Гонелла подвел итоги:
-- Итак, суммирую для ясности. Предъявляем старикам обвинение как обычным преступникам. О способе изготовления денег -- там карман, не карман -- молчок. Об испанских и греческих монетах тоже. Только проверенный факт: купюры фальшивые. И точка.
-- Правильно. -- Гаррисон неприязненно покосился на доктора Кляйнгель-
да, который сидел, сложив пальцы шалашиком, с закрытыми глазами и лучезарной улыбкой на устах. -- Обсудим технические подробности у нас в конторе или в участке. Это наша внутренняя кухня. Все, уходим.
Однако дверь распахнулась сама, и в кабинет влетели еще двое агентов -- те самые, что разыскивали мистера Смита.
-- Они пропали, -- выдохнул один. Гонелла:
-- Пропали? Оба?
-- Да! Тот старый хрен, который Богфри, спокойно лежал в койке -- это было в четыре сорок три -- и сказал, что Смит скорее всего в столовой. Во всяком случае на месте Смита не было. Мы перевернули всю больницу, не нашли его и вернулись к Богфри. А его уж и след простыл! Сосед, мистер Курленд, говорит, что старикашка только что был здесь и вдруг как сквозь землю провалился.
-- Во-во, -- с видом эксперта, узнающего симптомы, закивал Экхардт.
-- И еще свидетель сказал, что Смит стащил у него очки.
-- Не валите все в одну кучу! -- прикрикнул на агентов Гаррисон, большой ценитель четкости и ясности.
-- Далее выяснилось, что Смит или Богфри, а может, и некое третье лицо, украл верхнюю одежду вон у того типа, мистера Ксилиадиса. Он делал снимок в рентгеновском кабинете.
В дверь как раз протиснулся смуглый лысый крепыш в полосатых кальсонах и наброшенном на плечи больничном халате. Вид у мистера Ксилиадиса был крайне разгневанный.
-- Какое безобразие! -- сразу же завопил он. -- Десять лет я каждые полгода прихожу сюда на обследование! Ни разу не пропустил, если не считать того раза, когда я был в Салониках! Это в прошлом году было! Раздеваюсь как положено, прохожу внутрь, а потом возвращаюсь...
-- Эй, кто-нибудь, займитесь описанием одежды, -- приказал Гаррисон.
-- Позвольте мне, -- вызвался капитан Экхардт.
-- Так. Остальные -- слушать внимательно. Я сообщу об этом деле в самые высокие инстанции. Если понадобится, до президента дойду.
-- Так-таки до президента? -- не поверил Гонелла. -- А не рановато будет?
-- Нет, сэр, не рановато, -- просвистел Гаррисон сквозь решительно стиснутые зубные мосты. -- Вы хоть понимаете, что эта парочка может оказаться разве-дотрядом, засланным с другой планеты? Или каким-то новым оружием, которое на нас решили испытать поганые Советы! Нам с вами эту проблему не решить, а тут, похоже, каждая минута дорога. За мной, ребята!
Вслед стражам законности раздался веселый хохот обычно столь сдержанного доктора:
-- Разведотряд с другой планеты? А что я говорил? Вам легче доложить президенту об инопланетянах, чем о явлении Всевышнего!
-- Это все? Других комментариев не будет? -- ядовито осведомился Гаррисон, недовольный задержкой.
-- Нет, не все. Я, человек, проживший на свете шестьдесят лет без единой молитвы, только что испытал новое и весьма вдохновляющее чувство. Первоеже мое моление к Господу немедленно было услышано.
-- И о чем же вы молились? -- заранее ухмыльнулся Гонелла.
-- Чтобы наши старички вдруг взяли и исчезли. Ох, как повезло завтрашнему судье! Он так и не узнает, от какой напасти избавился. А уж нам-то как подфартило!
-- Вперед, нечего попусту тратить время! -- прикрикнул на свою свиту Гаррисон, и все ринулись прочь из кабинета.
Чуть ли не в следующую секунду двор огласился визгом шин, скрежетом тор-
мозов и воем сирен -- обычным музыкальным сопровождением валькирий правопорядка.
Остался лишь капитан Экхардт -- биться с мистером Ксилиадисом, который выдвигал уже четвертую версию содержимого своих карманов.
Предоставленный самому себе, мистер Смит проявил свои природные качества -- энергичность и инициативу, которые в присутствии дородного Старика он поневоле был вынужден сдерживать. Уж больно нетороплив, чтобы не сказать тяжеловат, был компаньон мистера Смита.
Остановив проезжавшее такси, Тосиро Хавамацу выяснил у шофера, что самолетом до Нью-Йорка добраться гораздо быстрей, чем экспрессом "Борзая", а в аэропорту к тому же имеется обменный пункт. Таксиста перемена в планах японца тоже вполне устраивала, в чем он честно и признался, сообщив, что до аэропорта ехать дальше, чем до автовокзала.
-- И все довольны, -- подытожил шофер. Такси нырнуло в предвечерние сумерки.
Одежда Ксилиадиса висела на тощем азиате мешком. Увы, ничего другого мистеру Смиту в рентгеновском кабинете не подвернулось -- кроме грека, там была еще только восьмилетняя девочка. В результате Хавамацу-сан был похож на женщину, разрешившуюся от бремени, но упорно не желающую расставаться с одеждой той счастливой поры, когда она ходила на сносях. В аэропорту, возле билетной кассы, его даже остановила какая-то корпулентная особа и спросила, не пользуется ли он "Вествудской диетой", а если пользуется, то на какой он по счету неделе. Смит ответил, что про такую диету у них в Японии и слыхом не слыхивали. Слоноподобная дама обиделась столь явному проявлению неискренности, ведь было совершенно очевидно, что гость с Востока взял на вооружение именно калифорнийскую диету.
Обмен иен прошел без сучка без задоринки, равно как и приобретение билета Вашингтон -- Нью-Йорк. Багажа у мистера Смита не было, но в аэропорту прибытия, проходя мимо транспортерной ленты, гонявшей по кругу сумки и чемоданы с кливлендского рейса, азиат обзавелся новехоньким саквояжем.
В "Оскал Уайльда" японец отправился на такси. Шофер, уроженец острова Гаити, отличался общительностью. Ему непременно нужно было знать, много ли в Японии гомосеков.
-- Следите-ка лучше за дорогой, -- строго ответил на это мистер Смит. Его неразговорчивость объяснялась тем, что как раз в ту самую минуту он, подобно весенней саламандре, менял кожу, а это занятие требовало некоторой концентрации.
Машина нервно задергалась в автомобильном потоке -- это таксист с ужасом наблюдал, как преображается облик пассажира. Когда такси достигло 42-й улицы, водителю стало совсем плохо: японец превратился в англосакса с буйной рыжей шевелюрой и россыпью веснушек на несимпатичной физиономии, отмеченной вековой печатью порока.
-- Я не перестарался? С веснушками, а? -- спросил мистер Смит, вылезая из машины и доставая деньги.
Шофер что было силы нажал на газ и унесся прочь, наплевав на вознаграждение.
Смит был приятно удивлен, сэкономив изрядную сумму в настоящих долларах, и подумал: вот первый из моих фокусов, который, можно сказать, удалось поставить на коммерческую основу.
Невзирая на поздний час (а может быть, именно благодаря ему), жизнь на улице била ключом. Неоновые вывески на своем простодушном языке обещали
всевозможные наслаждения из разряда дозволенных. По недозволенным наслаждениям специализировались многочисленные темные личности, торчавшие на тротуарах с таким видом, будто в скором времени здесь должно произойти нечто очень важное. Еще они смахивали на неподвижных пауков, выжидающих, пока в их невидимой паутине застрянет доверчивая мушка.
Неподалеку от входа в "Оскал Уайльда" топталась девица завидного телосложения, в куцей юбчонке и драных сетчатых чулках. Туфельки у нее были на таких высоченных каблуках, что казалось, будто эта особа передвигается на ходулях. Юбка, по всей видимости, сильно села от стирки, а блузка имела весьма своеобразный покрой -- груди казались двумя плывущими собачонками, которые изо всех сил стараются держать носы над поверхностью воды. Лицо у девицы было юное, но уже изрядно потасканное. Она взглянула мистеру Смиту в глаза, и во взгляде ее промелькнуло нечто, похожее на узнавание.
-- Пойдем со мной, м-м? Не пожалеешь...
-- Может, попозже, -- увернулся мистер Смит и выскользнул из ее удушливого парфюмерного облака.
-- Гляди не опоздай.
Не обратив внимания на это предостережение, Смит вошел в ярко освещенный вестибюль бань. За портьерой царили сумерки. Там путь гостю преградили двое -- жеманный громила, наряженный матросом, и седовласый джентльмен, тоже в чем-то морском.
-- Покажи-ка, что там у тебя в сумочке, сладенький, -- сказал громила. -- Правила безопасности. Фашисты-гетеросексуалы нам уже два раза грозили бомбу подложить.
Смит безропотно открыл саквояж. Внутри оказались: косметический набор, шелковая комбинашечка, кружевные трусики, лифчик и розовая пижамка.