...Гущин наклонился к билетной кассе.
- Поменяйте мне, пожалуйста, мягкую "Стрелу" на пассажирский некупированный, - попросил Гущин.
Старая, видавшая виды кассирша посмотрела на него поверх очков и сказала осудительно:
- Эх вы, господа командировочные, вечно до последней копейки проживаетесь.
- А как же, - сказал Гущин. - Гулять так гулять! Он получил билет и денежную разницу и засунул все это в старый потертый бумажник, где уныло помещалась одинокая десятка...
- А теперь на Васильевский остров! - сказал Гущин шоферу.
Мелькнули Казанский собор, Адмиралтейство, сверкнул вдали шпиль Петропавловской крепости, надвинулась Биржа, Ростральные колонны...
Гущин привел Наташу в маленький садик на Васильевском острове, где под кустами хоронился обломок фигуры ангела на гранитном постаменте. От ангела уцелел лишь каменный хитон да одно крыло - гордое и красивое, как у лебедя на взмахе.
- Он был необыкновенно хорош, - с нежностью говорил Гущин. - Его второе крыло готовилось к взмаху, он как будто не знал - взлететь ему или остаться на земле. И тут была заложена мысль... - Он вдруг осекся, приметив в траве крупную металлическую птицу.
На обтекаемое тело птицы была накинута железная кольчужка из мельчайших, плотно прилегающих чешуек. Золотистая рябь пробегала по кольчужке, когда птица попадала в перехват солнечного луча
- Кто это? - оторопев, прервал свои рассуждения Гущин.
Проследив за его взглядом, Наташа сказала:
- Господь с вами, Сергей Иваныч, скворца не узнали?
- Но какой он громадный! - растерянно произнес Гущин. - Царь-скворец, чудо-скворец... Ей-Богу, скворец куда лучше ангела. Он-то хоть живой!..
- Что это вы вдруг? - удивилась Наташа
- Может, хватит старины? - просительно сказал Гущин. - Мне захотелось в сегодняшний день.
- Как хотите, Сергей Иваныч, - мягко сказала Наташа - Я совсем не устала.
- И все-таки, хватит прошлого, - настойчиво сказал Гущин. - Тем более, мой Ленинград сейчас вовсе не в этих обломках.
- Ого! - Наташа сделала большие глаза. - Вы опасный спутник, Сергей Иваныч!
- Куда мне!.. - Гущин безнадежно махнул рукой.
Они вернулись к машине, Гущин заплатил весьма солидную сумму по счетчику и хотел дать водителю на чай, но тот наотрез отказался.
- Не надо!.. Вы так здорово нам все объяснили.
Гущин пожал ему руку, и они побрели пешком к мосту лейтенанта Шмидта.
- Вы одиноки, Сергей Иваныч? - участливо спросила Наташа.
- Вовсе нет. У меня семья: жена и дочь, большая, почти ваша ровесница. А почему вы решили?...
- Мне показалось, что у вас никого нет, кроме... - она слабо усмехнулась, - кроме Кваренги.
- Это правда, - угрюмо сказал Гущин. - Хотя я не понимаю, как вы догадались.
- Ну, это несложно, - произнесла она тихо, словно про себя.
- А вы? - спросил Гущин. - Вы, конечно, не одиноки? У вас семья, муж?
- У меня никого нет. Отец погиб на фронте, мать - в блокаду. Меня воспитала бабушка, она тоже умерла - старенькая. И замуж меня не берут. Но я не одинока, Сергей Иваныч.
Они остановились на мосту и стали глядеть на реку и белую ракету, вылетевшую из-под моста. И снова Гущина перенесло в его главную жизнь...
...Девушка лет семнадцати, разительно похожая на Гущина, его дочь Женя, мажется перед зеркалом. Гущин, по обыкновению листавший какой-то альбом с видами Ленинграда, увидел ее отражение в оконном стекле.
- Ты уже мажешься? - спросил он удивленно.
- Давным-давно! Ты не наблюдателен, папа.
- Спасибо. Не могу сказать, что ты меня обрадовала.
- Я, кажется, не давала подписки делать все тебе на радость.
- Разумеется! - принужденно усмехнулся Гущин.
- Или это было условием моего появления на свет? - безжалостно настаивала Женя.
- Ну, ну, перестань. Ты, как мама, любишь добивать противника.
- Что ж, у меня есть чему поучиться, - с вызовом сказала Женя.
Гущин не подхватил брошенной перчатки.
- Ты куда-то собираешься?
Женя пренебрежительно дернула плечами.
- Да ничего интересного!
- Слушай, а может, завалимся в Химки?
- Водные лыжи? - чуть оживилась Женя. - Жаль, я только что сделала прическу.
- А хочешь, пойдем в бар - по кружке ледяного пива с сосисками.
- Это соблазнительно. Но от пива толстеют.
- А в зоопарк? - упавшим голосом предложил Гущин.