При всей своей кровожадной жестокости, и ужасающем цинизме было не отнять того, что это все было очень зрелищно. И хоть я внутренне презирал, я не мог не осознавать, что люди в этом мире живут так уже давно, и все это для них было уже в порядке вещей. А значит и мне придется подстраиваться, перековывать свое мышление и отношение к смерти вокруг себя, если я хочу выжить. Самый главный вывод до меня дошел почему-то только сейчас, спустя полтора года как я тут оказался, я мог учиться, работать лекарем и сколько угодно мнить себя умнее окружающих, считая их отсталыми дикарями. Но про одно простое правило — главное правило, я почему-то забыл, совершенно выбросив его из головы. Я немного умел за себя постоять, и по привычке почему-то считал, что этого, как и в родном мире мне будет вполне достаточно, чтобы защитить себя. Но посмотрев со стороны на эту жесточайшую мясорубку “Отсева”, я не мог не признать того факта, что оказывается, я мало что умею. И все мои навыки, это были дешевые трюки уличных фокусников, которые мало чем мне помогут, если я столкнусь лицом к лицу с серьезным, обученным бойцом, я уже не говорю про мастеров боя на мечах. И тем более одаренных. Та же девушка из красной команды, порубила бы меня на кучку кровавых кусочков. И я ничего не смог бы ей противопоставить. Поэтому, как бы мне не хотелось, посещение личного рая в библиотеке подождет до лучших времен, и мне нужно срочно найти того, кто будет меня обучать бою на мечах, у меня осталось не так много золота, но думаю хоть чему то я научусь, в крайнем случае, надо будет начать самостоятельно тренироваться.
Занятый своими мыслями я не заметил, как мы вышли через боковой отнорок, и уже шли по лестнице назад. И я решил узнать у своего всезнающего гида куда лучше пойти учиться мечу.
— Слушай Ник, подскажи мне. Где тут есть хорошие школы мечников?
— Ну так в квартале мечников, в среднем городе. Он до сих пор пребывал под впечатлением. — А что, ты тоже захотел так научиться, вот бы и я так умел. Вжух, вжух. Он совсем по-ребячески сделал пару выпадов руками имитируя виденный нами бой.
— Ага, я бы так тоже хотел. Так что, ты со мной или домой.
— Не я домой, меня попросили помочь у нас сегодня. Квартал мечников кстати воон там, не потеряешься. Он махнул рукой указывая направление.
Мы попрощались, и я пошел в указанном направлении.
Квартал мечников оказался довольно ухоженной улицей, на которой разместились несколько известных и не очень школ “благородного меча” как они назывались. Несколько дверей под вывесками обозначающими, что тут обучают искусству меча были закрыты. С двух меня сразу турнули, сказав, что они уже всех набрали. В одной мне прямо заявили, что чернь не обучают. Выйдя из “высокой школы благородного меча для костеродных господ” я заметил еще одну вывеску.
Впрочем, колебался я недолго, толкнул незапертую дверь с хорошо смазанными маслом петлями. Никто не выглянул в коридор, чтобы поинтересоваться незваным гостем, и пройдя дальше осторожно заглядывал в комнаты слева и справа, но так никого и не найдя. Лестницу, ведущую на второй этаж, я проигнорировал, услышав впереди гневные окрики и звуки ударов доносившиеся из внутреннего двора.
Как и многие зажиточные дома в среднем городе, этот представлял собой квадрат, в центре которого имелся внутренний двор, скрытый стенами от чужих глаз. Здесь не росло деревьев или цветов, хотя в Райлегге часто устраивали маленькие садики в собственных жилищах, все было вымощено широкими каменными плитами, отполированными тысячами подошв. На плитах вился сложный рисунок мозаики из линий, состоящий из кругов, внутри которых были перекрестия.
Вокруг пахло насыщенным адреналиновым потом и резким запахом тестостерона и…вяленой рыбой.
По периметру двора стояли грубо сколоченные лавки, в правой части, там, где оказалась еще одна дверь, ведущая в жилые помещения, — был небольшой круглый каменный колодец. Во дворе было десять человек, трое мужчин и семеро подростков. Вся их одежда — объёмные короткие темные штаны с широким поясом, белые гетры и кожаные мягкие туфли. Все были оголены по пояс, двое мужчин красовались рельефными торсами, которым бы позавидовали многие культуристы нашего мира. Только это были тугие, сугубо практичные жгуты мышц, единственное предназначение которых, нести смерть. На лавках, сдвинув бутылку вина и снедь, листали книгу еле слышно переговариваясь двое мужчин — один уже пожилой, с крепкими узловатыми пальцами, опустив седую голову, с небольшим животиком, густой растительностью на груди, и второй с большим длинным носом да смешливыми лучиками редких усов. Возле них сидел подросток, на пару лет постарше меня, но высокий и жилистый, он сидел с краю и грыз рыбу, внимательно наблюдая за остальными во дворе.
Разделившись на три пары, каждая в своем круге, во дворе сражались шестеро подростков, они выполняли один и тот же метод атаки. Трое кружили, ступая по каменной мозаике из линий, старательно выплетая кружево деревянным мечом вокруг своих противников. Их напарники плели свою собственную вязь, защищаясь. Никто из подростков не смотрел под ноги, но все они безошибочно ступали точно по линиям своего круга. Вокруг них, наблюдая, ходил мужчина с густой аккуратно подстриженной черной бородой и длинной тонкой хворостиной. Наставляя учеников, и тыкая палкой, если подростки ошибались. Со стороны они были больше похожи на танцоров, так слаженно и синхронно они двигались.
Они учились танцевать со смертью.
Я помедлил потоптавшись несколько мгновений, решая, как следует поступить, и выбрал ожидание. Сел на лавку на противоположной стороне дворика, завороженно смотрел танец. Знал, что меня заметили. Пожилой мужчина на лавке поднял взгляд и снова уткнулся в книгу. А паренек с рыбой то и дело бросал на меня немного ироничные взгляды. Пусть он и был чуть старше, но держался так, словно считал себя наместником Райлегга.
Пожилой мужчина с животиком отвлёкся от книги и своего напарника. Сухощавое лицо, темные мешки под карими глазами и высокий лоб. Он недовольно поводил густой бородой, но все же поманил меня пальцем, произнеся уже видно заученную фразу:
— Полагаю, ты пришел сюда не случайно. Желаешь научиться мелодиям?
Я, подойдя, кивнул подтверждая, я не понимал, про какие мелодии он говорит, но перебивать его или переспрашивать я не решился. Мне действительно было необходимо научиться за себя постоять.
— Все желают. Не ты первый, не ты последний, Парень. — Мужчина взял кубок с вином и шумно глотнул, рассматривая меня. Видно подумав, он налил вино напарнику с усиками. — Ты откуда будешь сам? Местный или из беженцев? И как тебя зовут?
— Я Дарий, беженец. Раньше жили в двух неделях пути от города.
— Беженец значит. Но ты ошибся дверью Дарий. Наша школа редко принимает новых учеников.
Я демонстративно покосился на сражающихся во дворе учеников: — “Редко” не звучит как “никогда” мастер.
Мужик усмехнулся в бороду, его напарник так и вовсе рассмеялся низко и рокочуще, словно смех шел из глубокой бочки.
— Упорство — хорошее качество, а, донн Агостино?
— Джино, ты как старший мастер, должен знать, что одного упорства недостаточно. Но что насчет тебя, настойчивый Дарий. Ты меня не слушаешь, я не беру новичков.
— Я прекрасно все услышал, мастер. Но какова цена уроков?
Агостино остался непреклонен: — Нет смысла обсуждать то, что не случится. Ты ничего не знаешь о “Песнях стали”. И я не вижу в тебе фехтовальщика. Ты двигаешься не так, как мы. А это значит, для того чтобы из тебя сделать нечто сносное, потребуются годы.
— Возможно, вам стоит меня испытать? Что заставит вас отставить стакан и посмотреть, что я умею?
— Ничего. Я и так вижу, что ты ничего не умеешь, настойчивый Дарий. Но мой сын Энцо, если ты того желаешь, за одну золотую монету проверит твои возможности. — Он повел кубком в сторону подростка с рыбой. Мы известная школа и известные мастера. Наши услуги стоят дорого, даже если их оказывает юноша, пока еще не получивший звание мастера. Будет золотой и появится желание его бездарно потратить, заглядывай на огонек. Мне понравилось твое упорство Дарий.
Я вздохнул обреченно и золотая монета подлетела в воздух, и молодой мастер с усиками, по имени Джино, выбросил руку, поймав ее. С сомнением надкусил, изучил: — А беженец то не так прост. Он дождался неохотного кивка Агостино. — Твой выход, Энцо. Парень обрадованно встал ухмыляясь. Он был выше меня, чуть тяжелее и явно опытнее, но, судя по задиристому виду, испытание его ничуть не смущало. Мастер, заметив это, произнес.
— Сын. Он даже не ученик. Никаких травм, забав и развлечений. Нет никакой чести победить того, кто раньше держал тяпку, а не меч. Потом бросил придирчивый взгляд на мои руки, пошуровав в ящике под лавкой, извлек стеганые перчатки добавив. — И пусть это тоже оденет, новички часто подставляют пальцы под удары.
— Да, мастер, — Уже серьезно ответил Энцо.
Затем юноша принес деревянные полуторные мечи, а острие, точнее намеки на них закрывали шарики.
Я взял тяжелый меч за рукоятку. Попробовал и взмахнул, затем сместил пальцы, чуть меняя хват крутанул.
Непривычный. Неудобный. Тяжелый.
Энцо уже ждал, стоя в одном из свободных кругов. Показал клинком на полосу, круг, полукружье:
— Это стандартная техника для новичков. Подшаг, потом нога сюда, затем вот из этой стойки удар. Если сделать вот так, то можно перейти в укол. Юноша показал все что он озвучил в одном движенье. Двигался он очень легко, и все движения сливались в одно. Длинное, тягучее и в то же время быстрое и смертоносное.
Если противник знает, что ты задумал, то, если сместить ногу сюда и повернуть запястья, то после укола, можно легко уйти в парирование.
Он продемонстрировал озвученный метод защиты подняв перед своим лицом меч.
— Теперь ты, попробуй.
Я попробовал. Вышло довольно неуклюже, к тому же на последнем подшаге я сбился и неправильно сместил центр тяжести, отчего провалил защиту, и непривычно тяжелый для меня меч оказался не перед лицом, а гораздо ниже, открывая шею и голову для удара.
Стоящий ближе к нам в соседнем круге подросток, увидев мои неуклюжие потуги хохотнул, и тут же зашипел, заработав удар хворостиной по спине от бдительного наставника.
— Не отвлекайся, лучше смотри за своим противником. — Сказал чернобородый внимательно следя за учениками. На меня он даже не смотрел.
— Ничего — подбодрил меня Джино с лавочки. — Не у всех получается сразу.
Я попробовал еще несколько раз, выходило вроде как показали, но все так же не особо ловко.
— Ему копье нужно, а не меч, вынес вердикт Джино, наблюдая за моими потугами. — С его ростом и силой копье самый раз, меч для него слишком тяжелый.
— Давай нападай Дарий. Ударь Энцо, — предложил Агостино. — Как умеешь. И можешь его не жалеть. Бей, словно он твой враг и ты хочешь его убить.
Ну раз вы так хотите, я решил продемонстрировать все свои навыки и перешел в атаку, быстро шагая по полу и целясь Энцо в горло. Он, ухмыляясь, отступил, инстинктивно отбиваясь от бурного, но неумелого шквала ударов, и его ответный выпад просвистел мимо моей головы, я еле успел отклониться, Клинки запели, и тогда я понял про какую мелодию он говорил, свет солнца жег кожу, тяжеленный для меня меч весил как связка кирпичей. Поначалу мы вели себя настороженно; я — в знак уважения к мастерству Энцо, а он, он просто развлекался красуясь и давая мне возможность проводить атаку, показывая свое мастерство. Но довольно скоро он начал впечатляющими маневрами загонять меня к краю круга — его удары сыпались градом. Я не был медленным и кое-какой опыт у меня был, и я прекрасно понимал куда все идет, я пытался вывернуться из края круга куда он меня загонял, но Энцо чувствовал все это, действуя на опережение. Уже стоя на краю я сделал как мне только что показывали, и ударил с последнего подшага ему в грудь… В первую секунду не понял, что вообще произошло. Мой противник пропал с поля зрения отбив выпад, а его круглое окончание его меча упиралось мне в шею. Парень поменял хват на своем мече, держа свое оружие обратным хватом, перекрестив запястья и направив его под странным углом.
— Неплохо для первого раза, но этого не достаточно, для того чтобы выжить. Агостино выдал суровую реальность. Да я и сам это прекрасно понимал.
— Еще раз, — попросил я. — Давайте попробуем еще раз, точно так же. Я снял перчатки, они лишь мешали и сковывали движения. Никто даже не прокомментировал мои действия.
Агостино махнул ему рукой и Энцо снова занял свою позицию.
Я снова атаковал, молниеносно и решительно. Энцо опять сместился туда же, но на этот раз я продолжил движение, пытаясь повторить его действия в первом поединке. Отклоняя корпус чуть вправо, клинок скользнул по мечу Энцо и в развороте устремился ему в висок. Энцо, не ожидавший подобного, все же угадал движение, пригнулся, и сразу ударил в мою правую, выступающую вперед опорную ногу. Я отшагнул уходя, и клинком отводя его меч попытался сразу из нижней позиции ткнуть его своим мечом. Но…излишне медленно для поединка с вполне хорошим фехтовальщиком. Мышцы, совершенно непривыкшие к такой работе, не понимали, чего от них хотят и как следует поступать, а позвоночник внезапно дал о себе знать болью в пояснице, стоило лишь ему резко податься вперед.
Энцо конечно понял, что будет. И отвел удар, уйдя в лево и тыкнув меня опять в шею. Парень в последний миг сдержал удар, чтобы не нанести травму.
— А вот это было интересно. Произнес Джино, перестав улыбаться. — Если бы его учили мечу может и получилось бы.
— Да, ты прав, парня пытались обучать, но как то странно, не могу понять. — кивнул старший мастер. Ты же видишь.
— Вижу, согласился Джино. — Он стопу проворачивает немного не правильно, гибкости не хватает ему в пояснице. Тянется, как будто мешок разгружает, весь напряженный, но основа сразу чувствуется, баланс у парня присутствует, и ноги устойчивы. Немного тренировок это исправят. Но главное, мозги и видение есть. Он понял, как справиться с Энцо.
— Но не справился же! — возмутился юноша одной мысли об этом.
— Потому что его не учили. — повторил Джино. Но он точно увидел это, и попытался сделать, но сноровки не хватило.
— Не забывай ты учишься с рождения, а по нему сразу видно, что он меч взял впервые, — напомнил главный мастер школы. — Если его погонять несколько лет, будет неплохой результат.
— Так вы берете меня?
— Хорошо парень, — неохотно произнес мастер после долгого молчания. Мы попробуем, а там поглядим. Но предупреждаю, если возникнут какие-то проблемы, — мы с тобой сразу расстанемся без сожалений.
— Я согласен мастер. Я слегка поклонился ему, лишним не будет.
— Ну тогда Дарий приходи ежедневно, по утрам. Золотой в месяц твоя плата. Нет денег, приходи, когда будут.
Я снова поклонился мастерам и пошел довольный к себе в комнату. День определенно удался. Только я не решился спросить, боясь показаться мелочным, про золотой который я уже отдал им. Это было за возможность показать себя, или он уже включал месячную плату. Раз они не обмолвились ничего про это, вряд ли это была случайная забывчивость с их стороны. Значит он был только за возможность сразиться с Энцо. Придя и заказав мыльню, чтобы смыть всю грязь, я подсчитал оставшиеся у меня финансы, выходило не очень, за несколько недель я потратил большую часть серебра и два золотых. И все что я мог позволить себе, это заплатить за тренировки всего за полгода. Оставшиеся, мне было необходимо, чтобы снимать комнату и на еду. Я вздохнул, мне нужна работа. Надо будет сходить к травнице, узнать у нее насчет ее таблички на двери про помощника, не просто для красоты же она висит.
С этими мыслями я и уснул.
Спалось мне отвратительно, и кроме как кошмаром я никак не могу это назвать, я мучился всю ночь метавшись по кровати, меня бросало то в жар, то в холод, было ощущение, что с меня сняли кожу и я был как один обнаженный нерв. Мне грезилась обнаженная молодая девушка, которая загораживает ярко светящееся, бьющееся сердце. Сердце висящее в непроглядной чернейшей пустоте. Из-за этого ослепительного сияния я не мог рассмотреть ее. Виден был только силуэт, темный силуэт на фоне яркого света. С одной стороны, меня обжигал жар исходящий от ослепительного сердца, с другой стороны, вокруг была непроглядная темнота и стоял жуткий, мгновенно пробирающий до костей холод. Как будто тебя выкинули в глубокий космос, где только одна звезда — прямо перед тобой. Девушка мне что-то говорила и протягивала ко мне руку. Но я никак не мог разобрать ее слов, что именно она мне говорит, и коснуться ее я тоже не мог, как бы не силился протягивая руку навстречу. Будто была невидимая преграда которую я никак не мог преодолеть. Так я метался всю ночь, и никак не мог проснуться, находясь посередине реальности и сна. Только под утро я провалился в спасительное забытье, уже на краю сознания почувствовав осторожное касание на своем лице, легкое как дым.
Именно в этот момент, за тысячи лиг от Райлегга в землях которые теперь многие считают запретными, в старом храме некогда великого дома теней, зажглась черным пламенем одна каменная фигурка. Заставив молодого послушника выполняющего обязательный, но по его мнению совершенно бессмысленный и порядком набивший оскомину, ритуал молитвы воззвания, испуганно вскрикнув отшатнуться.