— Да. Я позволю Лене занять моё место. Она будет тут до тех пор, пока надет платок. Твоя задача — убедить её нам помочь. А потом снять платок.
— Почему… — Света прочистила горло. — Почему ты не можешь пустить её в моё тело? Ты умеешь с ними… договариваться.
Кира усмехнулась.
— Не говори с ней как с мёртвой. Она будет очень напугана и сбита с толку. С ней нужно будет поговорить — по-доброму. Так, как умеешь только ты. — Кира мягко улыбнулась. Она не стала говорить, что мир призраков, в который она периодически наведывалась, был полон отчаяния и неразрешённых вопросов, которые не давали душам продолжить их путь дальше, во вселенную. К упокоенным с миром родственники не приходили. Их было не найти в этом калейдоскопе неудовлетворенности, зависти и жадности. И мало кто захотел бы вернуться туда добровольно. А ещё, честно говоря, Кира сомневалась, что сможет за один день и избавиться от безумного маньяка, и изгнать убитую этим самым маньяком женщину из своей ассистентки. — Готова?
Света умоляюще посмотрела на неё.
— Неужели нет другого выхода?
Кира вспомнила сеанс с Серафимом. Теперь, держа в руках Ленин шарф, ей было легко вспомнить все подробности. И главное — ту вязкость, которая не хотела уходить даже после очищения. Вот почему он остался с ней. Смерть всё это время была не снаружи, а внутри него.
— Серафу нужно прощение. Никто, кроме Лены, не может его дать.
Наконец Кира повернулась к Свете.
— Всё будет хорошо, — улыбнулась она. — Мы справимся.
И, повязав вокруг шеи шарф, закрыла глаза. Глубокий вдох. Медленный выдох.
Открыв глаза, Кира не увидела ничего. Ванна вокруг неё исчезла. На самом деле исчезло всё, она оказалась в большом чёрном ничто. У этого «ничто» не было температуры или вязкости, верха или низа. Ей не надо было дышать. Она не понимала, стоит она или парит. Но где-то в отдалении возникла маленькая светлая точка — Кира не могла сказать, как далеко. Как до неё добраться, она тоже не понимала. Просто захотела оказаться рядом с ней. Кире показалось, что правильнее всего будет к этой точке плыть. Она не умела плавать и всегда боялась открытой воды, но тут тело само поняло, что от него требуется. Кира оттолкнулась от неведомой скалы, взмахнула руками и ногами… и поплыла.
Она не чувствовала движения пространства вокруг или хотя бы какого-нибудь сопротивления. Единственное, что менялось, — это размер точки. Та постепенно увеличивалась. Как долго это происходило, Кира тоже сказать не могла. Время, как и всё остальное, прекратило своё существование.
Вдруг Кира поняла, что точка света — это вовсе не точка, а окно. И догадалась, что это за окно, ещё до того, как увидела открытую фрамугу, закопчённый чайник со свистком и остывший чай на столе. Под окном, прижавшись к батарее и пытаясь накрыться матрасом, сидела худая обнажённая женщина. Её спутанные, выжженные гидроперитом волосы закрывали лицо и грудь.
Кира сделала последний «гребок» и, развернувшись вертикально, поставила босую стопу на кафель — как будто приземлилась после полёта. Только теперь она обратила внимание, что её одежда тоже исчезла.
Пустой мир в один момент наполнили текстуры, звуки и запахи. Пол под ногами был ледяным и липким. Ветер из окна выл в щелях и ронял хлопья снега на подоконник и женщину — Лену, Кира помнила её имя.
Она подошла к Лене и опустилась перед ней на колени. Мягко убрала с лица волосы. Женщина открыла глаза — такие же холодные, как и всё вокруг, — и посмотрела на Киру.
— Я тебя знаю, — проскрипела она. — Ты уже приходила ко мне.
— Да. — Кира взяла свободную руку Лены в свои ладони и подула на окоченевшие пальцы, хотя и понимала тщетность попытки их согреть. — Ты рассказала мне про этот день.
Лена устало откинула голову назад и закрыла глаза.
— Уходи. Ты ничем не поможешь. В прошлый раз я надеялась, что, открыв тебе всё, я смогу освободиться, но… — Она подёргала рукой, гремя наручниками о батарею. — Я просыпаюсь каждый раз от свиста чайника. Он сидит за столом. Потом говорит мне, что я воняю, и отводит в ванну. Потом приковывает меня мокрую обратно и уходит. Я жду его, пытаюсь выбраться… А потом наконец засыпаю. И надеюсь, что больше не проснусь. Но каждый раз меня будит свистящий чайник. Я не знаю, сколько раз этот день повторялся и сколько раз повторится ещё. Я просто… просто хочу остаться одна.
— Я знаю, как это прекратить. Навсегда, — твёрдо сказала Кира.
— Я тебе не верю.
— Я займу твоё место, — продолжила Кира. — И пущу тебя на своё на несколько часов. Потом нам надо будет поменяться местами обратно, иначе моё тело разрушится и мы обе застрянем тут навсегда. Если ты потерпишь неудачу, то цикл будет повторяться вечно. Но если преуспеешь, то будешь свободна.
— Преуспею в чём? — Лена не пошевелилась, но, кажется, заинтересовалась.
— Прямо сейчас твой муж…
— Сераф… — Лена открыла глаза и выпрямилась. Раненая рука выгнулась под странным углом, но женщина не обратила на неё внимания.
— Сераф, — согласно кивнула Кира. — Он в торговом центре с распиханной по карманам взрывчаткой, грозится убить много людей. В том числе мужа моей единственной подруги. Его можешь остановить только ты. Это шанс поговорить с ним в последний раз, простить друг друга и, наконец, обрести покой.
— Я смогу выбраться? — Лена подалась вперёд.
— Ты сможешь выбраться. И получить справедливость.
Лена откинулась к стене и прикрыла глаза.
— В конце концов, я ничего не теряю?
— Ты должна понимать, что это сделка, — Кира говорила медленно и чётко, — и если ты не выполнишь её условия, то вернёшься в эту самую точку. И во всех этих бесконечных повторениях будешь знать, что упустила свой шанс.
— Я понимаю, — прошептала Лена. — И другого у меня не будет. Я согласна.
Кира поднялась на ноги и громко сказала:
— Так встань, дух.
Лена хотела было вновь поднять руку, скованную наручниками, чтобы продемонстрировать всю глупость этого предложения. Но её запястье вдруг прошло сквозь металлический ободок. Женщина с удивлением уставилась на свободную руку, не веря происходящему. Ухватившись за батарею, она поднялась. Кира протянула ей свою ладонь, их пальцы соприкоснулись.
— Я отправляю тебя, дух, в своё смертное тело. Обязую тебя найти и остановить твоего мужа, Серафима. Жизни спасённых тобой людей станут платой за твоё освобождение. Если ты нарушишь обещание, то проведёшь вечность в своём наказании. Согласен ли ты, дух?
— Согласна. — На этот раз в голосе Лены не было сомнения.
— По закону вселенной, я обязуюсь занять твоё место и проходить твои мучения, пока ты выполняешь свою часть сделки. Я добровольно соглашаюсь с условиями договора.
Женщины одновременно отпустили руки друг друга.
Ноги Киры тут же подкосились. Чтобы не удариться, она ухватилась за батарею. Наручник с холодным лязгом защёлкнулся вокруг запястья. Стало мокро и ещё более холодно. Лена смотрела на неё сверху вниз.
— Со стороны это выглядит не лучше, — заметила она.
— Да уж, — согласилась Кира. Зубы уже начинали стучать. — Поторопись, пожалуйста.
Лена шагнула к ней и попыталась закрыть окно.
— Не выйдет, — заметила Кира. — Таковы условия сделки. Поменять их нельзя, можно только выполнить условия.
— Что мне делать? — спросила Лена растерянно.
— Выйти за дверь. — Кира только сейчас заметила, что они находились на кухне с закрытой дверью. Никакого чёрного пространства вокруг больше не было. В какой-то момент всё стало нормальным… за исключением того, что она была мокрой и прикованной к батарее. — Там тебя уже ждут. Лена, — окликнула она женщину, когда та открыла дверь, чтобы выйти. — Будь осторожна! Он несёт смерть. Моё тело не должно пострадать, иначе…
— Иначе мы обе застрянем здесь. Я помню.