Спуск с горы проходил почти в полном молчании. Изредка бойцы перекидывались фразами, но они носили скорее служебный характер, нежели дружеское общение. Марков шел впереди всех, хоть и ему хотелось остановиться и просто смотреть вверх и вперед, помечая новые и новые детали.
Задач у группы, как таковых, не было. Им сказали, что необходимо просто пройти, а далее, в случае успеха, им бы сообщили по рации о дальнейших действиях, но, в связи со сложившейся ситуаций, бойцы должны были импровизировать.
Спуск был долгим. С двух сторон их окружали каменные основания скал, а впереди, сквозь туман, виднелась пустыня. Вокруг парили осколки зеркал, частицы пыли и камней. Вдруг, издалека послышался резкий звук. Сначала он был тихим, но с каждой секундой он приближался и приближался.
Марков обернулся и увидел, что его товарищи уже стояли с «калашами» наперевес и смотрели по сторонам, пытаясь найти источник звука.
— Ну, я так и думал, что здесь нас какая — то херня ждать будет, — сказал Наум, доставая рацию.
— Ты че делаешь? — удивленно спросил Марков
— Та я манал, эти звуки, этот мир, я попробую наших достать, — ответил Славич, пытаясь настроить рацию.
Звук был слышен уже совсем близко. Он чем-то напоминал хруст пальцев и щелчки. Группа оглядывалась, смотрела вверх и по сторонам, но поймать взглядом никого не могли.
— Пацаны…, — начал было говорить Наум, но Борис на него цыкнул и первому пришлось замолчать.
Вдруг проявился тот, кто так настойчиво щелкал и хрустел. У всех членов группы отвалилась челюсть и они просто молча стояли, смотря вверх.
Огромное существо, похожее на спрутов или кальмаров, обитающих глубоко под водой, плыло над ними. Оно было метров тридцать в длину, большую часть которой составляли щупальца. Их было множество и они плавно скользили за телом. Точнее, за тем, что напоминало тело. Спрут не был в панцире или коже, он состоял из большого множества маленьких частиц. Они просто кружили в воздухе, образуя овальную фигуру. Какие-то частицы кружились внутри, добавляя объем, а какие-то вокруг, создавая что-то вроде защитного купола.
Это было завораживающе. Парни не могли оторваться от существа, которое просто скользило куда-то вдаль.
Внезапно раздался звук падающего камня и спрут резко обернулся. Рома случайно задел ногой камушек и тот покатился вниз, задевая другие.
Существо посмотрело сначала по сторонам, а потом вниз, где заметило группу. У него было много глаз, больше десяти, все они были бардовыми и все смотрели на бойцов.
— Заметило, сука, — прошептал Борис, направляя автомат на спрута.
— Борь, не стоит, — тихо сказал Антон, слегка сгорбившись и стараясь не смотреть «в лицо» местному обитателю.
Спрут начал приближаться. Медленно, но верно, как охотник, подбирающийся к своей жертве, которой отступать то и некуда. Парни могли уже отчетливо видеть частицы, которые летали вокруг него, и красные, до жути пугающие глаза.
— Еще метр и я стреляю, — шепотом сказал Борис, снимая «калаш» с предохранителя.
Оно было жутким. Как из детских кошмаров, как из рассказов родителей про тех, кто приходит за теми, кто не спит. Марков уже и не хотел ничего, он начал погружаться в свои мысли, засыпать.
Он снова видел её. Они выходили из ресторана на Большой Дмитровке и направлялись к машине. Уже тогда Антон ездил на новом «Мустанге» и жил в одной из башен в Сити. Алиса держала Маркова под руку и смотрела вдаль. Погода была великолепная, на дворе стояло «бабье лето», поэтому в этот вечер все на улице ходили без курток, а некоторые даже в шортах.
— Тош, посмотри, сколько до мамы ехать, нам же еще Риту забирать, а спать хочется уже, — зевая, сказала Алиса.
— Да, Лисенок, в тачку сядем и посмотрю, — ответил ей Антон, доставая из кармана джинсов ключ.
Он нажал на кнопку и машина поприветствовала их коротким сигналом и фарами. Пара села в машину и Алиса вновь повернулась к Антону.
— Тош, а знаешь, может сегодня дочу оставим у мамы, а сами развлечемся, — игриво сказала она и потянула свои руки к ширинке.
— Я не откажусь от такого предложения, принцесса, — улыбнулся Антон и начал целовать Алису.
Вдруг она закашлялась. Марков сначала не придал этому значения, может, просто поперхнулась. Но потом ее лицо начало синеть. Она убрала свои руки от мужа и схватилась за горло.
— Лис, ты чего?! — перепугано спросил Антон, смотря на задыхающуюся жену.
— С…скорую, — просипела Алиса и упала на боковую дверь.
Марков немедленно позвонил в «112» и попытался оказать первую медпомощь. Он приподнимал Алису, тряс, бил по спине, но она как сипела, так и продолжала сипеть.
— Лис, держись, медики в пути, слышишь, они уже скоро, — дрожащим голосом повторял Антон.
Марков потянулся прощупать пульс…не прощупал. Приставил ладонь ко рту и понял, что его жена не дышит.
— Только не это, блять, нет, Лиса, подъем, — кричал Марков тем же голосом, параллельно делая искусственное дыхание и массаж сердца. Без толку. Она не дышала.
За окном слышался звук сирен, но головой Антон понимал, что это конец.
— Лис…не покидай меня, прошу, я молю тебя, останься со мной, — плакал Антон над бездыханным телом.
Он был готов на все. Он был готов отдать все, лишь бы вернуть ее, хотя бы на несколько секунд, чтобы вновь услышать ее голос, увидеть ее глаза и потрогать ее волосы.
В тот момент он ненавидел всех. Ему было до жути больно, но изменить ничего Антон не мог. Он молча смотрел, как санитары погружают его жену в «скорую» в черном пакете. Он молча слушал, как врач говорил ему, что они обязательно выяснят причину её смерти.
— Что мы можем для вас сделать сейчас, Антон Владимирович, — спросил врач у Маркова под конец диалога.
— Вы не в силах сделать то, что я хочу, — тихо ответил Антон и сел в машину.
— Мы вам позвоним, — сказал санитар, садясь в «скорую».
Марков не помнил путь домой. У него все было как в тумане, где он едет куда-то очень далеко, туда, где ему хорошо. Он не мог поверить, что все так. Он всегда считал себя главным героем, думал, что близкие будут с ним всегда. Но тут его чуть ли не самый близкий человек резко уходит. Уходит туда, откуда обратной дороги нет.
Припарковав машину, Антон быстро написал маме что-то в духе «Риту заберу завтра» и побежал в квартиру. Ему хотелось умереть. Просто чтобы снова увидеть ее.
Подойдя к холодильнику он обнаружил две бутылки десятилетнего «Хэннэси». Они хотели подарить их на день рождение их общего друга, Бориса. Но Антону уже было все равно. Он хотел забыться, провалиться из этого мира и не переживать то, что пережил сегодня.
Первый стакан, второй, третий. Антон не заметил, как выпил обе бутылки.
— Ээээ…сук…блть…я вас…вам…ваш…рот…тербонил, — мычал Марков, лежа в полуобморочном состоянии у окна, обращаясь, по всей видимости, к людям внизу. Они его не слышали, да даже если бы и хотели, то вряд ли что-то разобрали.
Антон попытался подняться, но поскользнулся и ударился лбом о стекло. Он не почувствовал боль, а, наоборот, рассмеялся.
— Врагу…не…сается…наш…хордый…варяк, — напевал Антон, справляя нужду на окно.
— Тош…ты чего делаешь?
Невозможно. Марков не верил своим ушам. Он обернулся и увидел ее. Она была прекрасна, как будто и не было того, что произошло пару часов назад.
— Л…лиса, — ошеломленно промычал Антон, кидаясь к своей любви, — ты…ты как…зесь…тыж…пакет…чрный…и все.
— Тош, а я и не тут, — начала Алиса, подхватывая своего мужа, — ты посмотри, сколько ты выпил, тебе надо жить дальше, я понимаю, что сложно, но надо, любимый…я горжусь тобой, я рядом, ты у меня самый сильный.
Антон заплакал снова. Еще сильнее чем пару часов назад. Ему не было больно физически, ему было ужасно больно морально. Он понимал, что Алиса пришла, потому что он нажрался в дрова, понимал, что сможет увидеть ее только если сделает это снова.
— Лис, я не могу тут…тут страшно…больно без тебя…я хочу, чтобы ты вернулась, лисенок, прошу, я все отдам, — сквозь слезы говорил Антон трезвым голосом. Он даже не понял, как у него это получилось.
Алиса присела на корточки и посмотрела в красные глаза Маркова.
— Тошенька, ты у меня кто? Правильно, самый сильный мальчик. Мы с тобой через многое прошли, но, к сожалению, теперь ты один. Мы с тобой еще встретимся, не переживай, но сейчас тебе надо идти вперед, одному. Я люблю тебя, иди ложись, а я тебе сказку почитаю, — медленно, завораживающим голосом сказала Алиса.
Она также медленно поднялась и, развернувшись спиной к Антону, пошла к двери.
— Лис, прошу, я умоляю тебя, останься, я не смогу без тебя, я люблю тебя, пожалуйста, не уходи. Я…я не смогу, слышишь, я умру, я…ЛИС, ПОЖАЛУЙСТА, НЕ УХОДИ, — рыдая, кричал Антон.
Алиса развернулась, в последний раз.
— Мы еще встретимся, родной, еще встретимся, просто не сейчас. Сейчас ты один, — тихо, с болью в голосе сказала жена, открыла дверь в коридор и скрылась за ней. Навсегда.
Антон не знал, что ему делать. Чувство безысходности накрыло его. Он не хотел ни плакать, ни кричать, ни убивать себя. Ему просто хотелось раствориться, забыть все, что произошло за этот день.
— Марков, твою мать, подъем, — громко кричал чей-то голос, а щеки Антона угощались пощечинами.
Он открыл глаза. Туманное небо и скалы — вот тот пейзаж, который боец увидел в первую очередь. А дальше лицо Наума, который со злостью и недоумением смотрел на командира.
— Что случилось, где спрут? — спросил Марков, поднимаясь.
— Улетел, после того как ты поспать прям тут решил, — язвительно сказал Наум.
Антон огляделся и увидел, что странного существа рядом нет, а Борис с Ромой стоят в стороне и что-то обсуждают. Марков снова повернулся к Славичу.
— Как понимать — поспать? — снова спросил Антон, потирая затылок, который неслабо болел.
— А вот так, друже, спрут начал приближаться, Боря и Рома хотели стрелять уже, «калаши» направили, но тут ты упал и спрут резко отступил, нам тоже странным показалось. Ну и ты поспал, щас проснулся и можно идти, — сказал Наум, маша рукой Боре и Роме.
Они оторвались от диалога и подошли к бойцам.
— Короче, план такой — внизу нас ждет пустыня, до нее топать метров триста, не более, если проходим через пустыню, то нас встречает город, что там — большой вопрос, — доложил Борис, поправляя автомат за спиной.
Антон осмотрел свою группу и кивнул головой. Они направились дальше. Никто ничего не говорил, видимо, до сих пор были в шоке от того, где они находятся.
— Ром, я снова видел ее, только уже реальные воспоминания, уже второй раз за день, — спустя какое-то время сказал Антон.
Док посмотрел на него с небольшим удивлением.
— То есть, ты хочешь сказать, что видел именно то, что пережил раньше? — спросил он.
Марков молча кивнул. Роман почесал в затылке, но ничего не сказал.
— Парни, я так больше не могу, я того все, — вдруг сказал Наум и снял ремень.
Все посмотрели на него с непониманием в глазах. Славич же пожал плечами и сказал, что не врал врачам по поводу того, что не ходил с утра в туалет и попросил группу отвернутся. Роман стоял с задумчивым лицом.
— Знаешь, я думаю на все это как-то влияет твоя предрасположенность. Типа как у Фикса, только немного в другом ключе, — спустя некоторое время сказал Док.
— Я тоже об этом думал. Меня пугает тот факт, что я при спруте упал без сознания, а он просто улетел, — в ответ сказал Антон.
— Понимаешь, я тебе все равно правду не скажу, я об этом мире хер че знаю, — подытожил Роман и, обернувшись, сказал Науму, — мужик, я конечно все понимаю, но давай испражняйся быстрее, иначе клизму поставлю.
Из-за спины раздалось утвердительное мычание. Марков улыбнулся. Ему было неспокойно в последнее время, но он всегда наслаждался, когда работал с группой. За все время существования они стали настоящей семьей.
Спустя несколько минут к бойцам подошел Наум и все, наконец, двинули вниз.
Шли они недолго. В глаза начал попадать материал, напоминающий песок, да и дышать стало слегка сложнее. Группа натянула балаклавы и достала из-за спины «калаши».
— Парни, помните, первые в контакт не вступаем, нам бы до города дойти, а там уже можно будет и проводников поискать, главное действуем быстро и, желательно, тихо, — промычал Антон, надеясь, что из-за ветра и балаклавы его, все-таки, услышали.
— А главное — не ешьте коричневый песок, — пошутил Наум, который, видимо, волновался меньше всех.
— Оригинал шутки был смешнее, давай без клоунства сейчас, еще успеешь, — съязвил Роман, — ну, полетели, мужики.
Не успели они пройти и метров сто, как резкая звук, похожий на сирену воздушной атаки, разрезал воздух. В глаза бойцам ударили прожекторы, а спереди замелькали тени.
— Э, фраерки, катите колеса сюда, обещаем, шо кусать за ляхи не будем, — прокричал противный голос, один в один как у гопников с района.
Группа стояла и не шевелилась.
— Вы че, мля, оглохли?! Катите педали чи в жмурье превратитесь, — снова прокричал голос, только уже более агрессивно.
Марков вышел из строя и направился на свет, прикрываясь рукой. Остальные последовали за ним. Песок поднимался, было ощущение, что скоро будет буря. Антон не видел, есть ли люди у прожекторов, но понимал, что вряд ли «гопстопить» будет один человек.
— Ты, командир, топай сюда, разговор имеется.
Антон показал своим оставаться на местах и направился за прожектор. Как только он подошел к источнику света, двое мужиков, очень похожих на обычную гопоту, заломили руки Маркова, а третий набросил мешок.
Вели его недолго. Спустя несколько минут он уже стоял перед невысокого роста человеком, одетого в длинное пальто с шипами, джоггеры и новенькие «жорики». Он жестом показал Антону сесть.
— Так, фраер, я тут долго базарить не буду, иначе ты мне наскучишь, дело есть — баба одна живет тут в пустыне, мы не знаем, как ее поймать. Она лярва такая, что жесть, так и хочется…ну, понимаешь, о чем я. Давай так — я не сдаю спрутам, что вы С.И.М.Зы, а ты приводишь мне сучку, по рукам? — сказал глава гопкомпании.
— Тебя как зовут то, — спросил Марков, параллельно придумывая, как бы ему так аккуратно слезть с разговора о помощи гопоте.
— Да, плохой я человек, не представился гостю. Имя мое — Шейх, я руковожу этой погранслужбой. Ну че, туземец, по рукам? — спросил бандит, протягивая руку Антону.
Марков не знал, что делать. С одной стороны, их пропустят и не тронут, если они найдут какую-то женщину. С другой стороны, Антон всегда презирал подобные личности и не хотел с ними ничего иметь, слишком жесткие у него были принципы.
— Знаешь, засунь свое желание туда, откуда ты высаживаешь гвардию, а нас можешь сдать спрутам, — ответил Марков, показывая Шейху средний палец.
— Смотри не пожалей о решении, туземец, — злобно прошипел бандит и жестом показал на дверь.
Антон развернулся и двинулся в сторону двери. Как ни странно, охранники его не тронули, а отошли в сторону. Он спокойно открыл дверь и вышел на улицу к своим, где уже вовсю властвовала буря.
Марков наощупь добрался к группе и, крича и размахивая руками, донес, что стоит идти дальше, а иначе они погрязнут тут. Пацаны одобрительно кивнули и пошли к прожекторам. Как только они пересекли световую линию прожекторы отключились.
— Антон Марков, туземец, ты принял не совсем верное решение. Рамсить с братвой тоже самое, что пытаться трахнуть белую акулу. У вас нет шансов выжить в пустыне во время бури, а раненным тем более, — последняя фраза была сопровождена выстрелом из винтовки прямо в грудь Антона.
Пуля прошла насквозь. Антон не чувствовал боли. Который раз за день он понимал, что отключается. И он не был против. Ему хотелось вновь к ней. Все равно куда, в какой промежуток времени или в какую вселенную. Главное к любимой Алисе.
— Не, Тох, еще раз ты, сука, не отключишься, — отдаленно услышал Марков голос Наума.
Он попытался открыть глаза. Сквозь пелену слез, которые инстинктивно вылезли на глаза после удара спиной о жесткий песок, Антон увидел свою группа, которая пыталась фонариками, прикрепленными к автоматам осветить путь.
— Ром, что там, жить будет? — кричал Борис, обращаясь к доктору, нависшему над раной раненого.
— У него сквозная, пуля прошла, жизненно важные органы не задеты, но он каждую секунду теряет кровь, если не перелить и не остановить…, — отвечал Роман, с каждым словом становясь все тише и тише.
У Антона перед глазами мелькали фигуры, песок летал с огромной скоростью, так и желая разбить стекла очков. Вблизи он слышал странный, но приятный для ушей звук. Это была незамысловатая мелодия, которая так и манила закрыть глаза и наслаждаться ею.
— Ваши минуты сочтены, туземцы, — вновь сказал противный голос.
— А че ты нам сделаешь, на словах Лев Толстой, а на деле…, — начал было Наум, но резко замолчал.
На его лице ярко выразился ужас. Он понял, что имел ввиду Шейх. Он понял, зачем они включили эту музыку.
Вдали послышался щелкающий звук, уже до боли знакомый. Только в этот раз он был более глубоким и все время перебивался другими щелкающими звуками, которые были на тон выше, но сами по себе были тише.
— Все, конец, — сказал Роман, садясь рядом с Наумом, Борисом и лежащим Антоном.
Вдруг, недалеко прогремел выстрел и в небо устремился красный кружок, который осветил все вокруг, потом под кружком появилась фигура, которая размахивала руками. Группа резко поднялась, взяла на руки умирающего Антона и в быстром темпе двинулась к спасителю.
Они почти были на месте, как сзади послышались крики.
— Пацантрэ, лярва С.И.М.Зов спасает, взять ее, — кричал Шейх, выпуская такой же красный шар.
— Сюда, быстрее, иначе и те, и те найдут, — сказала фигура в плаще, помогая зайти внутрь бойцам.
Антон не верил в Бога, но в тот момент его просто некому было больше спасти. Они оказались на расколе миров, где может творится все, что угодно, а эта загадочная фигура, позволившая всем укрыться от бандитов и спрутов внутри, явно была помощью свыше.