На границе Пустынных Земель
Полуденное солнце ярко светило, но уже не давало тепла, предвещая скорое наступление холодов. Вороной схиаб шел спокойным неторопливым аллюром. Его всадник сосредоточено выковыривал кунаем засохшую грязь из-под длинного когтя, что-то недовольно бормоча себе под нос о качестве дардского элирда. Благородный напиток горного народа, купленный за два золотых десять полных дней назад в "Сытом Вепре", оказался низкопробным пойлом, не тянувшим даже на пару серебряников.
"То ли в моем носу свили гнездо навозные мухи и я перестал разбираться в хорошей выпивке, то ли кормчий совсем из ума выжил, подсовывая мне, Великому, мать его, Отшельнику, такую дрянь! Неужели он и вправду думает, что я при случае ему не припомню? Он бы еще в кашу мне насрал приговаривая, что это такой мед особенный! Или может он решил, что я уже не вернусь из Пустошей? Да я при первой же возможности в пыль сотру его жалкую кормчую! Еще и помочусь сверху! Было бы время, я бы не посмотрел на проделанный путь! Заларк бы его побрал!"
Сероглазый отборно выругался на родном урднотском языке и глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. Ему стоило не малых усилий чтобы преодолеть сиюминутный порыв и не зашвырнуть флягу с недо-элирдом в ближайшие заросли. Массивная лапа уже было дернулась, но в последний момент замерла. Налетевший порыв холодного северного ветра принес отчетливый запах свежей крови, заставив моментально напрячься: "Заларк мне зад! Ну, что еще!?"
Мельком осмотрев лезвие, урднотец убрал метательный нож в наручь и натянул поводья, останавливая жеребца. Схиаб недовольно громко фыркнул словно подхватил раздражение хозяина и повернув рогатую голову, уставился в ожидании команды. Сероглазый похлопал животное по шее и облизав шершавым языком мохнатый нос, принюхался: "Кровь людей. Слишком много крови людей для такой глуши."
Запах шел от редкого леска, скорее даже рощицы, в трехстах-четырехстах шагах в стороне от дороги. Сероглазый рассеянно попытался погладить отсутствующую кисточку на своем лысом, обожженном ухе и мягко тронул схиаба пятками, направляя его к низкорослым деревьям. Магомеханический браслет, связанный с гримуаром Просветленного Гратанга, молчал. "Значит ранговых тварей или иных поблизости нет. Жаль. Я бы с удовольствием отрезал парочку лишних голов!"
Вибриссы Сероглазого, обладающие высокой механочувствительностью, улавливали небольшие колебания. Такие исходят лишь от небольших лесных обитателей или птиц. Тем не менее урднотец подобрался, превратившись в сжатую пружину, готовый в любой момент среагировать на опасность. Хоть и крохотная, но все же вероятность была, что он натолкнется на тварей, которые еще не занесены в гримуар.
Долгие эры странствий по землям Калирада и тысячи проведенных схваток, заставляли Сероглазого с троекратной осторожностью относиться к даже на первый взгляд безобидным зверушкам. И с десятикратной, если они не были описаны на страницах гримуара Гратанга. Однажды, в самом начале своего обучения в Бакар-Инте — урднотской школе мантар, он чуть не лишился жизни приняв лесного обертала за обычного кота. Оказалась, что эта чрезвычайно редкая и малоизученная тварь может принимать любую форму и размер. Попытка погладить безобидного полосатого кота обернулась тем, что Сероглазый со всех ног улепетывал от пятиметрового восьмилапого чудовища. И если бы не случайно оказавшийся рядом наставник Великий Отшельник Шестикрылый, он бы превратился для обертала в очередной ужин.
Еще раз принюхавшись Сероглазый медленно выехал на край поляны, спугнув с мертвых человеческих тел стаю крылатых падальщиков, и вздрогнул от накатившей на него эмпатической волны. Земля и воздух опушки были буквально пропитаны болью и безумным страхом. Разумных живых поблизости не было. Воины, женщины, старики и даже дети — все были зверски убиты. Обостренное чутье Сероглазого улавливало лишь единственный гаснущий огонек жизни невдалеке. Там рядом с мёртвой молодой женщиной, застывшей в последнем отчаянном движении, лежала маленькая девочка с широко раскрытыми карими глазами. Скрюченные судорогой пальцы матери почти касались ещё дышащей девочки: та боролась за жизнь, но торчащая из груди стрела с черным оперением не давала малышке ни малейшего шанса.
Сероглазый спрыгнул со схиаба и склонился над ребенком, еще надеясь, что ошибается, но понимал, что лишь обманывает себя. Тяжелая толстая стрела пробила легкое и, возможно, задела артерию: "До ближайшей Цитадели или каптона (поселение в котором проживают люди исключительно одного знака Зодиака) не менее пятнадцати дней пути. Даже на зельях малышка столько не протянет. В "Сытом Вепре" с такой раной точно не помогут. Ну что ж за день такой гадкий!"
Сероглазый нахмурился и плотно сжал челюсти, наткнувшись на взгляд человеческого детеныша полный отчаянной мольбы. Присев рядом он одним решительным движением доделал работу налетчиков, предотвратив предстоящие многочасовые страдания. Тонкая шея противно хрустнула. Маленькое тельце удивленно вздрогнуло и затихло.
Прикрыв малышке глаза и наспех прочитав очищающую мантру Сероглазый медленно встал, скрипнув зубами в попытке сдержать закипающую внутри ярость. Впервые за многие эры в нем проснулось давно забытое и подавленное многочасовыми ежедневными практиками чувство, — он хотел не просто убить напавших на караван, а насладиться каждым мгновением их предсмертных мучений.
Усилием воли поглотив нахлынувшие эмоции, Сероглазый двинулся по кромке лагеря, внимательно всматриваясь в землю и в трупы убитых. Схиаб, которому он еще пятнадцать эр назад дал имя Камал, остался у края поляны. Картинка произошедшего сложилась быстро: караван из пяти женщин, тринадцати мужчин и трех детей из каптона Стрельца, остановились на привал. Путники поставили четыре телеги в прямоугольник для защиты временного лагеря от порывистого, холодного ветра. Затем распрягли коней и, стреножив их, отпустили искать скупые остатки зелени. Четверо воинов в простых доспехах из тонкой дешевой стали, видимо нанятых для охраны каравана, заняли наблюдательные посты. Их трупы, пробитые черными стрелами, так и остались лежать на позициях их несостоявшегося караула. Сероглазый задумчиво нахмурился: "Странно. Почему нападавшие не забрали стрелы? Или они очень спешили или хотели чтобы нашедший трупы точно знал, кто это сделал. Ладно. Пока рано делать выводы. Посмотрим, что там дальше."
Отшельник глубоко вдохнул и постарался абстрагироваться. Нужно было чтобы его внутренний Смотритель взглянул на произошедшее абсолютно бесстрастно и расчетливо. Долго ждать не пришлось. Внутреннее Я Сероглазого, натренированное десятилетними упорными практиками, мгновенно пробудилось и вышло вперед, отодвигая его в зрительный зал.
Произошедшее стало оживать, расставляя мертвые фигуры людей по местам и добавляя к событиям темные силуэты нападавших.
Женщины только начинали готовить обед, когда появились разбойники: рядом с погасшим кострищем лежали опрокинутый большой медный котёл, груда хвороста и несколько перевернутых корзин с едой. Остальные путники расположились на отдых у одной из телег на расстеленном ковре, разложив перед собой шестиугольную доску для игры в чаку. Рядом с ней они и лежали теперь вповалку.
Блеклые картины, воссозданные Смотрителем были настолько живые, что Сероглазый слышал даже приглушенный беззаботный смех детей и стук половника о казан.
Нападение произошло стремительно. Охранников убили меткими выстрелами, вероятно, из мощных степных луков, так как броня не смогла уберечь своих владельцев от стрел. Смотритель присел у ближайшего трупа охранника и провел пальцами по жесткому черному оперению, сделанному из хвостового пера ястреба-бородача с Небесных Гор. Сероглазый слышал только об одной банде из тех земель — Проклятых Братьях. Больше практически никто не пользовался подобными стрелами, да и бородачи гнездились лишь в тех местах. "Но, что Проклятые делают в двух неделях пути от своего логова?"
Смотритель по привычке задумчиво погладил ухо и двинулся дальше, внимательно изучая месиво следов: он словно воочию видел, как налетчики ворвались в лагерь, без разбора всех вырезая. Вот место, на котором конь бандита резко остановился, оставив задними копытами две больших борозды, а потом немного развернулся в сторону. Внутреннее Я проследило направление и уперлось взглядом в мертвую женщину и малышку. Видимо воин развернул коня на вскрик и выпустил стрелу. Женщина попыталась защитить собой девочку, но не успела — стрела попала малышке в грудь. Обезумевшая мать бросилась на нападавшего, но получила удар саблей в голову и упала. Кровавый след, смятая трава и глубокие вмятины от копыт в грязи, нарисовали еще одну картину: раненная женщина пытается из последних подползти поближе к своему ребенку. Разбойник не спеша подъезжает к жертве на коне и дождавшись, пока мать приблизиться к девочке на расстояние вытянутой руки, хладнокровно протыкает её спину саблей. Смотритель негромко зарычал и сжал массивные кулаки.
Видение пропало. Смотритель отошел на второй план и тут же уснул, уступая место Сероглазому. Отшельник открыл глаза и недовольно тряхнул косматой гривой: "Заларк! Почему меня это так обеспокоило!? Это всего лишь очередная куча трупов! Почему же даже Смотрителя это вывело из себя!?"
— Сраный кормчий! — уже в голос громко выругался Сероглазый и пнул валяющийся рядом шлем.
"Так. Спокойно. Спокойно. Слишком много эмоций. Эмоции — это зло. Только здравый рассудок и холод." — приказал себе Отшельник и сел в позу лотоса. После нескольких длинных глубоких вдохов и выдохов он прикрыл глаза и сосредоточился на свое внутреннем Я: "Я не сплю. Я четко осознаю кто я и где я. Мой разум чист. Я спокоен и сосредоточен. Я управляю веретеном своей судьбы. Я пламя и холод. Я гладь озера. Я все и я никто. Я спокоен. Я спокоен."
Повторив простенькую мантру несколько десятков раз подряд Сероглазый почувствовал, что недавнее раздражение и жажда крови отступили.
"Но, зачем нити Пути привели меня к этому месту? Тут точно что-то не так и кажется не тем, чем есть на самом деле. Видимо, придется уделить этому какое-то время." — со вздохом признался себе Отшельник поднимаясь.
Быстро осмотрев повозки и трупы, Сероглазый задержался лишь у небольшой искусно сделанной клетки, которую кто-то небрежно отбросил за куст дикой ежевики. Отшельник дотронулся до завитка на открытой дверце и отдернул лапу — металл был горячим и, кажется, даже слегка вибрировал. Он уже более серьезно присмотрелся к клетке. Вытащив широкий длинный меч из меха-магнитного крепления на спине, попытался ее поднять. Кажущаяся хрупкость и легкость оказалась обманчивой. Клинок изогнулся от тяжести с трудом удерживая на весу странную вещицу.
Отшельник поднес клетку поближе к глазам и удивленно ухнул — прутья были усеяны искусно выполненной вязью еле заметных рун на неизвестном ему языке. Пересилив любопытство, Сероглазый вернул клинок на крепление за спиной, подошел к схиабу и достал из седельной сумки практически невесомый мешок, сотканный из тоненьких серебристых чешуек — артефакт, из которого не сможет вырваться ни одна сущность или энергия, вне зависимости от ее силы и происхождения.
Налетевший порыв ветра принес новый резкий запах, заставив Сероглазого моментально сконцентрироваться. Больше рефлекторно, чем осознанно он выхватил меч и принял оборонительную боевую стойку. Но, уже через секунду, облегченно выдохнув, вернул клинок обратно. Его чуткое ухо уловило невдалеке лишь довольное похрюкивание и тихонький визг пасущейся стайки диких кабанов, пытающихся наесться посытней, чтобы успеть нагулять перед зимой побольше жирка.
Раздраженно мотнув головой, Сероглазый решительно двинулся обратно к странной находке. Подойдя к клетке, он дотронулся до неё ремешком и особым образом переплел пальцы, формируя ими мудру Поглощения. Клетка тут же уменьшилась в размерах и исчезла. Отшельник несколько раз обмотал ремешок вокруг горловины мешка и крепко стянул серебряные завязки узлом. Затем не спеша двинулся вокруг поляны, пристально всматриваясь в траву в поиске упущенных ранее деталей. Не найдя спустя несколько минут тщательных поисков ничего, кроме пары мелких серебряных монет и порванных дешевых бус, он, раздражено поморщившись, вернулся к Камалу.
Спрятав мешок, Сероглазый вскочил в седло. Камал недовольно фыркнул, приняв на себя более чем сто пятидесяти килограммовую тушу хозяина и нетерпеливо засеменил ногами. Успокаивая зверя, Сероглазый почесал когтями жесткую, как металлическая щетка, шерсть между ушами питомца и мягко тронув пятками, направил его по густой цепочке следов.
Менее чем через пять миль Отшельник подъехал к редкому лесу и, остановившись, облизал нос языком, чтобы лучше чувствовать окружающие запахи. Присутствие людей ощущалось слабо, забиваемое густым ароматом древесной смолы синих сосен и резкой вонью конского пота. Сероглазый немного помедлил, обдумывая, как лучше поступить, а затем решительно направил схиаба вперед.
Немного поплутав, постоянно останавливаясь и всматриваясь в примятую копытами опавшую листву, Сероглазый немного не доехав до опушки леса остановился в тени большого старого дуба. Перед ним простиралось широкое поле, густо усеянное мелкими камнями и реже — большими бурыми валунами. Приглушенные тона окружающей природы напомнили Отшельнику пейзажи с пыльных картин в Зале Предков. Воспоминания всего на мгновение перенесли Сероглазого в темные дворцовые аллеи, где он часами беззаботно играл с братьями по прайду, представляя себя то бесстрашным воином, то великим правителем Лагоса — столицы Урднота.
Камал громко фыркнул, выдув две длинные струйки пара из широких ноздрей, и нетерпеливо тряхнул рогатой головой. Сероглазый, вернувшись к реальности, мягко соскользнул на густой ковер из опавших листьев и похлопал жеребца по лоснящемуся боку. Камал снова мотнул жесткой гривой и вопросительно уставился сначала на хозяина, а потом на седельную сумку, где лежало его любимое лакомство — сочные аскарские яблоки. Но получил легкий шлепок по наглой морде. Он тут же попробовал в ответ цапнуть Сероглазого острыми зубами, но тот успел отдернуть лапу и погрозил пальцем. Гордое животное с вызовом уставилось в глаза хозяина, игриво виляя хвостом.
Сероглазый широко улыбнулся и, примирительно рыкнув, почесал любимому питомцу между полутораметровыми, изогнутыми рогами. Камал в блаженстве прикрыл глаза, довольно выгнув мускулистую шею.
— Ну, все, дружок, с тебя хватит. Сейчас не время для игр. — Отшельник ласково потрепал схиаба за ухо и еле слышно свистнул, отдавая команду. — Иди, иди, — тихонько добавил Сероглазый.
Схиаб понимающе фыркнул и отойдя в сторону, наклонил голову в поисках переспевших желудей.
Сероглазый по привычке попытался погладить кисточку на обоженном ухе и задумчиво провел пальцами по густой, коричневой гриве. Кровавые картины, увиденные им ранее, никак не хотели покидать голову. Присев у свежего, глубокого следа копыта, он дотронулся пальцами до углубления. Комочек грязи отломился от края и быстро скатился вниз. Снова облизав нос, Сероглазый медленно втянул воздух. Чувствительные ноздри уловили несколько резких запахов — пять практически одинаковых, явно человеческих и один сильно отличающийся и на удивление — совершенно ему не знакомый. Отшельник нахмурил брови и, стараясь не испортить отпечатки, аккуратно обошел вокруг истоптанного пятачка и небольшой куртинки примятой травы.
Следы рассказывали ему о произошедшем как будто он был сам их свидетелем. Разбойники выехали к дубу и остановились, внимательно изучая лежащее впереди поле. Затем один из убийц спрыгнул с коня и отошел в сторону, где присел на траву. Спустя несколько минут он встал, оставив два глубоких следа от каблуков, и вернулся к коню. Смятая трава успела немного выровняться, хотя на ней и сидел довольно тяжелый человек, и источала свежий запах пота и кожаных штанов. После этого основная группа двинулась вперед, а вслед за ней, спустя какое-то время, выехали подзадержавшиеся двое, причем их следы уходили немного вбок.
Порывистый ветер подул в сторону Сероглазого, принося с поля ответы. За ближайшими валунами в пятистах-шестистах шагах притаились два разбойника. Обнаруженное заставило Сероглазого хищно оскалиться и резко выровняться. Отойдя в тень дуба, так чтобы его не было видно, Отшельник не спеша застегнул боевую маску, закрывшую его морду до середины носа. Абсолютно черная, имитирующая боевой оскал с десятками острых зубов и украшенная еле заметными руническими знаками, она моментально изменила образ хозяина, превратив его в демона с горящими оранжевыми глазами.
Сероглазый перевесил поудобнее широкий пояс перевязи через защищенную доспехом грудь и провел пальцами по небольшими разноцветными прямоугольными пластинам с запертыми в них всевозможными тварями, словно проверяя, на месте ли они. Затем подтянул ремешки на наручах и поножах и, несколько раз взмахнув лапами, легонько подпрыгнул. Ничего не жало и не мешало. Сероглазый подошел к Камалу и запрыгнул в высокое седло. Массивный зверь, повинуясь негромкой команде, послушно двинулся вперед.
Не обращая внимания на уходящие в сторону следы, он спокойно ехал к месту, где его ожидала засада. Яркое солнце светило в широкую спину Сероглазого и играло разноцветными бликами на больших булыжниках с вкраплениями железной руды. Далеко впереди мелькнула яркая вспышка солнечного луча, отразившегося от стекла подзорной трубы или полированного доспеха. Теперь сомнений не было. Проклятые Братья не только оставили бойцов в засаде, но еще и наблюдают за происходящим, оценивая угрозу.
До ближайшего валуна оставалось не более пятидесяти шагов, когда из-за него выскочили два воина в стальных нагрудниках и, вскинув короткие степные луки, послали в преследователя черные стрелы. Сероглазый двинул пятками по бокам скакуна, одновременно пригибаясь к мощной шее. Стрелы глухо ударились о бок и лоб схиаба и отлетели в стороны от прочной шкуры не причинив вреда. На секунду опешив, воины отбросили ставшие бесполезными луки в сторону. Выхватив изогнутые сабли бойцы с яростным криком ринулись вперед, прикрывая наступление небольшими стальными щитами, которые на бегу достали из-за спин.
Длинные рога схиаба, будто не замечая металлического нагрудника и щита, насквозь пробили первого нападавшего. Камал, не сбавляя хода, небрежно мотнул головой, отбрасывая врага в сторону. Раненый, словно тряпичная кукла, пролетел несколько метров и, с глухим звуком ударившись о камни, замер в неестественной позе.
Второй воин, прикрываясь щитом, широко рубанул противника по ноге, но тот молнией соскочил со схиаба на землю по другую сторону. Узкое лезвие, не найдя плоть, лишь вскользь чиркнуло по непробиваемой шкуре зверя. Бандит кувырком ушёл в сторону от возможной ответной атаки, тут же вскакивая на ноги. Но прежде, чем он успел моргнуть, — враг оказался рядом с его раненным товарищем.
Разбойник бросился вперёд с яростным криком. Но, сделав всего несколько шагов, замер, словно влетел в болото. Его ноги предательски задрожали, а рука с саблей безвольно опустилась. Напротив него стоял Великий Отшельник, одной лапой держа стокилограммовую тушу его товарища за волосы, а второй медленно проворачивая меч в его груди. Насладившись предсмертной агонией, Отшельник резко выдернул клинок. Из широкой раны фонтаном брызнула кровь, заливая густыми ручьями маску, гриву и доспехи. Сероглазый презрительно хмыкнул и медленно направился к оставшемуся противнику.
Шокированный воин, словно разом оказавшись в кошмарном сне, сглотнул подступивший к горлу комок и бросил отрешенный взгляд в сторону, где угольно-черная верховая тварь била копытами о землю и с рычанием разбрасывала по сторонам камни изогнутыми рогами. Тихий хлопок заставил его вздрогнуть и рефлекторно дёрнуться в сторону, но широкий клинок уже продирался сквозь доспехи и плоть, не позволил этого сделать…
Сероглазый, только что находящийся в десяти метрах, мгновенно переместившись к застывшему бойцу с помощью сиддхи Сорок Ног, вогнал ему меч в живот и теперь пристально смотрел в готовые выскочить из орбит глаза разбойника.
Тот судорожно дёргался и истошно вопил. Воин, не обращая внимания на боль, резал пальцы о клинок, стараясь его остановить. Но меч неуклонно двигался от низа живота к груди, со скрежетом разрезая металлические доспехи и внутренности, пока, наконец, тело не повисло на берилловой стали бездушной тряпкой. Внутренности вывались к ногам Сероглазого густой зловонной кучей. По телу Отшельника пробежала волна темной энергии.
Вытащив оружие, Отшельник склонился над упавшим трупом и вытер клинок о его кушат, сделанный по военному образцу. Тёмно-синий кристалл в рукояти меча замерцал ярким светом, оповещая владельца о достижении нового уровня. Проигнорировав сигнал, Сероглазый вернул меч на спину в магнитные крепления, решив разобраться с новыми возможностями клинка позже. Обшарив трупы в надежде найти что-то полезное, Сероглазый быстро разочаровался. Трофеи оказались скудными: пара восстанавливающих зелий, кожаный мешочек с монетами, другой — с различной мелочевкой вроде ниток, иголок и заклёпок. Отбросив его в сторону и оставив себе лишь зелья и монеты, Отшельник с успокаивающим урчанием подошел к Камалу и потрепал верного соратника за короткое ухо:
— Спокойно, спокойно, дружок. Ты чего так разошелся?
Камал громко зарычал, но покорно прижал уши.
— Ну, все-все, хватит, — тихонько приговаривал Сероглазый, продолжая чесать питомцу за ухом. — Мы вон с вивернами справились. И ничего, все живы-здоровы. Мне между прочим там досталось поболее твоего. — с упреком добавил Сероглазый и указал пальцем на свое обожженное ухо. — Тебе-то ни огонь, ни кислота нипочем. Так что нечего мне тут рассказывать.
Могучий зверь еще раз грозно фыркнул, но все же перестал бить о землю копытом и с любопытством уставился на хозяина. Сероглазый похлопал схиаба по шее и, вскочив в седло, дернул поводья, направляя его к месту, где недавно промелькнул яркий отблеск света:
— Давай-ка покажем этим доходягам, что такое настоящая скорость!
В ответ на призыв Камал задорно мотнул головой, будто только и ждал этих слов. Следом он взвился на дыбы, чуть не выбив Сероглазого из глубокого седла и огласив окрестности пронзительным рычанием, рванул вперед.
***
В тысяче шагов впереди три точки развернулись и, пришпорив коней, бросились к виднеющейся вдалеке серой дымке леса, уводя за собой украденных лошадей.