Ведь я - инвалид ВОВ.
Война меня покалечила.
Всегда к обороне готов.
Добавить к этому нечего.
А то, что не видел отца и жестко воспитан был отчимом, гласит: не бывает конца войне... И помимо прочего в сердцах торжествует боль от нищеты, от усталости.
И бой, бой с самим собой не кончится даже в старости.
Конечно, я - индивид, есть камелька оригинальности.
Но прежде всего - инвалид, что всех инвалют банальнее.
И в этот победный год я счастлив одним скорее: что выжил среди невзгод, как выиграл в лотерее.
22.08.95
1996 год
КАЩЕЙ
И что трясусь я, как Кащей, в библиофильском постоянстве?
Ведь книга - вещь среди вещей,
"кирпичик" в мировом пространстве.
Неповторимость столь мала.
Она - тиражна и серийна.
Зачем же во главу угла её все ставлю я стабильно?
Пей по утрам интестопан.
Оставь колеблемый треножник.
Дочь по моим пошла стопам: она и критик, и художник.
Вот почему я не грущу.
Не прячусь за авторитеты.
Для дочери уже ищу я всяческие раритеты.
И если побранит жена за бесконечные растраты, оправдываюсь: "Чья вина, что снова не дают зарплаты?"
Не просто вещь среди вещей, мне книга - как корабль для странствий; и вновь трясусь я, как Кащей, в библиофильском постоянстве!
ПОБРАТИМЫ
"Гром" и "морг" - слова-побратимы и рифмуются наоборот.
"Грот" и "торг" вполне обратимы, только сходства наплакал кот.
"Рис" и "сир" - такое же сходство приоткрою и укрощу.
"Рим" и "мир" - сияет сиротство.
"Ром" и "мор" - беды не прощу.
Забывается слова подкладка.
Жизнь изнашивается как ткань.
А когда нам бывает несладко, говорим мы: "набат" и "табань".
Эй, приятель, прости заморочку!
Так же двигай по жизни плечом; и, держась за ушную мочку, памятуй, говоришь о чем.
23.04.96
1997 год
БРОДЯЧИЙ СОНЕТ
Я себя не люблю: прожил жизнь понарошку - всем подай, принеси, и убраться изволь.
А талантов-то было - как фигурок в матрешке.
Почему же под старость - чудовищный ноль?
Ночь меня допекла - пробирайся сторожко.
Разгулялись братки, перекатная голь.
Лист опавший лежит, словно смятая трешка, обещая напрасно дармовой алкоголь.
Я отвешу поклон полуночной природе.
Я спасибо скажу шаловливой листве.
Пусть я репу не рыл на родном огороде и граблями не ерзал по старой ботве, я давно растворен в равнодушном народе, словно сахар - в воде, как плотвичка - в Неве.