Этот день был сумбурным и каким-то нереальным. Мне всё время казалось, что всё это происходит не со мной, а я как бы просто наблюдаю за всем со стороны. Надо отметить, что сегодня стало ещё чуть холоднее. Как если бы лил сильный дождь, но его не было. Сразу после завтрака, перед школой я забежала к Приму. Он был очень расстроен, что я не пришла вчера, так как не мог даже спать, пока не рассказал никому о своём открытии.
После того, как Ник отнёс ему вторую часть таблички, Прим соединил куски в одно целое. Оно хоть и не было законченным, но кусочки точно подходили один к другому. Значок лука со стрелой воспринимался нами уже иначе, но на втором куске совершенно точно было изображено дерево. Дерево с плодами.
— Ты знаешь, что это значит, Ти? — Я, конечно, догадывалась, что это значит, но не хотела ошибиться и выглядеть глупо перед таким образованным человеком. Поэтому я просто помотала головой.
— Это значит, что нужно еще раз обыскать опушку!
— Еще раз? — недоумевала я. — Но мы её не обыскивали!
— Теа, это же совершенно неприемлемо! Я уверен, что там можно найти еще несколько кусков этой головоломки.
— А я не хочу ломать никому голову! Может быть, забегу после школы, но обещать не могу. Сам знаешь, как сейчас все реагируют на неповиновение. И вообще, это не логично. — И умные люди могут ошибаться, верно?
— В каком смысле не логично? — Казалось, я задела Прима до глубины его хрупкой, умудрённой информацией, души.
— Если на первом кусочке изображен лук, а на второй яблоня, то это может значить только одно. Мы узнали у яблони о Пророчестве. То есть не второй кусок говорит о следующем шаге, он лишь указывает на предыдущий.
— Это логично. — Прим поник в лице и прикрыл табличку тканью. — Я бы очень не хотел, чтобы ты оказалась права. Эх, если бы я только мог разобрать эти надписи!
И я оставила друга горевать в гордом одиночестве. Останься я еще ненадолго, могла бы получить дополнительное задание от Ментора и еще больше огорчить Прима. Он, вероятно, тоже был Верителем, сам того не осознавая.
С ребятами мы только перекинулись парой фраз. В классе было так тихо, что были слышны чьи-то шаги на улице. Ментор, видимо, тоже не спала всю ночь. Об этом говорили не мешки под глазами, а резкая смена занятий: она была такой уставшей, что явно не хотела заниматься проверкой наших заданий. Поэтому, целых два часа мы читали различные рассказы из библиотечных сборников. Сама же Ментор делала вид, что читает «Собор Парижской Богоматери». Скала сказал, что не очень любит рассказы и решительно принялся за «Столпы земли», но слишком быстро остыл, поняв, что «Вождь краснокожих» все-таки проглотится быстрее. Брена решила перечитать пьесы Шекспира, и была очень удивлена, когда увидела, что о пяти пьесах она никогда ранее не слышала. Я решила было перечитать Диккенса, но не смогла, голова не была настроена на что-то столь величественное и поучительное. А вот рассказы некоего Макса Фрая, которые разбавляли мои мысли о странных дощечках какими-то несуществующими вещами и дивными мистическими сюжетами, и заняли моё спутанное сознание на следующие пять часов.
Мне, конечно же, удалось поразмыслить о том, почему какой-то старый резной лук хранится в нашем склепе, в качестве средства экстренного помощи, но ничего дельного в голову не пришло. Всё сводилось к тому, что большинство наших жителей сходит с ума от безысходности и однообразия. Они могут не соглашаться с тем, что их волшебный график только вводит всех в состояние стресса, но я-то вижу — безумие неизбежно. Рано или поздно кто-нибудь бы начал протестовать, возможно, даже проявлять насилие. Так как было все эти годы — тихо, спокойно, человечно, благополучно, не могло оставаться таковым. Идиллия разрушается сама по себе, а если бы этого не случилось, её бы разрушил кто-то из нас. Но хотела ли я этого разрушения? Хочу ли я его теперь?
Мне также было интересно, путешествуют ли мои одноклассники в этот момент по таким разным книжным мирам, проживают ли увлекательные чужие жизни или же, так же, как и я, размышляют о переменах в своих. Почувствовали ли они, как меняются, как их мысли путаются, а желания крепчают, набирают силу, растут и берут над ними верх? Почувствовали ли они тоже, что и я? Страшатся ли они неизвестности?
Когда мне не удавалось отогнать от себя этих назойливых и жарких раздумий во время работы или перед сном, я долго размышляла о других. Я знаю себя, возможно, хорошо знаю Тигру, но даже своих родителей и друзей, я не уверена, что знаю в полной мере. Как остальные справляются с гневом, грустью и переживаниями? Смеются ли они у себя дома в окружении семьи? Или они привыкли подавлять в себе всё, даже малейшую слабость? Боятся ли они того, что за нами, возможно, кто-то следит? Удивляет ли меня это всё, потому что я сама по себе не люблю говорить и показывать свои эмоции? Почему люди в книгах такие живые и настоящие, а жители моего дома все больше кажутся мне картонными фигурками из старых детских игр?
Иногда мне кажется, что мы не замечаем чего-то, что находится под самыми нашими носами. Что, если смысл всей нашей жизни прячется где-то совсем рядом, но мы его не видим? Или просто не хотим видеть? Вопрос за вопросом, минута за минутой, время утекало сквозь шелест потрёпанных страниц, а я прогоняла бредовые мысли, отгоняла сонливость и следила за необычайно раздосадованной Ментором. Она уже не старалась ничего скрыть.
Я лишь песчинка в потоке мироздания…вычитала ли я где-то эту фразу? Уже не помню. Но в тот момент я посчитала себя именно песчинкой, не знаю в потоке ли какого-то мироздания или же в пределах нашего поселения, но именно ничем. Или же всем? Что ждёт меня дальше? Раньше я не задумывалась о течении своей жизни, этот пресловутый график все за меня решал. Казалось, на протяжении десятилетий он решал всё и за всех. Он решал, кому и с кем создавать семью, кому каким ремеслом заниматься, что готовить на обед и когда поливать растения. Но откуда он вообще взялся? Кто были первыми жителями поселения и зачем они придумали ход каждого нашего дня?
На самом деле я всегда понимала, что моя помощь в музее не является обязательной, или поощрительной, или просветительной. Я знала, что когда слежу за малышами, опять же в библиотеке, всё это является частью какого-то плана. И не глобального, лишь в масштабах поселения. Мои родители просто хотят выдать меня замуж за Прима. Конечно же, скоро подойдет тот самый возраст, который Прим давным-давно проворонил. У него не было толпы поклонниц, но они всё же были. Он отказывал всем с резкостью зазнайки и чувством отвращения. Он не хотел жениться на дочери ремесленника или кухарке, он хотел такую жену, которая могла бы разделить его интерес к истории и наукам. И надо же, мне понадобилось три года назад поинтересоваться у него, где я могу найти книги о древнегреческих философах. Наверное, ему понравилось и то, что я уже к тому возрасту была с ним почти одного роста. Чудеса, да и только! Не то чтобы мне не нравился Прим. Он действительно очень умный, и наверняка бы сам достиг каких-нибудь высот в науке, если бы она у нас была. Я открою вам свой самый страшный секрет. Мне ни за что не хочется влачить своё существование в поселении. Возможно, той старухе тоже этого не хотелось…? Возможно, через пятьдесят лет, я буду на её месте, буду пугать глупых школьников всякими несуществующими пророчествами?
По прошествии этих бесконечных пяти часов, мне удалось перекинуться парой слов с Брэной и Скалой. Мы пока опустили разговор о произошедшей между нами ранее ссоре, и я была благодарна друзьям за такое понимание. Я вкратце описала им происхождение первой дощечки и догадки Прима относительно второй.
— Сначала эта старуха, а теперь еще и загадочный паззл? — Брена, воодушевившись пьесами великого «английского» драматурга, пыталась говорить по театральному наигранно. И у неё недурно получалось.
— Загадочный что? — не услышал или же не понял Скала. За нами собралась целая громада учеников, бойко сравнивающая свой рост и выдумывающая пути решения проблемы «Мне не достаёт пятнадцати сантиметров!». Один умник даже решил воспользоваться ходулями. Будто бы никто не заметит!
— Ты что, не знаешь, что такое паззл?
— А может, я забыл! Не обязан же я знать всех тонкостей! — Мы с Бреной обменялись улыбками, говорившими «Заметила, он снова блещет красноречием, когда чего-то стыдится?».
— Позволь тебе напомнить, дорогой, это одна картинка, поделённая на множество мелких частей.
— Как мозаика?
— Именно, как мозаика. Впрочем, не важно. Что еще сказал Прим?
— Он посоветовал обыскать поляну. Возможно, мы сможем найти еще кусок.
— Эх, непруха! Я должна помочь маме с пошивом футболок для малышей, а то они очень быстро расходуются. Никак не смогу сегодня. — Брена искренне расстроилась, и мне хотелось верить в то, что она скучала по совместному времяпрепровождению, а не просто жаждала возможных приключений.
— А я могу! — Ободрился Скала. — Сразу после обеда.
— Отлично, тогда встречаемся у входа в лес!
— Я подойду перед ужином к музею, хорошо? Встретимся там, если вы что-то найдёте. Только всё мне расскажите! — Брена была безмерно рада даже услышать о приключениях. Не представляю, что бы с ней было, переживи она все то, что довелось пережить мне в четверг. За таким долгожданным разговором с друзьями я и не заметила, как к нашему разговору присоединился Тигра. Подслушивающий Тигра.
— Даже не думай, — сказала я не глядя на братишку.
— Ну, пожалуйста! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Взмолился мальчик так жалобно, что мог бы умилить жестоких судей, выносящих смертный приговор.
— Нет, нет и нет! Это может быть опасно. В этот раз это старуха, в следующий — злобный монстр. Ты этого хочешь? И вообще… — Я присела на корточки так, чтобы стать с ним одного роста. — По лесу могут бродить падальщики. — Тигра нисколечко не смутился, наверное, потому что никогда раньше не слышал такого слова.
— К-т-о?
— Падальщики. Это такие обезумевшие собаки, как собака Мастера. Только их нельзя убить.
— А откуда они в лесу?
— А откуда в лесу эта старуха? — Тигра на секунду озадачился, но не показал никакого страха.
— То есть в лесу бродят сумасшедшие огромные собаки, которые бросаются на людей?
— Именно! — Наконец-то он понял, подумала я, но не тут то было.
— Класс! Тогда я точно иду с вами! — Сказал Тигра и, волоча свой полупустой ранец, отправился занимать обеденную очередь. В мои планы никак не входило следить за своим младшим братом в полном неизвестностей лесу. А если еще и родители об этом бы узнали, то можно прощаться со свои досугом с детьми и в музее!
За обедом мне пришлось немного солгать родителям. Я сказала, что Брена позвала нас с Тигрой и Скалой помочь ей с тканями. Родители были только рады, услышав, что я снова встречусь с друзьями. Им казалось, что после таких напряженных последних дней, хорошо видеть их дочь подростка снова занимающуюся своими обычными делами. Если бы они только знали, что я вообще делаю. А знала ли я сама, что я вообще делаю? Словно все перестали чувствовать себя людьми, а возможно, только начали ощущать себя таковыми. Может быть, мы все долго-долго спали, а теперь очнулись после долгого проклятия? Как в той сказке, «Спящей красавице». Только здесь нет ни заколдованной красавицы и её королевства, ни прекрасного принца, ни волшебного поцелуя, а только потерянные люди, начавшие находить себя и проблески новой надежды.
Но обо всём по порядку. Сначала я взяла с Тигры слово никому ни о чём не говорить, и вообще не говорить, даже со мной по дороге на опушку, даже со Скалой, как бы ему там ни хотелось. Знаю, для пятилетнего мальчишки это ужасно сложное задание, особенно, когда у него и друзей то нет, кроме нас, но, надо признать, он с достоинством перенёс тяготу молчания.
Скала тоже понимал важность нашей миссии, не трепался попусту и не терял времени на поиск лучшего пути. Одна я не до конца осознавала эту важность, потому что для меня не было никакой задачи, ведь я не видела между двумя дощечками никакой связи, которая могла бы нам помочь. В глубине души у меня закрался страх встретить эту жуткую женщину еще раз. Я думала о том, что она сказала насчёт падальщиков — «Вам бы не следовало смеяться над словами товарища! Он может оказаться прав!». Мне бы очень не хотелось, чтобы Гусь был прав. Это означало бы конец. Конец всего.
Один раз Тигра выпрыгнул из-за куста ежевики с таким диким рыком, какой только мог издать. Я пожурила его взглядом, поскольку совсем не посчитала это смешным. В любой момент кто-то действительно мог выскочить из самых неожиданных мест. Ветер, словно стал новым жителем поселения, иногда своими резкими порывами он действительно давал знать, что мы в этом лесу не одни.
Подходя всё ближе и ближе к опушке, мы стали понемногу сбавлять шаг и даже позволили себе несколько перешёптываний. Скала честно признался, что даже ему стало страшно находиться в лесу. И это такой бугай! Я привела ему в пример Тигру, который беззаботно собирал ягоды в рюкзачок, и парень сразу же надел маску бесстрашного воина.
У яблонь было, как всегда, спокойно, умиротворённо и свежо. Слишком спокойно, что настораживало — даже ветер не трепал кроны деревьев. Типично для пятилетнего ребёнка, Тигра начал трясти более тонкую яблоню, в надежде, что на землю свалится хоть один плод. Я поднесла палец к губам, строго приказывая брату не шуметь.
— А что вообще мы ищем? — Тихо поинтересовался Скала. И я на секунду призадумалась. А что на самом деле мы ищем?
— Что-то, что не будет травой, плодом и вообще растением. Что-то…чужое.
— Кажется, понял. Ищем то, чего здесь по природе своей быть не должно? — Я кивнула и осмотрела полянку. Она не большая, на это не должно уйти много времени. И вообще, что «чужое» может находиться здесь? Помни, ты пришла сюда только за тем, чтобы доказать Приму неправильность его теории.
— Ти? — Скала вынырнул из-за ближайшего куста ежевики и выглядел немного озадаченно.
— Ты что-то нашёл? — Удивилась я. Но друг только лишь пожал плечами.
— Нет, ничего. Просто…где Тигра? — Моё сердце бешено заколотилось, словно в один из тех моментов, когда ты уже засыпаешь, но вдруг будто проваливаешься в бездну и вздрагиваешь.
— Тигра! — Шёпотом звала я брата, с каждым разом все громче и громче. Когда после нескольких минут поисков и криков мы не нашли никаких следов малыша, я громко и злобно вскрикнула, как только позволял мне объем легких. В ту секунду даже, сидящие на ветках птицы перепугались бы, будь у нас вообще эти птицы.
— Подожди, Ти! — Начал успокаивать меня Скала. — Он не мог далеко уйти. Может быть, он направился к хижине Велана, ты же знаешь любопытство своего брата!
— А что…а что если его забрала эта старуха? Что тогда? Она же совсем полоумная, придумала какое-то пророчество, она могла запросто выкрасть ребёнка, а потом… — Я услышала шорох где-то совсем близко и заметила какое-то странное движение на том самом месте, где стояла вчера эта женщина. Буквально в мгновение ока из густых зарослей выбрался сконфуженный Тигра, а мне сразу же стало спокойно и стыдно. Стыдно оттого, что я наговаривала на бедную женщина, которая, конечно же, не имела никакого отношения к пятиминутному исчезновению моего брата.
— Тигра, ты что, с ума сошёл? Где ты был? Я тебе строго настрого запретила отходить от нас, разве нет? Тигра? — Мальчик совершенно не двигался с места, словно прирос ногами к земле, как корни короля и королевы приросли к ней. Он молчал и смотрел куда-то вдаль, будто не замечая и не слыша меня. Его руки были спрятаны за спиной и так сильно напряжены, как если бы он держал в них тыкву средних размеров.
— Тигра? Братишка, ну же, иди сюда! — Скала тут же снял свою маску бесстрашия, выбросил её в мусор, где потом она сгорела вместе с остальными отходами. Он тоже испугался.
— Скала, почему он не двигается? Куда он смотрит?
— Я не знаю, Теа, я не знаю. Может быть мне…подойти к нему? Принести его?
— Что? Нет! Может быть, это вообще не он. Тем более посмотри…он что, не дышит? — Действительно, мальчик стоял, словно статуя, с неестественно вывернутыми руками и стеклянными глазами. Вот, что было странного: он не моргал!
— Что нам делать, Скала? Что делать? — Запаниковала я, наверное, первый раз в своей жизни. — Мы не можем звать на помощь, верно? Нам влетит, ох как нам влетит! Нельзя было идти сюда, зачем я только пошла! Скала, ты слышишь? — Я металась от одного куста к другому, словно бешеный пёс Мастера, я не знала, куда себя деть, куда посмотреть, что сказать.
— Я…я могу сбегать за Веланом! — наскоро предложил Скала. — Точно, я могу сбегать в хижину! Он то точно знает, что делать в таких…
— И оставить меня с ним? Одну? Тут? — Я нервно ковыряла ногти и царапала ими пальцы в тех местах, где уже были царапины. — Эта штука может быть вообще не Тигрой, Скала, я с ним не останусь!
— Но, может быть, и наоборот? — Мы недолго смотрели друг на друга, и прежде, чем я успела кивнуть, могу поклясться, что-то пролетело над нами! Так высоко, что, даже успев задрать голову, никто бы всё равно не заметил больше маленькой чёрной точки на белом фоне громадного облака, заслонившего поляну. Как Тигра и хотел, с дерева упало большое, даже огромное яблоко. Яблоко было искромсано и изъедено, как если бы…как если бы его клевала птица.
В ту же секунду Тигра прерывисто задышал и повалился на четвереньки, мы со Скалой подбежали к задыхающемуся малышу.
— Все хорошо, слышишь, всё хорошо! Ты в порядке? Ты в порядке! — Лепетала я, как сумасшедшая, не давая брату даже кивнуть, в качестве ответа. Мне было противно от самой себя: как я только могла подумать, что это не он? Как я могла бояться остаться с ним рядом?
Я помогла ему приподняться и крепко обняла, так крепко, что, вероятно превратила ягоды в его рюкзаке в пюре. В чувство меня вернула грубая бранная фраза Скалы:
— Да чтоб меня свиньи загрызли! — Я разомкнула объятия и вопросительно взглянула на друга.
— Теа, смотри, что малой зажал в руке! О, предки! Озвездеть можно! С ума сойти! Ошалеть! — На первый взгляд показалось, что Тигра крепко сжал в кулачке какую-то блестящую, в редких проникающих лучах полуденного солнца, палочку, похожую на старое серебряное чернильное перо из музея. Малыш разжал ладошку, и мы со Скалой не смогли сдержать удивления:
— Воу! — Выкрикнули оба.
— Да, это же… — Я взяла из его протянутой ладошки маленькую лёгкую стрелу с острым сверкающим наконечником и узенькими лопастями, выполненными в форме аккуратных крыльев. Каждое пёрышко было высечено так точно, что казалось, еще секунда и стрела взлетит из самой моей руки.
— Она такая…красивая. — Скала наблюдал за орудием, как заворожённый. — Стойте. Неужели это та самая стрела из пророчества? Тогда почему она такая…крохотная? Дай сюда, это же игрушка, должно быть… — Скала выхватил из моей ладони стрелу и начал варварски крутить её в пальцах. Я даже на секунду пожелала ему порезаться, чтобы проучить, в связи с отсутствием хороших манер, но после странного щелчка, я машинально отодвинулась в сторону, заслонив собой и Тигру.
Маленькая блестящая штуковина начала удлиняться, словно складной нож, раз-два-три-четыре-пять оборотов… я перестала считать после пятого, щелчки гулким эхом раздавались по всей поляне, пока наконец, не прекратились, оставляя после себя гробовую тишину.
Скала, уже обеими руками, держал массивное пугающее орудие, настолько тонкое, что казалось, дуновение ветра может с лёгкостью его сломать.
— Э-э-э. Оно такое лёгкое, чума. Что делать, Теа? Что делать?
— Держи, Скала. Осторожно, не урони. — Я повернулась к Тигре, который смотрел на всё искренне не понимая, что он здесь делает, и откуда вообще взялась эта стрела. — Вот, ты где, наш герой! Тигра, расскажешь, откуда у тебя эта штука? — Брат потупил взгляд и просунул большие пальцы под лямки рюкзака. "Нервничает, конечно, он нервничает. Не представляю, в каком состоянии он находился всего каких-то пять минут назад, было ли ему больно? Мог ли он двинуться?"
— Я увидел, там кто-то шевелится. И пошёл туда, потому что подумал, вот все удивятся, если я что-то найду. Может, со мной ребята начнут разговаривать, спрашивать там всякое будут. А потом я дошёл…наверное, до черты. И так помутилось всё в голове, затошнило, я думал, буду так ходить годами по кругу, а потом старым дедом вернусь домой. Ну, знаешь, как в историях. А…потом там был какой-то большой человек. Я его не видел, но ощутил. Он мне как будто дал что-то, по голове погладил. Ладонь такая большая, больше даже папиной. Я подумал, вот великан! Он что-то даже сказал, но я не запомнил. Потому что всё как во сне было. А потом я как будто упал куда-то и на такое мягкое, как в стог сена свалился. А ещё меня будто водой обрызгали. И лежал так долго-долго, думал, уже точно дедушкой стал. И лежу, а пошевелиться не могу. Мне Прим читал об этом, это как будто….сонный паралоз. Сонный парализ. Паралич! А потом я услышал, как ты говоришь: «Тигра! Тигра!», и я подумал, что надо возвращаться. Но не знал, откуда возвратиться. А потом где-то рядом что-то громко стукнуло, как будто упало. И я перестал лежать и упал. Вот.
— Молодец, братик, ты всё очень хорошо описал. Ты хорошо себя чувствуешь? — Я начала осматривать его, в нажде, что и правда найду сухую траву, но он выглядел так, будто никуда и не уходил. Правда его одежда была немного влажной, но ведь он мог и вспотеть от страха, да?
— Да, Теа, я здоров.
— Сможешь всё тоже самое повторить взрослым, когда мы придём? — Малыш кивнул и немного взбодрился, как будто я доверила ему важную миссию. А ведь, всё случилось, как он и хотел. Он сам нашёл что-то. Или кого-то.
— А я смогу всем рассказать, что это я нашёл эту…
— Стрелу? Конечно, да! Ведь ты её и нашёл! А теперь беги немного впереди нас, только так, чтобы мы тебя видели. Хорошо? — Братец бойко закивал и устремился вперёд, делиться со всеми своей редкой находкой. Меня еще больше напугала история брата, чем его состояние. Какой-то большой человек? Великан? А что скажут взрослые на то, что мы пошли в лес без разрешения? Как только Тигра увеличил расстояние между нами до пары метров, я посмотрела на трясущегося Скалу, который даже боялся пошевелиться.
— Пошли, надо отнести её…кому-нибудь. — Скала шёл медленно и осторожно, словно стрела была отравлена, и он боялся заразиться. — Стой, так дело не пойдет. Возьми её нормально, она не кусается! Да, вот так, в одну ладошку. Молодец! Живой? — Я вспомнила, как соседские малыши приходили увидеть Овечку, как я учила их не бояться гладить её и решила применить эту же теорию на друге. Хотя, наверняка, если бы я была на его месте, то тоже бы жутко боялась держать в руках эту неведомую иноземную вещь.
— Скала, как ты думаешь? — Начала я так, чтобы не слышал брат. — Получается, всё это правда?
— Ты спрашиваешь, правда ли то, что вчера рассказала полоумная бабка, которую никто раньше никогда не видел? Я поначалу тоже не верил. Сказка и сказка. Какая угодно семья могла скрыть сумасшедшего члена семьи, который сбежал в лес. Но вот после этого! Я держу в руках стрелу из предсказания! Стрелу, которая подходит к луку, о котором знают только Ответственные, Теа. С ума можно сойти.
— Всё сходится, да…только… — Я прикусила верхнюю губу, как делаю всегда, когда сомневаюсь.
— В чём дело?
— Получается, что мы прокляты? И мы…заперты? То есть что-то там есть? За поселением? Какие-то люди? Какой-то парень сможет снять проклятье? Ерунда какая-то. Ты что-нибудь понимаешь?
— Я не знаю, Теа, я правда не знаю.
Мне удалось поразить саму себя. Я не говорила так много даже в детстве. Даже тогда я отдавала предпочтение получать все ответы на многочисленные вопросы из книг. Я чувствовала, что мои родители не будут разводить дискуссии и читать мне лекции и видела, что каждое произнесённое ими слово даётся им с трудом. Мне казалось, что я в прямом смысле вытаскиваю из них слова кусачками, отчего им становится больно, зона комфорта рушится, а жалость ко мне, как к слабому члену общества, возрастает в разы. С Тигрой отчего-то всё иначе. Ему дозволено болтать без умолку, но это, вероятно, оттого, что он сам рассказывает об изученном, рассказывает какие-то истории и небылицы, но не задаёт вопросов. Он любит хороших слушателей, которые любят хороших рассказчиков.
Теперь же, я словно решила наверстать упущенное, или же… Или же у меня просто не было ответов на эти вопросы, и я знаю, что вряд ли найду их в книгах или даже у Менторов. Я не знала, как отреагируют Ответственные и остальные жители на «трофей» Тигры. Они могут испугаться находки, а могут и остолбенеть от счастья, устроить пир с использованием электропечи или даже действительно поверить во спасение.
В голове проносились разные нелепые картины: вот Скала выпускает стрелу из лука, она рассекает небеса и всех нас поглощает пустота. Что если мы совсем не прокляты, а наоборот, защищены? Что если там, за завесой обитает ужасный вирус, который убивает всё живое? Что если все сойдут с ума от горя, потому что ничего не получится? Этот высокий спаситель мог еще даже и не родиться.
Когда лес стал редеть, мои мысли тоже рассеялись. Я сделала себе установку на чёткое понимание происходящего и уничтожение воздушных замков, не важно, с монстрами они или без. Очистить моё сознание помогли громкие возгласы рабочих, сгрудившихся в западной части поля, там, где на большей части произрастала пшеница.
— Чую что-то неладное. Сейчас им явно нет дела до какой-то стрелы. Давай ты разузнаешь, в чём дело, а я пока постою тут. С этой штуковиной трудно не привлекать к себе внимания. Тем более, я не знаю, как её это… свернуть. — Скала спрятался за одним из самых первых деревьев леса, резко отграничивающих свою территорию. Мне не оставалось ничего, как побежать к толпе и сделать вид, что я тоже являюсь участником работ. Но не вышло. Слишком уж печально всё обернулось.
Со всех сторон сыпались выкрики удивления и даже какого-то ужаса, будто от работы всех оторвало какое-то кошмарное происшествие. И как бы мне не хотелось думать об ужасном развитии событий, нечто опять настигло поселение. Я была удивлена тем, что не заметила этого ранее: обширная территория пшеничного поля была вытоптана, отдельные части были выкошены или выдраны. Жители сгрудились над кучей чего-то чёрного…пепел? Нет, тогда почему он движется?
— Откуда? Откуда здесь взялись эти проклятые создания? — Ив старший с отвращением смотрел на груду…жуков. Да, это определенно были жуки! Сантиметра два в длину, чёрные, переваливавшиеся на спину, с противными усиками. Стойте! Откуда я знаю описание жука? Только из книг по биологии. Потому что у нас нет жуков! У нас не бывает жуков! Из насекомых в поселении водятся только пчёлы. Дикие и, конечно же, пчёлы Пасечника. Но откуда здесь взяться жукам?
Я словно ощутила их мерзкую возню на своей коже, почувствовала, как их маленькие цепкие лапки елозят по моим царапинам и ранам. Все мои мысли представляли собой противных копошащихся жуков, внутри было темно и тесно, они роились, как вопросы, загадки и странности, с огромной скоростью увеличиваясь в количестве и даже в размерах.
— Это проклятье! Оно сбывается! Они сожрут весь наш урожай! — Кричал кто-то в толпе.
— Нам удалось избавиться от этих тварей настоем Велановых трав. Но Ответственные не могут ручаться, что они не нагрянут снова, — Уставшим голосом произнёс Плуг.
— Надо их сжечь!
— Надо сжечь пшеницу, что они испоганили!
— Ты предлагаешь выжечь целое поле?! — Люди бранились и предлагали всё более странные выходы из положения. Всегда молчаливый народ, словно выпустил всё накопившееся за годы мирно протекающей жизни наружу. Неужели всё время я жила бок о бок с людьми, скрывающими своё истинное «я»? И тут я услышала голос своего отца и испугалась, что он тоже может принадлежать к их числу.
— Я хотел бы попросить всех успокоиться. — По привычке, тихо сказал отец, и все его послушались. — Мы естественно сожжём жуков, и как бы печально это не было, нам придётся сжечь остатки испорченной пшеницы. Мы примем все меры по предотвращению появления этих тварей…но вы сами должны понимать, что кроме трав у нас ничего нет. Морально готовьте себя и свои семьи на сезон без хлеба. У нас еще есть рожь и кукуруза, но их хватит только на этот сезон. Овощи остались нетронутыми. Можете расходиться.
Даже стоявшие вдалеке жители послушно слушали отца и не прекословили. Выпустили весь пар. Интересно, есть ли пар у папы? Как они будут вести себя дальше? Я увидела, как Ив старший прошептал отцу «Спасибо», похлопал по плечу и удалился вместе с остальными Ответственными к мусорной яме. Папа, словно всё это время знал, что я стою рядом и наблюдаю, несмотря на меня сказал:
— Поселению нужен праздник. — Я решила переспросить, так как не была уверена, что расслышала правильно. Возможно, от перенапряжения слух стал подводить.
— Праздник? — отец кивнул.
— Нам сейчас не до праздников, пап. Иди сюда, — поманила я, смешно выглядывающего из-за тоненького деревца, Скалу. На призыв откликнулись оба: мальчик-рассказчик и парень-держатель. Что же сказать отцу? Может быть подождать всех Ответственных? Может быть он переутомился, раз речь зашла о каком-то празднике? К моему удивлению, положение спас Скала. Да-да. Страх неизвестного вытворяет с людьми странные штуки.
— Мы нарушили правила и обыскали опушку. Тигра нашёл вот это, Гал. — Друг показал отцу всё также загадочно лежащую на его ладонях, кажущуюся иллюзорной и чужой, стрелу. Естественно папа изменился в лице. Он мог бы сказать многое, но его лицо и так всё сказало.
— Это я нашёл, пап, я. Мне думается, что я, может быть, ну это… возможно, вышел из поселения.
— Что ты сделал, сын?
— Ну что сразу сын…
Отец больше не менял выражения лица, оно было стабильно шокированным. Тигра пересказал ему то, что уже рассказал нам, вставляя только слова «храбрый», «бесстрашный», «отважный». Это все про него, конечно.
— Ты проявил большое мужество сын, наравне с безрассудством. Я думаю, ты сам извлёк из этой истории урок, и ругать тебя никто не будет. Скала, ты очень напряжён. Эта стрела опасна? Она причиняет тебе боль?
— Нет, Гал, ничего такого. Я просто боюсь её, ну это…сломать. Или, что она ещё во что-нибудь превратится.
— Иди за мной. Отнесем Ответственным и решим, что делать дальше. А вы, — сказал отец, привычно не смотря на нас, — идите домой и отдохните.
На его трудолюбивые узкие плечи опустилось новое бремя. Я никогда не считала отца даже и приближённым к Ответственным, но сейчас поняла, что он является таковым, даже больше, чем, например, Мастер. Он шёл, опустив голову, спрятавшись за Скалу, и почти наверняка укорачивал свой будущий монолог до пары-тройки предложений. Прости, пап.
— Теа, но я же совсем не устал! Давай погуляем еще чуть-чуть? — Не унимался Тигра.
— Сейчас опасно гулять. Пошли лучше домой. — Отрезала я. Брат молчал по дороге обратно, а я наблюдала за пустынными полями, площадью и проулками. Теперь здесь правил ветер, а поселение казалось воистину заброшенным. Люди попрятались по своим домам и квартирам, все боялись выйти на улицу и увидеть новую угрозу, увидеть беду, случившуюся с кем-то из близких, а еще хуже — со всеми. Я представила, как бы выглядело поселение, если бы все жители вдруг исчезли в никуда. Именно так бы оно и выглядело. Меня передёрнуло.
Возможно, устроить праздник, на самом деле хорошая идея. Люди бы немного отвлеклись от паники, вспомнили про единство и беззаботность. Но что, если что-то пойдёт не так?
Мы съели по куску хлеба, оставшегося с завтрака, оставив, конечно, по порции родителям. Растягивали эти слипшиеся тёмные кусочки, как только могли, представив, что это последнее, что нам довелось съесть. Последнее в жизни. Соседи сидели в своих норках тихо, как мышки (я тоже где-то вычитала это выражение). А я не знала, что делать дальше.
После перекуса мы пошли навестить Овечку, которая, казалось, была напугана не меньше нашего. Тигра и ей поведал о своём сегодняшнем приключении, только более кратко и даже тише, без былого энтузиазма…потому что устал. Думаю, сегодня все жители почувствовали усталость. Усталость за всё время, прожитое здесь. Когда то, над чем ты кропотливо работал, буквально съедается паразитами, это наименьшее, что можно почувствовать. А еще обиду, отчаяние и безысходность.
Тигра почти заснул, оперевшись на Овечку, когда кто-то затрубил. Традиционные три звука означали сбор на площади. Я не знала, чего ожидать, чему верить, как себя вести. Отнеслись ли Ответственные к стреле скептически или слепо поверили в волшебное пророчество? Волшебство, не иначе.
Мы вышли на улицу одновременно с остальными жителями, поэтому образовалась небольшая толкучка. Жители в недоумении переглядывались, кто-то в ужасе, переживая за больший ущерб, кто-то в надежде на светлое будущее, на пророчество, которое воплотится в жизнь. Я где-то читала про эффект под названием «дежа вю», когда тебе кажется, что это с тобой уже происходило, ты уже это делал, видел этих людей. Возможно, это не совсем одно и то же, но тогда я испытывала именно это. Так часто нас на площади еще не собирали.
Тигра немножко поныл, что ему ничего не видно, а я ответила ему, что главное — это услышать. На балконе стояли всё те же люди, что и вчера. А еще Скала. Он стоял поодаль, неестественно вытянув ладони. Неужели он держал стрелу всё это время?! Говорил, конечно же, Ник. Тишина была точно такой же, как в склепе под библиотекой. Солнце уже почти зашло, и я накрутила себя еще больше, подумала, что холод сейчас должно быть тоже, как в склепе под библиотекой.
— Уважаемые, сопоселенцы! В минуту всеобщего недоумения и страха, мы спешим по-настоящему обрадовать вас! Всё, что вы знаете о предсказании — правда. Сегодня на опушке была найдена вот эта стрела! — Люди начали скакать на местах, чтобы рассеять свои сомнения. Я была уверена, что Скала готов провалиться сквозь балкон, только чтобы избежать пытливых взглядов поселенцев. Ник не спешил продолжать речь: со всех сторон посыпались вопросы и крики.
— Покажите ближе, ближе!
— Кто нашёл эту стрелу? Это вообще — стрела?!
— Вы могли всё придумать!
— Покажите, что она подходит к луку!
— Мы спасены!
— Мы погибли!
— Кто и как её нашёл?
Терпение Ива, казалось, находится на пределе. Он что-то быстро протараторил, и Ник со всей мочи прокричал в рупор оглушающее «Тихо!».
Замолчали не все и не сразу, но Ника это нисколько не смутило:
— Стрелу нашёл Тигра Гал. Вы можете спросить его сами, если вам это так нужно.
Только не это. Мой бедный маленький братик, который просто мечтал оказаться в постели, оказался зажат десятками вопрошающих взрослых. Мне нужно было переступить через себя и закричать. Мне нужно было, чтобы от него отстали. Все эти лица вокруг, такие знакомые, такие родные вдруг показались мне чужими и недоброжелательными.
— Расступитесь! Живо, расступитесь! Давайте, давайте! Живо! — Люди стали пятиться назад, оставляя свободное место для меня и Тигры. — Тигра, если ты не хочешь, тебя никто не заставляет говорить. Правда.
Но брат не капризный ребёнок.
— Всё нормально, Теа. — Понимающе сказал брат и насколько громко мог, прокричал:
"Это я нашёл стрелу на опушке! Больше мне, нечего сказать. Но это, правда, был я-я-я!!!!"
— Что он сказал? Вы можете передать, что он сказал?
— Мы всё-таки спасены?
— Да помолчите вы уже!
Ник не заставил долго себя ждать, и уже вскоре люди совсем изменили своё настроение. Толпа оживилась, большинство действительно поверило Тигре. Я так боялась, что она расскажет про то, что почти вышел за пределы поселения, потому что люди сразу бы побежали осаждать опушку, искать выход, начали бы сходить с ума.
— Завтрашний день мы объявляем «Праздником пророчества»! Мы устроим небольшой пир, включим печь, устроим ярмарку для обмена вещами и, что самое важное! Да, да, я скажу это…конечно. И что самое важное, все юноши, достигшие семнадцатилетнего возраста, имеющие указанный в предсказании рост, приглашаются выпустить стрелу из наследного лука на библиотечной башне!
Жители, словно заколдованные, начали кричать пуще прежнего, выкрикивать свой рост и устраивать воображаемые очереди. Я не могла сказать, счастлива я или же наоборот, огорчена. Наверняка, озадачена. Это мнимое пророчество свело с ума целое поселение! Мне не хотелось искать в толпе знакомые лица, не хотелось говорить с кем-либо, хотелось, чтобы все замолчали, и вернулась былая тишина, разбавленная перешёптываниями и смешками. Я пришла в себя, когда Тигра стал тянуть меня за рукав.
— Теа, пошли домой, я очень устал, — я кивнула и повела полусонного мальчика сквозь толпу. Хорошо, что жители уже забыли о его большом-маленьком подвиге, и нашли себе новый предмет интереса.
Сёстры Мороуз отправили посыльного разнести по домам остатки обеда. Я уложила Тигру спать, а сама положила родителям поесть, догадываясь о том, что ужин, конечно, останется нетронутым. Сейчас уже почти полночь, моя рука дрожит от усталости, а родителей всё еще нет дома. Я не буду их дожидаться и лягу спать. Думаю, что сегодня я нарушу традицию, и приду спать к Тигре. Он даже не заметил, как заснул, вряд ли он будет бояться Падальщиков и странного большого чужака, подарившего стрелу. Зато я буду их бояться. Чего греха таить. Я понимаю, что я до сих пор во всё это не верю. Это дурной сон, не более. Когда я проснусь, всё станет прежним — Спрут и Мастер будут здоровы, урожай будет собран, а я буду помогать Тигре с библиотечными книгами.
А еще я точно знаю, что надену завтра свою куртку из необычной ткани. Потому что она уж точно волшебная и принесёт мне удачу.