Виктория, накрыв лицо ладонью, смотрела сквозь тонкие пальцы на лазурный небесный свод. Солнце зависло в зените и жгло просто немилосердно, заставляя жалеть о забытой в лагере соломенной шляпе. Девушка сама от себя не ожидала внезапного решения бросить все и пересечь океан между Судо и Дакиэрро, но что случилось, то случилось. Не будь Кирина, у нее было бы время подумать, но его возможности пьянили, внушали ложное ощущение всесилия и неуязвимости. И что теперь? Она застряла посреди океана. Пролетела на спине мистического существа из далекого прошлого сотни километров, но стоило ей увидеть эту колонну из черного железа, торчащую посреди водной глади, как все силы — и физические, и моральные — иссякли, и Кирин, стремительно уменьшаясь, опустил ее на плоскую вершину, чтобы вернуться в состоянии мерцающей лунным светом татуировки. Виктория не могла даже коснуться Врат, чтобы восполнить мистическую энергию. И оказалась во власти всеобъемлющей апатии.
Исчезновение Ранмаро и Юрики было обнаружено через час после восхода солнца. Встревоженный Римпо Лу сообщил Мэй о том, что некто крайне могущественный усыпил его посреди ночи, и когда он пришел в себя, то нашел рядом следы Юрики, которые обрывались посреди пустого пространства. Других следов не нашлось, но прибывшие на место происшествия Мэй и Просперо подтвердили факт присутствия сильного чародея. И обнаружили след от портала, через который и прошла ее малолетняя тетка.
Никто не смог сказать, куда вел этот портал. Никто не мог сказать, где теперь нужно искать Юрику.
Так же Мэй сообщили, что над Южным океаном в течении нескольких часов наблюдалось необъяснимое атмосферное явление — многокилометровые полосы золотого света, соединившие кривыми ломаными линиями побережья двух материков. Когда об этом стало известно Виктории, она ни на секунду не усомнилась в том, что ее брат отправился в Дакиэрро. Зачем?
Виктория вспомнила пощечину, которую отвесила брату, и до боли стиснула зубы. Как она могла сорваться на него? Как она могла поддаться обиде? И вот теперь Ран во власти эмоций совершил едва ли не первый по настоящему безрассудный поступок в своей жизни — и теперь девушка может надеяться на то, что с ним ничего не случится во владениях Сигурда.
Так же агенты «Стаи» доложили о необъяснимом феномене, отрезавшем Эрту в центре Судо от всего остального мира. Целый город с предместьями накрыло непроницаемой пеленой тумана, в котором видимость пропадает на расстоянии вытянутой руки. Связь с городом пропала, а любой попытавшийся пройти сквозь туман неизбежно сбивался с дороги и возвращался обратно, не в силах объяснить, где и когда развернулся на сто восемьдесят градусов. Любой транспорт, въехавший в туман, глох через считанные минуты. Виктория вместе с Мэй и Просперо пришли к выводу, что именно там находится Дженази, но никто не мог толком объяснить, что происходит в Эрте.
Пришла новость и о Ришари. В Судо последний раз она была замечена в Эведеле две недели назад, где по необъяснимой причине убила девушку. Республика Криа находится под контролем Серебряной Стаи, и ее региональный руководитель не стремился распространять информацию о данном инциденте. Только приказ Мэй о поиске Богини Юга заставил его нарушить молчание.
Осведомители из Вердиро доложили о непроверенной информации, согласно которой Ришари отправилась в Дакиэрро.
Так же из Вердиро дошел слух об исчезновении Кенсэя. А также просто невероятная и абсурдная новость о войне, которую Глория объявила Федерации. О которой самим гражданам Федерации никто не спешил сообщать. Сам Белгорро по прежнему оставался в Олимпии — хотя теперь, после исчезновения Кенсэя, лишь вопрос времени, когда он отправится на восток материка.
Осведомители из Дакиэрро сообщали о неожиданном конфликте внутри «Рассвета». Якобы император Сигурд изгнал Раббена Тоттенгрибера, и теперь назревает война между Великими и Первыми Домами. На стороне первых технологии. На стороне вторых — могущество Забытых Богов.
Именно тогда Виктория подумала о том, что в Юрике вполне могли увидеть оружие для подобного противостояния. Представительница Первого Дома Акаяма и дочь Богини Юга в одном лице — серьезная политическая фигура с кулаками, способными расколоть череп существа вроде Шепчущего. Какой-нибудь чародей вполне мог рискнуть и заручиться ее поддержкой.
И тогда перед девушкой предстал выбор: остаться в Судо и найти Дженази; вернуться в Федерацию, чтобы вместе с мамой и Белгорро остановить Глорию и отыскать Кенсэя; и отправиться в Дакиэрро, где теперь точно находится Ранмаро, предположительно находятся Юрика и Ришари, и вот-вот схлестнутся друг с другом Сигурд и Раббен Тоттенгрибер.
Без лишних раздумий Виктория отправила Просперо в Эрту, а сама запрыгнула на спину Кирина и полетела на запад.
Мэй пыталась ее остановить. Но когда Кирин отделился от тела и окружил девушку многометровой спиралью из белой шерсти, клыков и когтей, сверкающих электрическими разрядами и рассыпающих во все стороны куски льда размером с кулак, всем стало понятно, что никакие виды убеждения тут не помогут.
Виктория намеревалась спасти брата и тетку.
И никак не ожидала, что помощь в итоге понадобится ей самой.
***
Надводная часть колонны была примерно сто метров в высоту, и в сечении представляла собой восьмиугольник. От края до края плоского торца было метров пятнадцать — места для одного человека более чем достаточно. На шероховатой железной поверхности было множество мелких вмятин, словно колонна подверглась массированному обстрелу снарядами разной величины, врезавшимися в нее с разной скоростью и под разными углами. Палящее солнце едва-едва нагревало металл, поэтому Виктории не грозила перспектива поджариться здесь, словно на сковородке. А вот превратиться в высушенную мумию — запросто.
Три часа она провела на вершине колонны, прежде чем поняла, что черное железо вытягивает из нее мистическую энергию. И не только ее. Тело оставалось вялым и непослушным, мысли — тяжелыми и неуклюжими. Виктория попыталась вспомнить, на каком расстоянии от артефакта она попала под его негативное влияние, и остановилась на трёх-пяти километрах. И безумная мысль спрыгнуть вниз, в серо-синие воды, после этого стала просто самоубийственной — Виктория не сможет отплыть от колонны настолько далеко.
Или сможет?
Какова вероятность того, что она просто не разобьется о соленую воду?
Какова вероятность того, что там внизу не скала, скрытая от глаз морскими волнами?
И как долго она сможет протянуть без еды и воды, прежде чем поймет, что единственный шанс спастись, рискнув своей жизнью, уже упущен, и сил на преодоление зоны влияния колонны не хватит точно?
Виктория ткнула острием меча в черный металл. Сталь оставила на железе крохотную царапину. Потом подошла к краю колонны и посмотрела вниз, только на этот раз объектом ее внимания была сама поверхность странного объекта. И она увидела то, что ожидала увидеть: тут и там в металле были вмятины куда более глубокие, чем на торце. Кое-где — метровые зарубки где с острыми, а где и с оплавленными краями.
Расстояниямежду некоторыми вмятинами составляли больше десяти метров. Представив, как будет падать в надежде зацепиться за зазубренный край металла кончиками пальцев, девушка отчаялась. И почувствовала, как ее с непреодолимой силой клонит в сон.
— Если я здесь усну, то больше не проснусь, — прошептала она без всяких «если». И отложив меч, легла у самого края площадки — чтобы собрать всю себя в едином волевом порыве и свалиться с колонны, вцепившись пальцами в теплый металл.
Обутая в плетеную сандалию нога шаркнула по железу, не найдя опоры — до нее было чуть больше тридцати сантиметров. Овальная впадина глубиной в половину фаланги пальца. Пологий край оставлял мизерный шанс зацепиться при падении. Один на миллион.
Сделав глубокий вдох, Виктория разжала пальцы — и полетела вниз. Похожая на призрак надежды опора пронеслась перед глазами, и девушка в последний момент скорректировала траекторию скользящей по металлу ладони и левой руки.
Резкий рывок, мышцы беззвучно застонали, сообщая, что теперь вес всего тела приходится на кончики трех пальцев, буквально слившихся с железом. Виктория выдохнула — и улыбнулась. Она сделала первый шаг. Смогла.
Невольно подумала о том, чтобы сказала Юрика при виде данной картины. Уж точно бы придержала свой ядовитый язычок за зубами — ее племянница совершает невозможное.
«Дура, ты бы хоть осмотрела другие стороны колонны, — прозвучал у нее в голове воображаемый голос Юрики. — Вдруг там удобнее спускаться?»
— Тебе легко говорить, — прошептала Виктория, вновь расслабляя пальцы и отправляясь вниз со скоростью свободного падения. — Я бы просто не доползла до другого края.
На этот раз опорой стала зазубрина от чего-то острого, прогрызшего железо на четырехсантиметровую глубину. Край оказался острым, и девушка порезала пальцы.
Черное железо окропило кровью.
«Ага, там наверху у тебя сил не было, а сейчас смотри — ставишь рекорды силы, ловкости и выносливости,» — съехидничал воображаемый голос.
— Я тогда еще не знала, что они у меня остались.
«И поэтому ты решила поставить жизнь на кон? Сорвать большой куш с песком в карманах? Ты с таким подходом часто в карты выигрываешь?»
— Не люблю азартные игры. Не люблю полагаться на удачу.
«То-то я смотрю, как ты все здесь хорошо рассчитала. Со стопроцентно гарантированным успехом».
— Если у какого-то события есть ненулевая вероятность случиться — то оно случится со стопроцентной вероятностью, — улыбнулась Виктория, падая и цепляясь в очередной раз. — Вопрос лишь в том, где и когда.
«Ну бред же,» — улыбнулась воображаемая Юрика.
— Ты — дочь Ришари и племянница Дженази, внучка Кенсэя и Глории. Две недели назад ты была обычной девчонкой, а теперь — обладательница двух мощнейших мистических способностей, победительница элитных воинов Дакиэрро, Кандидатов в Гвардейцы и богов из иных измерений. Какова была вероятность того, что все это случится с девчонкой из сиротского приюта?
«Эй, ты не путай. Это другое. Я ведь не из вакуума взялась, моему рождению предшествовал ряд событий, который и определил мою сегодняшнюю реальность. В конечном счете не от меня все зависит. Если бы не дядя, где я была?»
— Твою сегодняшнюю реальность определяешь ты сама, — выдохнула Виктория. На этот раз расстояния между опорами хватило, чтобы зацепиться за железо руками и ногами. Теперь можно было позволить пальцам отдохнуть.
Правая нога отозвалась тупой болью — напомнил о себе недавний перелом, о котором она вспомнила только сейчас. Когда раздробленная кость успела срастись настолько, что она перестала обращать внимание на свою хромоту? Видимо, когда к ней пришел на помощь Кирин.
«Не останавливайся!» — громкий крик воображаемой Юрики сбросил девушку вниз, и она просто вслепую нашла новые опоры.
Обезумевшее сердце, по ощущениям, оставило трещину в ребрах.
— Ты что, мать твою, творишь?! — прорычала Виктория, приходя в себя после ощущения мига пустоты бесконечного ужаса.
«Жизнь тебе спасаю, дура. Не расслабляйся! Кстати, моя мать — это твоя бабушка, так что легче на поворотах».
Зарубка, за которую Виктория вцепилась на этот раз, оказалась косой. Кровоточащие пальцы начали скользить по зазубренному краю, еще глубже разрывая кожу и мясо. Еще немного — и она услышит скрежет железа о собственные кости.
«Просто. Не. Останавливайся».
Виктория разжала пальцы. Новая опора, новый рывок и удар. Новый удар болью по нервам.
«Боли нет».
— Да вот она…
«Боли нет. И крови нет».
— Ты еще скажи, что и этих острых краев нет. И самих вмятин в железе. И самой колонны.
«Так ведь и тебя тоже нет».
Виктория только усмехнулась в ответ — и ее накрыла волна иррационального ужаса.
«Ты всего-лишь одно из бесконечных отражений Кирина в бесконечной плоскости пространства-времени, пересекающей саму себя во множестве измерений. Ты можешь только догадываться, что он такое на самом деле. Ты видела только его часть, твой мозг всего-лишь интерпретировал его облик согласно твоему собственному видению Вселенной. Виктория Лэйт — просто его отросток, проросший из прошлого в будущее. Ты думаешь, что он помогает тебе, прибыв из иной эпохи — но на самом деле ты просто используешь свою собственную силу, не понимая, что вся твоя сила, вся ты — только его частичка. Мелкая и ничего не значащая».
Дыхание Виктории остановилось. Грудные мышцы окаменели, не позволяя легким расправиться и впустить в себя новую порцию воздуха. В мозг впилось ощущение бессмысленности ее собственного бытия. Жива она или мертва — какая разница?
Боль в пальцах стала настолько же невыносимой, как и желание разжать их, чтобы закончить все это. И тут же напомнил о себе весь фасад ее тела, которым она с вынужденной небрежностью скользила по шероховатому металлу. Расцарапанные лоб и щека, грудь, живот и колени. Тонкий хлопок одежды стирался и рвался на каждом новом рывке вниз, превращая новую ткань в лохмотья.
— Только с утра переоделась в новое, — прорычала Виктория, оплакивая красивую белую футболку с золотой вышивкой — личный подарок одной из офицеров Стаи.
Она посмотрела вверх, чтобы оценить пройденный путь. Пятнадцать метров из ста. Одна шестая.
«6,666666…» — уточнил воображаемый голос.
Виктория уткнулась лбом в черное железо. Закрыла глаза.
«Не останавливайся,» — спокойным тоном напомнила Юрика, и девушка внезапно осознала, что голос, доказывавший ее собственное небытие в качестве самостоятельной личности, принадлежал совсем не ее малолетней тетке.
Но тогда чей это голос?
«Дура, это все твои воображаемые голоса, — сказала воображаемая Юрика. — Ты, главное, Ранмаро и Просперо не представляй. А мать твою тем более. Услышишь только ее сетования на беспутную и дурную дочь».
Виктория раскрыла глаза — и внезапно увидела вырезанную в железе надпись на верди: «Мысль изреченная есть ложь».
— Откуда?.. — только успела выдохнуть Виктория, как в вершину железной колонны ударила молния.
Девушка не собиралась обниматься с металлическим столбом в грозу — но так сложились обстоятельства. Ее спасли габариты этого проводника, но ударило все равно неслабо. И она полетела вниз — словно сбитая с ветки выстрелом куница.
Тридцать метров свободного падения — и пальцы зацепились за глубокую округлую выемку — как-будто след от вольфрамовой сферы, вдавленной в железо мощным прессом. Подтянувшись, Виктория ухватилась за край и второй рукой.
«Еще пара таких ударов молнией — и ты будешь внизу».
— Да пошла ты… — окончание фразы завершалось совершенно нецензурным выражением.
— Извини, я не хотела, чтобы тебе было больно, — раздался над головой извиняющийся мелодичный голос.
«Еще одна галлюцинация?»
Виктория задрала голову — и увидела над собой Ришари. Она стояла на поверхности колонны, начисто игнорируя гравитацию.
— Бабушка?
Фиолетовые глаза Ришари гневно сузились.
— Однажды, когда ты помчишься за тысячу километров на помощь своей родной кровиночке и в качестве благодарности услышишь «Привет, бабуля» — ты поймешь, о чем я сейчас думаю, — произнесла она, наклоняясь к Виктории, чтобы взять ее за запястья и оторвать от черного железа. Потом притянула и обеими руками прижала избитое тело внучки к груди.
— Откуда мне знать, зачем ты здесь оказалась, — слабым голосом ответила Виктория, вдыхая нежный аромат фиалки, смешанный с резким запахом озона в пропорции один к четырем. — Тебя ведь не было рядом, когда мы сражались с Шепчущими.
— Ты переоцениваешь их угрозу. И в то же время недооцениваешь. Это был ваш бой, в моем вмешательстве не было смысла.
— А сейчас он есть, значит?
Ришари спрыгнула вниз — и морская гладь встретила их подобно упругой резине. Океан прогнулся под ногами сестры Дженази, не намочив ее босых ног — и выгнулся обратно, чтобы снова вернуться на противоположную сторону графика колебательной функции. Семь секунд затухающих колебательных движений — и вода под ними наконец приняла форму ровного и гладкого зеркала.
— Да, есть. Ты бы смогла выбраться из негативного поля копья Хва-Нру-Зога, но уже не такой, как прежде. Совершенно другой. Ты даже не представляешь, насколько сильно оно может вывернуть человеческую психику.
— Так это все оно? — Виктория вспомнила свой диалог с воображаемой Юрикой, и с облегчением выдохнула.
— Да, — ответила Ришари. — Оно создано как канал для подпитки Сердца Мира Тейзои энергией Вселенной. Своего рода игла космической капельницы. И ты едва не стекла по ней, словно капля физраствора, в бездну небытия внутри ее сверхсознания.
Викторию передернуло от ужаса.
— Для чего оно вообще нужно?
— Я ведь уже сказала — для подпитки Сердца Мира. Его восстановления. Слишком много энергии было израсходовано в сражениях прошлого. Но хватит вопросов. Тебе нужно поспать.
— Но я не… — Виктория хотела было сказать, что не хочет спать — и отключилась, так и не завершив фразу.
***
Ей снилось, что пришедшая на помощь Ришари — всего-лишь очередная иллюзия, и она по прежнему цепляется за вмятины в черном железе, через боль и страх спускаясь к спасительной поверхности океана. В этом сне она спрыгнула в воду, когда до нее оставалось десять метров — в ожидании, что может удариться о подводные камни. Понадеялась на прочность своего тела. Но под водой не оказалась ничего, кроме пугающей глубины. И истинные размеры колонны остались для Виктории неизвестными.
Она доплыла до границы негативной зоны копья Хва-Нру-Зога, преодолевая саму себя. Побеждая саму себя. Пять километров вольным стилем, с рассеченными и разбитыми пальцами и ступнями. Морская соль приятно щипала открытые раны, обещая скорое исцеление. Еще немного — и окажется там, где на помощь придет Кирин с его властью над водой и воздухом.
И когда Виктория оставила негативную зону позади — сон внезапно оборвался. Она проснулась посреди морских волн, держа себя на плаву совершенно подсознательными движениями. Ришари рядом не было. Ее вообще нигде не было — как колонны из черного железа. Видимо, артефакт теперь был так далеко, что остался за горизонтом.
— Ришари! — крикнула Виктория, ощущая возвращение мистической энергии. Опустив ладони на воду, она представила ее твердость — и использовала в качестве опоры, чтобы поднять на поверхность все тело. Оперлась о воду ступнями — и выпрямилась в полный рост.
— Ришари! — крикнула она громче. И не услышала ответа. Как и не заметила нигде блеска белых волос.
Колонны не было видно и с такой высоты обзора. Виктория призвала Кирина и взлетела на нем в небо.
Ужас охватил ее, когда девушка осознала, что рядом нет никакого черного столба стометровой высоты.
— Мне что, это все приснилось? — спросила она у пространства, и тут же пожалела об этом — испугалась, что услышит воображаемый голос Юрики. Или еще чей-то.
Но чего-то не хватало.
Виктория с удивлением осознала, что ей не хватает веса меча с ножнами. Его не было на поясе. Как и самого пояса. Она могла их только снять сама. Даже меч не мог выпасть из ножен самостоятельно.
На пальцах и ладонях не было ни следа от порезов о черное железо. Только старые бледные шрамы, полученные еще в детстве.
На мгновение она вспомнила о глазах Шепчущего, разобравших ее сознание на составляющие. И подумала о том, что могла так и не выбраться из его ментальной ловушки. И все вокруг — лишь его игра с ее мечущимся разумом.
— Нет, — прорычала она. — Нет.
И направила Кирина на запад.
Она должна найти Ранмаро и Юрику.