Реджис ле Гро раздраженно сплюнул поправляя старый фамильный меч, они со своим приятелем и соратником Дирком Турнье, прибыли в Райлегг три дня назад, взяв заказ у богатенького сынка Дайона Моретти, во время пьянки, он зажмурился, с удовольствием вспоминая грандиозную попойку устроенную в фамильном поместье Моретти, на золотом побережье силистии, хорошо быть богатым. Но по правде говоря, не стоило этого делать, заказ был совершенно не их уровня. Но они не смогли себе отказать в удовольствии лишний раз блеснуть своими навыками перед высшим светом. Да и сумма, которую предлагали за голову деревенского лекаря была слишком заманчивой. Простая работа, стоило сделать лишь небольшой крюк. И вот они тут, в городе полном холеры! Еще не хватало сдохнуть в подворотне выплюнув кишки. Вот смеху то будет, золотой мечник сдох в своей блевотине. Но они взяли деньги которых вечно не хватало, даже уже успели потратить. И найдя свою цель, уже три дня ходили кругом, как два матерых волка вокруг овечки. Но гребаный орден, крутился вокруг пацана постоянно, как стая сторожевых собак. И вот уже выследив его, они опоздали совсем немного. Парень ушел по работе, и остается только его ждать. Возле этой вонючей лавки. Дирк еще этот, вот надо было ему убивать эту старую уродливую травницу, скучно ему видите ли.
— Эй Реджи, смотри что я нашел. Дверь отворилась и вышел Дирк, держа в одной руке бутылку вина, в другой окровавленный кинжал. — Отличный урожай двадцатилетней выдержки, старуха знала толк в вине.
Именно в этот момент, в переулок возле лавки травницы зашел чернявый парень. Тот самый парень за чьей головой они приехали. Дирк осклабился увидев паренька, убрав кинжал за спину и отдав бутылку вина своему напарнику.
— Эй парень, ты же Дарий. Мы от магистрата, нас послали чтобы ты пошел с нами, там требуется твоя помощь.
Парень остановился, настороженно вглядываясь, в этот момент Дирк был готов поклясться своей рапирой, что его тень изогнулась, пойдя волнами.
— Я не хочу вас оскорбить сир, но я вам не верю.
— …Ты назвал меня лжецом, парень?
— Я никак вас не называл, сир. И буду очень благодарен, если вы перестанете называть меня “парень”, как если бы это слово было родственным тому, в чем вы испачкали подошву своих сапог.
— А ты наглец, Дирк подкинул кинжал, поймав его. — Видишь ли, Алберто Моретти передает тебе привет. Помнишь такого? Дирк понемногу подходил, перерезая путь отхода парню.
— Помню. Парень кивнул. — А можно виновато шаркнуть ножкой и извиниться?
Дирк искренне рассмеялся. Смех его был естествен и исходил из глубины груди, поистине, он смеялся от всего сердца над странным пареньком.
— А ты мне нравишься, честное слово. Дирк все еще не мог перестать смеяться, но понемногу подходил. — Ты молодец парень, честно. Лечишь людей, но, видишь ли, в нашем мире еще надо уметь держать язык за зубами. Некоторые люди крайне обидчивы, и тебе просто не повезло. Так бывает.
В этот момент из переулка вынырнул буквально из ниоткуда толстый неопрятный алкаш, загородил парня собой. Его волосы были грязные и слежавшиеся, Живот выпирал. Грязная куртка была накинута на еще более грязную рубашку. От него разило дешевым алкоголем на милю, небритая недельная щетина на лице. И полуторный меч в потертых ножнах.
Дирк обнажил свою рапиру, чуть более короткую, чем полуторный меч у вставшего на его на пути человека, который закрыл собой их цель. Впрочем, Дирка такое обстоятельство не смущало. Ему много раз случалось драться и против более длинного или же тяжелого оружия, и всегда он выходил победителем, не зря он носил на предплечье знак золотого меча.
— Доставай свою железяку, толстячок. — Он, улыбаясь, указал острием на меч противника. Вся эта ситуация его забавляла. Уже года три с ним никто не затевал драку. Да еще из-за деревенщины. Воистину, этот день стоил того, чтобы его запомнить. Ему хотелось крови, и смерти одной лишь старухи ему было мало.
Толстый атриец, без сожаления отбросил ножны в сторону, направил острие меча в землю, спросил с подчеркнутой любезностью.
— Это означает, что благородные господа не желают решить дело мирно?
— Благородные господа желают погонять тебя по двору, затем отрубить ноги, потом руки, чтобы ты успел увидеть, как я вырву этому цыпленку его длинный язык, а затем отрежу голову, за нее неплохо заплатят, но только за голову, ничего лишнего. Он оскалился глядя на свою цель.
Клето ничего ему не ответил. Его руки скользнули по рукояти изменив, хват меча. Правая рука опустилась к гарде, левой он уперся в навершие меча, смотрящий в землю клинок даже не шелохнулся.
“Глупец”, — именно так называли эту стойку в империи. Невзрачную на первый взгляд, но таящую в себе массу опасности. Меч Клето пришел в движение вместе с ногами костеродного, совершив полукруг, и сталь мечей со звоном сомкнулась. Дирк оценил и движение, и встречу, и силу удара. Клето сделал подшаг, продавливая защиту и метя концом своего клинка, в незащищенное горло охотника за головами. Дирк поддался на эту прямую и грубую атаку, но развернулся в самый последний момент уходя с линии атаки. Не ожидавший этого Клето, сделал лишнее движение, открывая свой левый бок.
Но костеродный не стал заканчивать слишком быстро. На его взгляд, это было скучно. Ему хотелось поиграть. Чтобы жертва почувствовала отчаяние, осмыслив свою тупость, решив ввязаться в безнадежный бой, только тогда закончит, когда увидит ужас в его глазах.
Допущенная незнакомцем ошибка была исправлена в следующую же секунду. Разворот корпуса, и кончик бастарда тускло сверкнул на солнечном свете, метя в горло.
Он бы разворотил гортань любому другому, таким быстрым был удар, но не ему. Дирк уже находился вне досягаемости.
— Неплохо для чревоугодника, — оценил он скорость неожиданного защитника.
Клето улыбнулся сделав легкий поклон, принял эту похвалу как должное. Многие считали его слабым, медлительным толстяком и пьяницей. Их всех ждал сюрприз. Последний в жизни.
Дирк напал молча, фехтуя рапирой, без труда сдерживая напор опасного клинка. Они обменивались быстрыми, сильными ударами, кружа на пустой и каменистой, немного неровной площадке. Костеродный сражался не во всю силу, развлекаясь, оценивая человека, узнавая его слабые места.
Их практически не было.
Глупец использовал классическую Атрийскую школу. Хорошая, вполне работающая техника. Серьезная для большинства противников, с массой защитных высоких стоек и редкими перехватами. Но… без нюансов, и какой-либо изюминки. Толстяк знал ее на отлично и, наверное, считал себя едва ли не воином императора. Но этого было недостаточно, не для того, чтобы противостоять одному из золотых мечей.
Дирку хватило половины минуты, чтобы понять, что больше ничего интересного он не увидит. Защитничек оказался прост, словно пресная лепешка на воде.
— Заканчиваем представление, — сообщил ему охотник за головами. — Запомни момент своей смерти.
Он уже все рассчитал. Пробить двойной финт в грудь и горло на шестом шаге, отведя дагой встречный удар отойти и тут же контратака снизу верх с уколом, незнакомец слишком высоко поднимает предплечья в защитной стойке, принимая удар, если тот нацелен в голову. Подвернуть запястья прикрываясь дагой, ударить голенью по голени выбивая его из равновесия, и пригнуться, уйдя в лево когда бастард полетит в голову, с нижней позиции, на обратном движении подрубить ему левое колено. К неприятному удивлению Дирка, его план провалился. Толстяк словно разгадал его и, когда победа уже была близка, перехватил меч обратным хватом, поменяв стойку на правостороннюю, и рапире охотника, вместо того чтобы впиться в плоть, пришлось блокировать страшный удар на обратном возврате.
Он выругался отшатнувшись, с удивлением посмотрел на своего напарника, который изумленно таращился в ответ, и уже не скрываясь, с рычанием, Дирк атаковал в полную силу, со все возрастающим изумлением понимая, что противник не только не собирается сдаваться, но внезапно начинает сражаться с ним на равных.
С ним! Одним из лучших мечников в мире, магистром гребанного золотого меча! На равных!
Северная школа фехтования внезапно превратилась в южную. Высокие стойки в низкие, больше не казавшиеся такими открытыми. Стало больше уколов, благодаря длине проклятого клинка, они переходили в страшные нисходящие атаки. Приземистые шаги, с мягкими диагональными поворотами, столь опасными, что приходилось быть очень внимательным. Бастард перестал быть жестким из-за постоянной пляски ладоней по рукояти, а иногда и по гарде и по навершию, его меч мелькал, описывая дуги и эллипсы. Грозя в любой момент вскрыть горло, стоило только зазеваться.
Сила атак выросла вдвое, впрочем, как и скорость. И Дирк, в котором пробуждалась злость, понял, что не только он играл развлекаясь. Этот чертов, лысеющий светловолосый толстый ублюдок провел его, точно сопливого мальчишку. Перед ним по меньшей мере был мастер меча. А возможно, и человек со знаком меча.
Последняя атака незнакомца была потрясающей. Даже Дирк готов был это признать. Бастард исчез, превратившись в едва уловимую взглядом, текучую тень. Несколько последовательных ударов, от силы которых чуть не отнялись руки, чередующихся уколами мелькавшими быстрее молнии, и мощнейший финальный аккорд в прыжке, отчего его мощь увеличилась в несколько раз. Конечно же Дирк все отразил, хотя для этого потребовалось применить весь свой опыт. Чтобы отвести в сторону последний удар, он так напряг руки, переводя его в скользящий блок, что едва не порвались сухожилия. Если бы у него не получилось отвести, его бы разрубили вместе с его рапирой. Любому другому этот способ защиты выбил бы запястья. Он отскочил назад, беря секундный перерыв, и изумленно глядя на скучающее, небритое лицо противника.
Ощутил, что нечто теплое стекает по его шее, боль в правом ухе подтвердила догадку, он понял, что кровь течет по его челюсти на шею, и грубо выругался. Отбить один из уколов полностью все же не получилось, этот сукин сын умудрился его зацепить.
— Ми дон, примите мои поздравления, я давно не видел таких, как вы. — с уважением произнес Клето, обходя противника по диагонали, и выписывая мечом полукружья.
— Засунь свои поздравления себе куда поглубже. Таких, как мы, ты никогда не видел! — сказал Реджис, перестав быть сторонним наблюдателем.
Реджис смотрел на разворачивающееся действо с изумлением. Дело казалось сделано, их цель была рядом. Стоит только взять. Но внезапно, вылезший из словно бездны толстый урод, встал у них на пути. Защищая деревенского лекаря за голову которого они уже взяли деньги, хорошие деньги, которые успели потратить, оказался поразительно искусным мечником. В другое время Реджи, несомненно хотел бы с ним хотел поговорить. Но сейчас, когда Дирк заливал кровью свой камзол, уже буквально рыча от ярости. Реджи понял, что шутки кончились, и надо заканчивать. Он мрачно выругался, сплюнув себе под ноги, и его меч с шелестом покинул ножны, и второй охотник за головами уже понимая, что его товарищу требуется помощь, вступил в поединок. Мгновенно атаковал, сократив дистанцию. Стальная волна ударила в стальной берег, рассыпалась и откатилась назад. Клето остался там, где стоял, лишь его клинок теперь грозил острием лицу нового противника, который отшатнулся, едва не пропустив первый и чуть не ставший последним, смертельный выпад.
Непонятный толстяк сражался в странных стойках, текучих, казавшихся крайне ненадежными, но все время перемещался, держа длинный клинок двумя руками, делая широкие взмахи, на первый взгляд совершенно безумные, опасные, как бы призывающие его атаковать. Но в итоге оказывалось, что эти быстрые, мощные, силовые движения, когда узкий бастард мелькал точно бабочка, непредсказуемо меняя положения, взмывая вверх, падая вертикально, наискось, горизонтально, помогали атрийцу выжить. Благодаря молниеносным движениям и инерции разворотов он внезапно оказался на равных с лучшими клинками королевств.
Мало того, он теснил охотников за головами, возникая то слева, то справа, заставляя их осторожничать, оставаться в закрытых стойках, так еще и скупые контратаки Реджи и Дирка встречали на своем пути лишь неприступную стальную полосу.
Клинки звенели без остановки, “Золотые мечи” попытались одолеть его с двух сторон.
Не вышло.
Навязать ближний бой, где длина его проклятого клинка, скорость и сила ударов играла бы меньшую роль, чем их парное оружие.
Не вышло.
Теперь мастера выискивали брешь, постоянно атакуя с разных сторон, и ожидая, когда проклятый атриец выдохнется от темпа, который они ему навязали, и его можно будет прикончить. Дирк, скрежеща зубами от бессилия и ярости, напал и сам не понял, в какой момент его атака перешла в оборону. Это было просто невероятно, но они с Реджи проигрывали черни. Вдвоем! Обыкновенному лысеющему толстому пьянице, который ни разу не выглядел опасным. Кому скажи, поднимут на смех. Два золотых меча не могут справиться с пьяницей! А виной всему ублюдочный полуторник, благодаря длине и весу, приходилось все время осторожничать. Их противник наседал несмотря на все старания золотых мечей. Сверкающий полукруг, сшибка, парирование, укол из низкой стойки, удар с разворота снизу вверх по второму противнику, и тут же мощный вход с блокировкой клинка и толканием его хозяину прямо в лицо. И так по кругу, они не могли найти брешь в его защите.
И вновь плетение кружев из стали в воздухе на безумной скорости, и новая попытка создать прекрасный, сверкающий искрами от столкновения мечей узор, окончанием которого должна стать смерть.
Но, кто ищет тот всегда найдет. И шанс выпал. Проклятый атриец не успевал закончить блокировку на последнем подшаге. И Реджи это увидел, он попытался поймать его на развороте, “железной балкой” и сразу начиная комбинацию “куницы охотятся в высокой траве”, в надежде что Дирк поймет и поддержит. И конечно же, Дирк понял, что хотел его напарник. Ринувшись с новой силой, он пробил двойной финт на третьем подшаге, полностью отвлекая внимание противника на себя. Открывая для Реджи прекрасную возможность. И он не растерялся.
От него нельзя было увернуться. Не из той стойки и не после той атаки, которую завершил защитник отбивая финты Дирка. Но у того получилось.
Почти получилось.
Хоть толстяк и извернулся под совершенно неестественным углом, втянув свой выпирающий живот, и бросив бастард на свою защиту, но опередить опытного бретера не смог. Острое полотно шпаги врезалось ему в грудь, и Реджи, не сдержавшись, вскрикнул.
Сперва победно, а затем с разочарованием.
Ловкая тварь носила под курткой и рубашкой кольчугу! В любом другом случае его меч уже бы все закончил, но из-за проворства противника и брони нанес лишь рану. И конечно же не смертельную.
— Грязная игра, тебе не кажется?! — оскалился Реджи.
— Будем считать это небольшой страховкой. Улыбнулся Клето.
Дирк, стоя позади атрийца почему-то не закончил куплет который они вели, он внезапно сбился с темпа, в котором “работал”, и вдруг, пошел отчего-то в сторону от атрийца, по какой-то странной дуге. Его повело еще сильнее, и он, чтобы не упасть, осторожно опустился на колено, воткнув свою рапиру в землю, и оперся на нее, словно на трость, чтобы не завалиться назад. Он выронил дагу и прижал левую руку к боку, между его пальцев сочилась кровь, камзол был вспорот, но не видно было, насколько сильно тот ранен. Стеклянными глазами охотник за головами уставился в только ему видимую точку, а после выронив рапиру из ослабевшей руки упал вперед лицом в грязь, да так и остался лежать не шевелясь.
Реджис ле Гро любил себя. Уважал. Ценил. Являясь потомком старого и гордого, но обнищавшего рода, в их роду давно не было одаренных, но было много известных воинов и полководцев. Он как многие из его рода, всего добился сам, своим упорным трудом и мечом. Он являлся важным человеком в этом мире. И по праву гордился своим мастерством. Оно далось ему благодаря врожденному таланту, а также тяжелому и кропотливому труду. Проникло в его сознание с потом, кровью, мозолями, травмами и ежедневной работой в фехтовальном кругу, в котором он постигал высочайшую науку для любого мужчины.
Лучшие из лучших признали его умения. Назвали мастером меча. Он отстоял свое право быть среди них, получив золотой меч на предплечье. О нем говорили, что он в тройке мастеров меча. А вскоре станет первым. И Реджис знал это, верил, что в мире есть лишь несколько человек, что равны ему в высоком искусстве фехтования. Он участвовал в сотнях смертельных поединков и всегда выходил победителем, заканчивая их, когда сам того желал, навязывая свои правила, свой темп и свое окончательное решение — казнить или миловать. Покалечить, унизить, преподать урок или же отпустить на все четыре стороны. Именно в такие моменты он чувствовал себя превосходно — по настоящему живым. Со временем это стало его работой, он стал бретером, его нанимали чтобы он показательно унизил или убил того, или иного костеродного в дуэли. А зачастую без нее. Он брался за сложные заказы, вызывая мастеров меча. И вот теперь, когда ему подвернулся заказ от богатенького придурка, папенькиного сынка. Простенькая работа, с хорошей наградой, по пути так сказать. Убить обыкновенного крестьянина, подмастерье лекаря, который не умеет держать язык за зубами. Уже найдя парня, Реджис уже несколько минут ничего не мог сделать с проклятым атрийцем вылезшим из ниоткуда, безродной дворнягой в мире мечей, о котором не слышал никто из мастеров со знаками золотого меча. А теперь его самолюбие смешали с грязью. Плюнули ему в лицо, показав, чего стоит его талант. И кто?! Грязный нищий, небритый толстяк с диким перегаром, с немытыми неделями слежавшимися волосами. И в то же время этот Клето, чтобы его бездна забрала, был лучше всех и не спешил к тому, чтобы его вынесли вперед ногами из уродского вонючего переулка.
Он убил Дирка Турнье! Самого Дирка! Которого даже Реджис признавал отличным бойцом, и теперь, оставшись без напарника, понял, насколько тяжело сдерживать этого толстого ублюдка, который перестал оглядываться и сосредоточился на одном противнике. Казалось бы у него были совершенно нелепые стойки, входы, открывавшие ноги и низ выпирающего живота, когда бастард, казалось, очень неуклюже подлетал вверх, приглашая ударить по предплечьям, перерубить запястья, но в итоге его кончик каждый раз, каким-то непостижимым образом оказывался всего-то в паре дюймов от его горла.
Реджи потел и безуспешно пытался прикончить ублюдошного пьяницу, с трудом соображая, как вообще он смеет сочетать “Цаплю, следящую за облаками” с “Бабочкой взлетающей с листка” и “Железной крепостью”?! Абсолютно несовместимые техники и школы, но тем не менее враг умудрялся сплетать их в четкое кружево, точно паук, расставлявший свою паутину вокруг мухи, четко и уверенно заманивая в нее свою обреченную, но все еще отчаянно цепляющуюся за жизнь жертву. И понимание того факта, что этой самой обреченной мухой являлся он, золотой мечник — Реджис ле Гро, один из лучших мечей в мире, заставляло волосы вставать дыбом. Или это было от холодного дыхания Всепожирающей, стоящей у него за плечом.
Но так или иначе, все оказалось напрасным. Столько лет изнурительных тренировок и сотни боев, все было бесполезно.
Я же, стоял в десяти ярдах и завороженно смотрел за разворачивающимся действом. Я конечно видел тот танец, что вели в школе дона Агостино, но он оказался утренником в детском саду, по сравнению с тем что происходило на моих глазах. Клето оказался просто изумительным мастером меча. Но тут сзади послышался дробный топот подкованных сапог. Видно кто-то из ремесленников позвал стражу, услышав шум сражения.
Клето уже загонял в угол оставшегося костеродного, который пришел за моей головой. Когда десяток стражи выбежал из переулка. Сделав несколько выпадов он легонько чиркнул своего противника по плечу, распоров ему камзол и легко ранив. Но оглянулся на бегущую стражу и сморщился. Было видно, что он явно порывался закончить начатое, но не хотел связываться с десятком стражей, вооружённых алебардами.
— Именем Наместника! Всем оставаться на своих местах! Интересно, эти слова вообще кого-нибудь останавливали?
Но видно перспектива убивать десяток стражи не входила в его ближайшие планы.
— Рад был знакомству, ми дон. Клето изобразил издевательски глубокий книксен, разведя руки в сторону. Так приседают только женщины перед монархом.
— Дарий идем, подбери мои ножны. И выкини свою сумку, сомневаюсь, что она тебе теперь понадобиться.
Я бережно положил свою пустую сумку в которой разносил лекарства. Скрипнув зубами посмотрел на открытую дверь, уже ставшей мне родной лавки. Той самой лавки, где лежала мертвой старая Велия.
Ну Моретти, с тебя долг крови!