- А я Андрей. Пошли заправляться, через сорок минут электричка до Мелитополя. Дальние поезда здесь не штурмуют - это Джанкой.
- Ты на "Скорой" работаешь?
- Да, а как ты допетрила?
- Жаргон у вас, да-а. Немудрено. У наших молодцев на Первой Гвардейской те же обороты, если не хлеще. Ну пошли...
- Ты с Петроградской?!
- Да!
- Здорово! Я там как-то очень не хило встретил Новый год. Ну да ладно, это я как-нибудь потом расскажу. В общем, время, которое у нас есть, - это деньги, которых у нас нет! Погнали!
...Для тех, кто не был в привокзальном ресторане Джанкоя: тут кормят вкусно, дорого и неторопливо. И всегда есть в заначке пепси-кола. Вот и сейчас официантка вынула из холодильника запотевшие бутылочки - "для друга".
- И для меня оставь, мать!
Андрюша хлопнул официантку по плечу. Этот язык официантка явно понимала. Затрапезный вид посетителей ее не смущал: в Крыму не то увидишь.
- Что будем заказывать, молодые люди?
В ресторане в это время рождался очередной скандал. Два пожилых мужика опаздывали на поезд, а кормить их явно не торопились. Днем, видать, пообедать не пришлось. Поезд, куда им садиться, - без ресторана. Лишний день без обеда - годы уже не студенческие. Ситуация читалась легко и однозначно. Мужики допустили тактическую ошибку: сорвались на крик, вызвали ответный, им стали указывать на дверь. Панкратов поймал себя на том, что, хлопнув официантку по плечу, он отбил обед именно у этих двух. И от своего умения находить общий язык хоть с кем, которое со временем приобретает всякий врач "Скорой", стало как-то не по себе.
До их поезда оставалось минут двадцать. До своего - полчаса. Обед уже стоял на столе. Мужчины - о горе! - стали требовать начальство.
- Подойдите сюда, пожалуйста! Да, да, вы! - неожиданно твердо сказал Андрей ошалевшим мужикам. - Садитесь и ешьте, а мы себе закажем еще.
Мужики в нерешительности застыли. И вдруг Наташа сняла очки, подошла прямо к ним и сказала, глядя в упор:
- Ну, пожалуйста. Мы-то сытые, в общем. Я вас очень прошу, садитесь!
...Мужчины доконали обед с волчьим аппетитом, торопливо раскланялись и оставили на столе пятирублевку. Наташка хитро посмотрела на Андрея:
- Господи, мы, оказывается, с тобой еще не забыли человеческий язык?!
- Вспомнишь тут. И без обеда останешься. Ты хоть ела сегодня?
- Завтрак съела, а вместо обеда с горя купаться пошла. Слава богу, купальник на мне остался, так я хоть с морем попрощаться решила.
- Горе ты мое. Сейчас ведь и с ужином распрощаешься!
И тут щелкнул вокзальный матюгальник.
- Пш-пш-ктропоезд Симферополь-Мелитополь опаздывает на сорок минут!
Милый сердцу беспорядок на железных дорогах!
4
Подкатила почти пустая электричка, они вбежали туда, сытые и веселые, и первой заговорила Наталья. Она сняла очки, отчего-то покраснела и здорово от этого похорошела.
- Простите, сэр, а что бы вы делали, если бы меня не встретили? Я понимаю, это несколько нескромный вопрос, но все-таки?
- Извините, мэм, но как раз в этом случае я бы знал, что делать. Я сегодня действительно прочувствовал, что такое - знакомиться в транспорте. Правду дяди и тети говорят - это неприлично и несимпатично! Ты же все мои наполеоновские планы под откос пустила...
- Так тебе и надо, нечего на хорошеньких девочек смотреть! А позвольте узнать, у вас была невеста?
- Была. Сплыла по распределению в целевую аспирантуру.
- Какой полет! А как же любовь...
- Какая там любовь... Была любовь и кончилась, как только я не вписался в орбиту ее полета...
- Тогда это была не любовь, а привычка друг к другу. Обычная история.
- Легко всегда судить постфактум. А пока все происходит с ТОБОЙ, никогда сам себе не признаешься, что любовь у тебя игрушечная. Стыдно же...
- А ты вообще в любовь-то веришь? Может, ее и нет на свете-то?
- Верю, конечно. И есть она, пока по ней кувалдой бить не начинают.
- Какой кувалдой?
- Да все той же. Расчетом, карьерой, "наш" - "не наш". Ну вот, по мне стукнули - я и сдался. Думаю себе: "С любовью у меня не получилось, а жениться надо. По любви не выйдет, по расчету - гадко, остается - на красивой, чтоб не обидно было".
- Высокие же у тебя помыслы. А как с духовной общностью тогда быть?
- Я ж тебе говорил: духовность - ее с ерудицией перепутать легко, а вот красоту - ее ни с чем не спутаешь. У красивых девушек в принципе есть одно уязвимое место. Зачетки у них обычно ни к черту не годятся: учиться-то им некогда. А в городе остаться ой как хочется. Ну вот, они перед распределением и ищут себе жертву. Так что остается только вовремя жертвой прикинуться, остальное уже, как говорится, дело техники.
- А самому потом противно не станет?
- Ну я же с откровенной дрянью знакомиться не собирался. Сколько угодно есть на свете крепких середнячков. Для высоких чувств у них ни воспитания, ни врожденного таланта нет. Все по плану, замужество тоже - ну, как окончание института или покупка телевизора. Люди эти в принципе неплохие, семьи с ними даже крепче получаются, чем по любви.
- А это почему же?
- А потому что расчет - не любовь. Он кувалды не боится, он сам - кувалда. А что любви не было - эти люди потом никому не скажут. Они же книжки читают, телевизор смотрят, знают, что без любви жить не принято. Мне уже обещали с такой девушкой познакомить. И тут - ты...
- Слушала я тебя, слушала и думаю: ты такой же подлец, как все мужики, или все-таки в тебе человека больше?
- Не мне судить. Но я для себя уже решил: чтобы не скатиться на подлость, надо вкалывать в сто раз больше других.
- Не вижу логики. Подлецы тоже часто людишки не ленивые.
- И все-таки когда вкалываешь, то меньше соблазна сподличать ради карьеры. Это уже вроде как лишнее получается.
- С работой - это понятно. А с невестой как?