— По сути, весь конфликт сейчас сводится к популизму и реставрации нацизма в исконно демократических странах и к реакции стран бывшего соцлагеря, которые в реальности столкнулись с последствием вседозволенности этой философии.
— Так, а вопрос в чём?
— Это и писать?
Кира сжала челюсти и посмотрела на экран ноутбука, с которого ей улыбалась Алина. Впереди было много работы.
— Татьяна, кажется, вы уже на всю аудиторию изложили суть вашего эссе, не задумываясь о том, что тем самым или просто отвлекли аудиторию, или — что хуже — манипулируете одногруппниками. В целом, неплохой навык для политолога. Но на будущее — давайте воздержимся от таких пассажей, если на то не будет соответствующего задания. Мы с вами в ходе курса будем играть в подобные игры. Но сейчас задача — написать эссе. Сделайте это, пожалуйста. У вас осталось… — Кира взглянула на часы, отметив, что новых сообщений всё ещё нет. — Семь минут.
Вернувшись домой, Кира обнаружила Анхеля всё ещё стреляющим по зомби. Ужина не было.
— Вижу, ты был слишком занят, чтобы приготовить ужин? Особенно зная, что сегодня я до вечера в универе.
— Да я вообще-то и так целый день голодный. Ты же вчера ничего не приготовила. Особенно зная, что у меня сегодня выходной.
— Ну да. Много зомби убил?
— Достаточно. Когда ты целый день в свой выходной пялишься в телефон, тебе никто и слова не говорит.
— …до тех пор, пока тебе приготовлена еда, постираны шмотки и вылизана квартира. И те пять минут, что у меня есть на телефон, мне действительно никто ничего не говорит.
Кира зло хлопнула холодильником, доставая продукты.
— Да что с тобой сегодня? — Анхель поставил игру на паузу.
«Макс куда-то запропастился, сидит онлайн и игнорит меня!» — крикнула Кира в своей голове.
— День тяжёлый, — она попыталась успокоить голос. Получилось плохо.
Анхель подошёл к ней и взял за плечи.
— Поэтому надо срываться на мне?
Она вывернулась.
— Поэтому было бы мило, если бы ты мне помог, а не перекладывал всё на меня! — Возможностью сгладить острые углы она не воспользовалась.
— Да ты охренела, что ли? — Он был скорее изумлён её поведением, чем зол.
— Я как прислуга у тебя! — У неё из глаз брызнули слёзы.
Анхель смотрел на неё в полном остолбенении.
— Кира, что сейчас происходит? Что вообще происходит? Если семья для тебя настолько в тягость, то зачем вообще продолжать?
Кира замерла. Молчащий Макс вдруг перестал что-то значить для неё. Она в глубине души была уверена, что он никуда не денется. А вот разваливающийся брак…
— Для меня? Для меня не значит? Ты в какой момент перестал видеть во мне женщину? Тогда, на дороге, ты был готов защищать меня и решать мои проблемы.
— Так я и сейчас готов.
— Сейчас из всех моих проблем остались только твои! И это немытые окна и неприготовленный ужин! Когда мы последний раз выбирались в город? Виделись с друзьями? Да я вообще не знаю, кто из друзей у нас ещё остался с этим твоим затворничеством!
Кира всхлипнула. Слёзы текли из глаз уже неконтролируемо. Чем больше она говорила — тем сильнее рыдала.
— Ну прости, что я сделал твою жизнь такой ужасной, — огрызнулся Анхель. — Я не вижу в тебе женщину… А кто в этом виноват? Ты когда красилась-то в последний раз?
Макс говорил, что макияж — это маска, которая мешает увидеть подлинную красоту. Кира вдруг осознала, что она действительно даже ресницы красить перестала.
— А зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем мне краситься? — с вызовом спросила она, размазывая сопли по щекам. — Чтобы ты смотрел на меня красивую, пробегая от телевизора до унитаза и обратно?
Где-то в сумке звякнул телефон Киры. Тем самым звуком, который стоял только на сообщения Макса.
Слёзы моментально высохли.
Злость испарилась.
Внутреннее спокойствие окутало её целиком.
Кира посмотрела на разъярённого Анхеля. И зачем она это всё устроила? Ссориться дальше не хотелось. Хотелось взять телефон и посмотреть, где был говнюк всё это время. Но просто так развернуться и уйти она не могла.
— Послушай, — она оторвала салфетку и промокнула глаза. — У нас что-то происходит последнее время. Что-то плохое.
— Последнее? — он изогнул бровь.
— Я пытаюсь найти выход.
— Заметно.
— Ты не хочешь сходить на парную терапию? Я знаю хорошего психолога…
— Теперь ты называешь меня сумасшедшим?
— Милый, послушай, — она подошла к нему и попыталась взять за руку, но он вывернулся.
— Ты не делаешь ничего! Ты бесполезная истеричка, а к психологу должен идти я?
— Это не то, что я сказала!
— Это ровно то, что ты сказала, — он стянул домашние треники и достал джинсы из шкафа.
— Что ты делаешь? Ты куда?