Сероглазый легко бежал, перепрыгивая редкие ямы и трещины в земле. Группа мужчин, растянувшись в длинную цепочку во главе с Ибрисом, бряцая и грохоча оружием, старалась не отставать от своего предводителя. Сероглазый оглянулся и довольно ухмыльнулся: хотя пошел всего четвертый день их совместного странствия по Пустошам, гости с Эгейи с удивительной скоростью приспосабливались к новому окружению. Ежедневные утренние пробежки и занятия давались им с трудом, но туземцы, сжав зубы, теперь безропотно подчинялись любому приказу.
Вдалеке показался черный силуэт Камала. Сероглазый поднял руку над головой и махнул вперед, сам тут же ускоряясь и оставляя бегунов далеко позади.
Копье в руке и закрепленные на спине щит и меч поверх доспеха из плотной грубой кожи невыносимо мешали движению. Сердце Ибриса поднялось к горлу и вот-вот было готово из него выскочить. Ему казалось, что забег уже длится целую вечность. Но бегуший впереди бижак казалось совсем не ощущал усталости, время от времени то увеличивая скорость бега, то возвращаясь к начальному темпу. Впереди показалась еле различимая черная туша ездового животного и Ибрис глубоко вдохнул, уже понимая, что за этим последует. Бижак махнул рукой и рванул вперед со скоростью ветра. Ибрис на ходу сплюнул и бросился следом, выжимая максимум из горящих огнем ног.
***
Сероглазый мчался вперед не жалея сил на протяжении всей мили. Поравнявшись с Камалом он резко затормозил и громко выдохнул. Затем, не теряя ни секунды драгоценного времени, принялся активно разминаться и восстанавливать немного сбившееся дыхание. Через несколько минут, хрипя, как загнанные лошади, во временный лагерь ворвались Ибрис со своими людьми.
Сероглазый тут же громко рыкнул, беря их в оборот. Ибрис поднял копье над головой и начал приседать, параллельно стараясь не потерять сознание. Некоторые из его товарищей падали, но тут же тяжело поднимались, получив несколько ударов древком и дополнительную порцию приседаний. Следом последовал целый комплекс движений, норовя вырвать из тел туземцев остатки последних сил. Бижак, будто у него было сразу несколько пар глаз, неугомонно поправлял то одного, то другого, изредка угрожающе порыкивая или добавляя несколько палок по хребту для усердия.
После десяти кругов чередующихся отжиманий, прыжков и приседаний Сероглазый неудовлетворенно мотнул головой и поднял руку, останавливая новое упражнение. Туземцы достигли своего предела и уже еле стояли на ногах. Комплекс, который без особого труда делали даже дети луидиан, у гостей с другой планеты вызывал судороги и потерю сознания.
Ибрис в благодарности взмолился по очереди всем богам и уже собирался сесть на землю, но тут же получил по спине болезненный удар древком копья от вездесущего существа. Бижак рыкнул и махнул рукой. Ибрис, лишь покорно кивнув головой, начал медленно ходить и в такт шагов размахивать руками. Бижак снова недовольно покачал головой и рыкнул. Затем с шагом поднял руки над головой с громким вдохом и тут же их опустил, но уже с выдохом и новым шагом. Ибрис кивнул и принялся повторять. На удивление дыхание стало медленно выравниваться, а вместе с ним в желудке проснулся урчащий зверь, срочно требующий чего-нибудь из съестного.
Сероглазый понимающе ухмыльнулся, по себе зная, как хочется побыстрее отправить в топку что-нибудь съедобное после утренней тренировки. Достав из седельных сумок мешки с сушеной кониной и бурузной крупой, он бросил их на землю: "В принципе можно было бы призвать кого-нибудь из разумных существ для приготовления завтрака. Того же Печника или Старуху Умару. Хотя, незачем раньше времени расхолаживать гостей, если они хотят подольше задержаться в этом мире. Пусть сами учатся, как выживать! Неизвестно куда их приведут нити судьбы".
Солнце уже возвышалось над горизонтом ровно на один палец, изредка посылая блеклые лучи сквозь тяжелые тучи. Сероглазый потрепал Камала за ухо и обвел Пустоши взглядом. Насколько хватало глаз, простиралась однообразная черно-коричневая равнина, разбавляемая лишь редкими низкорослыми деревцами, качающимися под резкими порывами холодного ветра.
"Хвойные леса и последние птицы остались далеко позади, а через несколько дней пропадут и эти скрюченные карлики. До перевала на Поясе Эги еще шесть дней пути. Еще день потратим на перевал. А вот потом уже придется туго. По ту сторону Пояса находятся земли ганников и пока я вообще не представляю, как нам незаметно проскользнуть мимо них на своих двоих. С этими много не навоюешь." — Сероглазый бросил раздраженный взгляд на беззаботно суетившихся у котла с кашей аборигенов и провел лапой по кисточке на ухе.
"Всего шесть дней чтобы подготовить их к неизбежным схваткам с чешуйчатыми. Видимо придется задержаться на Поясе на пару-тройку дополнительных дней".
— Хотя, вдруг они не решаться на меня напасть? — уже в голос с надеждой сказал Сероглазый.
Аборигены тут же притихли и вопросительно уставились на него. Сероглазый лишь махнул в ответ лапой, мол, не обращайте внимания. А вот на Ибрисе свое внимание задержал. Как это не было удивительно, но несмотря на все пережитое он выглядел спокойным и сосредоточенным. И всем своим видом показывал, что готов учиться и внимать.
— Что ж, рвение нужно поощрять, — многозначительно протянул Сероглазый, направляясь к Камалу. Схиаб уже давно расправился со своей утренней порцией и теперь в поисках добавки усердно пытался выцарапать что-то копытом из-под земли. От очередного удара большой кусок земли отлетел в сторону, а вслед за ним из разрушенного убежища выпрыгнула крохотная бурая ящерица и, мимолетно возмутившись, бросилась наутек, смешно перебирая лапками. Камал клацнул зубами в воздухе, не сумев ухватить добычу. А вертлявая кроха, еще раз вильнув хвостом в сторону и поднявшись на задние лапы, припустила еще быстрее только к ей известному безопасному месту.
— Тебе все мало? Ты ж только поел, мохнатая твоя морда, — улыбнулся Сероглазый, щелкнув схиаба по лбу. На что сразу же получил ответ в виде хищно оскалившейся морды.
— Ну-ну, спокойно дружок! Я же шучу! Ты лучше оглянись вокруг! Какая первобытная, дикая красота! — Восхищенно воскликнул Сероглазый. — Но вся эта красота равнодушна к нам. Она здесь была тысячу эр до нас и столько же еще будет после. Я в таких местах бывал и раньше… Здесь, кажется, не ощущается скоротечность наших жизней… Мы словно маленькие песчинки, которые сейчас подхватит ветер и унесет в неизвестном направлении…, — уже спокойным голосом добавил Великий Отшельник.
Камал склонил голову в бок, стараясь понять хозяина, но уловил в его голосе лишь нотки бездонной грусти и печали. Сероглазый потрепал гриву питомца и еще раз задумчиво посмотрел вдаль. Туда, куда лежал их путь. Затем уверенно запустил руку в серебристый мешок и, немного там покопавшись, извлек крохотный прозрачный пузырек, в котором находилась одна-единственная горошина ярко-белого цвета.
Как бы ни было жалко тратить невероятно редкую и дорогую Капсулу Разума на аборигена, который к закату уже может оказаться на пути к предкам, Сероглазый всем своим естеством ощущал, что поступает правильно. А своей интуиции он привык доверять давным-давно.
— Ибрис! — Громко позвал Сероглазый и махнул рукой. Ибрис тут же подскочил и, вытерев руки о штаны, подошел.
Сероглазый протянул ему капсулу и дождался пока Ибрис ее проглотит. Одобрительно кивнув, Сероглазый на жестах показал, что нужно заканчивать трапезу и отправляться в путь. Ибрис немного подумал, видимо переваривая сказанное на пальцах, и в конце концов согласно кивнул.
— Ну, вот и славно. Подождем пока капсула подействует, — произнес Сероглазый, подкрепляя слова взмахом лапы и отпуская аборигена.
Нехитрый лагерь был убран за несколько минут. Мужчины, наученные горьким опытом прошедших дней, расправились с завтраком в несколько укусов, так что подгонять и снова учить их жизни и порядку не пришлось. Солнце поднялось ровно на два пальца и усердно пыталось пробиться сквозь тучи.
В отличии от предыдущих дней, Сероглазый не вскочил на схиаба. Вместо этого он поравнялся плечо в плечо с Ирбисом и как без малого пять дней назад, ткнул пальцем себе в грудь:
— Сероглазый.
— Ибрис, — тут же ответил абориген, слегка улыбнувшись.
— Калиард, — продолжил Сероглазый, обведя широким жестом пространство вокруг.
— Калиард, — согласно кивнул Ибрис на этот раз повторив безошибочно, но все равно на свой манер.
— Хорошо. Значит Капсула Разума начала действовать. Ну что ж, Ибрис, у нас есть ровно семь дней чтобы обучить тебя.
Сероглазый начал не спеша. Он указывал пальцем на предмет, громко и отчетливо проговаривая название по несколько раз. Ибрис повторял новое слово пять-шесть раз, словно пробуя его на вкус, и в конце концов кивал головой. Процесс пошел. Сероглазый был уверен, что слова, запомненные под действием Капсулы Разума, Ибрис уже никогда не забудет. По крайней мере так уверял жабрин Кварс — продавец из лавки редкостей и чудовин в Лагрулде.
К собственному немалому удивлению, процесс его втянул и более того, нравился. Спустя час после нескольких команд от Ибриса к обучению присоединились и остальные. Сероглазый не ощущал никакой раздраженности, несмотря на стаю громко галдящих аборигенов. Наоборот, по его телу время от времени проходили еле заметные волны сакти, что означало лишь одно: он все делает правильно.
Время до обеденного привала пролетело незаметно, а вместе с ним за плечами осталось около десяти пройденных миль. Ибрис выучил около двухсот слов и теперь худо-бедно пытался сложить их в примитивные предложения. Сероглазый сам себя не узнавал. Это было что-то новое и ему это определенно нравилось. Он хотел, нет, он от всего сердца стремился помочь Ибрису как можно быстрее освоить общее наречие. Может это долгие годы одиночества на него так повлияли? Ведь кроме Камала и редких закупок в Цитаделях или Зодиакальных каптонах он ни с кем толком не общался, тем более подолгу. За исключением, конечно, тех крайне редких моментов, когда в Джарвас-Мантаре созывался Великий Собор.
Ибрис как раз пытался произнести довольно длинную фразу, когда Сероглазый резко почувствовал чье-то стороннее присутствие. Как ни в чем не бывало он встал и пошел к Камалу, незаметно для всех складывая пальцы в мудру Раскрытия. Во все стороны от него разошлась незаметная обычному глазу волна сакти и подсветила Марлана чуть красноватым облаком.
Сероглазый тут же переместился к Проклятому Брату с помощью сиддхи Сорок Ног и, дотронувшись до его лба, скрестил пальцы в мудру Оцепенения, про себя отметив странно помутневшие глаза пленника.
— Не утруждайся, Великий Отшельник! Твои мудры и сиддхи не удержат меня внутри этого слабого тела, — Марлан насмешливо выплюнул слова незнакомым бархатным голосом.
Сероглазый убрал лапу и отступил на несколько шагов назад.
— Правильно решение, Сероглазый. Сложи ты до конца мудру Оцепенения — мы бы не смогли как следует пообщаться. А для тебя и твоих новых друзей это жизненно важный вопрос.
— Переговоры, которые начинаются с угроз, как правило ничем хорошим не заканчиваются, — спокойно ответил Сероглазый.
— Это ты верно подметил. Но, ключевое слово здесь — переговоры. — избавившись от насмешливых ноток, бархатный голос стал ровным и размеренным.
— Хм, вести переговоры с тем, чьего имени я даже не знаю?
— Ты прав. Но, что изменит знание моего имени? У меня их СОТНИ, ТЫСЯЧИ!!! — Неожиданно взревел голос.
— Ты шумный. — все так же без эмоций отреагировал Сероглазый, усаживаясь напротив Марлана в позу лотоса.
В воздухе повисла затяжная пауза. Наконец веки Марлана чуть дрогнули, а голос стал жестким и безапелляционным:
— Ты доведешь своих новых друзей до перевала на Первом Поясе Эги или вернешь назад к поляне, где нашел. Вас уже ждут. Потом можешь идти на все восемь сторон. Даю слово — тебя никто не тронет.
Сероглазый пригладил кисточку на ухе и посмотрел Марлану в глаза:
— Кажется, Бурс называл тебя неким Повелителем. Как по мне — довольно высоко и с претензией, как для того, кто даже имя свое боится назвать и вопит во всю глотку почем зря. При этом находясь в чужом теле. Кстати, почему Повелитель, а не к примеру Властелин или Всеправитель? Вроде еще противнее звучит.
— Слабо. Слабо, Великий Отшельник. Не проняло. Я слышал еще за сотни эр до твоего рождения, что тупость урднотцев даже превосходит их любопытство. Что ж, в очередной раз убеждаюсь. Ты — выкидыш прайда, от рождения бесхвостый, принц Тивтгринт, сын инталлара Аргринта, Безымянный, ученик Великого Отшельника Шестикрылого, Несущий Проклятье. И наконец, нареченный Сероглазым. — Снисходительно бросил Повелитель. — Я знаю о тебе все. Твои победы и поражения. Твои мудры, сиддхи и биджи. Я знаю, что ты ищешь и я могу тебе это дать. Кстати, забавно, не правда ли, что Несущий Проклятье убивает Проклятых Братьев? Захочешь, а не придумаешь лучше. Думаешь я не знаю, что твое тело медленно разлагается, не смотря на все твои усилия? — хихикнул бархатный голосок. — Оставь гостей с Эгейи и продолжай поиски башни Джерак-Мантар и Шестикрылого. А я возможно даже тебе подскажу, куда сунуть свой мокрый любопытный нос. Если ты, конечно, очень, ОЧЕНЬ сильно попросишь. Это мое окончательное слово. — Повелитель произнес последнюю фразу спокойно. Слишком спокойно для игры.
— Хорошо, я подумаю над твоим предложением, — после небольшой паузы ответил Сероглазый, молниеносным движением выбрасывая руку. Кунай беззвучно преодолел расстояние в два метра и с хрипом впился в глазницу Проклятого Брата.
— Глупец. Шестикрылый жив… — Еле слышно выдавил из себя Марлан с последним вздохом. С его уцелевшего глаза сползла молочная пелена, поменявшись местами с посмертным стеклянным занавесом.
— Шестикрылый жив, — эхом повторил Сероглазый. Но тут же мотнул головой, туша в зародыше искорку промелькнувшей надежды, пока она не переросла в пожар.
"Этот Повелитель действительно много раскопал обо мне. На удивление. Хотя, если постараться и иметь хорошие связи в Аскаре и Лагрулде, то можно раздобыть и не такие сведения. Но вот если он не врет по-поводу того, что в курсе моих способностей и запертых в биджах существах, то это уже серьезно. Значит в Джаврасе у него есть осведомитель среди мантар. И не простых, а довольно высокого положения. С доступом к нашему Ордену. И тогда вероятнее всего он действительно не лукавит по-поводу того, что меня ждут на перевале. Хорошо. Допустим. Но кто, кроме Великих Отшельников, Высших Мантар и Хранителей может мне что-либо серьезное противопоставить в бою? Наемники? Но у кого есть такое количество сакти и высокоуровневых бидж? Неужели этому Повелителю удалось разыскать и поглотить кого-то из Несокрушимых Зверей?" — Сероглазый на миг задумался, но потом отмел этот вариант в сторону:
"Если бы такое произошло, то Калиард уже давно утонул бы в крови и хаосе. Значит Несокрушимые отпадают. Но тогда кто? Кто-то, у кого есть несколько красных бидж. Но, опять же, всех мантар — обладателей Красных Стражей я знаю поименно, да и в Джарвасе пристально следят за этим. Значит все-таки остаются наемники." — Сероглазый достал четки и надолго задумался, перебирая один за одним все известные ему серьезные организации, которые могли бы решиться выступить против него, а, следовательно и против Ордена, если ему вдруг удастся выжить.
— Неужели дракониды Хозара смогли выжить и Повелитель их отыскал? — спустя четверть часа, перебрав в уме с десяток организаций, Сероглазый остановился только на одном варианте. Практически нереальном варианте. Война с Домом Хозара произошла более двухсот эр назад. Оба Высших Мантара — Аббас и Лигар были повержены совместными усилиями мантар и Отшельников. Большинство их приспешников перебиты или взяты в плен. А жалкие уцелевшие остатки некогда великого дома разбежались по всему Калиарду, зарывшись в самые глубокие норы. В Джаврасе до сих пор висят медные пластины с заказами на головы драконидов из Дома Хозара. И многие из них, хоть и потемнели от времени, все еще светятся слабым желтоватым светом. Что означает лишь одно: сбежавшие живы и любой встретивший их мантар обязан оборвать их затянувшееся существование.
Отшельник вынул из пояса золотой кристал и плотно сжал его в лапе, взывая к Великому Отшельнику Краснощекому. Но камень оставался холодным. "Это еще что такое?" — удивился Сероглазый и, переложив кристалл в другую лапу, снова его сжал, теперь произнося имя главы их ордена — Великого Отшельника Орота. Выждав несколько десятков секунд, Сероглазый нехотя разжал пальцы и недоуменно уставился на кристалл. Он был совсем новый. Даже черные трещинки еще не появились. Используй не хочу. Не выдержав, Сероглазый взорвался в проклятиях: "Да что тут происходит, дери меня в гриву! Свалившиеся на голову пришельцы, нефилима, какой-то недомерок, считающий себя чуть ли не Богом, а теперь еще и кристаллы отказываются работать! Демоны бы пожрали эти Пустоши! "
Обругав все, что попалось ему на глаза Отшельник дотронулся до одной из голубых бидж. Перед ним тут же появилась Фикли — небольшая черная птичка не больше когтя в длину и буквально замерла в воздухе, несмотря на ветер. Сероглазый достал из хитона крохотный золотой кристалл и, переместив в него интересующие вопросы, назвал имя, кому он предназначался. Затем протянул кристалл Фикли. Та тут же его проглотила и, еле заметно кивнув клювом, растворилась в воздухе, будто ее никогда здесь и не было.
Отправив послание, Сероглазый встал и зло отряхнулся от налипшей пыли, которая стремилась заполнить каждую доступную щелочку. Солнце уже перевалило за высшую отметку на небосводе и теперь продолжало свой путь к горизонту.
" Пора выдвигаться. Что-то я засиделся. О Повелителе и Аббасе можно пока забыть. По крайней мере на ближайшие несколько полных дней, пока Фикли не вернется с ответом из Джавраса. Хотя, если подтвердится, что хотя бы один из Высших Мантар драконидов чудом уцелел — придется плотно поразмыслить, как выкручиваться из этой ситуации. На авось тут выверт не пройдет. Двести эр назад Дому Хозара противостояло сразу два Великих Отшельника и четыре Высших Мантара. И тем не менее бой затянулся на три долгих дня. Смогу ли я справиться один на один? Вопрос. Вопрос на который у меня нет ответа. Заларк бы побрал этого Повелителя! Теперь будет зудеть занозой под хвостом!"
Все еще раздраженный, Сероглазый со злостью плюнул под ноги и направился к Ибрису:
— Подъем! Хватит животы набивать! Пора в дорогу!
— Я не понимал в конец последнее слово, — с трудом подбирая формулировки ответил туземец. Было видно, что ему еще тяжело дается общее наречие. Но, по сравнению с утром, прогресс был очевиден и не мог не вызывать восхищения.
Сероглазый довольно кивнул и уже более спокойно махнул лапой. Ибрис улыбнулся и вскочив на ноги принялся раздавать команды.
— Говори на наречии. Чем быстрее освоишь — тем лучше. — продолжал наставлять Сероглазый. Успехи ученика его радовали. Раздражение, как рукой сняло.
Ибрис хоть и понял лишь половину из сказанного, но общий смысл уловил верно: нужно говорить на языке бижака, и начал отдавать команды, используя выученные слова и дополняя комментариями на своем.
Спустя пятнадцать минут небольшая группка продолжила свой непростой путь. Сероглазый, как и ранее, остался рядом с Ибрисом и слово за словом наполнял светлую голову своего попутчика новыми образами.
Часы обучения пролетали незаметно, скрашивая муторный переход по Пустошам, которые тянулись однообразным пейзажем на тысячи и тысячи миль. Раньше здесь была Тагария с процветающими многомиллионными гхардами, поражающими воображение своим великолепием и тонущими в густой причудливой зелени. Чего стоил один лишь Изурмал — парящий в небесах гхард! Или Орингхрад со своими гаванями, портами и подпирающими небосвод маяками в виде статуй Первородных Богов! Но после падения Эги во время Зодиакальной Войны все это величие превратилось в выжженные земли, на которых смогло приспособиться к существованию лишь небольшое количество разумных. И то, только между Первым и Вторым Поясом Эги. Дальше никто не осмеливался соваться. Те кто рискнул — так и не вернулся, ступив на дорогу в один конец. Упоминания о древних гхардах и их доселе недостижимых технологиях остались лишь на немногочисленных и пыльных золотых свитках в Залах Знаний и Мудрости Просветленных.
Около четырех тысяч эр назад Зимгурд, восьмой катор Аскара, послал в разведывательный поход целое войско во главе с сильнейшим Высшим Мантором в то время — Низким Джае. Но результат остался прежним. Никто не вернулся. После этого между первыми двумя поясами, дабы уберечь глупцов и любопытствующих от неизбежной гибели, мантарами была создана целая группа Цитаделей. Соединяющихся между собой извилистой стеной общей длинною в три тысячи триста двадцать четыре мили. От Цитадели Тиза у границ Пустыни Магара до Ликанора — Цитадели, отделяющий Пустоши от равнин Лиэльгорна.
Сероглазый, как и прочие отшельники и мантары, знал истинное положение дел, сокрытое от глаз и ушей простого обывателя. После падения луны произошел чудовищный взрыв, а за ним последовал не менее сильный всплеск сакти и а-сакти. А-сакти, темное воплощении природной энергии, превратила всех выживших обитателей Тагарии в кровожадных полуразумных тварей, наделив их огромной силой и непредсказуемыми способностями. Несколько раз эти твари собирались в огромные стаи и атаковали каптоны и Цитадели Калиарда.
Только благодаря совместным усилиям мантар, Отшельников и Просветленных удалось избежать полного истребления гарнизонов и не допустить прорыв чудовищ в населенные земли. Хотя были и плюсы: многие из выживших мантар стремительно возвысились, пополнив свои личные армии сильными биджами. С последней волны прошло более полутора тысяч эр, но Просветленные знают, что до следующей массовой атаки осталось не так уж и много времени. Может сто эр, а может и меньше. Никто не мог бы сказать точно. Даже Прядильщики Судеб — особая каста Просветленных способных зрить прошлое и бесчисленные нити будущего, лишь молча разводили руками, взирая в пустоту своими слепыми глазами.
Сероглазый размышлял об этом, прикидывая и так и эдак. Ведь ему предстоит забраться практически в самый центр Пустошей! Таков был его замысел, пока он не встретил тонкокожих. На причудливой карте Древних, которую, повинуясь некому внутреннему предчувствию, оставил ему Шестикрылый в последнюю их встречу, были отмечены светлые и темные области. Светлые — те места, где когда-либо ступала нога его наставника. В отличие от все еще темных пятен. За последние тридцать эр Сероглазый исследовал практически все светлые участки. Остались лишь два: пустыня Магара и Пустоши. Удивительно было то, что и там и там виднелось лишь маленькое светлое пятнышко, окруженное тысячами миль темноты: "Но как туда переместился Шестикрылый? И главное — зачем? Что он там искал? Погиб ли он в действительности или все еще жив, как и сказал Повелитель? НЕТ! Он мертв!" — тут же себя одернул Сероглазый, упрямо мотнув головой. Хотя где-то в глубине души он все еще продолжал верить.
"А этот Повелитель хорош… Как глубоко и быстро ему удалось посеять зерно сомнений. Неужели ему по каким-то причинам выгодно, чтобы я отправился в глубины Пустошей? Но зачем? Или он знает о существовании карты?" — По спине Сероглазого пробежал холодок. Ситуация стремительно выходила из-под его контроля. А там, где нет контроля — ждет лишь вязкое болото неопределенностей, ведущее к неизбежной смерти.
"Клург тебе в задницу!" — мысленно выругался Сероглазый, к месту припомнив выраженьице своего товарища, Великого Отшельника Краснощекого.
— Бижак! Я правильно сказал?
— А? Чего? — удивленно спросил Сероглазый у Ибриса, выныривая из размышлений.
— Мы странствуем по Пустошам и держим линию пути к Цитадели Омрак, что лжала меж двух псов Эги — отразовавшимся после упавшей лумы, — медленно повторил Ибрис.
— Почти. — Улыбнулся Сероглазый. — Правильно будет вот так: Мы странствуем по Пустошам и держим ПУТЬ к Цитадели Омрак, что ЛЕЖИТ МЕЖДУ двух ПОЯСОВ Эги, которые образовались после падения ЛУНЫ. Запомнил? Ну-ка повтори! Вот! Так-то лучше! Да я погляжу у тебя звезды в голове сходятся! — С силой хлопнув Ибриса по широкой спине, довольно проурчал Сероглазый.
— Что это значить? У меня нет звезд в голове! Сейчас ден вокругом! — Остановившись и совсем по-детски удивившись, воскликнул Ибрис, при этом как-то смешно взмахнув рукой.
— Как бы тебе сказать получше. — Ответил Сероглазый, на секунду призадумавшись. — Когда кто-то тебе говорит, что у тебя звезды в голове — это значит, что ты схватываешь услышанное все на лету.
— Схватываешь услышанное на лету, — медленно повторил Ибрис. — Не понимаю. Что это значит?
— А-а! — Прорычал Сероглазый, закатывая глаза. — Звезды в голове — означает, что ты быстро учишь новые слова. Это похвала!
— Понятно, — протянул Ибрис толи от того, что действительно воспринял значение новой фразы, то ли для того, чтобы лишний раз не злить бижака. — Что значит схватываешь на лету?
— Значит, что ты быстро учишь новые слова не задавая тупых вопросов!
— Но, бижак, ты говорила, что тупым бывает, — Ибрис на секунду замялся, припоминая нужные слова, — что тупым бывает меч, топор или копье! А теперь ты говоришь, что вопрос тоже тупой? Не понимаю!
— Пока просто запомни. Когда ты выучишь больше слов — знание придет само. Ты хорошо справляешься. И людей своих не забывай учить. Понял меня?
— Да, бижак, — ответил Ибрис, покорно кивнув головой.
— Вот и славно. Да, Ибрис, давно хотел спросить, что означает бижак?
— Зверь, — простодушно ответил Ибрис.
— О как! — Удивленно выгнул бровь Сероглазый. — Ну, что тут сказать, справедливо, — уже еле слышно добавил он.
"Ты прав, Ибрис. Я действительно зверь. Ничем не отличающийся от тех тварей, которых мне приходилось убивать. Ты настолько прав, Ибрис, что сам еще не раз ужаснешься от увиденного. Может на вашей зеленой планетке вы и жили не зная ни бед, ни войн. Но здесь, в Калиарде, тебе придется по пояс войти в кровавые реки и когда-нибудь наплевать на своих товарищей ради собственного выживания".
— Бегом! — Рявкнул Сероглазый, заставив туземцев вздрогнуть, и сам бросился вперед легкой трусцой.
Спустя час Сероглазый махнул лапой и отдал команду:
— Стой! Отдых пятнадцать минут!
Взмыленные туземцы с благодарностью взглянули на бижака и, попадав на землю кто где стоял, тут же потянулись к флягам с водой.
— Пора им узнать о Калиарде побольше, — тихо сказал Сероглазый, рассматривая большой серый булыжник у своих ног. — Ибрис! Идите все сюда!
Когда туземцы обступили Сероглазого он извлек из ножен клинок и резким движением вогнал его в камень. Булыжник вздрогнул, а затем медленно расползся в стороны на две половины.
— Черный клорг. — пояснил Сероглазый, указывая на теперь отчетливо различимые массивные крылья и скрюченное под ними тело с пепельно-черной грубой кожей. — Днем они спят, притворившись камнями. — Сероглазый кивнул головой вперед. Насколько хватало глаз, Пустоши были усеяны практически одинаковыми серыми и бурыми буграми. — А ночью. Ночью они пробуждаются от сна и истребляют все живое и мертвое. Все что смогут отыскать. Не брезгуя пожирать даже себе подобных. Солнечный свет для них губителен. Смотрите. — Сероглазый в два взмаха меча отрубил крылья и отбросил их в стороны. Тело клорга тут же стало покрываться большими вздутыми пузырями, которые лопались, источая мерзкий запах гниющей плоти.
— Ибрис! Разбивайте лагерь в пятиста шагах от этого места. Вон у того большого булыжника. Это точно не клорг. Таких больших не бывает. А я пока делом займусь.
Отдав команду и достав из практически безразмерного мешка-артефакта связку дров, остатки конины и крупы, Сероглазый прирыкнул на Камала. Питомец, абсолютно не обращая внимания на туземцев, нагло протиснулся сквозь их плотное кольцо и теперь с любопытством изучал и обнюхивал мертвого клорга.
Получив от хозяина шлепок по морде, Камал угрожающе зарычал и резко развернулся к туземцам, но те уже загодя отскочили на почтительно расстояние, не без повода опасаясь его длинных клыков.
— Ну-ну, ты чего! Это свои! Нельзя! — Ухватив Камала за ноздри, Сероглазый подтянул его к себе и еще раз повторил:
— Свои! Нельзя!
После чего достал из седельной сумки два последних полусгнивших яблока и бросил в сторону. Камал довольно тряхнул гривой и попытался изобразить что-то похожее на благодарность. Но из его пасти вырвался утробный рык, понятный лишь Сероглазому.
— Нужно поработать над твоими манерами, — добавил Сероглазый, хлопнув ладонью по крупу Камала.
— НУ! Чего встал? Ибрис! Лагерь! — Словив на себе любопытный взгляд туземца, прикрикнул Сероглазый. А сам, вооружившись мечом, принялся один за другим протыкать серые бугры спящих клоргов: «Да их тут тысячи! Вот так подарок! До заката еще минимум два пальца. Значит пара часов у меня в запасе имеется точно! Глядишь, еще один уровень возьму для "Разрушителя"! Как раз на тридцатом должны что-то интересное из улучшений предложить! Надеюсь, Боги ко мне будут благосклонны!»