Встречает семидесятый год как год воскрешения из мертвых.
И открытые створки больничных казарм,
Как открытые створки преисподней,
Напоминают о деяниях тридцатьдевятых
Российской Империи единонародной.
И серый орел атрибутов России
Заменен на серый цемент построек из камня:
Как распятый Иисус заменен на Ярило
Бога цвета пролетарского знамени.
Улицы, залитые светом неона,
Сумерки, ореолом кружащиеся над светом,
Ремонтирующиеся магазины, как взятые крепости,
знамена
Которых отданы на растерзание.
Везде, где проходит память, следы
Разрушения ради бесчеловечности,
Гигант, воздвигший заграждения на тротуарах,
Как перенесший будущее из безвестности.
Гигант, который выкрасил в яркий цвет
Обои и камни, и магазины,
Гигант, сокрушивший сияющий свет
И разделивший на две половины,
Гигант, воскрешенный из пепла развалин,
Из гордых руин древнерусских строений,
Рожденный из времени и названный Временем,
Языческим именем Трех Поколений.
Весна - осень, 1972.
x x x
Как черный череп, Пустота
Висела дном огромной чаши,
И на коленях Высота
Просила милости у павших.
Измятый свет горел светло,
Закованный под тихий шепот,
И через темное стекло
Платила Дань испуг и ропот.
Густую шаль вертел Озноб,
И искры падали, как блики.
Стоял у двери красный гроб,
И семь свечей горели тихо.
Со стульев мягких кружева
Спускались молча,
И утопала голова
В подушках плотных.
В проеме двери темный фон
Стеклом зеркальным отражался,
И в небесах хрустальный звон
Хрустальным эхом отзывался.
Кровавым золотом парча