Скиния покинула место сбора и направилась к границе Мци-Хабрит вечером назначенного для выхода дня. Необходимые наставления и провозглашение были сделаны очень быстро, чтобы до заката скиния успела пройти положенные по обычаю две тысячи шагов, без которых путь не считался бы начатым.
Посмотреть на спешно устанавливаемый дорожный лагерь пришло почти всё ближайшее селение. Людям походной службы было не до них, но тем не менее отработанные действия по обустройству на ночь, как всегда, порадовали глазеющих: через полчаса между телегами была растянута сеть, внутри, прикрытые тягачами, стояли шатры. Несколько Молящихся готовили к запуску совла — даже не выйдя из границ родной земли, походная служба считала себя в пути в полной мере.
В командном шатре трое смотрели на отображающее стекло блока управления совла. Пока что его стеклоглаз показывал только песок и сеть, ограждающую лагерь. Картинка задрожала, снаружи донесся нарастающий вой двигателя. Через пару мгновений на стекле уже мелькали окрестности лагеря.
Управляющий совлом положил руку на блок управления и сосредоточился на передаче команды.
— Ради распространения воли Высшего по далеким землям пусть же придёт с нами закон Завета в землю Архаб, да увидим мы ясно в дороге всё, нас окружающее, пусть взгляд сего устройства описывает круги вокруг места нашего ночлега! — он посмотрел на отображающее стекло, читая состояние совла.
— режим кругового патрулирования — экономичный полёт —
— Хорошо. Забирай блок к своим, последите два круга и сажайте. Ещё раз запустите после полуночи. Если всё в порядке, извещать не надо.
— Да, Пророк, — управляющий совлом перевёл взгляд на Бартеома. — Эдона?
— Пророк распорядился, — отозвался ниор-цев. — Исполняй!
Управляющий слегка поклонился, поднял блок управления и вышел.
— Согласно наставлениям по подчинению я должен объявить ему недовольство, — Шенай Бартеом подвесил на крюк над столом фонарь и принялся возиться с его регулировкой.
— Не требуется, — ответил Пророк. — Он не отверг моё распоряжение. И все знают, кто на самом деле возглавляет скинию.
— Тем не менее я напомню людям о надлежащем порядке в служении, — Бартеом вернулся за стол. — Если ты не прикажешь иного, эдона Пророк.
— Я знаю, что предоставлено делать мне в этой скинии, эдона ниор-цев. Я должен либо привести народ Хаб-Элми к Завету словом во имя Высшего и с помощью Его воли, либо вынудить их встать в их гордости и мнимой силе против нашего пути. Всё остальное предоставлено тебе, эдона Бартеом. Я иду в эту скинию с ясным пониманием и открытыми глазами.
Пророк открыл средний ящик в походном блоке и достал оттуда короб.
— Надеюсь, картинками для показа нас снарядили хорошо. Их подвезли в последний момент, так что остаётся уповать на тщательность подготовителей рассказов при совете.
Дорога от границы Мци-Хабрит до долины реки Альвикан, где заканчивались земли, приведённые к закону Завета, по большей части не отличалась от остальной пустыни. Однако дозорно-сигнальные вышки, от каждой из которых можно было разглядеть следующую, не давали сбиться с пути, и вдобавок около многих из них были узкие колодцы-скважины с ветряным подъемником воды. У одной из таких вышек скиния и остановилась на ночь. Первый переход по пустыне прошёл без неожиданностей, в работе техники не было замечено никаких недочётов, но дежурные тем не менее тщательно осматривали ходовую часть стеноката, быстроходника и тягачей. После установки лагеря Пророк поднялся на вышку.
— Я уже сообщил о вашем прибытии в службу вестей, эдона… — молодой маскиф вопросительно посмотрел на Пророка.
— Пророк, маскиф, этого достаточно. Передай, пожалуйста, ещё одно сообщение в скинический совет.
— На нашей вышке есть аппарат дальней электросвязи, эдона Пророк, — гордость дежурного, исполнявшего явно первое своё служение, была забавной. — Он в твоём распоряжении, сообщение дойдёт мгновенно.
— Спасибо, эдона маскиф. Срочности нет, хватит и сигнальной связи.
Спустившись с вышки, Пророк застал Бартеома принимающим доклады дежурных. Судя по докладам, вся техника была в идеальном состоянии, едва ли не лучшем, чем сразу после постройки. Старший управляющий совлами задержался после ухода дежурных, задумчиво разглядывая подъемник воды. Бесконечный ремень беззвучно бежал по шкиву, стряхивая струйку в жёлоб.
— Насколько я понимаю, это устройство работает всё время и молитвами в действие не приводится… Как-то не задумывался, а ведь оно использует внешний источник и преобразование энергии. Тут явно есть какая-то тонкость, не подскажешь ли, эдона ниор-цев?
Шенай Бартеом повернулся к Пророку.
— Действительно тонкий вопрос, для знатоков свитков. Ты лучше пояснишь, думаю.
— Простое преобразование движения в движение даровано Высшим нам для использования во благо каждодневно. Давление ветра и течение воды сами собой являют Высшую волю и не надо просить об их применении. Это было установлено мудрыми из Кодеха в очень давние времена, эдона Кареши.
— В школе Техниона об этом не упоминали, — Ниосат Кареши по-прежнему смотрел на механизм, поднимавший воду из глубины колодца так же неспешно и непрерывно, как пересыпается песок под ветром. Пророк усмехнулся.
— В Технионе простые механизмы изучаются как данность. Нет нужды Молящимся, занимающимся сложной техникой, вдаваться в тонкости, что не потребны для их работы. А вот в школе для хативанов это как раз обязательно учат и разбирают на множестве примеров. Грамотные простодушные должны знать, куда им не соваться, а где, напротив, не надо попусту звать Молящихся.
— Благодарю, эдона Пророк. Во имя Высшей воли я стал понимать больше, — Ниосат Кареши слегка поклонился и направился к своим людям, готовившим к взлёту совла. Через некоторое время там взвыл двигатель, и совл взлетел, отправляясь по наблюдательному кругу. Хотя вышки и обозначали проложенный Заветными путь, пустыня вокруг не была родной землей и патрульные полёты здесь выполнялись каждые два часа. Когда скиния минует долину Альвикан и двинется к земле Архаб, совлы будут запускаться постоянно. “Напомнить ниор-цеву залить перед выходом из долины все топливные бочки под завязку,” — отметил Кареши на листке в карманной связке. — “И надо подготовить подъем на сниженной тяге. Молитва для проверки этого может не получить ответа, но всё в воле Высшего.”
Двор Дома решений долины реки Альвикан был окружен цветущими кустами, сквозь которые едва проглядывала изгородь. С крыльца открывался вид на ратту — высокое здание с башней, откуда местные богатые торговцы правили долиной. Верхние этажи их домов также были хорошо видны, в отличие от заполнявших берег складов, сараев и навесов.
Торговля вверх и вниз по реке была основой жизни долины. Задолго до того, как эта земля приняла закон Заветных, неповоротливые барки отправлялись на много дней пути ко всем, жившим по берегам Альвикан, а быстрые узкие лодки-”восьмиручки” опережали их и уходили ещё дальше.
Живущие в долине всегда поклонялись реке, её мощному течению, сезонным разливам, затоплявшим берега вместе с сараями и причалами и открывавшим путь в верховья реки у подножия гор. Столбы с лицами реки, стоящие на границе воды и земли, никогда не оставались без богатых украшений. Люди Завета смотрели на них без радости, однако закон в этом был категоричен: ложная воля может быть отринута только собственным желанием ничейного. Жителей долины, пожелавших восхождения к Завету, можно было счесть по пальцам одной руки, однако и недовольных правлением Завета было едва ли больше. С тех пор как судовладельцы получили возможность впрячь в свои барки водные тягачи вместо орав босоногих тягальщиков, шедших по берегу и регулярно становившихся жертвами пустынных разбойников, а любители задаром разгрузить чужое судно стали нарываться на град пуль с тех же тягачей, речная торговля полностью отошла к людям из долины.
— А что предложили тягальщикам и прочим чернорабочим? — С балкона второго этажа Дома решений был хорошо виден берег, на котором кипела работа на причалах и около них. — Закон предписывает делать дань лёгкой, а подчинение охотным. Когда мы шли сюда, я видел лица простых людей, и по ним ясно, что в долине Альвикан это получается хорошо.
Помощник наместника, смотревший на суету у причалов, повернулся к Пророку.
— Хорошо, и хорошо весьма! Дело в том, что дань здесь мы берём только с тех, у кого есть свои слуги или работники. И дань притом невеликую, могли бы и вовсе не брать, но иначе эти ничейные в своей привычке считать и перевзвешивать нас просто не поймут. Доля в торговле — наш основной доход на реке Альвикан. А поскольку без наших водных тягачей и нашего оружия они уже никуда не ходят…
Пророк понимающе усмехнулся. В долине Альвикан было явно и зримо воплощено начертание “пусть жизнь ничейных, принявших закон людей Завета, станет лёгкой и радостной, дабы не сомневались они в истинности Закона и в праве людей Завета”. Здешние торговцы умели распознавать выгоду, и сиюминутную, и будущую — поэтому в своё время, когда в эти земли пришла скиния Заветных, не потребовалось являть силу Высшей воли, и тем более гнев Высшего. Пророку той скинии оказалось довольно первой речи и показанных картинок, а также вида стеноката и тягачей, пришедших к границам долины, чтобы собравшийся в ратте совет забросал его вопросами об условиях принятия закона Заветных, объеме дани и ориентировочной плате за использование техники и оружия.
— А те, кому раньше осталось бы только наниматься в тягальщики, теперь строят качальные дворы для топливного масла невдалеке от долины, — добавил помощник наместника. — Пару лет назад была найдена толстая жила, что очень кстати, поскольку уголь для водных тягачей приходится завозить из ничейных мест ниже по течению, а раньше и вовсе из Мци-Хабрит таскали. Скоро перейдём на жидкое топливо, переделка двигателей уже вовсю идёт.
“Только вот заполнить бочки скинии уже второй день не можете,” — подумал Пророк. Топливо в долину привозили непрерывно, но все телеги направлялись к берегу, где находилась выгороженная пристань для водных тягачей. В здешнем Доме решений ссылались на необходимость обеспечения срочных договоров и постоянных соглашений и жаловались на ничтожную выработку легкого масла, которое требовалось совлам. Сегодняшним утром Шенай Бартеом предлагал отладить работу совлов на среднем топливном масле, взяв для стеноката дополнительный запас угольной крошки. Ниосат Кареши был категорически против, напоминая, что совлы и так молитвоёмки дальше некуда. Пророк отмалчивался, а когда спор пошёл на третий круг, бросил старшему управляющему:
— Иди в комнату связи Дома. Сообщение в совет таково: продолжаем ожидать пополнения запасов скинии, необходимых для выхода в землю Архаб. Выйдем сразу после получения необходимого. Подпись: Пророк. Повторение: Кодех, Синклит.
Когда Кареши выскочил из шатра, Пророк посмотрел на Бартеома, явно удивленного дополнительными адресами:
— Думается мне, что осужденному особым судом не станут высказывать упрёков о порядке подчинения.
К Пророку и помощнику наместника на балконе присоединился третий человек. Пришедший был в расшитом золотыми нитями плаще и черной с таким же золотым шитьем шапочке. Лицо его было изрезано глубокими морщинами, губы плотно сжаты в недовольной гримасе.
— Эдона наместник, — повернулись к нему оба собеседника.
— Мне пишут одно и то же из Кодеха и Синклита. А из скинического совета прислали сообщение дальней электросвязью. Ты поднял сильный ветер, эдона Пророк.
— Я следую назначенному пути, эдона наместник. Сожалею, что это возмутило спокойствие в усердии.
— Но не говоришь ‘намерение не по пути’ при этом, — наместник сощурил глаза.
— Не говорю, — отозвался Пророк. — Мои намерения по пути, а путь следует цели.
— Ладно. Судя по тому, что я знаю, моё одобрение или недовольство для тебя мало значит, — наместник повернулся к помощнику. — Легкое топливное масло выдать из последнего резерва, если не найдёшь в общих запасах. Среднее направь из прибывающих в долину бочек с ближнего качального двора.
— Сейчас заправляются тягачи для караванов дома Килкети, караван выходит сегодня вечером… — начал было помощник, но наместник прервал его резким взмахом руки.
— Хочешь сказать, что запасы на портовых складах заранее все расписаны под заявки от уважаемых торговых домов, и среди них не осталось собственно запасов? Тогда тебе придётся потеснить кого-то из заказчиков, и возможно, вернуть какие-то авансы. Потом доложишь, какие именно. Иди.
Помощник наместника бросил на Пророка злобный взгляд и ушёл с балкона.
Наместник посмотрел во двор Дома решений, заполненный техникой скинии. Вокруг быстроходника и тягачей возились Молящиеся походной службы и несколько человек из местного ниор-техниона.
— Эдона Миах хорошо ведёт дела с ничейными, но порой забывает, что доход от торговли — не единственное, что нам нужно от этого места. А Дом решений Мци-Хабрит закидывает вопросами ‘Когда ниор-технион сможет строить двигатели? Когда ожидается первый выпуск школы ниор-техниона? Когда топливо можно будет не завозить в долину Альвикан, а вывозить отсюда? Когда можно будет формировать местную походную службу?’ Кстати, многие из этих вопросов упираются в пресловутых Хаб-Элми, так что на твою скинию есть и мои личные упования. Надеюсь, ты сможешь верно следовать Высшей воле и она придёт в Архаб.
Всё это было Пророку хорошо известно. За время подготовки скинии он прочитал и услышал всё, что в Мци-Хабрит знали о Хаб-Элми, а заодно и многое о землях вдоль реки Альвикан. С недавних пор набеги стали доходить и до поселений на левом берегу реки, так что столкновение было лишь вопросом времени. Посланная в землю Архаб скиния была шагом на опережение. Приведение Хаб-Элми под власть закона Заветных устраняло сразу множество угроз и должно было сберечь много сил, средств и людей.
“А если скиния падёт, то эти гордые ничейные увидят мощь и гнев Высшего в достаточной мере, чтобы остеречься прямо вставать на нашем пути,” — мрачно подумал Пророк. Этот исход означал серьёзные боевые действия, чего люди Завета успешно избегали уже более века, со времён стимланской войны.
— У меня одно намерение, и оно по этой цели, эдона наместник.
— Топливо прибудет до вечера. Остальные припасы по списку уже доставлены. Как сказал мне ниор-цев, командующий стенокатом, необходимые работы с техникой заканчиваются, — сухо сказал наместник и покинул балкон, оставив Пророка в одиночестве.
Утром следующего дня скиния покинула долину Альвикан. Наплавной мост на нескольких барках был немедленно разобран сразу после перехода реки последним тягачом с телегой, давая дорогу торговым караванам.
Вышка, которую можно разглядеть далеко впереди или позади, не очень-то меняет вид пустыни. Но отсутствие вышек неизменно держало людей походной службы в напряжении, превращая пустыню в землю неизвестности и опасности. Очередной доклад управляющего совлом “Ничего по всему кругу” мало что в этом менял. Стрелки регулярно приводили в полную готовность орудия и заряды к ним, свободные от дежурства люди вглядывались в изгибы барханов наравне с наблюдателями. Техники прислушивались к работе двигателей и приводов и время от времени возносили молитвы об избавлении подшипников от песка.
Шенай Бартеом в узкое переднее окно стеноката видел куда меньше наблюдателей. На ничейных землях он предпочитал сам стоять на рулевом посту, лишь изредка сменяясь, чтобы передохнуть. Ниор-цев старался предельно почувствовать связь лязга механизмов, докладов из смотровой башенки, пустыни, качающейся в переднем окне стеноката, усилия рук на руле и всего прочего, что складывалось для него в общее “чувство поля боя”. Рядом с ним техник устанавливал блок управления совлами; со следующего дня пути картинки в отображающем стекле расширят это чувство.
— Второй большой блок поставишь на быстроходнике? — Пророк спрыгнул вниз из смотровой башенки, передав оптическую трубу сменившему его наблюдателю. Тот произнёс молитву для улучшения фокусировки и принялся осматривать дальние барханы.
— Да. И один совл с тележным запуском тоже на нем размещу. Эдона Кареши с утра проверит взлёт-посадку и сразу туда поставим, — Бартеом не отрывал взгляд от песка впереди стеноката, песка за ним и снова песка дальше.
Пророк не стал спрашивать про установку на быстроходник дополнительной “шеи” с орудием. Ниор-цев явно не собирался снижать огневую мощь основной группы, а бывший кир-цев не собирался лезть со своими советами и оценками. Бартеом понимал своё служение не хуже, и исходил из тех же знаний.
— В трубу без молитвы видно хуже, — заметил Бартеом, не поворачиваясь.
— Как известно нам обоим, а также всем и каждому, мне запрещено произносить молитву для какого-либо действия, — Пророк оглядел стрелков у орудий, техников в задней части стеноката и вслед за ниор-цевом остановил взгляд на пустыне впереди. — Единственное исключение мне пожаловано для настенного картинника.
— Да, кстати. Сегодня во время ночевки надо будет проверить его применение. Кто-нибудь из техников поработает киром для соблюдения порядка.
Пророк горько усмехнулся. По мере приближения к цели Шенай Бартеом держался всё отчуждённее и сам практически никогда не заговаривал с ним. Остальные люди в скинии держались подобным образом с самого выхода, за исключением разве что Ниосата Кареши, который после разговора у подъемника воды часто расспрашивал о тонкостях применения Завета в разных случаях. Молящиеся, работающие с автономными системами, с их сложным сочетанием молитвенного управления и собственных программных режимов, часто интересовались такими вещами, в отличие от техников по двигателям и оружию.
— Так, эдона Пророк. Для применения картинника нужно зажечь лампу, она надёжно работает на любом жидком топливе, если горелку с топливом подготовить молитвой. Этапы молитвы: цель, путь, намерение, действие. Молитву с разделением по этапам, пожалуйста.
Это выглядело, да пожалуй и было явным оскорблением. И это было установленным порядком проверки работы Молящегося. Пророк глянул на лампу и техника, назначенного ему в качестве кира, как назначают наставника ученику.
— Да воплотится в силе и славе воля Высшего, — положенные для разделения частей вдох и выдох. — Пусть придет Завет его в землю Архаб, — вдох, выдох. — Да смогут увидеть жители земли Архаб благие картины жизни в законе Завета, — вдох, выдох. — Пусть же ради Высшей воли сойдутся масло и фитиль в готовности гореть.
— Построено верно. Теперь примени к действию, — техник пододвинул лампу ближе к Пророку.
— Да воплотится в силе и славе воля Высшего приходом Завета его в землю Архаб через явление людям земли той благих картин жизни в законе Его, пусть же для этого сойдётся нужное для горения лампы сей!
Яркий белый огонь вспыхнул в стеклянной трубке раньше, чем техник успел пошевелиться. Быстрое огниво осталось лежать рядом с лампой нетронутым.
— Хорошо, эдона Пророк. Однако молитва была не та, что ты возгласил по этапам. Снова, пожалуйста. Сперва по этапам. — техник задул пламя.
Пророк вздохнул, краем глаза уловив внимание всех людей, находящихся в стенокате.
— От нас всегда ждут усердия в служении. Значит, сперва по этапам. Ради воплощения Высшей воли. Да придет Завет его в землю Архаб. Пусть узрят там благо жизни в законе Завета. Да сойдётся нужное для огня, показывающего это благо,” — техник поморщился, но промолчал. — Ради воплощения Высшей воли да придёт Завет его в землю Архаб, пусть узрят там благо жизни в законе Завета и да сойдётся нужное для огня, показывающего сие благо!
Огонь вспыхнул ещё ярче, чем в предыдущий раз и едва ли не раньше, чем была окончена молитва.
— Хорошо, эдона Пророк. Вообще-то требовалось подготовить топливо и горелку для зажигания… — техник встретился взглядом с Пророком. — Однако в целом годится. Теперь проверим улучшение фокусировки оптической части. Можно сразу молитву в применении к действию.
Откуда-то из-за кожуха двигателя донёсся короткий смешок.
— Всадники, вероятно Хаб-Элми! — голос Ниосата Кареши прозвучал одновременно с “Остановить движение!” Пророка и “Малый ход!” Бартеома. Все трое смотрели на отображающее стекло.
— Совл явно замечен, нет смысла отводить назад, — Кареши пробежал по кнопкам блока управления и зажал клавишу передачи команды. — Так… Во имя распространения воли Высшего по всем землям пусть же придёт с нами закон Завета в землю Архаб к народу Хаб-Элми, да увидим мы в несении Завета шаги ничейных ранее, чем они увидят наши, пусть взгляд сего устройства не отрывается от всадников этих!
Теперь совл двигался кругами, но стеклоглаз оставался направленным на отряд Хаб-Элми. Скиния тем временем выстроилась положенным образом — тягачи с телегой плотной линией позади стеноката, быстроходник позади, готовый к быстрому обходу с любой стороны. Стрелки у орудий были наготове, остальные люди походной службы спешно произносили молитвы над замками ружей и патронными сумками.
— Малым ходом вперёд! — скомандовал Бартеом и посмотрел на Пророка. Тот усмехнулся.
— Ты командуешь движением. У меня по привычке вырвалось. Намерение не по пути, эдона ниор-цев.
На картинке в отображающем стекле всадники столпились, размахивая руками и о чём-то переговариваясь. Потом один из них, явно старший, подал знак, и весь отряд начал удаляться.
— На каком расстоянии от нас сейчас совл?
— Около трёх тысяч шагов, эдона ниор-цев.
— И ещё шагов восемьсот до них. Двигай совла вслед за ними, сохраняя дистанцию, эдона Кареши. Прибавить ходу! — Шенай Бартеом крепче взялся за руль. — Это похоже на дозор по описаниям маскифов, так что сейчас они двигаются обратно к себе. Как увидим в стекле их границы, так и пора будет становиться рубежным лагерем.
Скиния, сохраняя строй, двигалась вслед за всадниками Хаб-Элми, набирая скорость.
Окраины оазиса Архаб показались в отображающем стекле только к закату. Совл к этому времени отдалился от идущей полным ходом скинии почти на пять тысяч шагов и топливо у него было на исходе. К моменту его возвращения и запуска другого совла к границам оазиса на пустыню уже опускались сумерки. Рубежный лагерь закончили обустраивать уже потемну, при свете слабых фонарей, которые потом тоже погасили. Над особыми стеклоглазами, установленными на двух совлах, произносили заклинания, с помощью которых их светосила должна была ещё возрасти для ночного патрулирования.
В стенокате горела маленькая лампа, незаметная снаружи при опущенных шторках на окнах и щелях прицелов.
— Итак, с рассветом быстроходник отвезет тебя на пару тысяч шагов в сторону. Ты пройдёшь ещё тысячу дальше пешком и оттуда двинешься к оазису. Дальше — твоя работа, Пророк. Твоё служение.
— Всё верно. Картинник и наборы для показа уже уложены в короб.
— Напомню, что наблюдение с совлов будет постоянным, сколько бы ни продлилось твоё пребывание у народа Хаб-Элми. Но являть мощь Высшей воли запрещено, пока не придёт пора для Высшего гнева.
— Всё это мне известно, эдона Бартеом. Я знаю, что земля Архаб богата и обильна, и даже низшие из народа Хаб-Элми живут не столь скверно, чтобы подчинение их закону Заветных само по себе несло им облегчение, то есть прямо следовало пути Высшего. Мне ведомо, что явление Высшей воли в гневе и мощи людей Завета будет праведным только в том случае, когда жители этой земли в гордыне своей прямо восстанут против пути Его. Например, если они надругаются над Пророком, посланным к ним, и изгонят его.
— Или убьют его. В этом случае гнев Высшего полной мерой падёт на них нашими руками, — ниор-цев говорил холодно и спокойно.
— Или убьют его. Эдона ниор-цев, нам надо ещё что-то уточнить? Если нет, то я собираюсь поспать. Подъем завтра очень ранний.
В предрассветных сумерках люди походной службы виделись темными силуэтами. Сеть, ограждающая лагерь, была уже убрана напротив быстроходника, вблизи которого уже собралось больше половины Молящихся скинии. Из стеноката высунулся дежурный управляющий совлом.
— По кругу чисто, отправляю по направлению выезда, — сказано было вполголоса, но для всех это прозвучало сигналом. Оглядываясь на звук двигателя в вышине, люди выстроились от стеноката до края прохода, открытого в сети.
Пророк стоял в стороне от остальных и смотрел туда, где небо начинало светлеть.
— Всё готово к отправлению, — он повернулся на голос Бартеома. — Дальше твои намерения и действия решат многое на нашем пути.
— Обычно ты не говоришь такими словами, эдона ниор-цев.
— Сейчас и не обычно, эдона Пророк. Скиния построена, не считая дежурных на постах.
— Очень хорошо, — Пророк повернулся и зашагал к быстроходнику. Шенай Бартеом обогнал его и встал в середине строя. Люди походной службы стихли и подтянулись. Стало уже достаточно светло, чтобы Пророк мог видеть лицо каждого. Он остановился перед строем.
— Люди походной службы! Мы пришли к земле Архаб. Вы знаете, к кому мы принесли скинию. Народ сей гордый и жестокосердный, берут они от земли одной рукой, от других же людей десятью, видят они в чужих людях пыль, в своих же камни. Они славят кумира, жрецы которого благословляют их мечи и богатство их царей. Народ Хаб-Элми не знает законов праведной жизни, они не ведают благодати без зла в руке своей. В исполнение воли Высшего наш путь в том, чтобы привести их под закон Завета. Наше намерение в том, чтобы они приняли это сердцем, умом или покорностью. Мы несём Завет!
— Завет в нас!
— Сейчас я отправляюсь в землю Архаб. Я скажу народу Хаб-Элми о воле Высшего и законе Завета. Я покажу им благую и обильную жизнь принявших закон. Я расскажу им о гневе Высшего, который встречают восставшие против пути его. Я не дам им остаться теплохладными перед Высшим. Они остудят пламя своей гордыни либо воспылают безумным огнём против Его воли. Если они изберут путь ярости, то Высшая воля придёт к ним с вами, являя Его мощь и гнев.
Пророк обвёл взглядом строй походной службы. Первые лучи рассвета отразились в глазах замерших Молящихся. Он повысил голос.
— Пора начинать! Все мои намерения по пути, что открыла воля Высшего. Во всём, что я сделаю — я несу Завет!
— ЗАВЕТ В ТЕБЕ! — разнеслось над пустыней.
Пророк повернулся и вошёл в быстроходник. Несколько человек последовали за ним, остальные остались на месте, глядя вслед. Через минуту загремел двигатель и быстроходник выехал из лагеря, набирая скорость.
— Всем разойтись по местам! — голос Бартеома разогнал неподвижность людей походной службы. Быстро закрыли проход в сети, дежурные начали проверку техники, на свободном участке песка готовились к запуску совлы.
Быстроходник обогнул высокий бархан и скрылся из вида.