- Я забыла, там на столике маленькая белая бутылочка. Напи- сано "мыло для лица". Пожалуйста!
Ага. На столе, значит. Бросила и забыла.
- Джек, не хочешь присоединиться?!
Ванна вся в пене. Нет уж, в другой раз. Письмо брошено на кровати. Никогда не простит. И будет права. Спасающая правду ложь - святая ложь.
- Держи. Я согрею тебе кровать.
Сладкие губы её.
183
...Недавно напился и разбил о стекло руку. Семь швов.
Серёжа Грибов - наш бывший однокурсник, ты помнишь его?
маленький, с рыжей бородой - спрашивал, нет ли вестей от
тебя. Признался, что любил тебя тайно. Боже, я готов был
убить его, чтоб только замолчал.
Куда, говорит, мне до неё...
Прав маленький Грибочкин Серёжа с маленькою рыжею боро- дою. Взял бы и ты, мой таинственный и страдающий в колодках Кент, с него пример.
Семь швов. Следующий раз головой попробуй. Чтоб наверняка. Говорят, чертовски помогает.
Вновь её голос.
- Джекушка, чуть не забыла. Мне предложили на кафедре тему для второй степени.
- Я плохо слышу, Влада. Выйдешь - расскажешь. У меня зани- мательное чтиво.
- Вредина!.. Мне скучно.
Надувает щёки. Под обиженную. У неё это здорово получает- ся... Жить не могу без неё.
Так, опять то же самое. Нет, братец, так дело не пойдёт. Над стилем придётся поработать. Никуда, Отелло, это не годится; язык совершенствовать придётся. Заладил: люблю, человек, люб- лю, человек. Как там этого тартовца звали, ну лингвиста извест- ного? Лер... Лир... не помню. Почитай, короче.
А это ещё что?.. Матери святые! на тридцати языках "я тебя люблю" написал. Даже турецкий не забыл. Ну ты, полиглот, да- ёшь! Совсем, видать, по моей Владе мозгой съехал.
Так, по изгибу. Обратно. Прощай, старина. Не обессудь, коли что не так. Неизвестно, кто ещё более счастлив.
Теперь постель. Моя подушка, как всегда, в салоне перед теле- визором. Простыни для подогрева - просто сказка. Во дают эти электронщики!
Больше так никогда.
- Что?
О-бо-жаю её голос! И не собираюсь чувствовать себя засран- цем.
184
Зевок.
Что у нас в прессе?..
Вдруг вспомнил.
Стойка бара. Один.
Лена приглашала к себе. Два выходных впереди. Будет много наших. Ещё немного выпью.
Вошёл, читая по памяти выдержки. Не говоря, откуда и почему.
- "Ах, как я люблю тебя, человек мой!" Не правда ли, веет па- тетикой?! Шествие слабости, что покоряет материнские сердца! Эдипова свадьба! "Я разбил себе руку. Семь швов". Семь! - про- орал Джек, подняв вверх вытянутый палец.
Никто не знал, о чём говорит Ранинг.
- Слишком вычурно, - бросил Макс.
- Ты прав, Горацио, - воскликнул Джек (Макс потянулся к бу- тылке), - мы не приходим на похороны своих дедов, а потом, по- корно голову склоня, не носим серых мы одежд. Зато, мы знаем слово "вычурно"... Слова. И хрен под пузом, не ведающий стыда.
Капитон в прихожей:
- Ногам холодно. Куда я засунул свои кроссовки?
- Выпьешь с нами? - спросил Макс Джека.
- Отчего же не выпить?! - И выполнив па вперёд и тут же па назад, воскликнул. - За семь швов!
- И семь морей! - добавил Рыж.
- Замечательная концовка, - заметил Макс. И выпил.
Джек, склонившись над плечом друга:
- А хрен тебе, концовка.
Никто никому не мешал.
Девушка Виктора перевернулась с бока на бок. Обняла его. По- ложила руки на грудь... Красиво.
Виктор: