-- Да, настаиваю!
-- Я вам ничем помочь не могу, -- пожал плечами президент. -- Как я уже объяснял, никто не может быть выше закона.
-- Точно, -- подтвердил Бромвель. -- Скажите спасибо, что на вас чего-нибудь похуже не навесили. Лучше сдавайтесь по-хорошему, пока совокупность не набежала.
-- Может быть, предстанем перед судом и покончим с этим недоразумением? -- спросил Старик компаньона.
Президент просиял лучезарной улыбкой:
-- Мудрые слова! Вам нечего особенно бояться. Все пройдет тихо, без шума. Сейчас столько всяких других скандалов! Например, член Верховного суда влюбился в проститутку мужского пола. Сенатор отмывал деньги мафии. Член кабинета брал взятки от компании по производству сливных бачков. Большой генерал загулял с никарагуанской стюардессой. Да мало ли! Ваши проделки по сравнению с настоящим скандалом -- детская игра. А самое паршивое то, что все эти типы сразу садятся писать мемуары, подставляя массу людей, которые до тех пор почитались чистенькими. Пообещайте мне, что не станете писать мемуары.
-- Так пойдем на суд? -- еще раз спросил Старик. Мистер Смит непреклонно ответил:
-- Нет.
-- Какая разница, когда исчезать -- сейчас или чуть позже?
-- Потеряем драгоценное время.
-- Если снова исчезнете, совершите еще одно преступление, -- предупредил Бромвель.
-- Да что вы к нам привязались? -- возмутился мистер Смит. -- Если мы и сделали что-то не так, то исключительно по неопытности. Разве мы кого-то хоть пальцем тронули?
-- А уж в этом разберется суд.
-- В чем "этом"?
-- Имя Кляйнгельд вам что-нибудь говорит?
-- Нет.
-- Да, -- поправил компаньона Старик. -- Это психиатр, с которым я беседовал в больнице.
-- Причем психиатр, аккредитованный при ФБР. Я не знаю, что у вас там с ним произошло, но после беседы его жизнь резко переменилась. Он лишился и практики, и аккредитации. Основал движение "Психиатры за Бога и Сатану". Насколько нам известно, на сегодняшний день доктор является единственным членом этой организации. Почти все время он пикетирует Белый дом с транспарантом.
-- И что там написано?
-- "Требуем почета для Бога и для Черта!"
-- В каком смысле?
Бромвель необаятельно ухмыльнулся:
-- По-моему, все ясно. Движение из одного человека, ха! -- Голос его посуровел: -- Хватит болтать. Пошли!
-- Да-да, идем и покончим со всем этим, -- отрешенно вздохнул Старик.
Неожиданно мистер Смит сменил манеру поведения -- сделался добродушным и при этом каким-то поразительно самоуверенным. Улыбнувшись почти кокетливо, он сказал:
-- Вечно вы не продумываете свои решения до их логического завершения. Так гордитесь своей принципиальностью, что совершенно не заботитесь о последствиях.
Президент начинал злиться. Такой нервный эпизод с утра пораньше! Скорей бы уж все это кончилось.
С механической улыбкой он заметил:
-- Почему бы вам не последовать примеру вашего приятеля? Доверьтесь закону.
-- Сейчас объясню почему, -- задушевно ответствовал Смит. -- Вы ведь хотите, чтобы это событие сохранилось в тайне. Я уже оказал вам неоценимую услугу -- во-первых, не умер, а во-вторых, закрыл свои телом обои. Давайте я расскажу, что будет дальше, если действовать по вашему сценарию. На нас надевают наручники, ведут под конвоем коридорами, мы едем на лифте, выходим через две: ри... Сколько народу мы встретим на пути? Уборщиц, клерков, а то и журналистов, а? Представляете, какой фурор мы произведем? Двое в наручниках -- один в рясе, второй в дивной маечке, -- а вокруг мрачные морды мальчиков из президентской охраны. Не получится ли как раз то, чего вы так стремитесь избежать? И все из-за вашего хваленого пиетета перед законом.
Президент наморщил лоб. Снова трудное решение.
-- Он прав.
-- А что делать, сэр?
Проигнорировав вопрос Бромвеля, хозяин обратился к мистеру Смиту:
-- Что вы предлагаете?
-- Вы предоставляете нам сомнительную привилегию исчезнуть -- с полнейшего вашего одобрения и даже по вашей настоятельной просьбе. Президент страдальчески поиграл желваками.
-- О'кей.
-- Поскольку мы исчезнем с вашего благословения, никаких новых претензий со стороны закона -- если мы когда-нибудь все же попадем в его руки -- не возникнет.
-- О'кей.
-- Слово президента? -- и мистер Смит протянул руку.
-- Слово президента. -- Хозяин ответил на рукопожатие и отчаянно взвизгнул.
-- Что такое? -- развеселился мистер Смит.
-- Ваша рука! Она не то очень холодная, не то очень горячая. Я не понял. Катитесь отсюда к чертовой матери!
-- Но, сэр... -- заикнулся Бромвель. На него-то президент и накинулся:
-- Черт бы вас побрал, Бромвель, вся история этой страны построена на компромиссах! Это мы, американцы, изобрели торговлю следствия с преступником. Всему свое время и место -- как высоким словам, так и деловому прагматизму. Это сочетание позволяет этике бизнеса быть одновременно и принципиальной, и гибкой. Да, я хочу, чтобы этих типов арестовали. Но еще больше я хочу, чтобы они исчезли с глаз моих долой! Это вопрос приоритетности!
Тут как раз из коридора донесся звук шагов.
-- Ты не устаешь меня поражать, -- признал Старик, глядя на мистера Смита с восхищением. -- Раз за разом я оказываюсь посрамлен... Давай первым.
-- Нет уж, после вас. Хочу убедиться, что ты тут не останешься.
-- Позвольте поблагодарить вас... -- обратился Старик к президенту, но тот шикнул на него: