— Стой! Стой, кому говорю! Да стой же ты, дурилка картонная. Мы так вообще до города пешком дойдём. А ты о Кате подумал? Она ведь одна осталась в машине.
— Там дед рядом, — буркнул Олег, продолжая идти быстрым шагом куда глаза глядят.
— Олег. Ну, может, хватит дуться, обижаться, злиться или ещё что у тебя там есть? Давай нормально поговорим?
— Не хочу я с Вами разговаривать. И машина мне Ваша не нужна. ВО-О-ОБЩЕ мне ничего не надо. Отстаньте от меня, наконец!!!
Белый остановился и буквально прокричал эти слова в лицо Виктору.
А тот, подойдя, сграбастал его в объятия и крепко прижал к себе.
— Дурак ты, Олежка. Настоящая дурачина. Ведь от чистого сердца тебе подарок сделали. Ты не дёргайся и просто включи свои мозги, а эмоции наоборот, выключи. Подумай сам над тем, что тебе Катин дед рассказал. Ведь именно из-за его семьи ты и лишился машины, да и сам с женой чуть не погибли. Хорошо. Дёргаешься? Дёргайся, но я тебя не отпущу, пока не успокоишься. Ну, прости засранцев, что разыграли тебя, но я ж не знал, что ты ТАК всё воспримешь? Прости меня, а сам у Сергея Павловича попроси прощения. Он не виноват — это моя была инициатива. Олежка, — и Виктор, крепко держа друга, немного отодвинул его от себя. — Посмотри мне в глаза и скажи по слогам — Я ТЕ-БЯ ПРОС-ТИЛ!
Белый, глядя на эту виноватую рожицу с глазами кота из известного мультика, человека, с которым был знаком чуть ли не с юности, сначала хотел ещё наговорить гадостей, а потом вдруг осознал, что у него и нет больше ТАКИХ друзей, как Витя и… с гадостной ухмылкой спросил.
— Твоя была идея с машиной?
— Честное слово, не моя, — и Виктор отвёл глаза в сторону.
— Смотри мне в глаза, гадёныш. Я же всё вижу и чувствую. Не обманывай.
— Олежка. Честно, не моя. Я только так, рядом проходил, ну и …
— Ну и… всё организовал, да?
— Не всё, конечно…
— Виктор, если б не твоя жена, то придушил бы тебе на месте, оторвал ручки и ножки и сказал бы, что так изначально и было.
— Белый. Нельзя со мной так. Что смотришь удивлённо? А как ты себе представляешь главного гаишника без рук и ног, а? Если таков первый, то какие будут остальные? И так уродов много, но представь гаишника без рук. Чем он будет держать свою волшебную палочку?
И оба друга грохнули от смеха, так и сцепившись друг с другом.
— Ну что, мир? — спросил Виктор.
— Да не могу я на тебя злиться, засранец. Ты всегда всё превращаешь или в шутку или в пошлость.
— Олежка, мне по-другому нельзя. Сам очутись на моём месте и пойми, что нормально общаться я уже не могу. Иначе «крыша поедет». А «шутка юмора» спасает всегда. Так ты не ответил — мир?
— Да мир, чёрт с Вами. Ладно, пойдём к машинам. Я и в самом деле должен извиниться перед полковником. Не прав был, сорвался.
— Олежка, не перед полковником, а перед цельным женералем, как говорят французы.
— Трудно так сразу привыкнуть. Хорошо, не буду оскорблять его превосходительство столь низменным для него титулом.
— Язва ты, Белый. Ну уж постарайся, пожалуйста.
— А чего это они втроём приехали, ну, не считая Кати?
— Кроме Ярого, его водитель и оперативник. Это тот, который первым приехал на место твоей аварии. Хотят тебя попросить присоединиться к ним для осмотра мест, на которых были снайпера.
— Вить, я не собака-ящейка, ты же знаешь. Вряд ли смогу помочь.
— Я им сразу это и сказал, но они всё же ОЧЕНЬ просят…
— Хорошо. Схожу с ними, но, повторюсь, вряд ли будет толк.
— Спасибо, Олежка. Ну что, возращаемся? Смотри — волшебный Солнышонок к нам бежит!
3 часа назад.
Дойдя до стоянки машин, Белого провели к минивэну и, открыв дверь, посадили на переднее правое место, предварительно сняв с него наручники.
— «Странно. Не на заднее, а на переднее, да и наручники сняли», — Олег понимал, что всё, что с ним происходит, как-то неправильно, не соответствует тому, что он видел в кино и по телевизору.
Открылись одновременно водительская и задняя двери. За руль сел мужчина его возраста, может чуть моложе. Протянув руку для рукопожатия, представился.
— Сергей Павлович Ярый. Сразу сообщу, что Вас не задержали, а проверили на… эмоциональную стойкость, что ли… Я — дед Кати, которую Вы спасли.
— Сергей Павлович? Рад знакомству. То, что меня не арестовли по-настоящему, я понял, когда меня посадили не туда и сняли наручники. Разыгрыш оценил, но, если честно, вначале струхнул. А теперь скажите честно — что с Катей? Она в порядке? Как она себя чувствует?
Дед ничего не успел ответить, как сзади, переползая через спинку сиденья, на Олега обрушился шквал поцелуев, объятий, слёз, визга, смеха и счастливого крика… и всё одновременно в лице маленькой девочки.
— Дядя Белый, Олег, милый, любимый, родной! Как же я соскучилась. Мне очень плохо без тебя. Я хочу, что бы мы были всё время вместе. Всегда!!!
Солнышонок схватила Олега за шею и со всей силы прижалась к нему.
— Маленькое чудо природы, — Белый попытался её отодвинуть, что бы рассмотреть, но та намертво вцепилась и не захотела отпускать.
— Катюнь. Я не хочу тебя отрывать от себя, поверь. Я ведь тоже соскучился. Но дай мне посмотреть на тебя со стороны. А то только твою макушку солнечную вижу, — и Белый нежно поцеловал головку девочки.
Катя раслабилась и позволила себя немного отодвинуть. Олег с улыбкй оглядел её.
— Ну что, Солнышонок. Выглядишь ты намного лучше. Уже немного округлилась, поправилась. Это хорошо. Да и личико у тебя замечательное. Ты просто красавицей стала, — и Белый чмокнул девочку в нос.
Та внимательно посмотрела на мужчину и вновь, как и на острове, задала вопрос.
— А почему ты не спросил разрешения? Опять начинаешь?
Олег потянулся и вновь чмокнул девочку в нос.
— Будешь сердиться, и в глазки поцелую.
— Я уже сердитая, — буркнула Катя, еле сдерживаясь от смеха, тщательно держа на личике серьёзное выражение.
Белый, ни слова не говоря, поцеловал девочку сначала в один глазик, потом во второй и вновь чмокнул в нос.
— Белый, ты невыносим! — потянувшись к Олегу, тоже чмокнула его в нос и опять прижалась к груди.
Олег, чуть успокоившись от такого взрыва чувств, посмотрел на сидящего рядом мужчину.
Ярый сидел ошеломлённый с открытым ртом. Его глаза были даже не круглыми, а просто заняли треть лица.
— Простите, Сергей Павлович, — виновато обратился к полковнику Белый. — Соскучились друг по другу. Вы и сами видите.
— Да уж, не ожидал такого от Кати. Она даже на маму так не реагирует. Не знал бы, подумал, что Вы отец, но никак не меньше.
— Я не отец, конечно же, но мы с Катей стали очень близки за эти пять дней «автономного плаванья». Сами наверняка попадали в ситуацию, когда люди, оказавшиеся в совершенно экстремальной ситуации, буквально на грани жизни и смерти, становятся близкими. Вот и мы с Солнышонком такие.
— Олег, простите, что буду Вас называть по имени, посколько отчества не знаю, а по фамилии мне несколько неудобно к Вам обращаться. Это правда, что Вы могли умереть? Нам так рассказала Катя, но…
— Деда, — оторвав голову от груди мужчины, девочка серьёзно посмотрела на родственника. — Ответь мне, пожалуйста, почему ты и папа ставят мои слова под сомнения? Я хоть раз дала причину, что бы мне не верили?
— Олег, — не ответив внучке, Ярый обратился к Белому. — И вот эти, как сейчас, нехарактерные для девочки слова. Она говорит как взрослая, совершенно не ошибась в построении фраз. У нас в семье сложилось впечатление, словно в Кате ДВЕ Кати. Одна, как и должна быть, пяти с лишним лет, и другая, которой, кажется, всяко лет двадцать, если не больше.
— Сергей Павлович. Я мог бы Вам рассказать всё, что с нами, — и Олег чмокнул Катю в макушку, — происходило, что мы оба пережили. Как мы выкарабкались. Как мы умирали. Думаете, что вам это НАДО знать? Если хотите, расскажу, но, во-первых, просто не поверите в это, а, во-вторых, если допустите хоть немного, что это происходило на самом деле, просто перестанете спать. Ведь Ваш мир, Ваше мироздание и мировозрение — всё рухнет в одначасье. ВАМ ЭТО НАДО?
Ярый задумался, но, словно всё давно решив для себя, ответил.
— Я хочу всё знать.
Белый улыбнулся.
— Прямо как в Ералаше. Что ж, если Вы даже не просите, а настаивате, то я расскажу. Только сразу говорю, не всё. Многое я не имею права говорить. Это закрытая для обычных людей информация и Вы, уж не обижайтесь, относитесь к ним.
Сергей Павлович улыбнулся и, с усмешкой на лице, посмотрел в глаза Белому.
— Как Вам наверняка рассказывала Катя, я тоже играл в Вашу ИГРУ и прошёл первый уровень. И не один раз, а уже трижды. И изменения в себе почувствовал.
— Вы почувствовали, что работоспособность Ваша увеличилась, начали рассматривать вопросы, стоящие перед Вами с нескольких сторон одновременно? Осознали, что можете паралельно заниматься двумя делами и на достаточно качественном уровне?
— Да, и понимаю, точнее, чувствую, что это не предел.
— Хочу Вас расстроить. Для ВАС — это почти предел. Двумя потоками сознания вы можете оперировать вполне успешно. Даже, пройдя второй и третий уровни игры, вы вполне имеете возможность развить свой мозг ещё немного, но это, уж извините, Ваш предел.
— Катя, — и Белый обратился к девочке. — Ты сейчас по времени должна была усвоить материал второго уровня. И, наверняка, не однажды залезть на третий, да?
— Да. Сознаюсь. Четырежды пыталась включить третий, но она меня не пускает. Ругается и отключается. Поганка.
— Катька. Это ты поганка, а не игра. Тебя специально сдерживают, что бы не сгорела вот тут, — и Белый поцеловал девочку в лоб. — А теперь закрой глаза, как тебя учили, и скажи, — сколько у тебя потоков сейчас?
Катя, отстранившись от взрослого, закрыла глаза и, несколько раз вдохнув и выдохнув, положила одну руку себе на затылок, а другую на лоб. Замерла. Потом, словно очнувшись, с улыбкой ответила Белому.
— Пять. А утром было четыре.
— Пять потому, что ты рядом со мной. Значит четыре точно, — и, обратившисьуже к деду Кати, спросил.
— Сами слышали. Катя сейчас, как минимум, в два раза быстрее Вас может анализировать, читать и просто логически мыслить. И не удивляйтесь её возрасту. К седьмому уровню потоков у неё будет около десяти, может больше. Но потом упор будет сделан не расширение сознания и оперативность мышления, на развитие логики и много другого. Увы, но её жизнь будет кардинально отличатьчся от жизни её сверсников. Опережу Ваш вопрос. В школу она должна идти. Другое дело, что ей будет там несколько… неинтересно. Просто представьте себя на её месте. Монотонные занятия, контрольные, зубрёжка стихов или прозы… Кате не надо будет этим заниматься. Она, прочьтя текст раз, сможет его воспроизвести дословно через много лет. Отмечу, если ей НАДО будет это запомнить, а если нет, то, как в компьютере — записал в файл информацияю, подождал какое-то время, пока она нужна, а потом нажал на кнопку «удалить» и всё, файла нет, а память чуть освободилась.
— А как такая маленькая девочка может разобраться какие файлы ей будут нужны, а какие нет? — с недоверием спросил Ярый.
— Так для этого и есть разделение сознания, — с усмешкой ответил Олег. Одна часть запоминает, другая анализирует востребованность этой информации сейчас или в дальнейшем. Третий уровень убирает всю ненужную составляющую, «шелуху», а следущий его запаковывает или распаковывает, если в том появляется необходимость. Всё тоже самое, как и в компьютере. Только мозг наш намного сложнее и оперативнее, чем самое «крутое» железо. Согласен с Вашим скепсисом — если мозг не кормить или по нему ударить молотком, результат будет одним и тем же. Поэтому я попрошу Вас использовать свои возможности и прикрепить Катю к хорошей школе единоборств. Если бы она была чуть постарше, я вообще бы попросил её тренировать в Конторе, уж не обижайтесь, как я назвал Вашу организацию.
— Соглашусь с Вами, Олег. Теперь по Вашему рассказу. Я официально приглашаю Вас к себе на чай или кофе, где мы сможем спокойно побщаться. Вы не против?
— Не против, но давайте встречу не затягивать, потому как знаю, что сами будете в нетерпении.
Ярый ничего не ответил, лишь улыбнулся, но как-то кривовато.
— И ещё, Сергей Павлович. Я обещал Кате свою компанию в посещении мороженицы, но, понимая, что мама её вряд ли отпустит одну, придётся нам идти втроём. Вы не против?
Катя при этих словах потянулась к уху Олега и прошептала.
— Спасибо тебе, — и чмокнула в щёку Белого.
— Не против, — улыбнулся Ярый, услышав и увидев действия внучки.
— Да, Сергей Павлович. Не беспокойтесь за Викторию. Мне, как Вам, вероятно, известно, уже слишком много лет, а так же у меня есть супруга и дочь. Мы поняли друг друа?
— Поняли, — тот ответил с улыбкой и каким-то еле заметным облегчением. — Эти вопросы выяснили. Какие у Вас были планы?
— Мне надо отнести вещи в сарай к местному егерю, да и посмотреть его новое приобретение.
Катя мгновенно навострила ушки.
— К деду Диме? И я с тобой.
Сергей Павлович с удивлением посмотрел на пару напротив.
— А меня, если Вас подвезём с вещами, пригласите?
— Почему нет?
— Тогда садитесь в мою служебную машину и показывайте дорогу. А мы с Катей, и другим водителем, поедем сзади.
- -
Белый, едва выйдя из машины, попал в обьятие ещё одного знакомого. Тот прижал к себе и с радостью зашептал в ухо.
— Олежка, здорОво. Рад, что ты немного оклемался. Я, если честно, струхнул, когда Дмитрий Михайлович мне рассказал о твоём состоянии. Ты же, поганка такая, только вокруг да около.
— Вить. Ну зачем ты рванул сюда? А эти, — и Белый головой показал на машину, — с тобой приехали? Ты их пригласил?
— Понимаешь, тут такое дело… — Виктор засмущался, но ничего не сказал. — Потом всё узнаешь. Чуть позже. А сейчас не будем терять время. Деда нас ждёт.
Сев в служебную машину, Олег снова увидел тех парней, которые его «задержали» на пирсе.
— Не в обиде? — раздалось с заднего сиденья, на что Белый сначала пожал руку улыбающемуся водителю, а потом, заглянув назад, над спинкой протянул руку, которую тот час пожали.
— Всё нормально, парни. Вы действовали спокойно, без наглости, но и достойно. Почти так, как и в кино.
На что в ответ раздался взрыв хохота.
— Ладно, поехали, не будем заставлять большого дядю нас ждать.
Сзади раздался ехидный голос
— «Большого дядю»? Что ж, надо запомнить… Так генерала ещё не называли.
— Ярый — генерал?
— Да, два дня как.
— Что ж, надо поздравить.
— Да, Белый, — к нему обратился водитель. — Спасибо тебе за внучку Палыча. Ты ведь спас не только малышку, но и деда. Поверь мне, это так.
— Ребят. У нас разная работа, но делаем одно дело — бережём нашу землю. Всё, хватит трепаться, поехали.
- -
Через десять минут две машины остановились у ворот дома Дмитрия Михайловича. Не успели все выйти из машины, как Олег попал в объятья деда. Не знаю, какими могучими они были раньше, но и сейчас его тушку сдавили так, что аж пискнул.
— Деда, раздавишь. А если не раздавишь, то выдавишь точно всё, что я ел последнюю неделю.
Дед хмыкнул и, отпустив Олега, обнял Виктора, а потом на него налетел маленький вихрь, который мгновенно забрался на руки, не позволяя деду никого более обнимать без её согласия. Белый смотрел на старое лицо человека, которого знал много лет и впервые увидел, как у того по щекам текут слёзы.
Из машин вышли трое мужчин и подошли к группе. Олег представил тех и заметил, что лицо деда немного скривилось, но, после уточнения, что старший является дедом Кати, Дмитрий Михайлович улыбнулся.
— Что ж. Рад гостям, проходите во двор и в беседку. Я сейчас чаю быстро организую, да и к нему ещё что. А ты, Олежка, поди со мной, — подумал, а потом добавил, — и Катю отнесу к приблуде.
— Дмитрий Михайлович, а можно и нам посмотреть? — спросил Виктор, показывая на себя и других мужчин.
Дед постоял, подумал и согласился.
— А давайте. Только, чур, не разговаривать. Белому будете мешать.
Все переглянулись с недоумением и последовали за дедом.
- -
В небольшом вольере, в куче тряпок что-то шевелилось.
Олег, показав остальным, что бы остановились и близко не подходили, подошёл к вольеру, открыл задвижку и вошёл вовнутрь, не забыв плотно закрыть дверь.
— Ну что, малыш, вылезай, будем знакомиться, — одновременно голосом и мыслью позвал медвежонка к себе.
Шебуршание в трепье мгновенно прекратилось и оттуда высуналась маленького мордочка.
Олег сел на попу, широко расставив ноги, и улыбнулся.
— Иди ко мне, не обижу.
Не особо боясь чужого, медведь неторопливо подошёл вплотную к Белому и так же шлёпнулся на попу.
Мужчина медленно аккуратно поднёс одну руку к голове медвежонка.
— «И как тебя зовут? Меня Белым. Я Лекарь. Можно тебя посмотрю?»
— «Ырх. Добрый. Помогает. Смотреть» — картинки в голове Белого преобразовались в слова.
Он положил вторую руку на голову мишки и закрыл глаза.
— «Ты ждёшь ДРУГА? Спутника?»
— «Ырх ждёт. Друг. Скоро. Увидеть».
- Ырх, посмотри на людей, которые стоят рядом. Почувствуй. Потянись к ним».
Медвежонок сначала свалился на бок, а потом встал на четыре лапы и поковылял к ограде.
Ткнувшись носом в сетку, облизал её, и уставился маленькими глазками на людей.
Прошло несколько минут и, когда к группе мужчин подошёл Дмитрий Михайлович с Катей на руках, медвежонок громко засопел, а потом попытался встать на задние лапы и свалился на попу и заскулил как маленький щенок.
Олег, мгновенно вскочив на ноги, посмотрел на деда.
— Деда, подойди ближе. Ещё ближе. ЕЩЁ! Поднял глаза на группу мужчин — ВСЕМ МОЛЧАТЬ И НЕ ДВИГАТЬСЯ! НИ ЗВУКА!!!
Когда до сетки-ограждения осталось сантиметров десять, Катя, с удивлением глядя на медвежонка, попросила деда опустить её на землю. Подошла и села, прижав руки к сетке. Медвежонок, с другой стороны ограды, уткнулся в её руки носом и блаженно засопел.
— Деда. Это ОНА, вторая половинка! — с восторгом прошептал Олег и, совершенно не осознавая что делает, вышел из вольера, подхватил Катю на руки и вернулся обратно.
А там уже сама Катя, сев на колени Олега, прижала к груди мордочку медвежонка и заплакала…
- -
Олег поднял глаза на окружающих и, увидев в руках двух сопровождающих генерала пистолеты, только помотал головой.
А Катя, словно во сне, положила на голову межвежонка свои ручки и замерла.
Потом встала, чуть качнувшись, оперевшись на руку Олега и, подняв голову, тихо сказала.
— Он мальчик. Его зовут Ырх. Это мой маленький брат, мой спутник. Ему плохо без мамы, но он уже привыкает. Он сказал, что СТАРШИЙ хороший и заботится о нём. Ещё немного и он захочет быть один, как мама. А потом, когда я его позову, он придёт. Мы теперь с ним связаны. Будем помогать друг другу.
Медвежонок внимательно слушал звуки голоса, а потом, поднявшись на задние лапы, лизнул Катю в лицо и поковылял к своей берлоге, вновь зарылся в тряпки и затих.
Слова девочки, сказанные в полнейшей тишине, услышали все. У мужчин было изумление на лицах и непонимание происходящего, а у деда восторженно блестели глаза.
— Первый «спутник», которого я смог увидеть за свою долгую жизнь. Да, Катюня, ты меня удивляешь с каждым появлением. Олег, ты почувствовал Катю, когда она общалась с мишкой?
— Деда, если честно, отрывки мыслей. Их общение было на такой высочайшей скорости, что я почти ничего не понял.
Белый, подхватив Катю на руки, вышел из вольера, плотно закрыв за собой дверь и уже все вместе пошли в беседку. Там, на столе дымил самый настоящий самовар на дровах, а вокруг, на тарелках, было много разных вкусняшек.
Сергей Павлович, незаметно подойдя к Белому с Катей, только и смог прошептать.
— И об этом тоже расскажете. Договорились?
Олег кивнул в ответ, усаживаясь на стул с Катей, которая так и не захотела слезать с его рук.
- -
За столом все молчали, будто снова прокручивая перед глазами сценку общения девочки с медвежонком. Для большинства это было непонятно и странно.
Позже разговорились и, спустя час, стали прощаться с гостеприимным дедом. Вымыли и убрали посуду, на место задвинули стулья и скамейки. Сам дед смотрел на всё это с доброй улыбкой, не принимая ни малейшего участия. Зато потом, когда прощались, каждому сказал тихо пару слов и поблагодарил за помощь.
* * *
Сели уже как положено. Генерал с сопровождающим на своей, а Виктор за рулём и Катя с Олегом на заднем сиденье. Как оказалось, что в этой машине было установлено детское кресло.
Не успели выехать из города, как Олега осенило.
— Вить, тормози, я же у деда не оставил свои шмотки.
— Так домой привезёшь, там и выгрузишь.
— А я что, так и буду из города таскать на себе всё это? У меня рук не хватит. Как-то перевешал дома сколько всё весит, что беру с собой даже на три дня, так оказалось — больше ста килограмм. Аккумулятор для лодки один весит почти тридцать кг, а бензин, а палатка, а спальники? Всё, сигналь генералу. Если не хотят подождать, то пусть едут, а мы ненадолго вернёмся.
И тут Виктор, просигналив генеральской машине, «проколся».
— Так это, Белый, машина, в который ты сейчас сидишь, твоя теперь. Только надо документы оформить, а с этим тебе помогу.
— ТЫ ЧТО СКАЗАЛ? Какая, к чёрту, моя? Моя сейчас на помойке или уже на переплавке. Не надо так шутить.
— А я не шучу, — тихо сказал Виктор, останавливаясь за машиной генерала. Вышел и, подойдя к сидевшему Сергею Павловичу, что-то сказал через опущенное стекло.
Через минуту Ярый, покинув свою машину, подойдя к другой, сел на место водителя.
— Олег. Прости, что не сказали тебе сразу, но эта машина, в которой ты сейчас сидишь, и в самом деле твоя. Хочу тебе сказать, что ни копейки с родителей, которым ты помог или будешь помогать, мы… я не взял. Это возмещение за твою, которую потерял из-за моей семьи.
— Не понял Вас, господин генерал.
— Не надо так, Олег. Ты не прав. Ты знаешь, что в тебя стреляли? Дважды. И только поэтому ты начал крутиться?
— Мне обмолвился Витя, но, если честно, не придал этому значение. В тот день боковой ветер был сильным, поэтому я и не справился с управлением, а всё остальное, извините, чушь собачья.
— «Чушь собачья», как ты говоришь? Тогда послушай то, о чём ты не знаешь. Может быть позже у тебя голова встанет на место, — и генерал рассказал о той ситуации, в которую попал Белый. О двух выстрелах и последствиях для машины. О двух снайперах, целью которых было ликвидировать именно его…
- -
Белый, дослушав до конца рассказ Ярого, не выдержал. Психанул, что на него совсем не было похоже.
— Так, получается, что я стал пешкой в Ваших играх? Да идите Вы, — и, открыв дверь машины, буквально выпрыгнул и пошёл по шоссе в направлении города.
У него в голове бурлила злость. Злость на всех, а, особенно, на ТЕХ забугорных сволочей, которые могли прервать его ПУТЬ и не дать возможности спасти Катю. И не дать родиться СУДЬЕ. И оставить его жену с дочерью сиротами. И больше не увидеть Русю…
- -
Он шёл, а слёзы от гнева и бессилия катились по щекам. Олег не оглядывался назад и не видел, как за ним, включив аварийки, медленно двигались две машины, только теперь генеральская, включив стробоскопы и выставив мигалку на крышу, обеспечивала безопасность как их, так и одинокого пешехода…
…А ещё, минут через двадцать, первым не выдержал Виктор. Остановил машину, выскочил из неё и побежал за другом.
— Стой. Стой, кому говорю! Да стой же ты, дурилка картонная. Мы так вообще до города пешком дойдём. А ты о Кате подумал? Она ведь одна осталась в машине.
— Там дед рядом, — буркнул Олег, продолжая идти быстрым шагом куда глаза глядят.