Мать. Да, он проездом в Москве, он звонил вчера, я... я забыла сказать.
Юлия (подозрительно). Он звонил, зачем?
Мать. Ну просто, позвонил.
Юлия. И ты его сразу пригласила...
Мать. Но что здесь такого, Юленька. Человек позвонил, я пригласила, неизвестно еще, когда свидимся.
Юлия. Мама, ты невыносима, зачем приглашать чужого человека.
Мать. Почему чужого, ты же знаешь, Михаил Андреевич - наш друг, он был другом папы, и потом, я же не спрашиваю, зачем ты пригласила Кожевниковых.
Юлия (нервно). Я позвала только Таню. (Пауза.) Ладно, надеюсь, ты больше никого не приглашала.
Снова появляется Леонид. У него в руках за спиной тюбетейка.
Леонид (подходит к матери, надевает тюбетейку). Мама, а что такое тумбалалайка? Тум балалайка или тумба лалайка? Причем тут тумба?
Мать (доброжелательно). Баломут.
Леонид. Нет, ты скажи, причем здесь тумба?
Мать махнув рукой, тяжко вздыхает. Леонид опять запевает и пытается пританцовывать лезгинку. Потом останавливается.
Леонид. Эх, отрощу бороду, прочту Талмуд, и в пески, в пески... (Поворачивается к Юлии) Юлия Абрамовна, почему не в духе?
Юлия. Отстань. (Смотрит, куда бы еще положить вилку).
Леонид. Да что вы все, как на похоронах? Глупый народ, чего носы повесили. Новая жизнь начинается, новые горизонты вдали забрезжили, а они куксятся? Чай, не в Сибирь едем, на родину, (к Юлии) к мужу, кстати.
Юлия. Ты посмотри на нее, сидит как заговорщица. Затеяла эти похороны, так еще и дядю Мишу пригласила. Договорились же - все решено, все навсегда решено...
Леонид. Та-а-ак. Михаил Анреевич Каракозов, собственной персоной, мугу, ангел-хранитель, друг семьи. Мама, мамочка, ты нам праздник хочешь устроить или похороны? Или тайную вечерю? А кто будет Иисусом Христом?
Мать. Дети мои, но нельзя же так просто уезжать, нужно же проститься...
Леонид. Впрочем, чем больше народу, тем лучше. Гул, гам, и никаких сокровенных разговоров.
Звонит телефон. Леонид первым подскакивает.
Леонид. Алеооо? (слушает, зажимает трубку) Юлия Абрамовна, вас какой-то хмырь.
Юлия. Слушаю. (Резко меняется, отвечает сухо). Да, я узнала. (Слушает.) Нет. (Слушает.) Нет. (Слушает.) Не смей. (Слушает.) Никогда (бросает трубку).
Мать. Кто звонил?
Юлия. Господи, ничего еще не готово. (Уходит.)
Леонид делает многозначительное лицо, провожая взглядом сестру.
Мать (вослед). Бедная, бедная, она совсем запуталась.
Леонид. Ничего, отъезд все разрубит.
Мать. Пойду на кухню.
Леонид подходит к зеркалу. Поворачивается, поправляет тюбетейку. Пытается вскочить на носки и изобразить лезгинку. Звонят в дверь. Слышится голос матери.
Мать. Лень, открой дверь.
Леонид открывает дверь. На пороге молоденькая девчушка. Держится рукой за щеку.
Женя. (стесняясь). И-извините. Вы меня не помните?
Леонид. К несчастью.
Женя. Я живу в соседнем подъезде.
Леонид. Очень рад.
Женя. Понимаете, у меня страшно болят зубы.
Леонид. Поздравляю.
Женя. Вы смеетесь, а мне очень больно.
Леонид. Не смеюсь нисколько. Просто, зубная боль - верный признак наличия зубов.
Женя. Я знаю - вы доктор. Сделайте хоть что-нибудь!
Леонид. Я не принимаю. (Закатывает глаза.) Прием окончен навсегда.
Женя. Но что же мне теперь делать.
Леонид (пожимая плечами). Выпейте анальгину и обратитесь в поликлинику.
Женя. Да какая сейчас поликлиника, а я слышала, что вы прекрасно лечите.
Леонид. Я больше не практикую.
Женя (хватается за щеку, кричит). О-о-о!
На крик прибегает Юлия.
Юлия. Что здесь происходит?