В мире шиноби Тен-Тен не особенно интересовалась кинопроизводством. Из-за особенности собственной карьеры девушке пришлось познавать актёрское мастерство, но, в общем-то, на этом понимание кино для Тен-Тен заканчивалось. Она не любила фильмы: слишком предсказуемые, слишком наивные, с дрянной игрой людей, которые сами не верили своим ролям и репликам. В итоге просмотр фильма с семьёй превращался в настоящее мучение.
Другое дело — просмотр кинолент с подругами-куноичи. Сакура, Ино, Темари, да даже мягкая и нежная убийца-Хината — все они понимали искреннее недоумение Тен-Тен и с охотой подхватывали её возмущение сюжетом. В кинотеатрах женщины так хохотали, что их нередко выгоняли прямо с сеанса. И это было потрясающе.
От детской попытки снять фильм Тен-Тен не ожидала ничего интересного. В принципе, она оказалась права: Нино больше думал о музыке и звуковом ряде картины, чем о сюжете; Маринетт волновалась о каждой мелочи и постоянно поправляла собственноручно сшитый реквизит; Адриан ощущал себя не в своей тарелке и то улыбался, то беспокойно хмурил брови.
Из всего класса вовлечены оказались человек шесть. Остальным, — и Хлое в том числе, — полагалось тихонько сидеть за партой и, видимо, восхищаться творящимся перед ними великим действом.
Проще говоря, Тен-Тен заскучала уже через пару неудачных дублей от горе-режиссёра. Не было ничего удивительного в том, что горе-актёры его не слушались.
Тен-Тен даже не могла сказать, кто играл хуже: пухляшка-Милен, боящаяся искусственной глуповатой маски; крепыш-Айван, изображающий монстра, который рычал с интересным грубым акцентом; или же моделька-Адриан, явно больше привыкший к статичным позам и застывшей мимике, чем к динамике и репликам. Тен-Тен наблюдала за тем, как недо-актёры сталкиваются, говорят невпопад, мешают друг другу и всё никак не могут войти в роль.
Ну, что с детей брать.
Помимо этой не-актёрской вакханалии, не стоило забывать о Маринетт, Алье, Нино и зрителях: едва Милен или Адриан ловили нужное настроение, как «подбадривающий» выкрик с задних парт тотчас рушил всю композицию на корню. Какая уж тут игра, когда в твою сторону орут что-то агрессивно-позитивное.
Это было смешно. Первые пару неудачных дублей — попыток отснять хоть что-то подходящее. Потом Тен-Тен начала скучать. Ещё спустя несколько провалов — злиться. К четырнадцатому пропавшему дублю её губы кривились в самой настоящей презрительной ухмылке, достойной Хлои Буржуа.
Нет-нет, она ничего не требовала от детей-актёров. Тен-Тен отлично знала, что вжиться в роль бывает сложно. И не зря всегда сначала гримируют, расставляют декорации, прогоняют пару дублей — всё, чтобы без проблем затем вжиться в историю. Вот только Нино хотел сразу получить идеальную сцену, на которую идеально ляжет его идеальная музыка.
А ещё он сбивал ребят своими репликами и ремарками. В общем, желая получить всё и сразу, очкастый не только убивал настроение на «площадке», но и тормозил процесс. И это раздражало Тен-Тен намного сильнее, чем неудачи подростков в ролях.
Она быстро читала, так что успела пролистать оставшиеся переписки и рекламу в телефоне Хлои. Лука так и не ответил на её смс; в удобном мобильнике даже была пометка, что абонент даже не видел сообщения, так что парень её не игнорировал, а был занят. Наверное. По крайней мере, Тен-Тен надеялась, что Лука проводит время интереснее, чем она.
Сабрина, сидевшая рядом, сделала домашнее задание не только за себя, но и за Хлою, — Тен-Тен отметила, что рыжая отлично подделывает почерк Буржуа, что могло стать источником проблем в будущем, — поправить макияж, купить в столовой три булки с джемом и употребить их в одно лицо. Хлое она выпечку, естественно, не предлагала. Тен-Тен и не просила.
В очередной раз услышав выкрик Милен, Тен-Тен раздражённо зарычала и встала из-за парты. Айван пытался успокоить одноклассницу, — девушку? будущую девушку? он слишком в ней заинтересован, — Адриан рядом расстроенно тёр шею, Маринетт и Алья переговаривались на фоне. Несчастная пухляшка залезла под стол, снедаемая лёгкой панической атакой, и уверения Айвана в безопасности звучали откровенно бредово. Сама его фигура, полная подростковых гормонов и нереализованной силы, вызывала напряжение. Хотя характер, Тен-Тен была уверена, у парня мягче бобов натто.
Она вышла из-за парты и подошла к спрятавшейся под учительским столом Милен. Интересно было, как по мере её движения замолкает класс: сначала заткнулись последние парты, затем заинтересованно затих Адриан, после неуверенно отступил Айван. Тен-Тен схватила Милен за руку и насилу вытащила из ненадёжного укрытия.
Естественно, на такое сразу же отреагировала Маринетт. Как Тен-Тен заметила, хвостатая проявляла к Буржуа нездоровую неприязнь. Вполне вероятно, заслуженную.
Маринетт выступила вперёд, плечи её расправились, из глаз исчезла мутная поволока, возникающая при взгляде на Адриана. Девушка стала будто выше и внушительнее. Небольшое достижение для лёгкого атлетического телосложения, если честно.
Но её мимические мышцы знакомо сократились, и Тен-Тен удивлённо подняла брови. Маринетт дёрнула подбородком, поджала губы и повелительно взмахнула рукой, убив последние сомнения.
Да ладно.
— Хлоя! Оставь Милен в покое!
Милен, кстати, ничего против помощи Буржуа не говорила. То ли была под влиянием паники, то ли просто затихла, словно мышь предчувствуя рождающийся конфликт — неясно, да и неважно.
— Если у тебя есть свободное время, чтобы торчать здесь, Дуринетт, то вперёд. Я не собираюсь прохлаждаться в вашей компании весь вечер. В отличие от некоторых, у меня есть чем заняться.
— Если ты уйдёшь, — заметил чернокожий очкарик с задней парты, — то проект тебе не зачтут.
Тен-Тен закатила глаза.
— Самый умный, да? — Она посмотрела на сжавшуюся от страха Милен и ухмыльнулась. — Вот поэтому я и собираюсь простимулировать процесс.
Будь у пухляшки звериные уши, они бы настороженно встали торчком.
— К-как?
— Не думаю, что тебе понравится.
Она выхватила из рук Айвана тканевую маску, — скорее уродскую, чем страшную, не видели они деревянных масок храма Смерти, — и потянула Милен за собой. Быстро выйдя из Класса, Тен-Тен захлопнула дверь и ударила кулаком по замку. Как она поняла за день, такого было достаточно, чтобы язычок слегка выскользнул из выемки, надёжно запирая всех, кому не посчастливилось оказаться внутри.
Милен Тен-Тен отвела в женский туалет — пустующий, поскольку время уроков давно вышло, и во всей школе, кажется, остался только их класс. Втолкнув пухляшку внутрь, Такахаши сунула девушке в руки маску и встала в дверном проёме, преграждая путь наружу.
— И что?
Тен-Тен вздохнула. Она даже не хотела представлять, что могло произойти в жизни Милен Апрэль для того, чтобы она так пугалась куска ткани. Тут явно нужна была работа менталиста, и не на один сеанс.
— Смотри на маску. Что видишь?
— Ну… ткань. Цветная…
— Страшная?
— Нет.
— А на Айване?
Милен ощутимо передёрнуло. Тен-Тен потёрла бы глаза, вот только тушь и тени явно не обрадуются такому обращению.
— Слушай. Мне всё равно, что там у тебя происходит дома, но, серьёзно? Ты боишься куска ткани на влюблённом в тебя парне?
— Влюблённом?
— Ты серьёзно этого не замечаешь? Это же ясно, как день. Он даже когда пытается играть монстра, — весьма посредственно, кстати, — о тебе переживает. Вот и получается, что получается: ни его, ни тебя не возьмут ни в одно актёрское училище. Нелепая парочка, играющая нелепые сцены. Чего тут вообще можно бояться, скажи мне на милость?
Милен нахмурилась и сжала маску в руках. Тен-Тен следила за выражением лица пухляшки из-под полуопущенных ресниц, отмечая изменения. Брови сошлись к переносице, губы стали одной бледной линией, скулы посветлели, зато линия челюсти вспыхнула красными пятнами. Вот как ты выглядишь, агрессия Милен Апрэль.
Тен-Тен знала по крайней мере семь способов лишить человека страха и привычки бояться, однако самым быстрым и действенным она признавала негатив. К сожалению, трясущиеся коленки на поле боя было проще всего перевести в клокочущую злость на командира, что несправедливо с тобой обошёлся или же сказал нечто обидное. Тут главное не переборщить, иначе вместо грызущего глотки подчинённого ты получишь кунай в спину.
Ино рассказывала о таких случаях, упоминая при этом, что Тен-Тен бояться нечего: Такахаши была слишком хорошей и дружила практически со всеми, так что единоразовый акт агрессии от неё не воспринимался как обида на всю жизнь. Проще говоря, Тен-Тен всегда любили больше, чем она могла настроить против себя.
С Милен была другая ситуация. Вряд ли Хлоя сильно задумывалась над тем, чтобы сохранить кредит доверия Апрэль; безобидных, в общем-то, слов и замечаний оказалось достаточно, чтобы вывести девушку из себя. Ну и, конечно же, в дело вступили вездесущие гормоны. Тен-Тен по себе чувствовала, как кружит голову вечная смена настроений. Контролировать это удавалось исключительно из-за большого опыта.
Неудобно, когда собственное тело тебя предаёт. У шиноби подобные выверты компенсировались медитациями и контролем сознания. Тело же Хлои Буржуа явно не привыкло к ограничениям и пыталось взять над интеллектом Тен-Тен верх раз за разом.
Вот сейчас, к примеру, Тен-Тен ощутила, как холодеют и без того ледяные пальцы; как учащается сердцебиение, а колени становятся мягкими и слабыми — беги от чужой агрессии, быстрее, Хлоя, быстрее! Или же скалься, кусай, рычи. Защищайся! Усилием воли подавив привитую телу панику, Тен-Тен спокойно посмотрела в глаза бледной Милен и покровительственно улыбнулась.
— Надеюсь, ты покажешь хорошую игру, пухляшка, потому что у меня больше нет времени на эти ваши развлечения. Четырнадцать провальных дублей — что за цифра!
Она оставила Милен в уборной, решив дать девушке время прийти в себя. К тому же, стоило настроить и других участников драмы — не только же Апрэль отличалась совершенно отсутствующим умением играть. Раздражало только, что, выйдя из туалета, Тен-Тен заметила давшего дёру Нино. Интересно, получилось ли у этого недорежиссёра записать их с Милен разговор? Тен-Тен не знала возможностей здешней техники для гражданских.
Упущение, которое стоило бы восполнить. А ещё она недооценила Нино: парню хватило умений вскрыть замок. Отмычкой или ударом — не важно, главное ведь результат.
Но сейчас её больше волновала актёрская игра. Что-то делать с Адрианом было просто бесполезно, тут одними объяснениями не отделаешься. К тому же, судя по психопортрету мальчишки, он привык подчиняться. Скорее всего, на какие-то комментарии и поправки, — тем более от Хлои, — он просто улыбнётся, створки его зелёных глаз закроются, и информация пройдёт мимо очаровательной лопоухости. А вот Айван — это уже интересно. Тут было можно работать.
Может, именно Айван вытянет всю эту игру, и их отпустят по домам. Тен-Тен очень на это надеялась. Оставалось только замотивировать здоровяка.
В классе Нино выглядел так, будто никуда и не уходил. Выдавало парня разве что слегка учащённое дыхание, которое можно было бы списать на что угодно. Адриану в сотый раз поправляли макияж; Тен-Тен грешным делом предположила, что девушке с прямыми чёрными волосами и окрашенной чёлкой просто нравится прикасаться к лицу Агреста. В любом случае, тот не слишком возражал, привычно подставляя щёки для пудры, а губы для блеска.
Удивительно, что красили его почти как девушку.
На возвращение Хлои отреагировали предсказуемо-негативно. Маринетт вскинулась, прищурила голубые глаза и скривила губы, прежде чем задать очевидный вопрос:
— Где Милен?
Тен-Тен стряхнула с плеча несуществующую пылинку, показывая собственное равнодушие. Наверное, прошлая Хлоя закинула бы волосы за спину, однако Такахаши сменила высокий хвост на пышный пучок. При этом оголялась нежная, длинная шея, и Буржуа выглядела по-юношески невинно и хрупко. Одна сплошная польза.
— В туалете. Возможно, рыдает.
Нино раздражённо всплеснул руками, едва не выронив камеру; за такую неосторожность он был награждён возмущённым воплем Альи и тычком под рёбра от неё же.
— Ну и где нам искать другую главную героиню?! — зашипел от боли Ляиф. — Хлоя, обязательно всё портить?!
На это замечание Тен-Тен только пожала плечами.
— Какая разница, с такой главной героиней ты всё равно ничего не снял за три часа. Что она есть, что нет — результат одинаковый.
Адриан вздохнул. Девушка, поправляющая слой пудры на его лице, шикнула — и Агрест замер, как статуя. Вот он, профессионализм во плоти.
Нино вцепился в волосы. Алья отобрала у него камеру — во избежание, видимо.
— И что ты предлагаешь делать?! Кого я возьму на главную роль?! Тебя, что ли?
— Тогда я хочу быть в костюме медсестры.
— Что?!
Тен-Тен фыркнула, заметив чужое недоумение. Великие духи, как мало нужно этим детям, чтобы потерять концентрацию! Её учитель просто рыдал бы над их способностями.
Нино, однако, быстро пришёл в себя и даже по-собачьи мотнул головой.
— Как я впишу тебе медсестру в сценарий, Хлоя?!
— Понятия не имею. Но вот костюм медсестры мне точно очень подойдёт.
И, конечно же, во всё это не могла не влезть Маринетт. С воинственным кличем она призвала одноклассников отправиться на поиски несчастной Милен. На Хлою хвостатая при этом смотрела как на злейшего врага.
Учитывая, что перед этим Хлоя слышала, как Алья говорит о поцелуях в сценарии между главными героями… что же, картина складывалась не слишком приятная. Маринетт было важнее не допустить соприкосновения губ Хлои и Адриана, чем по-быстрому закончить эту канитель со съёмками. Более того, поиски Милен эта девчушка использовала просто как… предлог.
Не слишком здоровый эгоизм для девицы, которая пытается показать всем и каждому, какая она милая, добрая и потрясающая подруга.
Самым печальным во всём этом было то, что детишки, как барашки на привязи, пошли за пастушкой-Маринетт. Безропотно; даже самые ленивые из учеников с последних парт, встали со своих мест и вышли в коридор.
Тен-Тен вышла последней. Она следила за тем, как даже Сабрина, — собачка-Сабрина! — неуверенно оглядывалась то на Хлою, то на выходящих детишек, переминалась с ноги на ногу и пыталась не поддаться инстинкту стада. Выходило, кстати, так себе. В этом классе оказалась на удивление сильная привычка потакать желаниям Маринетт.
— А мы не пойдём? — неуверенно спросила Сабрина, когда последний из подростков вышел из класса.
Тен-Тен посмотрела на неё и медленно кивнула. Ей вся эта история с фильмом, превращающаяся непонятно во что, совершенно не нравилась. Однако она также не знала, к чему приведёт отказ от участия в совместной работе. У них в академии шиноби, к примеру, последующие за прогулами отработки были ровно в пять раз длиннее.
Поэтому она последовала за остальными детишками, чувствуя себя в этом стаде паршивой овцой.
В коридоре её, однако, ожидал сюрприз: растерянные школяры жались друг к другу и со страхом смотрели на окна, залитые чем-то тёмно-фиолетовым. Среди детишек Тен-Тен не увидела ни Маринетт, ни Адриана; Нино же, как заведённый, восхищённо выкрикивал нечто бессвязное и нервно прыгал с места на место. Алья отдала парню камеру, и теперь он пытался снять жижу с разных ракурсов, беспрестанно комментируя свои действия.
— Что происходит?
Понадобилось ещё три раза задать этот вопрос, чтобы на неё обратили внимание. При этом в последний раз Тен-Тен подняла голос и сделала его максимально-неприятным, резким и противным.
Ну, если Хлою воспринимали только в моменты, когда она истерит, то кто она такая, чтобы рушить устоявшиеся привычки?
— Акума! — восхищённо сказал Нино. — Мой фильм займёт первое место!
— Не забудь отдать мне копию материала для Ледиблога, — вставила Алья.
— Конечно, без проблем. Для тебя что угодно!
Учитывая, что никакого прозвища или обращения не было, Тен-Тен решила, что парочка всё-таки ещё не парочка. Однако, принимая во внимание их взаимное притяжение, — которое они, видимо, даже не замечали, — до этого было недолго.
Но акума… Тен-Тен не могла определиться с собственными чувствами. С одной стороны, это было максимально похоже на её мир: неясные силы, противник, который непонятно чего добивается, необходимость выживать и выходить из странной ситуации целой… с другой стороны, у Тен-Тен из оружия рядом была только Сабрина — и та сомнительной полезности.
Акума — это ведь что-то настолько размазанное, непонятное. Судя по просмотренным видеорепортажам, одержимое существо могло быть гуманоидным или же совершенно не напоминать человека внешне. Силы разнились от случая к случаю, и, хотя их применение оставляло желать лучшего, — было видно, что акуманизированные не привыкли к мощи и разрушениям, — они всё равно оставались опасны для гражданских.
И, вот. Корень проблем. Несмотря на оставшийся опыт, Тен-Тен всё ещё была гражданской. Ослабленной отравлением девушкой, совсем не созданной для борьбы.
Она развернулась на каблуках и направилась в сторону столовой. Сабрина, как приклеенная, пошла следом. Рыжая постоянно оглядывалась, нервно мяла пальцы и кусала и без того покрасневшие губы.
— Куда мы идём, Хлоя?
— В кафетерий.
— Что?.. а зачем?
— В здании акума, которая блокировала выход. Я не собираюсь просто сидеть и ждать, пока меня покалечат или убьют. Тебе напомнить, кому обычно достаётся из-за активности одержимых?
Короткий взгляд из-за плеча выхватил кончик ухмылки рыжей и злой блеск радужек. Сабрина, как и другие дети этого мира, очень слабо контролировала взгляд и грани своей мимики.
Тен-Тен хотела найти нож. Подошёл бы любой, лишь бы был острым: и канцелярский, и поварской, да даже пластиковый. А где ей искать нож, если не в столовой? Хоть что-то похожее на него там должно быть. Ну или вилка. Ножа не бойся, бойся вилки… если сдвинуть зубья, то получается неплохой кол.
А ещё вилки с хорошим балансом летят не хуже ножей.
— Может, попытаемся выйти?
— Окна блокированы. Двери, скорее всего, тоже. И я не горю желанием проверять крепость этой фиолетовой жижи.
— Почему?
— А вдруг она липкая? Попадёшься, как мошкара в паутину.
— Ясно… ты такая умная!
— А ты слишком громкая. Хочешь, чтобы акума тобой пообедал?
— Н-нет. Прости.
В столовой Тен-Тен, как и думала, нашла плохонький нож. Баланса у него не было вообще, лезвие держалось в деревянной ручке на клею, да и поточить его не мешало бы… размером нож оказался едва ли больше женской ладони, и держать его обратным хватом было крайне неудобно.
В любом случае, получив в руки оружие, Тен-Тен слегка успокоилась. Не то чтобы мир заиграл прежними красками, но частичка уверенности всё же вернулась в её голову.
Да, она была зависима от оружия. И она не ощущала себя в безопасности без пары лезвий под боком. Это была часть её идентичности, раз за разом спасающая Такахаши жизнь.
План Тен-Тен был простым, как лапша в рамене: ей стоило укрыться в любом помещении и просто дождаться, пока Маринетт в красном сделает всю работу. Смысл самой лезть на рожон, если рядом есть люди, специально созданные для решения проблем такого рода? Про обученность Тен-Тен не говорила. Было как свет ясно, что Маринетт самоучка.
Получила она свои силы в результате ошибки или же её Мастер пожелал кинуть девочку в гущу событий без подготовки — неизвестно. Тен-Тен в любом случае не одобряла наличие подобной мощи у человека, не осознающего свою ответственность. Такахаши была уверена: если девочка-в-красном и косячит, то исключительно по-крупному.
То же самое, кстати, относилось и к котомальчику. Здесь герои были совершенно на одном уровне.
Пытаясь добраться до условно-безопасного класса Тен-Тен с Сабриной, естественно, столкнулись с акумой — благо, та их не увидела. Нечто аморфное, похожее на огромное желе в форме розово-фиолетового многоглазого монстра, напало на Айвана. Вернее, это непонятно что наскочило на Айвана, обнюхало его, лизнуло — и скрылось в школьных коридорах.
— Милен?.. — потрясённо выдохнул после этого подросток.
Тен-Тен поджала губы. Ну конечно. Милен.
Как она, высококлассный шиноби, смогла забыть про наличие в этом мире Бражника? Естественно, здешний злодей наверняка воспользуется ситуацией, и вместо позитивной для себя агрессии от Апрэль Такахаши получила потенциально озлобленного на Хлою Буржуа монстра.
Отлично, просто отлично. Нож оказался как никогда кстати.
И, вроде бы, силы Ледибаг воскрешали мертвецов… но это уже на самый крайний случай. Тен-Тен совсем не хотелось проверять, хватит ли добродушия Маринетт, чтобы не отменить воскрешение своего злейшего школьного врага. Это всё было очень печальными сценариями.
— Идём, — приказала она Сабрине, прежде чем двинуться вслед за одержимой.
— Мы за акумой?!
— Нет. Мы в класс.
Логика была простой: акума бежала в какое-то определённое место и совершенно не интересовалась тем, что оставалось у неё позади. А значит, у неё на хвосте было наиболее безопасно.