Разбудил меня утром стуком в дверь проводник, который принес чашку крепкого пешиханского кофе и ещё тёплые булочки с маком и ванилью.
— Доброе утро, господин граф. Вы не представляете, что произошло этой ночью! — не переставал возбужденно вещать он, выставлял на стол принесённую снедь. — На нас напали! Проковыряли дыру в крыше вагона! Но слава богам, ваша охрана не подкачала и перебила все бандитов, а кого не перебили — тот разбежались. Скандал-то какой будет! Начальник полиции пять месяцев назад отчитывался пред министром, что разбойники, грабившие торговцев в поездах, схвачены. И в прессе тогда ещё обсуждалось, что поймали-то не тех, но полицейские стояли на своём. Вот их теперь прополоскают!
— А вы, милейший, откуда такие подробности знаете? — спросил я у проводника.
— Да как же не знать? Они же поезд, где мой двоюродный брат работал, ограбили, трёх торговцев убили. Тогда полиция всю поездную бригаду арестовала по подозрению в соучастии. Продержали две недели — и отпустили за отсутствием улик. А у него пятеро детей. За полмесяца жалование — как корова языком слизала. У нас на железной дороге как нет рейсов — нет жалования.
— Дела… И что, всех перебили? Может, кого захватить удалось? — спросил, прекрасно зная о двоих пленных.
— Всех. Его магичество Мартин рассказывал, что больно шибко сопротивлялись негодяи, поэтому и захватить некого не удалось.
Занятно. Когда я ложился спать, главарь и недомаг были ещё живы.
Зашуршала отъезжая дверь и в купе вошёл Фред с хитрой ухмылкой на морде.
— Что, хозяин, выясняешь наличие пленных? — он наравне со мной следил за ночным разгромом бандитов и прекрасно знал о паре разбойников, что были захвачены.
— А ты, как всегда, в курсе?
— А то! Главарь решил выброситься с поезда, его пытались удерживать, но он вырвался и сиганул в распахнутую дверь.
— Дверь, конечно, перед ним сама распахнулась?
— Ну да, — кивнуло рыжее недоразумение с абсолютно честным выражением на морде.
— Господин граф — прервал нас проводник, — сдоба только из печи, ещё тёплая, порошу отведать. А господин посол просил вас к нему зайти после кофе. Я думаю — более плотный завтрак туда подать?
— Да, пожалуй, — ответил я ему, макая кусок желтой одуряюще пахнущей сдобы в чашку. Есть у меня такая привычка.
Подождав, когда он выйдет, спросил у Фредерика.
— Слушай, а тот, что без ног остался, тоже с поезда головой вниз сиганул? Решив самоубиться.
— Не. Этого наш некромант его плети скормил. Кстати. Этот недоучка был когда-то подмастерьем у мага-артефактора. Этому магу досталась по случаю «Плеть праха», он выставил её на продажу в своей лавке. А этот Курт, узнав, сколько она стоит, решил ограбить своего работодателя, прикарманив этот артефакт. Сначала он хотел продать его, но потом стал совершать с его помощью ограбления. Как они с главарём сошлись — его не расспрашивали, но примерно понятно. Они использовали эту плётку как универсальную отмычку, расковыривая ей стены и крыши вагонов.
— Я так понял, с поезда сбросили и в пепел превратили не просто так, а чтобы не стало известно, что для большей разговорчивости разбойников применялось заклятие «Кровавых уз»?
— И поэтому тоже. Как я понял, разбуженные посол и полковник совместно с магом выдоили этих бандитов досуха — и по нашему делу, и вообще по раскладам в преступном мире Верхофстада.
— И что, много знают обычные члены шайки?
— Ну, много или мало — я услышать не смог, — расплылась в улыбке кошачья морда.
— Но после их откровений наш мирный и незлопамятный Виктор Геннадьевич приказал — «зачистить этих уродов», а полковник его поддержал. Хотя до допроса по прибытию их хотели передать в руки полиции.
— Но пристального внимания полицейских нам всё равно не избежать, и надежда, что мы быстро справимся со всеми полагающимися в подобном случае формальностями, связана у меня только с нашим дипломатическим статусом. В любом другом случае — ох, и промариновали бы нас.
Собственно, так и случилось.
После того как паровоз прибыл на станцию Парла (кстати она была конечной на этой ветке), за дело принялись господа из полицейского департамента. Перво-наперво они всё оцепили, невзирая на протесты пассажиров других вагонов, и провели тщательный допрос. Бедных проводников, которые проспали под воздействием магии всё нападение, застращали до полуобморочного состояния. Пока проводилось дознание, рабочие, не теряя времени, стали устранять повреждения вагона. А я стал свидетелем любопытного разговора. Прибывший крупный железнодорожный чин орал почище парового свистка.
— Вы идиот! — верещал он, экспрессивно размахивая руками перед полицейским. — Что вы обещали! Нет! Вы клялись на совещании у губернатора: «С бандой покончено! Они обезврежены! Пассажиры в полной безопасности!» Теперь не обессудьте — он оторвет вам голову!
Старший из полицейских, которому всё это выговаривали в лицо бледнел, играл скулами, но терпел. И как только чиновник на секунду прервался, чтобы набрать побольше воздуха и продолжить, он его попытался перебить.
— Ещё ничего не ясно, господин Дуглас. Мои люди проводят опрос пассажиров. Возможно эта другая банда, действующая по схожей схеме, — с трудом выдавил он сквозь сжатые губы.
— А не слишком ли много банд развелось у вас? — буквально выкрикну железнодорожник. — И когда вы наконец отпустите имперских дипломатов? Они не обязаны терпеть вашу некомпетентность.
— Они свидетели. Причём единственные.
— Они дипломаты!
В этот момент на платформе появился высокий седой человек в генеральском мундире, за ним, отстав на два шага, следовал майор с адъютантским аксельбантом.
— А вот и губернатор! — со злорадством произнёс крикливый железнодорожник.
— Господа. Я рад, что вы оба здесь. Мне уже звонили министерства иностранных дел и ещё из нескольких высоких кабинетов — справлялись о состоянии посла Арсанийский Империи и сопровождающих его лиц. Надеюсь, никто из них не пострадал?
— Нет, все живы и здоровы. Их охранник прекрасно справился с работой, правда, в результате мы имеем одни трупы. Мои сотрудники проводят дознание и опрашивают свидетелей, — вытянувшись по струнке, отчитался полицейский.
— Это хорошо. Вы разместили дипломатов в гостинице, узнали, как долго они пробудут в городе, не нужно ли им чего?
— Нет, господин губернатор, суперинтендант продолжает препятствовать их свободному перемещению, — заложил железнодорожник суперинтенданта.
— Что!? — мгновенной вышел из себя губернатор. — Вы спятили, милейший?! Мне телефонируют из столицы, засыпают телеграммами из таких кабинетов, что мороз по коже проходит. Если решили окончательно угробить свою карьеру, то не стоит и других тянуть за собой! Один из интересовавшихся судьбой дипломатов был граф Вальдес, и наверняка к нам уже отправились его следователи. Вам конец, господин суперинтендант. Они наверняка поднимут всю историю с этим бандитами и возникнут вопросы — каким образом уничтоженная шайка воскресла из небытия? Хотите узнать, каково отвечать на вопросы сотрудников СБ?
Если до этого полицейский был бледным, то после упоминания о графе Вальдесе и его людях лицо приобрело цвет свежеотбеленного полотна. Непонятно, то ли люди графа имеют столь страшную репутацию, то ли служивый и впрямь был в доле с разбойниками.
Я же наблюдал весь разговор из тамбура вагона, куда направил меня посол, так как был уверен, что вслед за полицией явится местное начальство покрупнее. Мне надлежало это начальство встретить и проводить к нему. Вот с этой позиции я и наблюдал беготню полиции, ругань наёмников которых не выпускали из вагонов, крики торгашей, что не могли разгрузить свой товар. К нашему пассажирскому на одной из остановок прицепили три грузовых вагона, и вот к ним и не подпускали полицейские. Наверно товар был очень важным, так как торговцы не думали отступать, и вот уже минут двадцать, не снижая напора рвали глотки, требуя пропустить их к вагонам и отдать им груз. С ними на платформе толпились три десятка здоровенных грузчиков, которые некоторое время постояв за спинами крикунов постепенно переместились в тень под крышу.
Я тоже не стал жариться на перроне и перебрался в тень тамбура, откуда всё было отлично видно и слышно. Вот отсюда мне и довелось услышать весь диалог трёх крупных местных чиновников.
— Я иду к послу извиняться за всё, что здесь наворотили, — сказал губернатор, оставляя двоих оппонентов, и направился в сторону двери.
Мне пришлось невзначай выйти навстречу и, изобразив удивление, вытянуться по стойке смирно и лихо козырнуть. Благо сегодня я был в военной форме.
— Господин лейтенант? — обратился ко мне генералу.
— Лейтенант Шабалин, господин бригадный генерал, адъютант военного атташе полковника Мезенцева.
— Прекрасно, лейтенант, доложите послу, что я прошу меня принять.
— Я доложу, господин генерал, — бросаю руку к козырьку, резко разворачиваюсь. Да, преподаватель по строевой был бы доволен. Помню, как он нас гонял перед смотрами — и даже нехорошо становится. Тот ещё садюга. Правда, наше училище после смотров несколько раз хвалил Император, но это только подстёгивало рвение преподавателя.
Быстро дойдя до купе посла, постучав, вошёл.
— Виктор Геннадьевич, прибыл местный губернатор, устроил разнос главному полицейскому и теперь просит вашей аудиенции, — доложил я.
В купе было тесновато — здесь собрались все, и даже Фред «грел уши», наблюдая за бурно обсуждающими наше положение людьми. Когда я оставил полковника и посла, разговор крутился вокруг того, как нам быстрей попасть на земли дроу. И судя по разложенной на столе карте южного пограничья королевства, эта тема ещё была актуальна.
— Прекрасно, Саша, зови его, — махнул рукой посол. — Сейчас извиняться будет. Может помощь какую-нибудь предложит.
Киваю и возвращаюсь в тамбур к генералу. А губернатор человек толковый — в вагон не ломится, как это пытался делать суперинтендант и его коллеги. Стоит, ждёт. Даурги некроманта достаточно вежливо выставили эти невежд. На их возмущение лично Виктор Геннадьевич устроил выволочку, напомнив зарвавшемуся полицейскому и его подчинённым о статусе жилища дипломатов. «Помещения представительства неприкосновенны. Власти государства пребывания не могут вступать в эти помещения иначе, как с согласия главы представительства. На государстве пребывания лежит специальная обязанность принимать все надлежащие меры для защиты помещений представительства от всякого вторжения или нанесения ущерба и для предотвращения всякого нарушения спокойствия представительства или оскорбления его достоинства. Помещения представительства, предметы их обстановки и другое находящееся в них имущество, а также средства передвижения представительства пользуются иммунитетом от обыска, реквизиции, ареста и исполнительных действий…»
— Заметьте, милейший — «средства передвижения», а этот вагон взят в аренду и является средством передвижения нашей дипломатической миссии! И одновременно местом проживания! Вы не справились ни с защитой, ни с предотвращением нарушения спокойствия представительства. И в завершении всего этого беспардонно ломитесь вовнутрь, собираетесь кого-то допрашивать! — вот после такой отповеди по полицейскому легко читалось, что день у него не задался прямо с самого утра. А тут ещё скандальный железнодорожник на его голову, и губернатор в придачу.
Вежливо пропускаю вперёди себя местного генерал-губернатора и сопровождаю его до купе. предупредительно открыв перед ним дверь. Его адъютант майор, как и я остался наружи, подперев стенку с другой стороны двери.
Смотрю через окна на перрон, где продолжается суета. Но вот вроде оцепление сняли, и пассажиры потоком устремились к зданию вокзала. А знакомый железнодорожник опять кому-то громко выговаривает, слов не разобрать, но некоторые фраза по губам разобрать можно. В выражениях он не стесняется. Что-то везёт на скандальных путейцев: один был в столице, второй здесь. Вот и торговцы подтянулись. Тоже кричат, бурно размахивая руками и тыкая пальцами в какие-то бумаги.
— На караван успеть пытаются, — сказал майор, кивнув головой в сторону купцов.
— Что, простите? — не понял я его.
— Да все просто, граф. Сегодня большой гномий караван уходит на рудники. Эти, — он снова указал в сторону торговцев, — видно опаздывают отправить с ними товар. Если не успеть, то придётся ждать следующего, и груз осядет здесь на складах. А у коротышек неустойка о-го-го какая: вовремя груз не доставил — плати. Вот они глотки и дерут, — закончил он.
— Понято. А вы меня, господин майор, откуда знаете?
— Простите. С этим совсем про элементарную вежливость забыл. Разрешите представиться — майор Питер Раушенбах.
— Лейтенант Александр Шабалин, — представляюсь, и протягиваю руку для рукопожатия.
Он её жмет. Рука крепкая — совсем не пакетного шаркуна.
— Приятно познакомиться. А насчет того, откуда я вас знаю… Несколько месяцев назад был большой бал у маркизы Сантильяни, вы там были, и я там был. На нём дамы взяли в осаду одного молодого лейтенанта, требуя рассказать про «кровавый бал» и страшных шойгенов, с которыми доблестно сражался он с королевскими гвардейцами.
Я горестно вздохнул — было такое. Эти бестии в юбках устроили мне и вправду настоящую осаду, а их мамаши спят и видят в роли зятя. Видя, как меня передёрнуло, майор рассмеялся.
— Вот тогда мне стало любопытно — кто это стал героем вечера. Спросил одного знакомого. И вас заочно представили.
— Мне несколько неудобно, но вас я совершенно не помню, — развёл руками я.
— Неудивительно, вас там чуть не разорвали! — смеясь, продолжил он. — Хотел подойти познакомится, но понял всю бесперспективность этой затеи. Думал перехватить после бала, но не сложилось.
— Я ушёл оттуда намного раньше, чем завершился бал, нашёл благовидный повод. Признаюсь четно — сбежал. Внимание дам очень лестно, но все имеет предел.
Майор хотел что-то сказать в ответ, но дверь открылась, генерал и посол, переговариваясь, отправились на выход из вагона. За ними вышел полковник и последовал за ним.
На ходу губернатор давал инструкции своему адъютанту.
— Питер, найдите перевозчиков, что возят товары к дроу, и наймите три повозки — наши гости должны отправиться в путь через час.
— Есть! Всего одна компания в городе изредка возит грузы к дроу, остальные боятся. Не знаю, найдутся ли у них три грузовых повозки. Но то, что у них нет пассажирских — это точно. Гости к тёмным эльфам не ездят.
— Пусть арендуют у кого-нибудь! — отрезал генерал.
Попрощавшись с самым важным в этих краях чиновником, стали постепенно выгружать вещи. Майор же умчался, пообещав быть максимум через полчаса.
Когда караван из тележек носильщиков готов был отправиться к выходу, с крыши вагона на перрон опустилась стремянка, по которой шустро спустился рыжебородый гном.
— Гхм-гхм, — прокашлялся он. — Господа хорошие, надо бы смету подбить, — обратился он сразу ко всем. — Я старший мастеровой ремонтной артели, если что, — представился рыжебородый. — Так что тут у нас, — гном достал замусоленную бумажку из кармана на фартуке и огрызок карандаша из-за уха. Дыра в крыше, явно магия тлена поработала — восстановление два золотых. На не успевшее сорваться возмущение мага он ответил: — Руны нужно восстановить те, что конструкцию усиливают, поэтому и дорого. Ковровая дорожка в коридоре под замену — пол золотого. Заделка пулевых пробоин и замена нескольких штор — тоже пол золотого, и такое дело, — замялся он, — ваше животное немного набедокурило на ковре в одном из купе, а он дорогой, пешиханский. Гном указал на Фредерика, мирно сидящего рядом со мной. Мы приберём, но надо бы накинуть.
Он выразительно потёр указательным и большим пальцами друг об друга.
Смотря, как Фред медленно поднимается на задние лапы, я понял сейчас что будет. Громадный рыжий кот в одно мгновение переместился к гному и с невероятной скоростью ухватил его за бороду одной лапой, а второй с выпущенными когтями взял за горло.
— Ты кого животным назвал? Берега не попутал??? Сейчас сам под себя набедокуришь, огрызок! Хрпар тырав сох джас! — выплюнул он ему в лицо на гномьем.
Кончики когтей впились в горло и выступили капельки крови. Разъярённый Фред держал гнома за бороду подтягивая его лицо к своей оскаленной морде.
— Мне кажется, мастер гном, нам положена скидка, — спокойный голос Виктора Геннадьевича прозвучал над затихшей платформой, — как почетным клиентам.
— Ски… ски… скид…ка?! — промямлил бородатый.
— Ты кого на деньги развести пытаешься, бестолочь подгорная?! — буквально рычал Фред. — Чтоб тебя крепью пришибло! Недоумок рыжебородый!
— Да и мне очень интересно, что на такое пошлое вымогательство скажет Гроин Большой молот? Он, кажется, всё ещё возглавляет Клан Рыжебородых? — продолжил посол.
Гном вздрогнул. Для гномов, что родились в городах людей или в так называемых свободных поселениях, принадлежность к тому или иному подгорному клану не так важна. Но для выходцев из гномьих королевств и тех, кто не разорвал отношения со своими подгорными родичами, важнее этого не может быть ничего. Клан, статус семьи в нем, постоянная скрытая борьба за более высокое положение в совете. Имея всё это, гном или семья гномов всегда может рассчитывать на помощь и поддержку клана в любой трудной ситуации. Но и плата за подобную поддержку очень немаленькая — почти полное подчинение главе и совету клана.
— Старый Гроин по-прежнему патриарх и глава совета, — просипел коротышка, когти впивались ему в горло.
— Замечательно! Вот я ему и отпишу, как всякий молодняк позорит честное имя клана. Ты поверь, мастер-гном, он поверит моим словам — тихо и вкрадчиво проговорил Виктор Геннадьевич.
Вот эти слова, произнесенные спокойным голосом, проняли бородатого куда больше когтей Фреда. Нет, когти его тоже впечатлили, но не настолько. Гном буквально сдулся на глазах.
— Согласен, скидка таким достойным господам просто обязательна, я гарантирую, что я враг себе, — немного нескладно промямлил коротышка.
— Вот и славно. Так сколько с нас?
— Два с половиной золотых. Это честная цена, спросите кого хотите!
Посол достал из кармана портмоне и отсчитал требуемую сумму. Он положил монеты в один из карманов на переднике гнома, которого все так же держал Фредерик.
— Я надеюсь, мастер, когда мы вернемся, то найдём наш вагон в исправном состоянии.
— Безупречном, — выдохнул рыжебородый, боясь пошевелиться.
— Ну, вот и славно. Фред, отпусти его, он уже всё осознал.
Кот нехотя убрал лапу от горла гнома. Ранки, оставленные когтями, кровоточили, но были не слишком глубоки. Мы прошли небольшой местный вокзал и вышили на площадь перед ним, где навстречу нам уже спешили адъютант губернатора.
— Вот, господа, — показал он на три повозки, заряжённые четвёрками лошадей. — Это транспорт компании «Густав и К». Именно они изредка возят грузы к дроу. Как я и предполагал, пассажирской кареты у них нет, зато одна из повозок легко переоборудуется, и там с определённым удобством могут разместиться четыре человека.
— Но нас пятеро, — заметил полковник. — И ещё четверо даургов.
— Я думаю, мы можем отпустить мэтра Мартина. Он прекрасно справился со своей работой и дальше его услуги не понадобятся, — задумчиво произнёс посол.
— Ваше превосходительство, я категорически с этим не согласен. — Маг, до этого внимательно осматривающий площадь, обернулся к Виктору Геннадьевичу. — Не хочу, чтобы про меня говорили, что бросаю клиентов на полдороги. Контракт был на то, чтобы сопроводить вас до княжества тёмных — вот и не будем от него отклоняться. Если вы беспокоитесь, что меня не устроит путешествовать в грузовой повозке, то смею вас уверить — мне приходилось странствовать в таких краях, что и простую телегу воспринимаешь как королевскую карету.
— Ну, мэтр, я просто предложил, — посол примирительно развёл руками.
— Тогда давайте подумаем, как разместиться, — дядя Леша перешёл к конкретике.
— Виктор Геннадьевич, давайте я поеду с Фредом на той, последней, — я указал на самую дальнюю. — Мы там прекрасно размесимся.
— Тогда вещи разделим, часть поедет с нами, а часть вместе даургами. Их, я думаю, не смутит поездка вместе с грузом, — начал распоряжается полковник.
— Нисколько, — ответил маг, — но их лучше разделить. Пусть одно пара будет в последней повозке нашего маленького каравана, а пара — в головной. Судя по размеру грузового отделения, они замечательно разместятся.
Пока начальство решало, что да как, я прошёлся вдоль повозок, осматривая лошадей и упряжь. Подойдя к понравившейся, похлопал по шее одного из коней. Возница возился тут же.
— Ну, здравствуй, Дарен, давненько не виделись, — тихо произнёс я.
— И вам здравствовать, ваше сиятельство, — ответил дроу, один из лучших учеников лорда Гьерана.