ДЖИМ: Выпей это - но не напейся!
(Он искренне смеется. Лора неуверенно берет бокал; она смущенно усмехается.)
Куда мне поставить свечи?
ЛОРА: О - о, куда-нибудь.
ДЖИМ: Как насчет стола? Есть возражения?
ЛОРА: Нет.
ДЖИМ: Я подстелю под них газету, чтобы не капало на стол. Я люблю сидеть на полу, Не возражаешь, если я сяду?
ЛОРА: О, нет.
ДЖИМ: Дашь мне подушку?
ЛОРА: Что?
ДЖИМ: Подушку!
ЛОРА: О... (Она быстро подает ему подушку.)
ДЖИМ: А ты? Ты не любишь сидеть на полу?
ЛОРА: О - да.
ДЖИМ: Тогда садись.
ЛОРА: Я - сяду.
ДЖИМ: Бери подушку!
(Лора берет. Она садится на пол по другую сторону от канделябра. Джим скрестил ноги и обворожительно улыбается ей.) Ты сидишь так далеко, я тебя почти не вижу.
ЛОРА: Я - тебя вижу.
ДЖИМ: Я знаю, но это не честно, на меня падает свет.
(Лора пододвигает подушку чуть ближе.)
Замечательно! Теперь я вижу тебя! Удобно?
ЛОРА: Да.
ДЖИМ: И мне тоже. Удобно как корове! Может, жевательную резинку?
ЛОРА: Нет, спасибо.
ДЖИМ: Ну, тогда, с твоего позволения, я возьму одну. (Он задумчиво разворачивает пачку, достает резинку и держит ее перед собой.) Представь, какое состояние сделал то, кто впервые изобрел жевательную резинку. Удивительно, а? Здание Уиригли16 одно из достопримечательностей Чикаго - я видел его, когда был на выставке Век Прогресса. Ты не участвовала в Веке Прогресса?
ЛОРА: Нет.
ДЖИМ: Ну, это была потрясающая выставка. Но больше всего меня поразил Зал Наук.Можно составить представление о том, какое будущее будет в Америке, даже удивительней нашего времени! (Пауза. Джим улыбается ей.) Твой брат говорит, что ты стеснительна. Это правда, Лора?
ЛОРА: Я - не знаю.
ДЖИМ: Я считаю тебя старомодной девушкой. Ну, я думаю, что это совсем неплохо. Надеюсь, ты не считаешь, что я слишком фамильярен?
ЛОРА (торопливо, смущаясь): Я думаю, я возьму жевательную резинку, если вы не против. (Прокашливается.) Мистер О'Коннор, вы все еще поете?
ДЖИМ: Я? Пою?
ЛОРА: Да. Я помню, какой у вас был прекрасный голос.
ДЖИМ: Когда ты меня слышала?
(Лора не отвечает, и во время длинной паузы слышен поющий голос за сценой.)
ГОЛОС:
О, дуйте ветры веселей,
В долину мытарств и скорбей,
Отправлюсь я любви вослед,
В руках перчатка-амулет
Меж нами десять тысяч миль!
ДЖИМ: Ты говоришь, что слышала как я пою?
ЛОРА: О, да! Да, очень часто... Наверное - вы меня - совсем не помните?
ДЖИМ (неуверенно улыбаясь): Ты знаешь, у меня впечатление, что я видел тебя раньше. Это впечатление появилось как только ты открыла дверь. Мне даже показалось, что я вот-вот вспомню твое имя. Но имя, которое я хотел произнести - не было именем! И я замолчал, так и не выговорив его.
ЛОРА: Это было - Синие Розы?
ДЖИМ (подпрыгивая, осклабившись): Синие Розы! Боже, да - Синие Розы! Имя вертелось у меня на языке, когда ты открыла дверь! Забавные шутки играет с нами память. Твой образ никак не соединялся со школой. А вот, оказывается, где это было; это было в школе. Я даже не знал, что у Шекспира есть сестра. Эх, я извиняюсь.
ЛОРА: Я не думала, что ты будешь помнить. Ты - едва знал меня!
ДЖИМ: Но ведь мы были поверхностно знакомы, а?
ЛОРА: Да, мы - разговаривали друг с другом.