жуков, пауков, муравьев — которые, тихо шурша своими покрытыми хитином тельцами, сплошными потоками устремились во мрак за пределами круга света, очерченного пламенем костра.
Ждать пришлось минут пять — долгих, очень долгих минут. Не то чтобы Юрика боялась насекомых, нет. Но когда у тебя под ногами марширует целая армия целеустремленных членистоногих, деловито переползая через твои ступни, кому-угодно станет не по себе. Только нечеловеческим усилием воли девушка удержалась от того, чтобы с воплями и ругательствами не запрыгнуть на какой-нибудь камушек повыше. В конце концов, она уже видела способность Римпо. Но все равно это мало помогало…
— Насол, — радостно изрек Римпо наконец, и Юрика облегченно выдохнула, потому что мистические насекомые наконец-то перестали шастать туда-сюда, ощупывая пространство своими усиками. — Они цам, — он махнул рукой в противоположную от руин сторону. — Я покасу.
Карлик отвел ее довольно далеко от развалин — Ранмаро успел далеко забраться, спрятавшись за большим валуном в окрестностях разрушенного замка. Виктория и Просперо были с ним, и видимо, именно инспектор заставил кончики ветвей растущего здесь куста светиться и шипеть огнями Святого Эльма, чтобы рассеять мрак ночи.
— Нашла! — радостно объявила она, входя в круг холодного синего света. — Ран, они там до сих пор ругаются. Не бочка с порохом, но точно стог сена, и ты поднес к нему свою спичку.
Ранмаро отвернулся, скрестив руки на груди. Виктория посмотрела на нее с укоризной.
— Это касается только нас, Юрика, — ответил парень мрачно. — Мы не должны прощать предательство — просто потому, что перед нами еще никто не извинялся. Ты ведь слышала, что он сказал. Лансеры не раскаиваются. И как только выпадет шанс, я заставлю их изменить свое отношение к нашей общей истории.
— Будешь мстить? — с неожиданной злостью спросила Юрика. — И дяде тоже? Он, в отличии от Ламберта, убивал твоих родственников собственными руками. Валериан Лэйт — он убил вашего деда!
Ранмаро вздрогнул всем телом.
— Мама ничего не говорила нам об этом, — раздраженно ответила Виктория вместо брата. — Крэйн мог солгать. Он точно солгал, потому что она просто не могла скрыть от нас такое. Это было бы слишком… — Виктория замялась, подбирая слова.
— Нечестно, — тихо произнес Просперо.
— Да, нечестно, — подтвердила Виктория. — Мы выросли на историях о том, каким Дженази был благородным даже в рядах Гвардии Хаоса. Он выступил против Императора и своих бывших соратников, чтобы освободить мир от их власти — вместе с мамой, дядей Кристианом, Нолой, Даном и Регулусом. Она всегда с надеждой говорила о его возвращении! Она ждала его… Разве она относилась бы так к нему, убей он ее отца и старших братьев? И если бы он и правда убил их — зачем скрывать это, если Дженази в итоге перешел на нашу сторону? Мы бы смогли это понять. Да, мы бы уже не относились к нему с таким обожанием, но все равно, он достоин уважения. Если бы он был так ужасен, разве мама не стала бы делать все возможное, чтобы отомстить ему? В конце концов, она даже вышла замуж за моего отца — племянника Дженази!
— Ты сейчас доказываешь мне, почему слова Крэйна — ложь, или пытаешься понять причины, по которым солгала Валерия? — тихо спросила Юрика.
Виктория промолчала.
— Все ведь на самом деле очень просто, — продолжила Юрика. — Посмотрите на себя: вам очень больно. И вы готовы всей душой ненавидеть дядю просто потому, что уже успели очень сильно к нему привязаться, не зная, что он был заклятым врагом вашей семьи. Она рассчитывала на эту боль и ненависть, когда правда выплывет наружу.
— Это слишком низко, — резко ответил Ранмаро. — Тетя Валерия не такая.
— А еще она не рассказывала вам обо всем, потому что стыдилась своей слабости: она ведь не смогла отомстить дяде. Разве вы в душе не относились к ней с пренебрежением из-за того, что она не смогла отомстить маме за смерть брата? Разве не винили ее в слабости?
— Ришари и моя мать тоже, тетя не стала бы ее убивать из-за меня, — сухо возразил парень, но даже Виктория едва заметно покачала головой.
— Я не говорю об убийстве, Ран, — повысила голос Юрика. — Месть — это не только смерть врага, есть и другие варианты. Ты ищешь для Валерии оправдания, почему она не отомстила маме — а что было бы, знай ты, что не только твой отец остался неотмщенным, но но и дед с другими дядями и тетей? И даже прабабушкой? Валерии было стыдно перед вами. И все же она уже мстит дяде — через вас.
— Дженази мог сам рассказать нам обо всем, — ответила Виктория, и на этот раз Юрика не нашла аргумента против. Только оправдания.
— Он допустил, чтобы все это произошло, — Ранмаро кивнул в сторону руин замка Столсанга. — И его все еще нет с нами рядом.
— Черт возьми, я не прошу вас его немедленно простить! — Юрика вспыхнула, стиснув кулаки. И удивлялась тому, что еще не схватила брата за ворот рубашки, чтобы притянуть к себе и посмотреть ему прямо в глаза. — Я просто хочу, чтобы вы включили голову и трезво взглянули на вещи. Дядя не святой, но он не заслуживает ненависти!
— Мы отложим этот разговор до встречи с ним, — примирительно подняла вверх руки Виктория, вставая между ними. — Не будет это обсуждать без него. И без мамы. Мы слишком многого не знаем и не видим всей картины в целом.
— Какие могут быть оправдания за убийство наших родственников? — едва не прорычал Ранмаро, обжигая Виктория взглядом.
— Ран… — Рия даже отшатнулась, столкнувшись с такой яростью. Направленной на нее.
— Ты права, мы больше не будем говорить об этом, пока не вернется дядя, — сухо и холодно ответил Ранмаро. — Выслушаем, что он скажет. И что скажет тетя Валерия.
Виктория сделала шаг ему навстречу — и отвесила звонку пощечину.
Юрика и Просперо вздрогнули — от неожиданности и изумления. Виктория потеряла контроль над собой.
— Не смей говорить со мной таким тоном, Ран, — произнесла она дрожащим голосом. Белая как мел. — Я этого не заслужила.
— Прости, — ответил Ранмаро, точно так же побелев. И тем ярче на его щеке заалел след от ее ладони.
А потом он развернулся — и просто ушел.
Юрика взяла Викторию за руку, но та почти сразу вырвалась из ее пальцев. Потом взглянула на нее виновато и слабо улыбнулась.
— Прости… Я сорвалась. Просто он посмотрел на меня… как на предательницу. Я этого не заслужила.
Юрика заметила, что ее племянница повторилась, и поразилось тому, как же все-таки глубоко ее задел Ранмаро. И ей захотелось догнать его — и ударить как следует. Оказалось, что только он мог сделать Виктории действительно больно — и сделал это так случайно и просто.
— Он не хотел тебя обидеть, — Юрике было не по себе. Случившееся вызвало приступ тошноты, на грудь опустилось что-то очень тяжелое и холодное.
— Я знаю… Потом мы еще долго будем извиняться друг перед другом. Все хорошо, Юрика. Мы просто вспылили немного. Неделя тяжелая вышла…
Юрика снова взяла ее за руку. На этот раз Виктория обняла ее и прижала к себе. Ее тело было напряжено, ощущалась тщательно сдерживаемая дрожь. Юрика понимала — она и сама хотела расплакаться.
— Вернемся в лагерь, — предложил Просперо, который все это время мог только беспомощно наблюдать. Юрика понимала, почему: о Лэйт и Гвардии Хаоса он знал еще меньше, чем она. Да и кто бы сейчас прислушался к его советам? Уж точно не Ранмаро.
— Да, вернемся, — кивнула Виктория, выпуская Юрику из объятий. — Идем, пока нас не начала искать вся Стая.
— Да, — кивнула Юрика, и только сейчас заметила, что Римпо Лу нет рядом. — Только Римпо найду. Хочу поговорить с ним об отце. Оказывается, он знал его.
— Здорово, — улыбнулась ее племянница. — Хорошо. Только смотри не заблудись.
— Постараюсь, — ответила Юрика, и Виктория с Просперо оставили ее одну. Только инспектор перед этим вручил ей тонкую сухую ветку, окруженную ореолом шипящих синих разрядов — настоящий чародейский факел. Она задумалась над тем, как сделать такой же: у нее ведь теперь похожая мистическая способность, нужно только понять, как проворачивать подобные фокусы.
— Римпо! Ты где?! — крикнула девушка, разгоняя электрическим факелом ночной мрак перед собой. Видимо, карлик решил подслушивать их семейные разборки, и просто ушел.
Она провела веткой у самой земли, надеясь увидеть его насекомых, но никого похожего на нашла. Сделала пару кругов, надеясь, что наткнется на цвенга или его следы, и в итоге решила, что кроме как обратно в лагерь пойти он не мог.
Внезапно ей под ноги из темноты прилетел камешек. Юрика остановилась и посмотрела в ту сторону. По коже пробежали мурашки, сердце забилось быстрее. Она сжала и разжала кулаки, пропуская зеленые искры между пальцев, и почувствовала, как просыпается Ирисса, готовая встретить любую опасность.
А еще совсем рядом находились почти пятьсот человек, обладающих всевозможными мистическими способностями, и Виктория, Ранмаро и Просперо, которые примчатся на помощь при первом намеке на опасность.
Юрике нечего было бояться.
Она сделала пару шагов в направлении, из которого прилете камешек — и увидела Римпо Лу, лежащего на земле в позе эмбриона. С облегчением девушка заметила, что его грудь поднимается и опускается, но когда уже собиралась подбежать к нему, из темноты вышел человек в черном — и Юрика с изумлением узнала в нем Сигурда, императора Дакиэрро.
— Что?.. — только и смогла выдавить она, пораженная подобным обстоятельством.
— Приветствую тебя, Акаяма Юрика, — произнес Сигурд, и девушка заметила, что в нем что-то изменилось, но что именно, понять сразу было сложно. Изменившийся взгляд? Оттенок кожи? Он был практически таким же, как и пару дней назад, когда был побежден Дженази, но в ней возникло стойкое подозрение, что ее глаза обманывают.
— Что ты тут забыл? Что ты сделал с Римпо? — Юрика позволила Ириссе показать себя во всей красе, и над ней выросла ее огромная тень, оскалившая огромные клыки и выпустившая длинные кривые когти.
Вот только императора Дакиэрро это ни капли не смутило.
— Я усыпил его, — ответил Сигурд. — И я пришел за тобой, дочь Ришари.
— Я же в прошлый раз ясно выразилась, что не собираюсь никуда идти с тобой, будь ты хоть трижды император, — сказала она, сдерживая злость. — И ты тогда почти ушел по-хорошему, потому что мы тогда как бы поняли друг друга. Что-то изменилось? Ты забыл, как тебя дядя отделал?
— Пожалуй, я позволю тебе обращаться ко мне на «ты», — подумав, ответил Сигурд. — Это будет твоей привилегией — обращаться ко мне так даже при посторонних.
— А ты попробуй мне запретить, — Юрика была настроена на драку, и не собиралась скрывать это. Ей страшно хотелось проверить свои новые способности на настоящем Гвардейце. — Еще раз повторяю: я с тобой никуда не пойду.
Сигурд щелкнул пальцами — и над спящим Римпо возникло облачко фиолетового тумана, пронизанное строками символов на непонятном языке.
— А если я скажу, что тогда убью его? Прямо сейчас? — спросил он.
— Это же шантаж, — возмутилась Юрика. — Низкий и подлый прием. Ты так не добьешься моего расположения, и я ни за что не стану тебе помогать. Да и зачем я тебе нужна?
— Ты нужна мне, чтобы не дать Ришари уничтожить плоды столетий моего труда. Ты поможешь поймать ее.
— Мама в Дакиэрро? — удивилась Юрика.
— Да, она сейчас в моих землях. Ты ведь хочешь встретиться с ней?
— Дядя пообещал, что сам отведет меня к ней, — нахмурилась девушка. — К тому же я не собираюсь помогать тебе ловить мою маму. Она, конечно, не подарок, но с кем точно я не собираюсь дружить против нее — так это с тобой. Убери свою штуку от Римпо подальше, или я заставлю тебя пожалеть о том, что ты решил угрожать моему другу. Уж поверь, теперь я смогу это сделать, — молнии вокруг нее затрещали, извиваясь зелеными змеями. Ирисса зарычала.
Сигурд беспокойно нахмурился: это могло привлечь внимание всей Стаи, находившейся рядом. Но всего на пару мгновений, а потом черты его лица разгладились, приобретая высокомерное спокойствие.
— Дженази нескоро сможет исполнить свое обещание, — произнес он с усмешкой. — Сейчас он очень сильно занят, и не стану лгать, что не приложил к этому руку. И неужели ты правда думаешь, что сможешь справиться со мной только потому, что выучила пару новых трюков? Если ты сейчас же не согласишься отправиться со мной в Дакиэрро, я загляну на огонек в ваш очаровательный туристический лагерь — и мы посмотрим, сколько твоих друзей из Стаи смогут пережить нашу встречу.
Закончив фразу, Сигурд начала меняться, на глазах становясь выше и шире в плечах. Его кожа резко почернела, а глаза вспыхнули багровым — кольца раскаленного железа в глубоких черных омутах. Длинные прямые волосы стали жесткими и непослушными, поднявшись серой колючей гривой.
— Это ты чтобы дядю победить так над собой поработал? — с уважением в голосе спросила Юрика. Теперь императора Дакиэрро окружала аура дикой и свирепой мощи, которая заставляла Ириссу внутри ее сознания бушевать и бесноваться от ярости. Она словно почуяла давнего смертельного врага.
— Я уже его победил, — прорычал Сигурд. — Я собственными руками вырвал его сердце.
— Он мертв? — похолодев от ужаса, спросила Юрика.
Сигурд сверкнул глазами, и у нее отлегло от сердца.
— Ну, по крайней мере понятно, почему он не пришел нам на помощь, когда был так нужен, — девушка внезапно успокоилась. Исчезла ее самая главная причина для тревоги и беспокойства. Дженази не оставил их. Он просто не мог прийти, потому что сражался со своим старым врагом, и на этот раз победа оказалась не на его стороне. Хотя Юрика просто не могла в это поверить.
— Кстати, а ты почему не пришел нам на помощь? Раббен помог нам победить Шепчущих. Ты же чародей, неужели не слышал зов о помощи?
Юрика внезапно вспомнила, что и ее дед Кенэсй тоже чародей. И тоже не отозвался на зов Просперо.
— Если бы вы не справились, я разобрался бы с этой проблемой лично, — ответил Сигурд, принимая прежней облик. — Я больше не намерен уговаривать тебя, дочь Ришари. Идем со мной, или мне придется забрать тебя силой. И кто знает, сколько твоих друзей погибнет, пытаясь помешать мне.
Юрика вздохнула. Мысленно выругалась. Он ведь прав, она не может с ним сражаться без страха, что кто-то пострадает. Его атаки накрывают целые области, если они сцепятся, кто-то точно погибнет. И если Сигурд и правда победил Дженази… У нее ведь просто нет шансов, даже если на помощь придут Ранмаро, Виктория и Просперо. Сигурд — не Крэйн. И он стал намного сильнее с их прошлой встречи.
— Хорошо. Твоя взяла. Веди меня в свое Дакиэрро.
И прежде чем шагнуть в фиолетовую рамку портала, в последний раз взглянула на спящего Римпо Лу.
Следующий шанс поговорить с ним об отце представится нескоро.