«Много лет размышлял я над жизнью земной.
Непонятного нет для меня под луной.
Мне известно, что мне ничего не известно!
Вот последняя правда, открытая мной.»
Омар наш Хайём
Интерлюдия.
Министерство просвещения СССР. Кабинет начальника отдела.
— Доброе утро, Виктор Николаевич. К вам можно?
— А товарищи, проходите, проходите, не стойте в коридоре. Ну как съездили? Отдохнули, попили молдавского вина?
— Да, Виктор Николаевич. Там, даже ещё и снег не выпадал, и тепло. Ну, а Криковские подвалы, и вовсе сказка. Нас свозили на дегустацию разных сортов вин. Наливали от души. И сказали, что если вино не нравится, то сливать в специальную чашу. Надегустировались, что потом выходили нетвёрдо. Вино, оказывается коварный напиток, когда пьёшь, то терпкость, букет вкусов и ароматов уже пьянят, но незаметно. А вот потом, когда уже надо вставать и выходить, ноги начинают плохо слушаться. А ещё Олег Федорович, когда услышал, что вино из сосуда просто выльют на улицу, не стерпел, и всё выпил в один присест. Правда, там и было на донышке. Что сказать — вина замечательные. И совершенно разные. Одни терпкие, другие полусладкие, есть с легкой кислинкой. Но большинство — сухие без всяких добавок, чистый виноград — и всё.
— Так вкусно описываете, что и самому захотелось съездить и продегустировать. Но дела, дела, чёрт бы их драл!
— Виктор Николаевич, мы и про вас не забыли. Олег Федорович принёс. Там несколько бутылок вина, и среди них — «Негру де Пуркарь»[1]. А нам сказали, что такое же пьёт английская королева, и они осуществляют специальные поставки. И пару бутылочек «Сюрпризного» девятилетней выдержки[2], мы ведь знаем вашу любовь к более крепким напиткам.
— Спасибо, что и про старика не забыли, а привезли такой ценный подарок.
— Это ещё не всё. Тут у Аллы Петровны несколько коробок «Птичьего молока», нам рекомендовали именно его, так как сами всегда возят его в командировки. Это для вашей уважаемой супруги и дочек.
— Какие же вы молодцы! Никого не забыли. Уважили старика, уважили! Огромное спасибо, особенно от жены и дочек, они до сладкого горазды.
— Да, ничего. Вот вы соберитесь и сами наведайтесь туда, очень рекомендуем. Это не суматошная Москва с очередями на метро в часы пик и толпами людей на улице. Там мы окунулись в патриархальную тишину и неторопливое течение жизни. Первое время даже раздражало, но когда распробовали, то стало так приятно — никуда не спешить, Да и город небольшой по нашим масштабам, но бурно застраивается. Сплошные новостройки кругом. Однако никто не торопится, не бежит, не толкается, все ходят чинно и неторопливо. Прямо Москва в прошлом веке.
— Так интересно рассказываете, что самому захотелось наведаться и посмотреть.
— А я думаю, и придётся наведаться, и возможно не раз. Ребёнок просто уникальный. Ему чуть больше года, но с ним беседуешь, как с выпускником ВУЗа, речь построена правильно, чувствуется большая начитанность и эрудиция, Уж и не знаю, как и успел, за такое время? Пока его мать готовилась к поступлению в Университет на факультет иностранных языков, он выучил английский, и создавал ей погружение в языковую среду, разговаривая с ней исключительно на английском. Олег Федорович поговорил с ним, и сам позднее даст оценку. В местном Университете, на кафедре хорошо отзывались о его матери, и с особым восторгом о ребёнке. Что он их всех поразил, познаниями. Словарный запас приличный, есть огрехи в произношении, но он самоучка и говорил только с мамой. Они сказали, что наверно в самой Англии нет ни одного ребёнка вдвое старше, чтобы мог так говорить на родном языке.
— Да интересные вещи вы мне рассказали. А как у него с точными науками?
— Так я и не хотел даже говорить. Просто бы — не поверили. Там, значительно более широкие познания, Я бы даже сказал, на университетском уровне по многим предметам… Даже, не могу дать полную оценку. Пытался несколько часов определить чего бы, он не знал из школьного курса. Есть некоторые огрехи. Так его обучением, до недавнего времени никто не занимался. И сейчас на дому обучает бабушка, закончившая МИСИ. Но она из учительской семьи, и её отец преподает в одной из московских школ. Но что самое удивительное, когда ей предложили переезд в Москву, и предоставление отличных условий для проживания, она отказалась. Её муж тоже, сказав, что у него важная стройка союзного масштаба, и что они всё равно не поехали бы, так как Костик этого не желает. А он у них единственный внук, и его счастье для них — дороже всего.
— Хм, странная семья. Может быть, потому у них и родился такой замечательный ребёнок. А что сказал отец ребёнка, ведь его слово главное?
— Виктор Николаевич, тут такое дело. Он погиб в прошлом году, вынося людей из горящего здания. Был посмертно награждён, но они с матерью мальчика не успели расписаться. И всё-таки, семья приходит на могилу отца ребёнка, и ухаживает за ней. Наверно, это была большая любовь, ведь мать была ещё ученицей десятого класса. Но нам показывали его фотографию в альбоме. И вправду — видный мужчина, но создает ощущение монолита и крепкой опоры для семьи. А также он старше на десять лет. Но девушки любят таких — честных, сильных и храбрых.
— Да, вы мне такое про семью рассказали, прямо сейчас бы всё забросил и вспомнил молодость. Захотелось засесть писать стихи или поэму, а может и роман. Так всё лихо закручено. А давайте подумаем над этим. Действительно, лучше познакомимся с семьей и с самим мальчиком. Съездим, да напишем. Сейчас крайне важны такие положительные примеры. Трудовая семья, Отец герой, мать студентка, дедушка с бабушкой отдают все силы воспитанию удивительного внука. А как они живут?
— В том то и дело, что в стандартной двушке, и при этом всем довольны. Очень дружная семья и понимают друг друга с полуслова. Такое не изобразить.
— Да удивительная семья. Дружная и непритязательная. Живут и радуются жизни, как будто — «с милым и рай в шалаше». Они, ведь, ничего не требовали, я правильно понял?
— Совершенно верно. Отшучивались, что дедушка заработает, да и мы не безрукие, нам и тут хорошо. Глава семьи руководит строительством уникального объекта, а бабушка полностью переключилась на внука, хоть ей нет и сорока. Внук быстро осваивает знания, а все игрушки — забросил в ящик. Он нам его показывал, таких игрушек мы даже не видывали, и где только их достали? Мама ребёнка учится, навёрстывая подзабытое за год перерыва. Похоже, им взаправду, ничего не требуется. Да, и чуть не забыл. Павел Антонович, дедушка ребёнка еще по выходным и вечерами руководит строительством городка, где им выделен строящийся домик — небольшой, но удобный. Стены уже возведены. Осталась крыша и отделочные работы. Там заложено печное отопление и батареи центрального. Вокруг поля и сады, и неподалёку город. Но нет шума, и воздух чист — без гари и копоти, прямо пить его хочется.
— По рассказу, я смотрю — они не зря отказываются переехать. Да и вы Федор Александрович, вижу совсем не прочь там пожить.
— Нет, я коренной москвич, в энном поколении, и никуда отсюда не уеду. Но в той жизни есть и своя прелесть. Однако, некоторое время там пожить и поработать с ребёнком, я бы не отказался. С огромным удовольствием съездил бы ещё в одну длительную командировку.
— Понравилось молдавские вина, коньяки и черноокие смуглянки-молдаванки? Признайтесь честно, Федор Александрович, знаем за вами такой грешок.
— А как устоишь? Действительно, южный тип красоты, очень самобытный и манящий. Недаром, Александр Сергеевич там озорничал в младые годы. Есть, есть замечательные, нет просто восхитительные девушки и женщины. Мать ребенка — красавица, каких мало, но у неё наш русский тип красоты, привычный взору. А там — экзотика!
— Ясно, в вас взыграл охотничий азарт, и не отпирайтесь. Нам ли вас не знать. Хорошо. Подумаем, и обоснуем цели командировки, втайне от вашей супруги.
— Да ладно, Виктор Николаевич. Ирка знает меня, как облупленного. Что никуда я от неё и детишек не сбегу, а это просто охотничьи повадки и стойка на дичь. Она смеется, отец твой, так тот и вовсе был известный всей Москве ходок, и до сих пор кобелина, время от времени, бегает втихомолку от свекрови, несмотря на свой солидный возраст.
— Уж Александр Федорович, действительно, грандиозный был ловелас. Я помню, в молодости довелось с ним работать, когда только начинал трудовую деятельность. Столько повидал сам, а сколько ещё наслушался. Ведь на ходу знакомился, и в тот же день оказывался в её постели. Гигант. Да и какие только слухи не ходили о нём по столице, а когда вырывался в глубинку, то и вовсе с цепи срывался. Я пару раз с ним ездил, так никто не поверит — он за ночь успевал побывать у пары барышень. Сам оставлял всю работу на нас — на младших, и уходил в загул, что мартовский кот. Потому и прощаются ваши маленькие шалости и похождения. Уж есть, в кого пойти породой.
— Он зараза, в отсутствии матери, к Ирке попытался сунуться, но получил скалкой и успокоился. Ирка мне лишь погодя рассказала, а то он отговаривался, что об уголок стенной полки ударился и набил шишку. Знал бы сразу, так набил бы морду — козлу старому. Гуляешь от матери, но всё-таки надо и честь знать, не пакостить в своём доме, будто блудливый пёс. Я ему потом высказал, он меня долго стороной обходил, чтобы не попасть под горячую руку.
— Эк, вы с ним строго, ведь батюшка ваш.
— Вот именно, поэтому и должен был думать. Я вот думаю и не лезу в воду, не зная броду. Вот честно скажу, на бабушку ребёнка, Надежду Всеволодовну, точно в молодости запал бы на всю жизнь, поразила она меня в самое сердце. Почему не встретились двадцать лет назад? Она хоть и москвичка, но жила в совсем другом районе и училась в ином ВУЗе. Даже не понимаю, чем её этот провинциал смог покорить? Правда, один на один я минуты бы против него не продержался. Он бы меня просто размазал. Силён, и плечи борцовские, опять же — форму не теряет. Сейчас и подойти боюсь. Проходя, уронит. Так что она, как за каменной стеной.
— По описанию, выглядит, как семейка каких-нибудь полубогов, обитающих на Олимпе, и пьющих одну лишь амброзию. Всё, как с обложки журнала.
***
Сегодня солнечный денёк и даже приятно пройтись вдоль лесочка, Улица совсем пустая, ещё бы с одной стороны лесок, или парк, а по нему течёт ручеек от одного озерка к другому. Деревья уже все сбросили листву, и весь лесок хорошо просматривается. Но морозов еще не было, и потому вся земля засыпана палыми листьями — желтыми, пурпурными и охряными.
Специально пошли этой дорогой, а не короткой среди домов, чтобы полюбоваться природой. Последние дни, пока комиссия была в городе, приходилось большинство времени проводить в беседах и ответах на их вопросы. Все устали и потому решили сделать перерыв в учёбе, отдохнуть и развеяться.
Даже Верочка не пошла на физкультуру и отпросилась со следующей пары, если вдруг задержится. Причину восприняли с пониманием. Она пояснила, что должна подойти в школу с углублённым изучением английского языка, где учится брат её подруги. Там надо показать девочкам, как петь песню на английском языке, а у неё неплохой голос и правильное произношение.
На факультете все удивляются, сначала даже смотрели неодобрительно на её дружбу с биологичкой. Есть некоторая отчужденность у разных факультетов, размещённых в одном здании. Студенты и вовсе стараются держаться обособленно. Так что Верочка переступила некий негласный запрет.
Но ей это простилось, так как инициатором был ребёнок, который любит смотреть на зверушек у тети Тани. А я тут некая достопримечательность, и преподаватели гордятся мной. А студенты люди подневольные, и не станут идти поперек линии деканата.
Ладно, прощай лесок, надо подыматься по улице к школе. Весь путь у лесочка я упросил Верочку пройти пешком. Это задерживает, но не так часто я могу размяться на природе. Однако теперь пересел в коляску, и мы двинулись быстрее.
В школу поспели как раз к большой перемене. Отловили джуниора и поспешили с ним в класс. Встретились с девочками, а они за этот год несколько вытянулись и оформились, пропала угловатость, и проявились плавные линии. А на уровне коляски, я и вовсе прекрасно мог рассмотреть стройные ножки и чуть выше S-линию. Очень знаете — достойно. Похорошели, и ещё больше расцвели за прошедший год. Некоторые изменились, и в чертах лиц пропала некая пухлость и проявилась взрослость.
Прекрасный цветник, надо напроситься и пройтись по рукам. Пусть пообнимают и зацелуют.
«История повторяется дважды — сначала в виде трагедии, потом в виде фарса»[3]. Не добавить и не убавить. В прошлом году они меня обломали, а в этом, и вовсе обламывать нечего. Один фарс.
«Весь мир — театр. В нём женщины, мужчины — все актёры»[4], но уж попал в колесо Сансары[5] — беги, вращай его быстрее. Лицедействовать, так по полной. Пусть публика рыдает, иль хохочет.
Быстро договорились с учительницей английского Людмилой Михайловной и пошли в кабинет музыки, чтобы был аккомпанемент. Эльвира Николаевна уже разобралась с нотами, что я записал, и играла при джуниоре несколько раз.
У пианино, Верочка напела Эльвире Николаевне, как мы с ней репетировали дома, и они зашушукались. А пока я пошел по рукам у девчонок. И большинство старалось покрепче обнять и расцеловать кроху. Я совсем не против, даже пойти на второй и третий круг. Девушки уже обрели более пышные формы, и прижиматься было к чему. И это не накачанные силиконом баскетбольные мячи, а натуральные — мягкие, но упругие персти. И нет в это время всяческого фастфуда, что превращает америкосов и им подражающих, в кусок оплывшего сала. Девушки, почти все, занимаются разными видами спорта и форму не теряют. Так что есть к чему прижаться и что ощутить. Наглеть я не стал, и воли рукам не давал. Возраст бы списал, но я не для того сюда прибыл, чтобы устроить скандал. За год немного поумнел, и решил — не будить лиха, пока спит тихо.
Наконец, у пианино Верочка и Эльвира Николаевна договорились и попросили тишины. Мы расселись по партам и приготовились слушать. А меня на руки взяла Леночка и улыбнулась мне, отчего на щечках у неё образовались две ямочки, если прибавить натуральный румянец, прямой римский нос и голубые глаза, то получается облик юной нимфы или наяды.
Она обняла, усадив на коленки, и прижала к себе, а наши взоры устремились на Верочку, стоящую у пианино. Эльвира Николаевна проиграла небольшое вступление и Верочка запела. А нормально я её дома натаскал, и даже без инструмента, просто — а капелла. А здесь под аккомпанемент и если добавить голосов, то зазвучит весьма достойно.
Так Верочка повторила пару раз, а потом девочки встали с мест и присоединились, пропев ещё пару раз. Нормально получается, и пора дать Верочке передохнуть. Я подозвал её и освободил Леночку, чтобы могла присоединиться к остальным.
А мы с Верочкой сидели, слушали и немного подправляли произношение.
Урок закончился и прозвенел звонок, но мы продолжали репетировать. Когда девочки поспешили на урок, мы подошли поблагодарить Эльвиру Николаевну, и ещё немного обсудили оркестровку. Впрочем, специалиста учить только песню портить. Просто рассказали, где надо подчеркнуть музыкой и звучанием разных инструментов — те или иные слова и фразы. Подчеркнули их фломастерами разных цветов, чтобы не перепутать инструменты усиливающие звучание.
Остальное, уже будем слушать на репетициях в полном составе оркестра. А тут, намечается не менее семи инструментов, не считая пианино или рояля. После этого попрощались и решили забежать к джуниору домой, так как урок давно шел, а он остался, ожидая нас с Верочкой.
Тем более, он проговорился, что к ним заехал погостить дядя Витя, а он спит на раскладушке, и не очень высыпается, Ничего потерпит, ради такого случая.
Я просто не мог не повидаться с дядей. Еще совсем не старым в это время кавторангом. Мне всегда нравилось видеть его в черной морской форме. Она как-то делает мужчин строже и внушительней. Да и есть чего, он ходил в походы ещё на первых отечественных атомаринах, и конечно хлебнул немало. Те были слабо автоматизированы, а ещё имели ряд детских болезней.
И каждый поход можно было приравнять к боевому. И если не из-за сложностей с возможным противником, то даже из-за сложностей с выходом из строя некоторых агрегатов и машин.
Подробности дядя Витя никогда не рассказывал, так как давал подписку и строго соблюдал её. Но по оговоркам и некоторым уловленным намёкам было ясно, что становление атомного подводного флота прошло не совсем гладко.
Но моряки вообще отважные люди, а подводники вдвойне. Правда, всегда шутят — мечтали посмотреть мир, а попали в подплав. А там многомесячный поход, за время которого и всплывают не так часто. Нужна особенная сплоченность коллектива, чтобы все эти месяцы не испытывать раздражения от вида одних и тех же лиц. Не зря всегда считалось, что это элита флота.
Дома у джуниора, я едва узнал дядю Витю. И если бы не видел старых фотографий, и ещё из Бакинского училища, то мог бы на улице не узнать. Молодой, по возрасту почти ровесник дедушки Павла, подтянутый и бравый.
Мы радостно поздоровались, и я попросился к нему на руки. Как приятно было почуять знакомый запах одеколона, который он использовал все годы, что я помню. Но он им пользовался весьма умеренно и умело. Ну, так в походах они месяцами проживали в замкнутой атмосфере и научились следить, чтобы не разило потом.
Но хоть ему чуть более сорока, но виски посеребрились сединой и в густых чёрных усах появились седые волоски. Но, боже мой, как молодо он выглядит, Я-то привык его видеть лет на двадцать старше. А тут всё ещё крепкий и сильный мужчина в самом расцвете сил. Бравый, подтянутый, в черной морской форме, что так ему к лицу.
Но его уже списали на берег, из-за специфики более ранних походов, и он преподает на военной кафедре в Одессе. Там как раз готовят специалистов по ядерным реакторам, и дозиметристов. Там же занимается и двоюродный брат Женя, сын тети Иры. Но он не смог приехать во время сессии. А впоследствии я даже удивлялся, как всё-таки они похожи, когда Женя достиг сорокалетнего возраста и посолиднел. А в данное время он худой юноша студент и мало ещё напоминает бравого дядю моряка.
Дядя прибыл в командировку, по делам кафедры. Его часто направляют к нам в город, так как знают, что есть родственники, и не надо искать гостиницы и устраиваться в них.
Боже, как же приятно вот так запросто общаться с теми, кого уже не видел долгие годы. Джуниор подсуетился и принёс печенья масло и конфеты, подогрел чайник, пока мы беседовали, и не могли наговориться. Дядя Витя сначала поглядывал на Верочку, но я быстро переключил внимание на себя. Ещё с тётей Валей мне проблем не хватало. Да и не за тем мы сюда пришли. А для того, чтобы я мог пообщаться и увидеться с дядей. Сначала он очень удивился, когда я легко стал с ним говорить о проблемах в стране и в том числе на флоте. Было интересно послушать его мнение.
В начале 80-х его отправили в отставку, когда он подал рапорт руководству, на коррупцию и махинации генерала осуществлявшего руководство военной кафедрой в их институте. Того, разобравшись и найдя подтверждение указанным в рапорте случаям, отправили в отставку, не заводя уголовное дело. Но и правдолюбца отправили тоже. За критику руководства.
Это, ему коммунисту не добавило любви к партократам, и потому было удивительно наблюдать, что у теперешнего оставались какие-то и довольно большие иллюзии на сей счет. Так и вся страна находилась в неведении, что за опасность нависла над ней со стороны всей этой номенклатуры. А дядя это всегда крепкое плечо, что поддержит и не отступится. На него всегда можно положиться.
Вскоре мы и вовсе перешли на ты, и стали общаться запросто. Я поинтересовался, долго ли он пробудет в городе, и неплохо бы ещё увидеться и поговорить. Я хочу обсудить вопросы автоматизации на современных атомаринах, и в будущих проектах. У меня сейчас в разработке некоторые современные средства, но пока я не могу о них рассказать, так как они совершенно секретные. Но мне позарез нужен консультант с опытом эксплуатации современных атомных подводных лодок. Можно будет приспособить эти разработки под те конкретные задачи.
Это может быть отличный проект, помогающий облегчить службу на подводных лодках. Для этого критически необходим такой специалист, прочувствовавший всё на своей так сказать шкуре. Если он согласен, то тогда можно будет оформить ему подписку и открыть суть проекта в котором он будет решать какие из поставленных задач надо решить и в какой очерёдности.
Я попросил дядю Витю подумать, и потом сообщить своё решение. Это принесёт не меньше пользы, чем его работа на военной кафедре, а подплаву и много больше. Еще я предложил, чтобы он прошелся с мной вдоль леска до нашего дома и мы побеседуем по дороге. Верочку мы отпустим на занятия в Универ, а сами в мужской компании двинемся к моему дому.
Он согласился, и джуниор с Верочкой убежали на занятия, а мы предварительно позвонив бабуле, побрели пешочком вдоль леска. По дороге поболтали о разных городах и весях, где ему привелось нести службу, часть я уже знал и мог поддержать разговор, а часть даже и не слышал ранее, хоть мы и часто вечерами беседовали с ним о тех местах, когда он приезжал к нам, или я заезжал в Одессу.
Эх, в Одессу бы съездить, но пока ещё рано, а потом будет поздно. Дом скоро достроят, и тогда в посёлке мы будем общаться только с проверенными людьми. Итак, по дороге нас сопровождал до школы мужчина, он же нас сопроводил и до дома, а сейчас следовал в отдалении от нас, но не теряя из виду. Они и не прячутся, не топтуны, а честная охрана. И как сказал Виктор Петрович приказ от самого, и его никто не может отменить, только сам Иван Иванович.
Я предупредил дядю, что это моя охрана, чтобы он не удивлялся, но он всё-таки удивился. Непривычно видеть такого мальца, охраняемого так строго. Пришлось сказать, что я ценность республиканского масштаба, если не сказать союзного. Поведал, что только отбыла комиссия из Москвы, которая более недели каждый божий день задавала вопросы, пытаясь определить, что я знаю, а что нет. Вот сейчас отдыхаем всей семьёй.
Намекнул, что мы с Верочкой не так давно попали в переделку, и теперь я совсем не против охраны, хватило адреналина от встречи с теми придурками. Сказал, что их отправили служить в армию, и надеюсь им попадется требовательный командир и сержанты, которые научат уму-разуму.
Дядя Витя рассмеялся и сказал, что на флоте быстро этому учат, так как никому неохота пойти на дно из-за подобных матросов. Там свои же их и воспитают, чтобы знали дисциплину и порядок.
У дома мы распрощались, так как нас уже дожидалась бабуля, и дядя Витя ушел домой. Я бы пресек любые поползновения о чае, и сразу предупредил, что мы только что попили чай в гостях. Вот уж мне не хватало ещё, расхлёбывать пустые слухи соседок, и разборки между родственниками.
Вот будет дедушка дома, тогда — пожалуйста, а то бабки на скамеечке сразу наябедничают ему, что к нам заходил бравый моряк. Дедушка совсем не Отелло, но зачем давать повод, доля беспочвенных домыслов, скучающих бабок. Ведь не только дедушке скажут, а растрезвонят по всей округе.
[1] — Негру де Пуркарь — красное сухое молдавское вино, которое производится из таких сортов винограда как Каберне Совиньон, Рара Нягрэ и Саперави. Вино имеет тёмно-рубиновый цвет. Вино производится на винодельческих предприятиях Молдавии, в основном в Пуркары, Штефан-Водском районе. Имеет местное название «Вино английской королевы», потому что королева Елизавета II регулярно заказывала Негру де Пуркарь. Производится в ограниченных сериях.
[2] — Коньяк «Сюрпризный» — марочный коньяк группы КВВК, выпускаемый с 1961 года. Готовится из коньячных спиртов 9-летней выдержки, вырабатываемых из европейских сортов винограда выращиваемого в Молдавии. Цвет янтарно-золотистый, вкус мягкий, гармоничный, букет со смольно-ванильными тонами. Содержание спирта — 44 % об., сахара- 1,5 %. Удостоен — 5 золотых медалей и 1 серебряной.
[3] — История повторяется дважды — сначала в виде трагедии, потом в виде фарса слова немецкого философа Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770–1831), на что указывает и сам К. Маркс в своем сочинении «18-е брюмера Луи Бонапарта», когда приводит эту гегелевскую мысль.
[4] — Весь мир — театр. В нём женщины, мужчины — все актёры. «Как вам это понравится» Уильям Шекспир.
[5] — попал в колесо Сансары. Сансара (санскр. «блуждание, странствование») — круговорот рождения и смерти в мирах, ограниченных кармой. Одно из основных понятий в индийской философии: душа, тонущая в «океане сансары», стремится к освобождению (мокше) и избавлению от результатов своих прошлых действий (кармы), которые являются частью «сети сансары».