- Вы еще не забыли, как произносится это слово?
- У меня очень хорошая память.
- У меня тоже. Вы, с вашей хорошей памятью, можете вспомнить какие-нибудь примеры проявлений любви в нашей жизни? Хотя бы замужеств по любви? Не из литературы?
- Боюсь, что нет.
- Я, к сожалению, тоже. Кстати, я не псих. Могу достать справку.
- Ну ладно, хорошо. С вами, кажется, можно поговорить. Садитесь. Когда прикажете замуж?
- Этой осенью.
- Начнем с самого простого: а если я замужем?
- Очки снимите, пожалуйста. Так, очень хорошо. Девушка, милая, ну давайте не будем состязаться в обмане! На вас нет кольца, а глаза честные. Были бы замужем - на юге без кольца не появились.
- Вас устраивает любая невеста?
- Нет, мой выбор пал именно на вас.
- Я польщена. Первый раз в жизни обращаются в транспорте с такой просьбой. Раньше билетик просили передать или нижнюю полку в поезде уступить, а теперь вот замуж... А что меня ждет дальше?
- Рад, что закаляю вас для грядущих битв
- Благодарю. Чему же обязана таким вниманием?
- Вы красивая.
- Это не довод. Красота - это субъективно.
- Отчего же субъективно? У кинозвезд все габариты в дюймах обмерены.
- Можно иметь идеальные пропорции, но выглядеть отвратительно.
- Один - ноль. Но у меня есть еще довод. Вы ведь сейчас не хотели, чтобы я к вам подошел и затеял этот разговор?
- Безусловно, не хотела.
- Но я ведь подошел. И сижу здесь. Значит, вы, сами того не желая, незнакомого человека на что-то толкнули. Значит, вы уже себе не принадлежите. Это участь каждой красивой женщины.
- Я стараюсь быть независимой.
- Вам это кажется. Независимость - это всегда видимость. Мой приятель в Волгограде встретил как-то в автобусе красивую девушку. Ошалел, но знакомиться не стал.
- Почему?
- В транспорте не принято разглядывать человеческие достоинства. Там принято не знакомиться и скандалить, когда пристают. И мой приятель поступил умнее. Он вышел на ее остановке, пошел следом и, когда она шмыгнула в подъезд, даже не остановился. Она его и не заметила. Потом мой друг огляделся, где находится. Находился он в Тракторном районе, в другом конце от своего Заканалья. Мой приятель стал анализировать, девица интеллигентного вида, наверняка кончила английскую школу. А на Тракторный район Волгограда английская школа, как известно, в одном экземпляре. Двадцать восьмая. И стал наводить справки среди ребят, окончивших эту школу. Раз школа с английским сдвигом, то в любом институте ее птенцы имеются. Так?
- Дальше был званый ужин у общих знакомых, и эту парочку свели. Так?
- Ну так. Только не надо так пренебрежительно - "парочку", "свели". Девчонка в детском восторге была, когда он ей рассказал, как ее высчитывал. "Вот это рыцарь! Меня как будто в кринолин одели и в восемнадцатый век окунули..."
- Я бы тоже не отказалась, чтобы из-за меня полгорода на уши поставили и нашли вот так же. Сколько он ее искал?
- Полгода.
- У вас хороший друг. Во всяком случае, пока мне нравится.
- И вас трогает этот рыцарский роман? Вы вдумайтесь: девчонка жила вот эти полгода от встречи до знакомства своим чередом, а вся ее судьба была уже предрешена. И предрешена физической красотой этой девчонки. Будто программу идиотскую кто-то уже в компьютер заложил. Вы сможете мне возразить, что девушку неброскую, но с поразительным духовным миром кто-нибудь так же бросился разыскивать?
- Я могу только сказать, что эта пара распадется тихо и сама собой, если у них не найдется духовной общности.
- Бросьте, девушка. Меня вот уже столько раз на моем коротком веку предавали люди, с которыми была полная видимость духовного единства. Значит, в определении духовности можно ошибиться? А вот красоту можно, простите за цинизм, измерить, взвесить, вычислить. Как в архитектуре "золотое сечение". Значит, красота и есть та неразменная валюта, которой можно верить.
- Вы так поклоняетесь красоте?
- Трудно сказать. Но вот в духовность и интеллигентность уже точно не верю.
- Они от этого существовать не перестанут.
- Давно уже перестали, девушка. Интеллигенция раздавлена.
- И чем же она раздавлена, сударь?
- Она раздавлена общей для всех необходимостью устраивать свою жизнь. А это невозможно сделать, не наступив на горло своей интеллигентности.
- Ну, вам-то, по-моему, страдать нечего. Вы, разумеется, давно и успешно наступили, не так ли?
- Нет. Я выбрал другой вариант: не устраивать свою жизнь.
- Вон как? Тогда зачем же вам невеста? Насколько я помню, неустроенная жизнь должна быть непременно одинокой.
- А если я хочу все-таки один раз в жизни жениться по любви?
- Похвально. Но откуда она возьмется? Мы же ничего друг о друге не знаем и вряд ли узнаем.
- Так это же прекрасно, что ничего не знаем! Между нами сейчас нет сердобольных родителей, о которых я считаю излишним говорить, - все уже сказано в "Ромео и Джульетте". Нет дружеской компании с непреклонным разделением мира на "свое" и "чужое". Нет жилищного кризиса, карьеры, зарплаты. Ну?
- То есть вы хотите сказать, что мы сейчас два чистых листа бумаги... и...
- Да. Это единственный шанс вот так, набело, переиграть всю партию без дураков.
- Понимаю. Но как раз в такой ситуации каждый будет хотеть казаться лучше, чем он есть. Может получиться, что мы просто-напросто обманем друг друга.
- Насчет меня вы ошиблись. Я всегда до смерти боюсь показаться лучше, чем я есть, иначе с меня больше потребуют, чем я могу.