Эолин протянула руку, чтобы остановить ее.
— Но что было дальше?
— О, — старуха улыбнулась и поймала пальцы девочки в свои. — Остальная история. Но это слишком много для одного урока. Мы продолжим в другой день.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Изменение облика
— Я была выдрой, ястребом, дубом, полевым цветком, черепахой, волком, жуком, северным гусем и кроликом! — Эолин поймала нижнюю ветку речной ивы одним прыжком. Она оттолкнулась, чтобы сесть там, ее ноги болтались над Акмаэлем. У девушки была гибкая фигура почти без изгибов, как кусок тонкого ясеня, пригодный для изготовления сильного лука. — А ты? — спросила она.
— Я тоже был волком, — Акмаэль взобрался на ствол, чтобы сесть рядом с Эолин, но она продолжила взбираться по дереву. — Мастер Церемонд также превращал меня в лису, паука, змею, рысь, медведя и барсука.
Эолин посмотрела на него с озадаченным выражением лица.
— Как странно.
— Странно? — Акмаэлю его список показался впечатляющим, а не странным.
— Они все хищники, — сказала она. — Ты когда-нибудь был тростью или чем-то в этом роде?
— Когда-то я был стрекозой.
— Это тоже хищник.
Акмаэль пожал плечами и ухватился за большую ветку обеими руками, чтобы подняться выше.
— Однажды я попросил превратить меня в оленя, но мастер Церемонд отказался. Он сказал, что послушные животные — пустая трата моего времени.
— Это вздор. Гемена говорит, что практикующие магию должны принять в свое ремесло различных духов. У оленей совсем другой образ жизни, чем у хищников. Как может быть пустой тратой времени учиться у оленя?
— Мастер Церемонд говорит, что моя судьба не оставляет места для образа жизни подчиненных существ.
— Подчиненных? — в голосе Эолин вспыхнул гнев. — Олени не подчиняются. Олени могут прекрасно обходиться без волков, кошек и медведей, но найти хищника, который может жить без своей добычи? Вот это было бы впечатляющее волшебство.
— К сожалению, тебя не было рядом, чтобы поспорить с мастером Церемондом.
— Он бы все равно меня не послушал, — Эолин уселась на высокую ветку и раздраженно вздохнула. — Я не знаю, как ты терпишь Церемонда. Все, что ты мне о нем рассказываешь, неприятно, и он дает тебе самое скучное образование. Я не могу представить превращение только в хищников.
— Церемонд — великий волшебник, — возразил Акмаэль. — И единственный Мастер, оставшийся в Королевстве. Отец говорит, что мне повезло быть его учеником.
По правде говоря, Акмаэль не любил своего властного наставника, но отношение Эолин его раздражало. Не ей было ставить под сомнение подготовку Акмаэля. Возможно, у Церемонда был мрачный характер, но принц уважал то, чему учил мастер. Власть над магией однажды сделает Акмаэля могущественным королем, возможно, самым могущественным в мире.
— И все же, — сказала Эолин. — Когда ты станешь Высшим Магом и научишься вызывать изменение формы самостоятельно, ты должен превратиться во что-то помимо хищника. Что-нибудь интересное.
Акмаэль уже достаточно хорошо знал Эолин, чтобы понимать, что они будут спорить о Церемонде весь день, если он не сменит тему.
Об этой ситуации нужно будет сообщить в ближайшее время.
Эта мысль причиняла Акмаэлю боль, потому что он знал, что это будет означать конфискацию серебряной паутины и конец его приключениям в Южном Лесу. Тем не менее, долг есть долг. Старуху Гемену придется арестовать и сжечь. Что касается Эолин, возможно, ее можно было бы вернуть в Королевский город и поместить в знатную семью.
Акмаэль позаботится о том, чтобы девушке не причинили вреда. Вряд ли она была виновата в том, что ведьма обучала ее магии, а она была еще достаточно молода, чтобы забыть свои силы.
«Возможно, я даже смогу убедить отца взять ее под свое крыло, как он сделал с магом Кори».
Двоюродный брат Акмаэля, Кори из Восточной Селен, был спасен в детстве благодаря вмешательству Брианы. Значит, Кедехен мог проявить милосердие, когда на него находило настроение, а кто не хотел бы быть милосердным по отношению к такой девушке, как Эолин?
Акмаэль переместился на широкую ветку и стал смотреть, как кобальтовое небо мерцает сквозь зеленые листья. Гладкая кора холодила спину, а аромат нагретых солнцем трав доносился с земли. Принцу-магу нравился ровный гул Южного Леса. Здесь под землей текла глубокая магия.
— Я бы и не подумал о дубе, — он прикрыл глаза от солнечного света, чтобы посмотреть на Эолин. — Я бы и не подумал превратиться в дерево или любое другое растение, если уж на то пошло. На что это похоже?
— Это самое великолепное приключение, — она перебралась на ветку ниже и села рядом с ним, рыжеватые кудри сверкали на солнце. — Ты, я и животные привыкли к тяжестям плоти на наших костях, но для деревьев все по-другому. Дерево ловит воду веером своих корней, собирает ее по каплям, и она бежит непрерывной рекой вверх по стволу. Река разделяется на ветки, а затем на листья, пока вода не разлетится на тысячи крошечных капелек. Когда превращаешься в дерево, возникает ощущение, что ты плывешь между водой на земле и водой в небе. Ветер обвивает твои ветки, и ты чувствуешь, как почва струится сквозь твои корни. Когда светит солнце, ты постоянно чувствуешь себя сытым, но не в том смысле, в каком мы ощущаем себя после обильной еды. А ночью…
Ее голос дрогнул.
Акмаэль, который в какой-то момент закрыл глаза во время ее речи, открыл их и обнаружил, что Эолин смотрит на него с любопытством.
— Что такое? — спросил он.
— Я думала, ты собираешься это сделать.
— Что сделать?
— Изменишь облик. Знаешь, ты начал мерцать.
— Да? — Акмаэль осмотрел свои руки. Он что-то почувствовал, понял он. Покалывание в центре живота, легкая волна магии в ногах. — Ты уверена?
— Да. Ты собирался изменить облик. Я видела, как это делает Гемена. У тебя было точно такое же мерцание, как у нее перед тем, как она меняет облик.
— Должно быть, так это делается! — заявил Акмаэль. — Ты представляешь существо, в которое хочешь превратиться. Но кто призвал магию? Это была ты или я?
— Я думаю, это были мы оба. Думаю, мы сделали это вместе.
— Фантастика! — Акмаэль хлопнул в ладоши. — Мы должны попробовать еще раз!
Они слезли с высоких ветвей. Остаток дня Акмаэль и Эолин пытались превратить друг друга в камни, белок, птиц, волков, кусты, рыб, лягушек, черепах и во все, что только можно было придумать. Время от времени им удавалось достичь неуловимого мерцания между их обликом и желаемой формой, но они не добивались истинного изменения вида.
— Интересно, чего не хватает, — спросил Акмаэль, разочарованный очередной неудачной попыткой. — Особого пения или заклинания? Какой-то травы, гриба, или настойки?
— Возможно, нам нужны посохи. Только Высшие Маги и маги могут менять облик, и у всех них есть посохи.
— Возможно, — Акмаэль не был убежден.
— Мы в любом случае научимся, как только станем Посвященными и начнем изучать Высшую Магию.
Акмаэль стал серьезным.