— Этого я не знаю.
— Потому что не хотел, чтобы мы заводили на него уголовное дело.
— Можно мне сказать, товарищ майор?
— Ну?
— Поверьте, никакого дела нет. Такие случаи происходят ежедневно. На кого-то нападают, кого-то колотят... Если бы я сейчас встретился с тем, кто меня бил, я бы ему показал...
— А вы бы узнали его?
— Думаю, что да. Роста он такого же, как я. Или боксер, или завзятый драчун — нос у него перебит.
Майор выложил на стол несколько фотографий:
— Вот посмотрите. Нет ли среди них того хулигана?
Эндре наклонился и начал внимательно рассматривать снимки, затем потянулся за одним из них.
— Это он! Я его узнала! — воскликнула в это время Марика.
Эндре еще раз взглянул на фото:
— Вроде бы похож...
— Еще как похож! — заметил Рашо. — Правда, он все категорически отрицает и алиби у него имеется, но, думаю, ненадолго.
— Кто он? — спросила Марика. — Из местных?
Майор убрал фотографии и сказал:
— Он из Цельдембека. Спортсмен из «Железнодорожника». А зовут его Белой Хорватом.
— Откуда он знает Бегьеша? — посмотрел на спокойное лицо майора Эндре.
— Они двоюродные братья. Перед Новым годом «Железнодорожник» проводил соревнования в Кевешде. Жили спортсмены в гостинице. Братья встретились либо в ресторане, либо в баре. Хорват, его тренер и товарищи по команде утверждают, что сразу после ужина они легли спать и вышли из гостиницы только на следующее утро.
— А что показал младший сержант? — спросила Марика.
— С ним я еще не разговаривал. Сейчас я коротко опрошу вас и занесу ваши ответы в протокол. Запишу, что вы на одной из фотографий опознали злоумышленника. К слову, его опознал и Антал Штольц.
Майор достал из портфеля тетрадь и начал что-то писать. Рука его проворно скользила по бумаге, а когда он на миг задумывался, подыскивая нужное слово, то почему-то поднимал голову и смотрел в потолок.
— Вот здесь, Варьяш, пожалуйста, — наконец показал пальцем майор. — А вы, уважаемая учительница, вот здесь, чуть пониже.
— Товарищ майор, а подписывать обязательно? — спросил Эндре.
Рашо искренне удивился:
— Так вы опознали того парня или не опознали?
— Опознал, но я не хочу на него доносить.
— Это не донос.
— Неважно, как это называется. Бегьешу все равно влетит.
— Это уже не ваша забота. Наказание должно быть неотвратимым. Вы разве так не думаете?
— Так-то оно так... Но только это касается нас двоих.
— Двоих, говорите? Не извольте шутить... Бегьеш — младший командир...
— Я слышал, он собирается поступать в офицерское училище.
— Таким людям не место в офицерском училище. Вы не философствуйте, а подписывайте свои показания.
— Товарищ майор, Бегьеша в полку многие любят, даже офицеры. И если ему из-за меня попадет, я прослыву доносчиком.
— Не сердитесь, Варьяш, но вы говорите глупости.
— Подписывай! — сказала Марика, прочитав протокол.
От майора Рашо не ускользнуло, что она с Эндре на «ты».
— Послушайте, Варьяш, — подошел майор к Эндре, — Я понял ваши опасения, однако не принимаю их во внимание. Если бы Бегьеш после танцев дождался вас где-нибудь и потребовал удовлетворения... ну, скажем, подрались бы вы, на это я еще, быть может, и закрыл глаза, хотя этого не следовало бы делать. Однако ваш случай намного серьезнее. Нападать на человека из-за угла — это же подлость. Кроме того, Бегьеш нарушил правила войскового товарищества. Неужели вы этого не понимаете? Вы оба являетесь военнослужащими нашей армии. Оба клялись защищать товарищей в беде, помогать им. Какой же офицер может получиться из такого ожесточившегося субъекта? Рассказывая правду, вы не доносите, а защищаете честь и достоинство военнослужащего.
В конце концов Эндре подписал протокол, хотя в глубине души не был уверен в том, что поступил правильно.
Врач внимательно осмотрел Гезу Варьяша, у которого вдруг подскочило кровяное давление и сердцебиение участилось. В довершение ко всему оказалась увеличенной печень. Гезу бросало в пот, тело у него словно свинцом налилось, голова раскалывалась на части, глаза резало от света, и он то и дело их закрывал.
Бежи, внешне спокойная, сидела на краю кровати и терпеливо дожидалась, что скажет врач. Однако тот молчал, а выражение лица у него было такое, что по нему ничего нельзя было, понять. Заговорил он только после того, как сделал больному укол:
— Он, видимо, слишком много выпил. Подобное случалось с ним и раньше, и всегда после перепоя.
— Я что-то не припомню, чтобы ему когда-нибудь становилось так плохо, хотя он частенько выпивает больше, чем следует.
Врач и Бежи вышли в прихожую. Актриса плотно прикрыла за собой дверь, чтобы Варьяш не мог слышать их разговора.
— Я, конечно, не знаю, сколько может выпить наш уважаемый писатель, но в данный момент он прямо-таки проспиртовался. Не мешало бы завтра снять электрокардиограмму, — посоветовал врач. — Как долго вы пробудете в Кевешде?
— Завтра в полдень мы должны выехать в Будапешт.
— В таком случае заходите в десять утра в больницу. Там электрокардиограмму и сделаете.