Принесший радость в мои дни
И смех в мои ночи
Я призываю ее спутников в загробной жизни
Те, кто признают ее с любовью
Свяжитесь со мной,
Чтобы мы стали мостом,
И она найдет безопасный проход.
Тело Гемены расслабилось, а ее лицо потеряло напряжение. Глубокий холод охватил старую магу. Затем ее руки обмякли, а тело погрузилось в обычный холод мертвеца.
Песня Эолин стихла. Она уложила наставницу, вытянула ее тонкие ноги и нежно скрестила руки Гемены на ее маленькой груди.
«Это все».
Последняя мага Старого Ордена присоединилась к своим мертвым сестрам.
Эолин накрыла тело Гемены своим и заплакала. Когда ее слезы превратились в изнеможение, она поцеловала Гемену в лоб и села на пятки.
Вечерние птицы молчали. Ритмичное стрекотание сверчков стало доноситься с лесной подстилки. Рядом ухала сова. Елки шуршали на ветру.
На хребте Рысь выходила из своего логова, чтобы охотиться на зайцев, которые высунули свои носы из своих нор. Где-то наверху по черному небу расползались звезды.
Ночной лес оживал, но при всей его бурной активности Эолин чувствовала только отсутствие и раскаяние. Она подняла лицо к небу и издала глубокий, болезненный стон.
Откликнулись только волки, их печальный хор звучал слабо и невыносимо далеко.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Логово волков
Эолин сожгла тело Гемены в соответствии с традицией Старого Ордена на тщательно разложенном костре из бука, чтобы сохранить старое, ольхи, чтобы защитить новое, и ясеня, чтобы обрести мудрость во времена утраты. Через двенадцать дней после того, как священный огонь поглотил тело Гемены, Эолин развеяла пепел по лугу.
Отсутствие Гемены вызвало ноющую боль в сердце Эолин. Еда потеряла свой вкус, травы — свой аромат. Голоса деревьев стали туманными и приглушенными. Животные исчезли. Дугообразное голубое небо стало плоским и серым.
Несмотря на то, что она цеплялась за распорядок, который управлял ее жизнью с Геменой, Эолин погрузилась в море раскаяния. Как бы ей ни хотелось остаться в их доме столько лет, она начала понимать, что Гемена была права. Она не могла продолжать без человеческого общения.
Итак, через несколько недель после трансформации Гемены Эолин набила свою сумку лепешками, жареными орехами и сушеными ягодами. Она добавила сменную одежду и наполнила аптечку травами, в том числе большим запасом зимнего шалфея. Она прикрепила нож к поясу и наполнила кухню наградами для генд, которые ожидали много подарков в обмен на сохранение убежища в ее отсутствие.
Хотя было безопаснее лететь под покровом облаков, Эолин решила улететь в ясную ночь. Она хотела увидеть лес под собой и звезды над головой. С наступлением вечера она зажгла костер из ели, пихты и сосны под открытым небом. Она смешала белену, лавр и полынь с точно отмеренной белой мажентой, весенним грибом, дарующим способность летать. В небольшом котелке с дождевой водой она довела все до кипения. Затем она положила над поднимающимся паром плотную еловую ветку. Когда все иголки заблестели от капель влаги, ель стала тянуться к небу.
Прикрепив ветку к основанию своего посоха, Эолин поднесла отработанный отвар огню, потушив пламя. Она перекинула сумку через плечо и уселась на парящий посох.
Эхекат
Наэм да-уван
Эхуки
Сильно оттолкнувшись ногами, Эолин унеслась от земли, дома, сада и луга. Эолин почувствовала, что воспоминания о ее детстве тоже исчезли, как тысяча крошечных гирь, которые всегда будут тянуть ее к этому месту.
На краю луга едва уловимое движение указало на прибытие Рыси, пришедшей попрощаться простым жестом своего присутствия. Над Рысью бродили по ветвям беспокойные тени генд, шепотом желающих счастливого пути.
На уровне кроны сильное гудение указывало на границы оберега, окружавшего убежище. Пейзаж расплылся, а затем превратился в мираж сплошного древесного покрова.
Направив посох на север, Эолин направила свое бегство и повторила путь, который привел ее в Гемену много лет назад. Ароматы сосны и дуба витали над лесом. Ветерок освежал ее щеки. Растущая луна освещала разбросанные облака оттенками голубого и серебристо-белого.
Эолин летела только ночью, прячась под покровом леса на рассвете. Время от времени Сова сопровождала ее под звездным небом, тихие взмахи ее крыльев успокаивали ее. Летучая мышь тоже выныривала раз или два, кружась у посоха в нетерпеливом порхании и спускаясь в лес с пронзительной песней.
Когда ночь начала переходить в пятый день, Эолин снова спустилась в навязчиво знакомое место, в убежище, где Эрнан оставил ее в день нападения на их деревню.
За все эти годы мало что изменилось. Ручей кристальными волнами падал на серые камни. Ужас маленькой Эолин давно исчез в его танцующих пузырях.
Вход в убежище был шире, чем помнила Эолин. В тот момент, когда она заметила это, запах Волка наполнил воздух. Эолин обернулась и увидела крупного серого волка с блестящими черными глазами всего в нескольких футах позади нее. Существо напряглось и оскалило клыки.
Я не причиню вреда, — заверила она волка на его языке. — Когда-то это место защищало меня. Я только хочу увидеть его снова.
Подергивая ушами, волк резко кивнул и обратил внимание Эолин на убежище, откуда появилась пепельно-серая волчица. В детстве Эолин питала сильный страх перед этими существами, но, будучи Высшей магой, она знала, что они будут уважать ее до тех пор, пока не обнаружат злого умысла.
Эолин задержала дыхание, пока они обнюхивали ее ноги, одежду, руки и посох. Через несколько мгновений они расслабились и начали вилять хвостами. Эолин наклонилась, их влажные языки ласкали ее ладони. Она поняла, что впервые после трансформации Гемены наслаждалась прикосновением другого живого существа.
Скуление превратились в короткий лай, и без предупреждения группа энергичных волчат выскочила из укрытия, чтобы атаковать ноги и юбку Эолин.
— О, — улыбнулась она, вставая на колени, чтобы встретить семью, — я вижу, вы очень хорошо использовали это место.
В тот день Эолин осталась с волками, ухаживала за волчатами, пока взрослые охотились. Когда стемнело, она устроила себе постель рядом с их логовом. Самец спал рядом с ней, его пара укрылась со своим потомством в логове. Прижимаясь к мускусному теплу его жесткого меха, Эолин погрузилась в успокаивающие сны о лесной глуши.
К тому времени, как она проснулась, самец уже ушел. Самка наблюдала за ней с берега ручья, волчата бегали у ее ног и кусали ее за хвост.
После купания в холодной воде Эолин приготовила завтрак из лепешек, сухофруктов и травяного чая. Затем она ушла, поблагодарив мать-волчицу и малышей за их гостеприимство и благословив их убежище своей магией.
Прошло более десяти лет с тех пор, как Эолин в панике бежала по этим лесам. Время не оставило следов, за исключением, может, небольшого утолщения стволов деревьев и небольшого изменения трав на земле леса.
Эолин нашла рощу, где в последний раз появлялась и говорила ее мать. Оттуда оставалось совсем немного пройти до места, которое раньше обозначало край Южного Леса и начало ее деревни.
Лес расширился до полей, где когда-то жили ее семья и их соседи. Стволы ольхи и березы тянулись над колючими кустами и молодыми деревцами.
Осторожно Эолин проследила путь к их прежнему дому. Ее глаза искали останки ее отца, но лес уже давно забрал его. Ничего не сохранилось и в строении из камня и дерева, которое он и ее мать создали с любящим намерением воспитать свою семью в мире.
Эолин прошла по размытым границам их старого жилища, вспоминая местонахождение очага, комнату своих родителей, комнату, которую она делила с Эрнаном. Стоя в центре, она поражалась тому, как все исчезло под надвигающимся лесом.
Земля вздрогнула и с треском провалилась. Эолин рухнула сквозь облако пыли. Прежде чем она поняла, что происходит, ее спуск был прерван, а ноги пронзила боль.