24 Предательство
Шир, Второй Экваториальный округ, усадьба «Зеленые холмы»
Сандра Леман
похищение
Дальнейшие события помнились Сандре обрывочными фрагментами. Отдельные яркие картинки, словно выхваченные стоп-кадром.
Вот Говард Крейн с налитыми кровью глазами и побагровевшим бритым затылком нависает над мелким взъерошенным Гаем и шипит свистящим шепотом, огромный и страшный в своей тихой ярости:
— Скажи мне, защитничек, — как?! Ты же мамой клялся, что система неприступна! Тогда как им удалось отключить силовой купол?!
А компьютерный гений, которого грозный начальник охраны мог бы шутя заломать одной левой, кричит, срываясь от возмущения на визгливый фальцет:
— Это ты мне скажи — как?! Вернее — кто?!
И тычет пальцем в запутанную схему на экране, и сыплет скороговоркой непонятные термины, между которыми лишь изредка вклинивается что-то относительно осмысленное:
— Вот, смотри! Все по протоколу… Видишь?! Систему не сломать! Извне!.. Внутренний ключ-код… высшего доступа… Видишь? Видишь?!
И огромный начальник охраны на глазах сдувается и словно бы становится меньше ростом.
* * *
Вот Филлис, перепуганная, зареванная, с растрепанной прической и некрасиво размазанной тушью. И дурацкая, обжигающая своей неуместностью мысль, что тушь эту жене управляющего наверняка рекламировали как патентованную и влагостойкую.
* * *
Вот Шарль Нодье, бледный до полной бесцветности, говорящий очень спокойным голосом:
— Я признаю свою вину и готов понести… в полном объеме…
* * *
Вот доктор, застыл у окна, глаза совершенно больные, собачьи. Шепчет почти беззвучно что-то вроде молитвы. Но если подойти, можно разобрать:
— Это я виноват… я… Я не должен был…
Подходить не хочется.
* * *
Вот Дороти Дженкинс, собранная и решительная, деловито сообщает, что начальник полиции обещал быть через семь минут. Все смотрят на Гая, колдующего над планшетом прямо тут, в угловом кресле. Тот досадливо отмахивается, не поднимая головы, и говорит, что справится и как раз перезапустит, если ему не будут мешать.
* * *
Вот кадры из записей с камер видеонаблюдения, их запустили прямо на огромном экране холла, там, где раньше танцевали красотки в перьях. И короткое имя, выплюнутое кем-то сквозь зубы:
— Лесли!
И Филлис, в истерике выкрикающая:
— Нет, он не мог, не мог!!!
* * *
Вот над усадьбой, над еще не снятым силовым куполом, завис полицейский флаер. Сам мистер Браун вышел его встречать. А она, Сандра, стоит рядом и прижимает руки к груди. Ее осенила страшная мысль: Фред Лавров! Вот почему он возобновил случайное дорожное знакомство! Вот что ему надо было на самом деле! Он что-то узнал… он сделал ее, Сандру, своей невольной пособницей…
Сандра еще не знает, какую помощь она оказала коварному Лаврову, но необходимо рассказать об этом типе начальнику полиции — вот прямо сейчас, как только флаер опустится…
* * *
Компьютерный гений справился и снял осадный режим вместе с силовым куполом, и машина полиции припарковалась прямо на клумбе перед ступеньками крыльца, сломав розовый куст. Сандра шагнула к флаеру — и остановилась в недоумении.
Потому что из флаера, распахнув дверцу, вышел вот именно Фред Лавров. Собственной персоной и в полицейской форме.
Обращаясь к мистеру Брауну, успокаивающе вскинул большие ладони:
— Ну вы же знаете моих ребят, сэр, они носом землю роют! Мышь не проскочит! Да будь во мне хотя бы одна целая косточка, я бы и сам, вы же меня знаете… Космопорт перекрыт, а на Шире этим мерзавцам не спрятаться…
И они ушли на второй этаж, в хозяйский кабинет. А в холле стало как-то тесно от полицейских, хотя вроде бы тех всего трое.
Из последовавших затем бесед под протокол (нет, мисс, это не допрос, всего лишь сбор свидетельских показаний, стандартная процедура, подпишите вот здесь и вот здесь, да, спасибо) Сандра вообще не смогла позже вспомнить ни слова.
***
Силовой купол был отключен на три минуты. Ключ-картой высшего доступа, с комма, стоявшего в павильоне у бассейна, Гаю удалось отследить путь сигнала. Таких карт было три: у начальника охраны, управляющего и самого Ричарда Брауна. Шарль Нодье свою предъявить не смог. Как и не смог точно указать время ее пропажи, поскольку утром забыл забрать ее из сейфа. Да, он помнит, что обязан носить ее при себе все время, но после вчерашнего происшествия был несколько… Нет, код от личного прикроватного сейфа он никому не давал. Да, он признает свою вину и готов понести…
Через три минуты после выключения силовой щит над домом и садом снова заработал. И вместе с ним автоматически был задействован режим осадного положения с блокировкой всего и вся. Из-за чего пилотам вместе с охраной оставалось только беспомощно материться у бесполезных машин.
Купол был отключен на три минуты. Похитителям, среди которых и слуги, и сам мистер Браун уверенно опознали Лесли Уориша, бывшего начальника охраны, хватило полутора. На то, чтобы преодолеть расстояние от ограды до детской площадки, вырубить Грега блокатором, а Викки — станнером, закинуть оглушенную девочку в салон и покинуть территорию до того, как снова заработает силовой купол. Им хватило времени даже на то, чтобы забрать сообщника.
Рэнди.
***
— Камера не врет, сэр.
Они сидели в кабинете мистера Брауна — сам мистер Браун, доктор Вайс, Говард Крейн, Шарль Нодье, мистер Лавров… то есть начальник полиции мистер офицер Лавров («только не надо всех этих церемоний, зовите меня просто Фредом, мисс») и сама Сандра, сжавшаяся в уголке диванчика и не очень-то понимавшая, почему ее до сих пор не выгнали, но надеявшаяся, что не выгонят и дальше. С Филлис опять случилась истерика, доктор вколол ей успокоительное, но она все равно всхлипывала, и миссис Дженкинс пришлось ее увести.
— Врать могут только люди. Или киборги. Если им приказано. Но не камеры.
На записи было отчетливо видно, что флаер похитителей на несколько секунд завис в полутора метрах над землей, чуть подрагивая, будто от нетерпения — уже с Викки внутри и даже с захлопнутым блистером. Словно чего-то ждал. Или кого-то. И как метнулась к нему через детскую площадку крупная фигура в спортивном костюме от Фиорелли — тоже было отлично видно. Одним движением ввинтилась под днище, распласталась между полозьями. Флаер выждал еще пару секунд, словно давая последнему пассажиру время закрепиться поудобнее, и лишь после этого стартанул с места в форсаж. Словно действительно только его и ждал, этого последнего пассажира в спортивном костюме от Фиорелли.
Впрочем, почему «словно»? Все обитатели «Зеленых холмов» уверены, что именно его он и ждал. А мистер Браун молчит. После того как сказал, что заплатит за детей любую сумму и это не обсуждается.
Потом говорили другие. Горячо, прочувствованно, аргументированно. А Сандре тоже приходится молчать, закусывая губы изнутри, потому что у нее будет только одна попытка, и глупо тратить ее на тех, кто уже уверен, кого не переубедить. Все здешние обитатели заочно зачислили мальчика в предатели и подписали ему приговор, который обжалованию не подлежит.
Они все в этом уверены! Все…
Даже Говард Крейн больше, похоже, не сомневается. А Сандра сперва так обрадовалась, когда он начал спорить с мистером офицером Лавровым (только так, именно что мистер офицер Лавров, потому что тот, кто считает Рэнди предателем или вещью, недостоин того, чтобы Сандра называла его по имени даже мысленно!). Нет, ну правда же: зачем сообщнику прятаться под днищем машины, словно диверсанту в плохом боевике? Его должны были забрать в салон! Логично же!
«Не логично», — сказал мерзкий мистер офицер Лавров. Еще и вздохнул сочувственно этак, словно и на самом деле переживает. А потом добавил, что флаер четырехместный, а похитителей как раз четверо, если считать и киборга («ну да, киборга, а вы что, не заметили? Тот, кто орудовал блокатором, явный брюс из последних модификаций, если сомневаетесь — промотайте запись еще раз на нормальной скорости, сами убедитесь: ни один человек не способен действовать с такой точностью и скоростью»). Так что после похищения Викки в салоне их оказалось пятеро, девочку и так пришлось пристраивать на колени к кому-то из пассажиров. К тому же обратите внимание: флаер конверсионный, так называемая «продукция двойного назначения». Прототипом послужила облегченная десантная модель, на таких гардов часто перевозят снаружи, чтобы места в салоне не занимали — вон, видите, там даже ручки специальные для этого предусмотрены. Да и не только киборгов («я, помнится, по молодости тоже вполне успешно как-то раз… правда, тогда у меня еще все косточки целые были»).
А еще мистер офицер Лавров сказал, что все гарды засекают живые объекты сравнимой с человеком массы на расстоянии до сотни метров, и для их сканера не является существенной помехой даже метровая бетонная стена, не то что тонкое днище флаера. Все, даже древние сильвестры, не говоря уж о шварцах и брюсах. Если бы Рэнди не был для похитителей своим — брюс его легко обнаружил бы и нейтрализовал, у старых моделей против последней разработки шансов нет ни малейших. Вернее, даже не так: обнаружил-то брюс его в любом случае. А раз не стал нейтрализовывать…
Вывод ясен.
Вот после этой фразы Сандра окончательно и утвердилась в своей острой неприязни к такому добродушному, такой сочувственному и такому улыбчивому и вроде бы доброжелательно настроенному начальнику полиции мистеру офицеру Фреду Лаврову. Права была Дейзи: грымзик он! Дохлый грымзик.
— Это я виноват, — бормочет доктор. — Я не должен был оставлять малышку одну. Я ведь знал, что именно таким это и кончится…
Мистер офицер Лавров досадливо морщится, но не возражает. Хотя всем понятно, что доктор ничего не смог бы сделать против трех людей, вооруженных станнерами и киборгом. Но доктор все равно не может себе простить, что посчитал более важным проследить за убежавшим с детской площадки Рэнди. Да и за Рэнди он проследить толком не смог, потерял шустрого киборга из виду в зарослях. А когда увидел снова «этого монстра» бегущим обратно и поспешил следом — опоздал. Уже окончательно опоздал.
Доктор верен себе. И уверен в виновности Рэнди. Он всегда в ней был уверен, и теперь, пожалуй, даже чуточку рад тому обстоятельству, что все-таки не ошибался. Один из вариантов той самой горьковато-мрачной мазохистской радости по принципу: «А я предупреждал!» Может быть, ему действительно сейчас стало легче, когда случилось то самое страшное, в чем он был уверен с самого начала: ведь находиться в ожидании неминуемого ужаса гораздо тяжелее, особенно когда ничего не можешь поделать. А теперь самое страшное случилось, Рэнди действительно оказался предателем, сейчас в этом уверен не только доктор — и доктору можно слегка успокоиться.
Они все в этом уверены, им так проще. Ведь иначе окажется, что искать виновного надо среди по-настоящему своих. Что он до сих пор здесь, в усадьбе или даже доме и, может быть, готовится нанести следующий удар.
Они все уверены, что это не так. Они очень хотят быть в этом уверенными. Вот разве что Говард Крейн продолжает хмуриться и ненавязчиво так посматривать на всех присутствующих по очереди оценивающим профессиональным взглядом. Словно еще ничего для себя до конца так и не решил. Это хорошо, это дает надежду. У охранников паранойя в крови, ее даже профдеформацией не назвать. С ним обязательно надо будет поговорить. Потом. Наедине.
С Брауном тоже было бы идеально так — наедине. Жаль, не получится. Она тут вообще присутствует на птичьих правах, ее и не выгнали до сих пор лишь потому, что молчит и о себе лишний раз не напоминает.
А напомнить придется, когда они станут принимать решение о вызове спецподразделения и чистильщиков от «АванGARDа».
Пока вопрос поднимался лишь гипотетически и робко, но к этому все идет, ведь ребятки мистера офицера Лаврова зря рыли носом джунгли и проверяли заброшенные фермы и подозрительные сторожки, и усиленные проверки в единственном столичном космопорту тоже ничего не дали. Ни один корабль с подозрительными пассажирами или грузом Шир не покидал. Ни на одной близлежащей ферме или фабрике соков, ни в одном поселке лесорубов или сборщиков кукурузы не видели посторонних на флаере. Похитители как сквозь землю провалились, на связь так и не вышли и требований не предъявили.
Однако Браун сказал, что заплатит за детей.
За обоих детей, а не только за дочь…
Но он один, а их вон сколько, убежденных и убедительных. К тому же он не может быть так уж твердо уверен в том, что все они ошибаются, он ведь не видел Рэнди на ступеньках, не слышал слов о «братике понарошку». Ему просто хочется верить в то, что Рэнди хороший. И живой, а вовсе не бездумная кукла, притворявшаяся живым по чьему-то приказу. Ему тоже так легче.
Просто желание верить. И все. А на другой чаше весов — жизнь обожаемой дочери. И мнение всех вокруг. В том числе старого друга семьи. И начальника здешней полиции. И начальника собственной охраны. И…
Он уже колеблется, не случайно же так долго молчит. А раз уже колеблется — это начало конца. Для Рэнди. Слишком недолго Рэнди был его сыном, чтобы…
Они его переубедят. Особенно если Сандра поспешит со своим выступлением и будет изгнана, и не останется никого, кто бы смог им помешать… ну, хотя бы попытаться.
Нет уж.
Ждать.
И заговорить лишь тогда, когда остальные выдохнутся и устанут повторять свои аргументы снова и снова. Ждать и молчать. И следить за Брауном. Чтобы не дать тому заговорить первым. Он упрямый. И если что-нибудь решит и выскажет это решение вслух, то уже вряд ли передумает…
Писк сигнала межпланетной связи показался оглушительным, вздрогнула не только Сандра. Но первая мысль, от которой у нее сердце ухнуло в пятки (как?! все-таки успели проскочить?..), оказалась неверной: звонили не похитители. Мистеру Брауну пришли какие-то деловые бумаги. Застрекотал принтер на правом углу стола. Выплюнул несколько листков. Замолчал.
Брауна документы не заинтересовали — или же он отлично знал их содержание. С непроницаемым лицом взял верхний лист из накопителя и, не глядя, протянул его мистеру офицеру Лаврову, по-свойски рассевшемуся на углу стола, словно это был его кабинет.
Мистер офицер Лавров взял бумагу, чуть помедлив и с некоторым недоумением, но, только глянув на шапку, как-то нехорошо обрадовался и разулыбался, сразу перестав выглядеть милым и добродушным.
— Мерзавцы перехитрили сами себя! — С этими словами он протянул бумагу управляющему, а недоуменно вскинувшему голову доктору бросил лишь одно непонятное слово: — Тайга!
Впрочем, непонятным это слово показалось, похоже, только Сандре, все остальные отлично поняли и заметно оживились. Даже Нодье кисло улыбнулся и не стал изучать полученный документ. Он тоже знал, что там.
Узнала и Сандра — немного позже, тем же вечером. Говард Крейн оказался достаточно любезен, чтобы не отдирать от своего лацкана вцепившуюся мертвой хваткой мило улыбающуюся девушку (ну, во всяком случае, Сандра очень надеялась, что улыбка получилась именно милой или хотя бы именно улыбкой). Ну или же быстренько все объяснить и таким образом отвязаться от оскалившейся злобной фурии показалось ему меньшим из возможных зол.
* * *
Улаживая юридические формальности по усыновлению Рэнди, Браун действовал просто и грубо, как танк без тормозов.
Он нашел одну маленькую, но гордую планетку под названием Тайга. В прошлом это была земная колония, но во время войны отстояла свою независимость. Отстояла главным образом потому, что была не только гордая, но и бедная. Было подсчитано: то, что от этой планеты можно получить, стоит дешевле, чем средства, затраченные на войну с ней. По всей планете — буйные джунгли почище иридийских, полезных ископаемых кот наплакал, местное население (которого наплакал тот же кот) экспортирует в основном лекарственные растения и шкуры пушных животных. Если бомбить джунгли, то в итоге победитель не получит ни шкур, ни растений, вот и решили не связываться.
А Браун связался. С президентом. И предложил: я вам построю на выбор или космодром, или роскошный медицинский центр, или отличный туристический комплекс, чтоб вы туризм развивали. А вы за это дадите гражданство моему киборгу. Да, такая вот у меня миллиардерская дурь, имею право, поскольку имею деньги.
Президент, не желая выглядеть смешным в глазах народа, выставил предложение странного богача на всетаежное обсуждение. Как он и ожидал, завязался ожесточенный спор. Но, к его удивлению, спор был не на тему «давать или не давать гражданство», а по вопросу: «что нам нужнее — медцентр, космодром или турбаза»? Сошлись на космодроме.
Это было месяц назад. Еще до приезда Сандры.
А сегодня таежный президент прислал официальный запрос на подтверждение просьбы о предоставлении гражданства Рэндольфу Брауну. И платежный чек на перевод первой суммы на строительство космодрома.
И понятно, почему так обрадовались все остальные, которые наверняка были не в восторге от подобной затеи: теперь Браун вынужден будет отказать таежникам, отозвать свое прошение и свернуть строительство. Даже если он уверен, что Рэнди не предатель и не засланный казачок, сработавший по приказу (а уверен он быть не может, только верить). Просто сын и наследник миллиардера (даже потенциальный сын и наследник) стоит намного дороже, чем принадлежащее этому же миллиардеру оборудование. Глупо давать в руки похитителей еще и такой козырь.
* * *
Все это Сандра узнала и поняла уже потом, вечером. А тогда, судорожно пометавшись взглядом по присутствующим и вернувшись к Брауну, она поняла лишь одно: опоздала. Слишком долго тянула, выжидая наиболее удобного момента, и в результате упустила их все. Браун уже принял решение. И что бы Сандра сейчас ни сказала или ни сделала, это уже ничего не изменит.
— Поторопились, мерзавцы, — удовлетворенно протянул мистер офицер Лавров, когда Браун, ни на кого не глядя, подвинул к себе планшет и прижал большой палец к левому нижнему углу для авторизации. — Выжди они еще немножко — и могли бы…
И замолчал на полуслове. В полной тишине щелкала электронная печать. Браун листал страницы, визируя каждую. Щелчки прекратились. Мяукнул сигнал отправки.
Первым, как ни странно, опомнился доктор:
— Что ты делаешь, Ричард?! Одумайся!
— Я отправил подтверждение запроса о признании Рэндольфа Брауна гражданином Тайги, Вальтер, — ответил Браун спокойно и даже мягко, но было внутри этой мягкости что-то такое, отчего у Сандры по спине побежали мурашки. Словно смертоносный стальной кинжал, скрытый в мягких бархатных ножнах. — А сейчас перевожу деньги. Я плачу по своим счетам, Вальтер. Всегда плачу по своим счетам…
На этот раз сигнал отправки мяукнул как-то особенно резко. А может, Сандре это только показалось — по контрасту с избыточно мягким и ровным голосом хозяина кабинета. Браун поднял голову. Обвел присутствующих своим фирменным взглядом. Продолжил так же мягко:
— Я уже говорил это Вальтеру. Повторю остальным. Кто не слышал. У меня двое детей. И оба не понарошку. И ни одного из них я не предам и не брошу.
На Сандру он, кстати, при этом так и не взглянул.
А она вдруг подумала о камерах. Тех самых, видеонаблюдения системы безопасности. Ее же предупреждали еще в самый первый день, как она могла забыть? Она тогда сначала неприятно удивилась, помнится, а потом решила, что за те деньги, которые платят здешним сотрудникам, некоторое вторжение в личное пространство можно и потерпеть. Издержки жизни представителей высшего общества и тех, кто на них работает. «Зеленые холмы» нашпигованы следилками, как сладкая булка изюмом, разве что в душевых и спальнях их вроде бы нет, да и то на самом деле кто знает. А в коридорах они на каждом углу. И в саду.
И над пожарной лестницей — тоже.
Браун не просто верил. Браун знал.