Как же мне было хорошо от того, что я снова стала самой собой! Наложив Дедово заклинание на волосы, я превратилась в брюнетку с красиво заплетенной косой-жгутом, перехваченной цветными резинками у макушки. На моем лбу красовалась короткая челка а-ля Одри. Я и правда чем-то на нее походила. Оставаться сейчас в теле Тэо Итикавы было глупостью, меня мог узнать любой, кто видел сюжет, тем более, что такие новостные пятиминутки гоняют в течение дня неоднократно. Плохо было только то, что у меня, Тэи, не было документов, а обзавестись ими очень бы не помешало.
Я сто раз пожалела, что на Земле не существуют пространственные туннели, как на Койе, на которой они специально создавались Семьями Магов и Целителей для удобства быстрого передвижения по всей планете. Я умела строить порталы, но только на не очень большие расстояния. В незнакомых местах мне для этого требовались энергетические маячки. И уж в Корею точно бы таким способом я не попала! Зато у меня был маячок в клинике, куда я как-то приезжала вместе с господином Фурукавой на консультацию кардиолога в качестве сопровождающей. Вот туда-то я и направилась.
Став помощью заклинания невидимой, я абсолютно спокойно вошла в здание клиники. Дождалась, пока лифт наверх поедет почти пустой, и поднялась на последний этаж, где находились vip-палаты. В этом отделении народу было очень мало. Часть палат пустовали, были закрыты на замок, потому что для них не нашлось состоятельных пациентов. Для клиники, может, это и было не очень хорошо, а вот меня вполне устраивало.
Я легко справилась с замком двери одной из палат, закинула туда сумку и снова вышла на улицу, чтобы пообедать в близлежащем кафе. За все время, что я находилась в Токио, первый раз я не была занята чем-то конкретным, а могла просто наслаждаться прогулкой, рассматривать улицы и спешащих по ним людей. Правду говорят, что красоту и достопримечательности города по-настоящему видят только туристы. Те, кто в нем живет, наверно и десятой доли своего мегаполиса не видели!
Я, было, собралась купить себе новый смартфон, поприличнее, чем тот, который был, но тоже недорогой. Да, вот с документами была проблема! Я его могла приобрести только по документам Тэо. А светиться сейчас не хотелось, моя подруга-полисменша найдет меня в два счета. Зато для покупки одежды мне документы не были нужны! Я купила себе новые джинсы, теплую сезонную куртку, пижаму, чтобы спать в клинике, и пушистые тапочки-зайчики, глядя на которые мое сердце просто растаяло!
Вдоволь находившись, я вернулась в больницу и поднялась в «арендованную» на ночь палату. Уже поздно вечером, когда все процедуры для больных завершились, и в коридорах стало совсем пусто, я решила пройтись по этажу и посмотреть, кто же тут лежит. Переоделась в пижаму, тапочки, чтобы больше походить на пациентку, и отправилась на разведку.
Дергая тихонько за ручки, я пыталась найти «обитаемые» палаты. Повезло не сразу. Только через три двери от моей попалась незапертая. Я осторожно заглянула внутрь.
На высокой кровати в просторном, но достаточно уютном помещении под наблюдением электроники лежал довольно здоровый мужик, прикрытый покрывалом до середины чуть выпирающего, как вершина Фудзиямы, живота. Кругом что-то пикало, светились и шуршали приборы, снимая показания жизнедеятельности организма больного. Меня поразило не эта демонстрация технической мысли, а то, каким было тело лежащего: от шеи и до края одеяла мужчина был — одна сплошная татуировка! Чего на нем только не было! Разные драконы, цветы, рыбы, узоры, тигры, какие-то иероглифы, цепи… Я так увлеклась рассматриванием нательной живописи, что не сразу заметила, что рядом со мной кто-то стоит.
— Ирэдзуми. Что, нравится? — спросил сипло каркающий голос.
Я вздрогнула от неожиданности и повернула голову к спрашивающему. Рядом стоял господин, который… лежал передо мной на кровати! Я оторопела!
— Испугалась? Никогда не видела коматозников?
— Это как? Это Вы тут… в коме лежите? И как давно?
— Ну да. Почти год уже. Вот, как прострелили мозги, так и не прихожу в себя. Болтаюсь между небом и землей. Надоело уже. Кураторы, идиоты, не пускают никуда. Говорят, я наказал сам себя. Да ничё я не наказывал! Подстава была, клянусь! Знал бы, что попадусь, поостерегся бы… Эх, да что теперь! — он огорченно махнул просвечивающей рукой. — А ты чего здесь забыла? Твой Мир порядка на четыре выше нашего. Тебя сюда в ссылку отправили что ли? — мужик загыркал, мелко сотрясаясь от смеха.
— Откуда Вы знаете, из какого я Мира?! — у меня затеплилась надежда, хоть что-нибудь узнать про Койе.
— Так, я хоть к телу и привязанный, могу шататься по любым Мирам. От тебя магией за километр веет! Поэтому, я и говорю, что ты из Мира более высокого порядка, чем этот. Бывал я в похожих. Иногда, в такую жуть беспредельную забредаешь, что Якудза по сравнению с этим кошмаром детским садом кажется! Брр…
— А Вы на Койе случайно не были? — робко задала я вертевшийся на языке вопрос.
— Я не помню названий, может, и был… У меня быстро все из прострелянной башки-то улетает.
Призрак, или если правильно говорить, то фантом лежащего, ткнул пальцем в красовавшуюся на его черепе дырку.
— А как Вас… такого угораздило попасть в vip-палату?
— Так братья подсобили! Я ведь не рядовой какой-нибудь, я только ке-даем стал — старший брат, значит. Да тебе, пигалице, ни к чему знать все это. Ну что, налюбовалась? Может, полечишь? Я же знаю, что ты — Целитель.
— Меня могут наказать за то, что я без разрешения такому… ке-даю помогаю.
— А если я с Кураторами перетру? Из комы выведешь?
— Вот если, тогда — да. А так — нет.
Душа новоиспеченного ке-дая тут же исчезла. Только я развернулась, чтобы уйти, как снова возник коматозник с какой-то портянкой в руке.
— Вот, разрешение. Давай, выводи меня из комы!
— Вы обалдели что ли? Какое разрешение? Кто Вам его дал?
— Так Иерарх высший, чтоб его! Сказал, что ты можешь руку приложить и все поймешь. Давай, прикладывай скорей! — он начал совать свиток мне в руки.
Я отпрянула.
— На весу подержите, я посмотрю, что это!
Мужик, гарцуя на месте от нетерпения, как лошадь на старте, на вытянутых руках держал длинный развернутый лист, на котором светящимися буквами-иероглифами было что-то начертано.
— Я не понимаю, что тут написано! Я не могу прочесть.
— Я, что, говорил, что надо читать? Ты вроде не глухая! Я сказал приложить руку! Ну чё ты трусишь! Ты же знаешь, если я тебя кину, мне потом с Сущим не рассчитаться на т…у кучу воплощений!
Как только я приложила ладонь к свитку, мое сознание тут же вылетело в тонкий план, несясь с сумасшедшей скоростью сквозь темно-багровое свечение, пронизанное фосфорирующими порезами. Внезапно я зависла. Напротив меня возник огромный светящийся силуэт, отдаленно напоминающий по форме человеческое тело. Здесь, на этом уровне была только чистая событийная энергия, без умыслов, лжи и недомолвок, связанная с тем, что неминуемо должно случиться.
— Посвященная в ранге Целителя, как оказалась ты на Земле?
— Мир Земли принял меня к себе, когда я нуждалась в помощи.
— Да, так и есть. Истина. Магическая защита планетарных стихий. Тобой интересуются Маги и Целители твоей планеты.
— Я смогу вернуться?
— Когда-нибудь. Мир Земли тебя выбрал? Значит, сейчас твое место здесь.
— Когда? Когда я вернусь обратно?
— Я не полномочен, отвечать на твой вопрос.
— Зачем ты меня выдернул сюда?
— Верни по желанию Душу в Тело. У этого комплекта есть еще задачи. Он их не выполнил.
— А ты кто? Ты можешь гарантировать, что я НЕ НАВРЕЖУ? Он — зло!
— Нет добра и зла. Я один из Иерархов этого Мира, связан с кланом Якудза. Душа ке-дая всю ответственность берет на себя. Я сказал.
Вокруг нас возник огненный смерч, «выплюнувший» душу коматозника, которая произнесла:
— Я несу ответственность за свои деяния в каждом пространстве и времени во всех воплощениях.
Её тут же пронзила, словно острой пикой, молния, оставив в районе сердца огромную светящуюся дыру-печать.
Я провалилась назад в свое тело.
— Ну, убедилась? — фантом мужика стояла рядом, в районе груди слепило глаза светящееся пятно.
— Ладно, уговорили. Но у меня есть условие!
— Какое еще условие?
— Я за «просто так» не буду работать! Мне нужен паспорт! Будет паспорт — выведу из комы!
— А ты, оказывается, еще та штучка! Паспорт ей! У тебя, что, документов нет?
— Нет. А я их очень хочу иметь. И чтобы никто не заподозрил, что они фальшивые! То есть, они должны быть самыми что ни на есть подлинными! И сначала паспорт, потом выведу из комы, понятно? — я смотрела на пресловутого якудзу самым серьезным, на какой только была способна, взглядом.
— Смотри-ка, условия она ставит! Да я тя щас… — коматозник пытался схватить своей фантомной рукой мою шею.
— Я ухожу. Раз не договорились, значит, кома продолжается! Меня только попросили Вас вывести из нее, а не обязали, значит, выбор за мной. До свидания.
Я направилась к выходу.
— Ладно, ладно, пигалица, уж и пошутить нельзя. Есть у меня одна мысль, как документ тебе сделать.
На следующий день мы договорились встретиться с фантомом Тэкуми, так звали лежащего в коме мужчину, в мэрии одного из токубэцу ку (как неожиданно волшебно звучит!). Став невидимой для окружающих, я прошла в здание, где находился Городской Совет. Там около меня вынырнул из стены коридора господин подстреленный якудза. Я поинтересовалась:
— Ну, и что мы тут делаем? Разве здесь выдают паспорта всем желающим?
— Нет, конечно. Здесь у нас член Городского Совета, некий Рокеро Накано, он оказывает для Семьи разные мелкие услуги, в том числе, и документы подделывает. Твоя задача, пигалица, довольно простая. Этот дурак всегда страшно боялся свою тёщу. Госпожа Асука была та еще су…, хотел сказать, ладно, при детях не буду. Ого, так и до танки с хокку дойду! Надо же, какой талантище пропадает для мира искусства! Так вот, она была очень подозрительной и стервозной, короче, этому Рокеро сильно от нее перепадало. Ни дня не проходило без того, чтобы он ее не упомянул, вечно клял себя за то, что женился на ее дочери. А семья-то из наших! Не мог он просто так взять и бросить. Тёща года полтора назад, в аккурат перед моим подстрелом, скончалась, духи ей в помощь. Не поверишь, он так радовался, прямо, как ребенок, честное слово! Даже проставился!
— И зачем мне знать про тёщу какого-то чиновника? — я недоуменно смотрела на «напарника».
— Зачем, зачем… За тем! Ты должна изобразить почившую тёщу и напугать его до полусмерти! Что тут не понятного? И скажешь, что отстанешь от него только, если он тебе сделает документы. У тебя фото есть?
— Откуда у меня ее фото, что, совсем мозги утекли в дырку?
— Да я про твое фото, пигалица! На документы.
— Думаете, если я из другого Мира, то без разрисованных коматозников не сориентируюсь? Естественно, я все заранее подготовила!
— Ну, тогда пойдем, хяккиякнем Накано. Давненько я ничем таким не занимался! Соскучился уже. Эх, мне бы сейчас руки настоящие…
— И прикрыть ими дырку в голове, чтобы мысли в мозгах сортироваться успевали перед утечкой! — я не утерпела, так хотелось чем-нибудь поддеть мафиози.
— Язык у тебя с колючками, пигалица! Ох, наплачешься!
Я мгновенно вспомнила Деда! Он мне тоже так иногда отвечал. Сразу стало грустно, я, видимо даже в лице переменилась. И Тэкуми это заметил:
— Что печальная сразу стала? Обиделась, что ли? Ты первая начала.
— Нет, я просто кое-кого вспомнила, он тоже говорил, что у меня язык с колючками.
— А-а… Тогда, ладно. Жену у Рокеро Кейко зовут, стало быть, дочь этой самой Асуки.
— А голос у тёщи тонкий или грубый был? Я же должна хоть немного похожим голосом говорить, а то не поверит.
— Да ладно?! Не поверит он! Ты только представь, если бы ты нормальной была, и к тебе какой-нибудь покемон невидимый с хулиганскими намерениями пристал, безобразничать начал? Что, думаешь, не испугалась бы?
— Наверно, Вы правы.
Кабинет господина Рокеро Наканы был на седьмом этаже здания. С начала рабочего дна прошло от силы часа два. Худая маленькая девушка готовила своему боссу кофе. Потом долго одергивала юбку, пытаясь безуспешно ее «удлинить», протяжно вздохнула и с чашкой на небольшом подносе, взяв с собой кое-какую корреспонденцию, вошла в приоткрытый кабинет.
Господин Накано сидел за большим офисным столом и что-то высматривал в смартфоне. Перед ним лежали аккуратными стопками деловые бумаги. Лысоватый, с приторной улыбочкой на одутловатом, как с попойки, лице, и при этом со злобными бегающими туда-сюда глазками, Накано производил отталкивающее впечатление. К такому подходить не хотелось. Я поняла, почему девушка так тяжко вздыхала. Ко всему прочему, этот ург горбатый подозвал помощницу к себе, указав пальцем, где ей встать, и пока она переносила с подноса чашку на стол, положил ей руку на пятую точку!!! Тут я не стала дожидаться, пока мне напомнят, что я изображаю духа злобной тёщи. Зависнув под потолком за спиной у этого гоблина, я низким утробным с придыханием голосом завыла:
— Ты, любимый зятёк, как я посмотрю, совсем страх потерял? Ты куда свои шаловливые ручонки суёшь? Хочешь, чтобы тебе их на полметра укоротили? Думаешь, если ты меня сдал в колумбарий, то я не найду способ прищучить тебя?
Для пущей убедительности я бросила на его макушку маленькую скомканную бумажку.
Что тут началось! Мужик дернулся всем телом, махнул своими короткопалыми конечностями, зацепив со стола чашку. Горячая коричневая жижа смачно окропила его штаны. Но запахло явно не только кофе!
Накано заорал дурным голосом не то от страха, не то от ожога. Девушка от греха подальше выскочила из кабинета, захлопнув за собой дверь, которую я тут же заговорила, чтобы мой потенциальный документодобыватель не сбежал раньше времени. Мужчина схватился за ручку двери, но было уже поздно!
— Ты куда собрался? Я с тобой еще не договорила! Это так ты бережешь мою любимую Кейко? Я что, свой цветочек ненаглядный растила, чтобы ты, шмелик толстозадый, своим хоботом в чужих огородах орудовал? — я швырнула стопку бумаг со стола в обалдевшего от шока чиновника.
Фантом лежащего в коме якудзы откровенно веселился, приговаривая: — Я бы хотел на это посмотреть вживую! Ты ему стулом по башке для пущей убедительности, чтоб неповадно было девчушек обижать!
В ход пошла тяжелая артиллерия. На столе стоял габаритный письменный прибор и часы суперсовременного дизайна, олицетворяющие вечное движение прогресса к своему неминуемому концу. Я подняла прибор на приличную от пола высоту и отпустила, тот разлетелся вдребезги, имитируя грохот камнепада в горах.
— Следом часы полетят тебе в голову, придурок! — я начала примериваться и где-то в метре от Рокеро нацелилась взятыми со стола часами в его нос. Конечно, бросать я не собиралась, но поиграть на нервах… Мужик не выдержал и грохнулся в обморок!
— Ой, кажется, я перестаралась! — я присела возле лежащего на корточках, проверить живой он или, не дай бог, помер от испуга. В тот момент, когда я начала оттягивать его веко, чтобы посмотреть зрачки, мужик начал приходить в себя. Почувствовав, что его веко кто-то бесцеремонно колупает, невезучий зять заорал как подорванный! Я для пущей убедительности вставила ему пальцы в ноздри и сказала:
— С тебя причитается за мое, заметь, очень доброе и трепетное отношение к придатку дочери! Если бы не она, стояла бы твоя урна, зятёк, в колумбарии рядом с моей. А вот стала бы к тебе моя Кейко ходить — это еще вопрос!
Рядом с другой стороны присел коматозник.
— Спроси, спроси скорее у него, помнит ли он Ямагути? Я это, если что. Как я ему за его поганую работу пальцы отрезать собирался?
— Ты, ург горбатый, Ямагути помнишь? Он тебе за плохую работу обещал укоротить кое-что? Слушайте, Тэкуми, по-моему, он уже не вменяемый. Надо заканчивать с ним.
— Нет! Не убивайте!!! Я все сделаю, тёщенька, дорогая! Я урну с прахом целовать буду. Я каждый день тебе цветы носить буду! Я…
— Значит так, ты мне должен завтра к девяти утра сделать паспорт. Данные у тебя в кармане. Только попробуй что-нибудь сотворить не то. Я ночью к тебе приду, сам понимаешь, что с тобой будет…
Я сунула фото и записку со своими данными в нагрудный карман Накано, зашвырнула для пущей убедительности еще одну стопку бумаги со стола в воздух и распахнула настежь дверь кабинета. За ней собралась целая толпа сотрудников, подслушивающих и пытающихся подсматривать. Чтобы и им жизнь медом не казалась, я включила сканер и распечатала на бумаге свои пальцы, сложенные в виде знака V. Все моментально притихли.
Но праздновать победу было еще рано. Завтра. Если получу документы.
Мы вылетели с якудзой на улицу. Он растаял в воздухе, а я, пройдя приличное расстояние от здания, снова стала видимой. У меня впереди был почти целый день! И я могла провести его по своему усмотрению.