На гладях бесконечных вод,
Закатом в пурпур облеченных,
Она вещает и поет,
Не в силах крыл поднять смятенных…
Вещает иго злых татар,
Вещает казней ряд кровавых,
И трус, и голод, и пожар,
Злодеев силу, гибель правых…
Предвечным ужасом объят,
Прекрасный лик горит любовью,
Но вещей правдою звучат
Уста, запекшиеся кровью!…
(Александр Блок)
Бросив все отчаянные попытки привести девушку в чувство, Ева решила не задерживаться в этом месте надолго, вдруг демон захочет вернуться и довести свое дело до конца. Хотя заднее чутье подсказывало женщине, что единственной целью змея была Шиза, а все остальные просто попали под горячую руку. Именно вампирша с подачи Охотника, да и самой Евы подписала тот самый договор, а теперь вынуждена расплачиваться за ошибки других. Надо было думать, что столь сильный демон окажется им, кучке дилетантов, не по зубам. Только опытный инквизитор или чернокнижник сможет тягаться с Левиафаном, пытаясь его укротить. И хоть план и не состоял в победе над змеем, все равно с самого начала был уже обречён на провал. Лич визуально осмотрела девушку, чтобы на вскидку определить, что с ней такое может приключиться, но в темноте Шиза выглядела, как обычно, будто бы сейчас сладко спала. Только вот раскрытые в беспамятстве глаза, зияющие белками, сигналили о том, что с вампиршей что-то не то.
— Эй, что там такое? — Окликнул ее вырвавшийся вперед запыхавшийся Охотник.
Силы у мужчины были уже на пределе. Несмотря на то, что Эллиот был довольно худым и не особо тяжелым, тащить него на руках даже столь небольшое расстояние было уже напряжно. Охотник скорбно про себя приметил, что возраст все-таки берет свое. Мужчина положил Эллиота на землю, чтобы немного расслабить спину с руками и подошел к Еве, придерживающей за плечи Шизу. Он внимательно посмотрел на вампиршу, думая, что она опять решила привлечь к себе внимание вызывающим поведением, но нет, все было намного хуже. Охотник покачал головой и вздохнул, поцокав языком. Час от часу не легче.
— Что с ней могло произойти? Она ж вампир, у них иммунитет практически на все, — удивился он.
— Не знаю, — глухо отозвалась лич, — для осознания всей картины мне нужно ее тщательно осмотреть. Но это лучше сделать дома. Не здесь.
Охотник кивнул и, закинув, словно куль с мукой, девушку на плечо, поплелся к тому месту, где остался Эллиот. Ева вызвалась помочь мужчине, все-таки он был ранен в плечо и мог нормально двигать только одной рукой. Охотник остановился, осмотрел полукостяное тело лича и выразил явные сомнения в её физических силах. И в этом он был прав. Как бы Ева ни пыталась казаться сильной практически во всех областях, физической мощью она была обделена. И дело не в том, что сейчас ее тело практически полностью лишилось мышечной ткани, займи она хоть оболочку именитого боксера, ситуация изменится не на много. Это все — мертвецы, лишенные былых сил, ходящие и поддерживаемые только некроэнергией. Лич — маг, и не обязан уметь сдвигать скалы с места, для этого у него имеются толпы верных слуг. Вот Ева и пользовалась всегда грубой силой зомби или некроморфов, сшитых из различных частей тел. Вот они, являясь грудами мяса, уже бы смогли помочь мужчине. Ева отвела руку в сторону, чтобы сделать магический пасс, но Охотник остановил ее, поняв, что та собирается сделать. До дороги осталось буквально несколько метров. С передышками и по очереди он донесет обоих пострадавших, а дальше уже приедет такси. Ева повела плечами и молча пошла вперед, чуть обгоняя Охотника. Пусть поступает так, как считает нужным.
Следующий остаток пути прошел тяжело и в глубоком молчании. Говорить было не о чем и не за чем, все было и так ясно. Глупые, понадеялись на то, что смогут уйти невредимыми с помощью допотопных средств от столь сильного демона. Особенно погано себя чувствовала Ева. Она прожила столько лет, тщательно обдумывая каждый свой шаг, будто бы вся ее жизнь являлась шахматной партией, отважилась на столь безрассудное предприятие. Это можно было простить юнцу-Эллиоту, безбашенной Шизе и даже Охотнику, но не ей. Внутри поселилось легкое, но все же скверное чувство. Отчего-то лич чувствовала, что камень вины за то, что случилось сегодня, во многом лежит именно на ней. Именно она, как самое холодное и расчетливое звено команды должна была остановить всех от этого шага, заставить придумать другой план. А в результате — ни информации, ни каких-либо планов на будущее.
Машина приехала быстро. Охотник, уже находясь в такси, не спускал глаз с задумавшейся Евы. Ему, как человеку привыкшему видеть чужие смерти, было не в первой находиться на поле боя и вытаскивать собственных товарищей чуть ли не с «того света», но в этот раз все было иначе. Мужчина понимал, что спасся только благодаря тому, что стрелял издалека, и демон его особо не тронул, не сочтя весомой угрозой. Это задевало самооценку мужчины и радовало одновременно, ведь если бы он тоже там сейчас полег, то Ева бы точно долго еще возилась с их телами, если бы вообще стала с ними что-то делать. Кто знает, какие мысли тогда возникли в голове у лича. Был бы он высшей нежитью, то непременно бросил всех, как ненужный балласт, и отправился дальше жить свою тихую, скрытую от других людей жизнь. Но Ева сейчас была рядом с ним, значит, что-то очень важное заставляло её продолжать этот путь. Теперь Охотника съедало любопытство об истинной причине их поездки. С самого начала было ясно, что поиск высшего вампира, если он вообще существует, — лишь прикрытие для более весомого мотива, центром которого была эта несуразная девчонка. Мужчина открыл рот, чтобы напрямую задать личу интересующий его вопрос, но вовремя осекся, решив, что сейчас далеко не самый подходящий для этого момент.
Таксист, который удивился, увидев своих пассажиров, молчал и даже сделал потише радио. Он время от времени поглядывал в зеркальце и сглатывал слюну от нарастающего страха. Особенно его пугала Ева в своём, если так можно сказать, истинном обличье. Не всегда увидишь высокий скелет с кое-где виднеющимися остатками кожи и мышц, облаченный в классический женский костюм. Конечно, Охотник пояснил, что они идут с готической вечеринки на кладбище, поэтому и выглядят так странно. Таксист отнесся к этому скептически и уже протянул руку, чтобы потрогать столь искусно сделанную «маску» на лице Евы, как тут же получил небольшой хлопок по руке от недовольного пассажира. Спорить с дедом, одетым в грязную военную форму, водителю хотелось меньше всего, поэтому он вернулся к своей работе молча, время от времени окидывая беглым взглядом, отражающихся в зеркальце лежащих на заднем сиденье людей. Он предложил довезти их до больницы или же вызвать скорую, но тут же получил резкий отказ. Еве уже порядком надоело излишнее любопытство этого человека: она порекомендовала ему заниматься своей работой и лучше следить за дорогой, а не за самочувствием других.
Несмотря на то, что поездка была недолгой, таксист миллион раз успел пожалеть о том, что взял к себе этих пассажиров, а не позвонил в полицию. Порванная одежда, капли крови и двое человек без сознания — явно не были признаком веселой и бурной попойки. Нутром чуял, что эти четверо в чем-то противозаконном замешаны и именно поэтому обо всем говорят общими фразами. Но, стоит отдать им должное, деньги водитель получил не только в полном объеме, но и еще сверху за то, что все-таки довез по нужному адресу, не позвонив ни в какие органы. Охотник посоветовал ему забыть эту поездку, как неприятный сон, и отправиться работать дальше. Мужчина сунул таксисту в карман еще несколько шуршащих купюр, закрепляя в памяти тем самым свои слова. Этот жест неплохо отбил всякое желание сдавать странных пассажиров полиции. Охотник, в отличие от Евы, которая работала только методом запугивания, знал, как можно заслужить людское молчание. А дальше дело оставалось за малым: поднять все тела на этаж и заняться уже привычными медицинскими процедурами.
Все были уставшие, вымученные и злые. Эта ночь далась компании особенно тяжело. Тот проклятый упырь по сравнению с Левиафаном — так, детская игрушка. Охотник скинул Эллиота на кровать, сказав Еве, что самостоятельно проверит, все ли с ним в порядке после карательной вампирской медицины. Женщина тем временем разобрала кухонный стол, расстелила на нем клеенку, чтобы ничего не испачкать, и поверх простыню, на которую и уложила почти бездыханную вампиршу. Сейчас, при свете лампочек было отчетливо видно, на сколько бледнее стало ее и без того белое лицо. Вся её кожа стала будто бы серой, выцветшей от почерневшей текущей в сосудах крови. Белки глаз, отчетливо виднеющиеся из-под полуприкрытых дрожащих век, выглядели пугающе. Сейчас Шиза мало чем отличалась от привычных Еве зомби. Разница была лишь в том, что низшая нежить — бездушное пушечное мясо, расходный материал, который не чувствует боли. А Шиза была другой. Время от времени вампирша билась в легких судорогах, с её губ срывался тихий, почти жалобный стон. Девушке было больно. У Евы сформировалось стойкое ощущение, что Шиза находится в глубоком, но очень цепком сне, похожем на наркотический. Исходя из движения глаз девушки, она постоянно видела неприятные галлюцинации, распаляющие ее и без того ее больное сознание. Сейчас это мучающееся от собственной наивности существо вызывало только жалость. Ева взяла кухонный тесак, брызнула на него святой водой и занесла руки, чтобы оборвать мучения девушки, но остановилась. Нет. Надо осмотреть ее тщательнее и попытаться выяснить причину недуга, а не рубить с плеча. Возможно, у Шизы еще есть шанс выкарабкаться, и, в лучше случае, даже не сойти с ума.
Ева, достав чудом пронесенный с собой в другую страну походный набор некроманта, представляющий из себя сшитый из нескольких слоев кожи и плотной ткани пенал художника, раскрывающийся в единое полотно. Только вместо карандашей, ручек и растушевок там находились всевозможные ножики, ножницы, зажимы, пилочки, несколько иголок и моток с кетгутом. Женщина еще раз поверхностно осмотрела вампиршу, совершенно не понимая, что с ней происходит. Как и сказал до этого Охотник, у этих созданий ночи есть иммунитет практически ко всем заболеваниям и ядам, по крайне мере таким, которые известны ей. Поэтому было очень странно видеть на девушке все признаки отравления, словно бы ее укусил паук или змея. Лич, не снимая одежды, решила сначала осмотреть открытые части тела, как раз те, за которые и могли цапнуть прислужники Левиафана. На ногах ничего не было, ровно как и на правой руке, а вот на левой красовались две чернеющие точки от укуса змеи. От них тянулись, словно ветви деревьев в сгоревшем лесу, черные, пораженные смертоносным ядом вены.
Ева взяла скальпель и надрезала место, которое, по всей видимости, и было источником несчастья, и чуть надавила. Из раны потекла черная густая, дурно пахнущая гнилой тиной кровь. Лич поморщилась и продолжила свое занятие, чтобы избавить Шизу хоть от части яда. Но сколько бы женщина не занималась старым добрым кровопусканием, ничего не менялось. Да уж, такую первую помощь нужно оказывать своевременно, сразу же после укуса, а не тогда, когда он уже успел укорениться в организме. Лич провела костлявым пальцем по пораженному сосуду, увидев то, что он как бы обрывается, из чего следует, что зараза распространяется постепенно, медленно, словно бы специально мучая жертву перед смертью. Таким свойством животные яды не обладают. Либо они действуют сразу, либо обладают замедленным эффектом. А тут — все вместе. Соответственно, то, что внутри девушки имеет не совсем земную природу. Лич вздохнула. Если бы она была адептом чернокнижия, то наверняка знала, какой бурдой травит жертв нечисть, а пока для неё это оставалось загадкой.
На минуту в голове у Евы пронеслась мысль о том, что можно просто отрубить пораженную руку, пока Шиза находится в беспамятстве. Одной болью больше, другой — меньше, ничего страшного не случится. Иногда, чтобы выжить, нужно чем-то пожертвовать: например, пальцем или целой ногой. Это нормально, и при современном развитии человечества даже не настолько критично. Однако женщину настораживал один момент. Если Шиза сейчас лежит в таком жалком состоянии, значит нет никакой гарантии, что отрава не пошла дальше, просто проявляется постепенно. И самое страшное было в том, что лич понятия не имела, как бороться с этим. В этом ключе мысль об убийстве Шизы заиграла новыми красками.
Лич села на табурет и закурила. Это была первая ситуация, выхода из которой она не видела. Никогда еще она не сталкивалась с симптомами отравления нечистым ядом у вампиров. Звонить в скорую не было смысла, так как там бы явно не поверили в их историю с Левиафаном и его прислугой, да и к тому же явно, что противоядия от этой отравы у них тоже нет. Конечно, можно было соврать и сказать, что девушку просто укусила какая-то змея. Однако, чтобы подобрать правильно лекарство, нужно знать, от какой болезни страдает человек, а с Шизой было все намного сложнее: оживший мертвец изначально вызовет много вопросов у местных эскулапов. Учитывая природу яда, Ева думала еще о том, что можно было бы воспользоваться услугами местного батюшки, чтобы он с помощью своей веры очистил тело Шизы от яда, но здесь тоже было не так гладко. Не каждый священник — экзорцист, то есть не чистый душой сын Божий. Зачастую те, кто находятся в церквях, еще грешнее, чем посетители. Именно поэтому с каждым годом женщине все легче и легче давались походы в храмы и соборы. То, что уже не свято — не будет сопротивляться сиюминутному осквернению. Да и не стоит забывать про то, что Шиза — вампир, а значит, подобные вмешательства в ее тело могут обернуться горсткой пепла.
Девушка внезапно дернулась и, что-то прошептав, стала, будто в истерике, мотать головой из стороны в стороны, от чего-то обороняясь руками. Лич приподнялась и попыталась её успокоить, но Шиза ее не слышала. Её миловидное, почти детское лицо исказилось в гримасе боли и страдания. Чернота, что текла по ее венам, разрослась еще сильнее. Яд медленно продолжал травить её тело. Нужно было торопиться и как можно скорее найти решение проблемы. Лич погладила её по руке. Пусть вампирша бесила и раздражала своим поведением, женщина не могла просто так отдать её на верную смерть. Нет, конечно, Ева не раз подумала, а, в особенности сейчас, о том, что проще будет ее выкинуть на солнце и не мучать дальше, но что-то, ведомое только самой женщине, останавливало её от этого шага.
— Как она там? Скоро придет в себя? — Раздался позади грубый голос Охотника.
Мужчина стоял в проходе и жмурился от жгучей боли, время от времени прикасаясь к перебинтованной руке. Пожалуй, какое-то время ему придется посидеть тут, пока раны не заживут. Однако, когда развязка истории уже близко, Охотник решил внезапно вспомнить молодость. Только вот тяжело это будет, возраст уже дает о себе знать: свое мужчина уже отвоевал. За прошедшее время Охотник сильно осунулся и потерял былой свежий вид. Он устал и хотел немного отдохнуть, только не желал сам себе в этом признаться. Как же так, ветеран ударит перед какими-то нелюдями лицом в грязь и покажет свои человеческие слабости! Нет! Будет в строю, пока не упадет замертво!
— Боюсь, все намного хуже, чем я думала, — спокойно проговорила женщина, констатируя то, что узнала, как факт, и указала на руку вампирши, — слуга демона укусил ее, отравил, и теперь Шиза мучительно умирает.
Мужчина, шумно присев на свободный табурет, нахмурился. В первый раз он сталкивался с таким случаем, хотя сам перебил немало вампиров. Это всегда было тяжелое и трудоемкое дело: найти цель, выследить, определить вид, слабости и ударить в самый подходящий момент, пока тварь не опомнилась. У Охотника в такие моменты не было даже малейшего права на ошибку, а тут так легко и просто одним укусом слуги демон избавился от кровососа. На минуту мужчине захотелось прийти к Левиафану и попросить его поделиться столь чудодейственным ядом, но мимолетная мысль тут же была отброшена в сторону. Сейчас были дела поважнее грез.
— У неё есть шанс? — Сухо спросил он.
— Очень слабый. Противоядия в данный момент у меня нет, — ответила лич.
— Тогда дожидаемся рассвета и на солнце, чтобы не мучалась? — Обыденно уточнил Охотник.
Ева сузила глаза, вперив внимательный взгляд на мужчину. По-своему он был прав. Конечно, можно поэкспериментировать над умирающей, попытаться сделать противоядие и вернуть вампиршу к её не-жизни, но вероятность того, что все сложится наилучшим образом, была близка к нулю. У Евы не было ни знаний, ни нужного оборудования, ни слуги Левиафана, чтобы сделать лекарство, а до успешного результата Шиза могла миллион раз умереть. Тяжело было предсказать, как именно яд будет действовать на её тело, и каких последствий ждать после выздоровления. Единственным разумным решением оставалось избавиться от вампирши, и тем самым закончить свое путешествие ни с чем. Женщина вздохнула и, резко развернувшись к окну, сухо проговорила.
— Нет, она должна остаться живой.
— Хм, интересно же, почему? Ты же ведь лич, тебе не нужны посторонние существа, да и Шиза явно раздражает, не отрицай факта. Сейчас предоставляется хорошая возможность от неё избавиться, — недоуменно произнес Охотник.
— У меня на это свои причины. И я не обязана о них рассказывать кому попало, — ответила ледяным тоном лич.
Мужчина не стал дальше выпытывать из неё информацию, решив не злить древнее существо в опасной от себя близости. Он уже успел оценить силы Евы и то, что при желании она могла хоть прямо сейчас превратить его в горсть послушных костей, или наслать какую-нибудь болезнь, обрекая на не менее мучительную смерть, как у Шизы.
— Тогда как же ты собираешься сохранить ей жизнь? — Спросил он.
— Не знаю, но я обязательно придумаю. Безвыходных ситуаций не бывает, — ответила она.
Между этими двумя зависло молчание. Каждый оставался при своем мнении, которое отстаивать из-за усталости и воспитания никто не хотел. Естественно, Охотник слабо верил в то, что Ева найдет возможность вылечить Шизу, а лич перебирала в голове все методы, включая народные для того, чтобы привести вампиршу в чувства. Мужчина что-то хотел ей сказать, но, раскрыв рот, решил промолчать. Была у него мысль, касаемо помощи Шизе, но выглядела она еще более безумно, чем вообще их компания целиком. Он решил оставить ее на самый последний момент. Вдруг все-таки Ева найдет способ избавить Шизу от яда.
Так прошла мучительная неделя, в ходе которой Ева активно ставила эксперименты над вампиршей, которой изо дня в день становилось только хуже. Пришедший в себя и почти здоровый благодаря крови Шизы Эллиот пытался помочь женщине, снедаемый чувством вины за все произошедшее. Ведь это он ответил тогда согласием демону от её имени, но его познания в медицине были намного скуднее, чем у Евы, поэтому ему только и оставалось, что смотреть различные варианты в интернете, озвучивать личу и слушать ее одобрение или отказ. За всем этим со стороны присматривал Охотник, время от времени тоже оказывая посильное содействие, какое только мог, стараясь все же особо не вмешиваться в происходящее. Мужчина до этого дал Еве идею о том, что Шизу проще убить, чем с ней носиться, но, что ж, хочет лич поиграть в благодетель, пускай. Посмотрим, к чему все это приведет. Внутреннее чутье подсказывало Охотнику, что закончится все явно самым первым вариантом.
И вот, когда большинство способов вывести яд иссякли, а Шиза практически перестала даже дергаться от конвульсий, слабо подавая признаки жизни, мужчина все же решил, что настало нужное время.
— Попрошу внимания! — Крикнул он, подзывая к себе достаточно измотанных за прошедшие дни Эллиота и Еву.
Во взгляде каждого читался немой вопрос: «Чего надобно?», но никто его так и не озвучил, решив не тратить столь ценную энергию на пустую болтовню. Эллиот присел на край дивана, чуть не рухнув от накатившей усталости: все эти дни он только и делал, что безотрывно сидел за компьютером, подносил инструменты или добывал нужные травки. Невольно он ассоциировал себя Игорем, что помогал Виктору Франкенштейну в создании его совершенно существа. А что? Почти похоже, только вот с каждым днем он все больше и больше сомневался в том, что им удастся вдохнуть жизнь в это пусть уже давно мертвое, но все же недавно самостоятельно ходившее тело. И без того тощий парень еще больше похудел, став походить на самого настоящего скелета. Но, стоит отдать ему должное. Эллиот ни дня не скулил о том, что хочет уйти домой: та стычка с демоном перевернула частично сознание парня. В тот самый момент, когда буквально одним движением руки змей пригвоздил его к земле, перед глазами юноши пронеслась вся его жизнь, пришло осознание того, что сейчас он её лишится, так и не достигнув своей цели. Эллиот понял, насколько он слаб и жалок перед врагами, и как на самом деле страшно умирать. Парень сжал руки в кулаки. Ему надо становиться сильнее, иначе в следующий раз он точно не выживет.
Ева выглядела не многим лучше Эллиота несмотря на то, что была все же нежитью. Менять тело на более «свежее», она не стала, потому что ей просто надоело прятаться и выдавать себя за человека. Как бы женщина ни пыталась, стать живой она заново не сможет: каждый раз придется выбирать наименее травмированный сосуд и использовать его, в лучшем случае, месяц до слишком видимых признаков разложения. Как ни крути, но некроэнергия, которой переполнен лич, имеет свойство уничтожать все органические соединения. Конечно, женщина могла себя же забальзамировать, повернуть «переключатель» своей магии на сохранение мертвых тел, но постоянно поддерживать себя в таком тонусе слишком невыгодно. Силы — не вечные, имеют свойство иссякать. Вот и сейчас было заметно, как потухли некогда горящие глаза женщины, превратившись в две черные впадины на обтянутом кожей безволосом черепе. Давно она не медитировала, не подпитывалась свежей некроэнергией, из-за чего стала себя чувствовать немного хуже, стала слабее, но время текло слишком быстро. Для Евы теперь было опасно терять каждую секунду ускользающей жизни Шизы. Никогда раньше лич так остро не чувствовала, насколько быстротечно время. Интересно, люди ощущают тоже самое, когда наступает черед их смерти? Легкие, почти неосязаемые и неразличимые обрывки воспоминаний всплыли перед ее глазами. Она попыталась мысленно ухватиться за них, но они упорхнули, словно нежные бабочки. Чёрт. И снова они. Эти бражники.
— Эй, меня тут вообще хоть кто-нибудь слышит? — Снова подал голос Охотник, — застыли, что ли? Возвращаемся в реальность! Я, кажется, знаю, кто нам поможет спасти кровососку.
Эллиот и Ева скептически посмотрели на мужчину, ожидая от него дальнейшего развития мысли.
— Я понимаю, что сейчас мои слова будут звучать бредом. Но, учитывая, что наша компания состоит из не совсем реальных существ, которые хотят добраться до малоизвестной языческой Богини, — начал мужчина, — то, думаю, у этой идеи есть право на жизнь. В общем, случилось это несколько лет тому назад, когда я работал охранником. Пихали меня во всяко разные места, в том числе, и в загородную резиденцию нынешнего мэра. Помните, я до этого говорил, что народ у нас терпит и ничего не делает? Так нет, бывают небольшие исключения. В один день, я, как обычно, пришел на работу вместе со слугами и новенькой девчоночкой. На вид — азиатка, не старше двадцати, хотя кто их знает, они, бывает, и в 50 выглядят свежо. Странная была, больно тихая, но услужливая. И вот, в один день мэр приехала отдохнуть, правда не знаю, от чего, вроде, не перетруждается бумажки подписывать. Слуги стали выходить по своим делам и тут прогремел взрыв. Еще один и еще. Я слабо помню, что было дальше, так как началась суматоха, поиск виноватого и прочее, но так никто ни к чему и не пришел. Никого постороннего не было, как по волшебству. Однако после этого повторились целенаправленные поджоги и взрывы в резиденциях нашего правительства. Что странно, они были слишком тщательно и искусно спланированы. Это не похоже на диких террористов. Не одобряю такие методы высказывания недовольства, но мэр знатно подзатихла на это время со своими идиотскими законами. Кстати, таинственный поджигатель до сих пор находится в розыске, а дело «Пироманьяка» не закрыто.
— Дед, если ты захотел рассказать историю из своей бурной молодости и не менее богатой на события старости, то давай в следующий раз, — огрызнулся Эллиот.
— Да ты подожди, паря, сейчас начнется самое интересное. Так вот, на тот момент я уже был уволен из охраны, меня снова взяли на службу. Мы разыскивали того самого рецидивиста-любителя погорячее. И как я был удивлен, когда совсем неподалеку от места очередного поджога обнаружил ту самую служанку. Она завороженно смотрела на пламя, держа в руках что-то похожее на газовую горелку. Я не мог знать, она ли была поджигателем или нет, вдруг хобби у нее такое — на огонь смотреть. Решил поспрашивать ее, вдруг видела, кто поджигал. Девчонка не реагировала. Я плюнул и пошел дальше по своим делам, как она обернулась, сказала, что ждала меня, и поведала мне то, что я меньше всего ожидал услышать. Не буду пересказывать полностью, но, если обозначить суть, она упомянула, что ей помогает некая локальная языческая Богиня Милолика или Мудролика, как-то так. Мол, все знает, все ведает. Может, она нам тоже поможет?
— А ты уверен, что эта Богиня вообще существует? — Не унимался Эллиот.
— Уверен. Уж больно убедительна была чертовка, — сжал руки в кулаки Охотник.
— Хорошо. И где искать эту Богиню? Как с ней связаться? Навряд ли у нее есть мобильный телефон. — Спросила лич.
— Не могу сказать. Я лишь знаю, что она живет между Явью и Правью, где-то посередине, — продолжил мужчина.
— А что такое: Явь и Правь? — Поинтересовалась женщина.
— Ну, смотри, — мужчина взял клочок газеты и карандаш, — согласно славянской мифологии, весь наш мир состоит из трех сторон. Это Навь — мир мёртвых, где живут злые духи, некоторые темные боги и души людей.
Охотник нарисовал что-то вроде земного шара, больше похожего на яйцо, и разделил на три части. Подписал нижнюю и нарисовал там символ черепка.
— Явь — мир людей. То место, где мы сейчас пребываем с вами. Мир физических тел.
Он нарисовал человечка посредине.
— Навь — место, где обитают светлые боги и их помощники, место высшей силы.
Охотник нарисовал сверху солнышко и что-то вроде ангела, смешав воедино Язычество и Христианство.
— Хорошо, но Богиня живет между мирами? — Переспросил Эллиот.
— Да, между ними, и в мир людей никогда не спускается, ровно как и ниже, — пояснил Охотник.
— И как же нам попасть туда? — Спросила Ева.
— Честно, не могу сказать. Я знаю только старые фольклорные байки про дерево, растущее на Алатырь-камне, соединяющее все три мира, — пожал плечами мужчина.
— У нас нет времени скакать по всей России в поисках мифического камня. И тем более с Шизой в зубах мы не полезем на неизвестное дерево ворон пугать, — с явным раздражением в голосе отозвалась лич.
— Если Охотник так уверен, что Богиня существует, так почему бы нам не поискать другой способ попасть в её мир? По-любому есть ведь какие-нибудь варианты типа зеркала или озера. Я в фильмах что-то похожее видел.
Ева вздохнула, выслушав речь парня, и убавила свой напор.
— Возможно, ты прав, но, боюсь зеркала и озера соединяют только с миром мертвых. А нам пока туда еще рановато, — вымученно улыбнулась она, — чтобы попасть в мир Богини, нужно как-то перебраться из Яви в Правь, а для этого нужен транспорт. Какое-нибудь светлое существо, которое нас довезет.
— Типа конька-горбунка? — Просил Охотник.
Все остальные недоумевающе глянули на него. Тот вкратце пояснил, что это за зверь такой, не рассказывая полностью сказку Ершова. Лич внимательно выслушала и кивнула.
— А это самое существо довезти нас должно добровольно? — Спросил Эллиот.
— Неважно, — пояснила женщина.
Парень кротко кивнул и открыл ноутбук в поисках нужных сказочных славянских существ. Конечно, сейчас все выглядело так, будто бы они все разом сбежали из психиатрической лечебницы: то за демоном гоняются, то пытаются найти волшебный транспорт в иное пространство. В этот момент мир Эллиота, который уже миллион раз переворачивался с ног на голову, делал очередной виток вокруг сознания, расширяя его рамки до самых невообразимых пределов. Несколько лет тому назад он бы даже и подумать не мог о том, что могут существовать языческие боги, нежить, демоны, духи, и все это прямо как в комиксе или фильме, реально. И как теперь после всего этого, как только они найдут хозяина Шизы, ему возвращаться в скучную обыденность. Пальцы юноши снова быстро пошлепали по клавиатуре в поиске нужной информации.
— Эллиот, — обратилась к нему Ева, — у меня не было времени спросить тебя, но, когда Левиафан хотел тебя добить, то остановился, обмолвившись про некую печать проклятого. Знаешь про это что-нибудь?
Парень на минуту застыл, будто бы переваривая и прогружая в памяти полученный вопрос, а потом отрицательно помотал головой. Лич с подозрением посмотрела на это. Уж больно странным ей показалось то, что Эллиот слишком долго думал над ответом. Но выпытывать сейчас из него информацию ей хотелось меньше всего, не расскажет. Лич снова ушла к Шизе. Девушка, наполовину покрытая черными жилками вен, подавала слабые признаки жизни, лёжа на кухонном столе. Она бережно была накрыта одеялом, а к её венам были подведены сразу две капельницы с кровью, ради которых пришлось ограбить местную больницу. Они хоть немного тормозили процессы, происходящие в организме вампирши, и на немного усиливали её природную, сверхъестественную регенерацию.
Женщина погладила девушку по розовым волосам и решила немного помедитировать рядом, пока есть немного времени. В данный момент безумная идея найти неизвестную Богиню давала хоть небольшой шанс на то, что Шиза снова будет весело бегать по квартире и смотреть свои любимые сериалы про полицейских. Без неё стало слишком тихо, мрачно и тускло. Неужели Ева становится сентиментальной? Ведь только совсем недавно она хотела бросить эту надоедливую вампиршу в храме Паучихи и спалить на солнце, а сейчас сама же бьется из последних сил, чтобы сохранить ей жизнь. Нет. У неё был свой мотив и свои цели, и для этого ей жизненно необходимо нужна была Шиза. И как же обидно упустить её тогда, когда они почти подобрались к цели.
Сомнений не оставалось, мэр столицы и есть та самая Богиня-беглянка, ведомая сладкими речами и обещаниями Левиафана. Будучи древним, давно обделенным людским вниманием существом, Паучиха давно начала сходить с ума. Рано или поздно забытые кумиры испаряются, превращаясь в пустое место. Такая же участь ждала в скором времени и её. Она чувствовала и видела это в нитях своей судьбы, миллионы раз переплетая уже и так обвисшую залатанную паутину жизни. Как бы Ева ни пыталась ей в свое время объяснить, что ничего не вечно, надо принять свой конец и уйти с высоко поднятой головой, но Ткачиха отчаянно цеплялась за своё иллюзорное существование. Возможно, Еве было проще говорить о смерти, потому что она являлась её прямой слугой. Лич не могла понять страха перед концом и боли от осознания конца. И сейчас Богиня пытается завоевать, нет, покорить людей, чтобы они в неё верили, приносили ей жертвы, сжигали свои храмы, тем самым продлевая ее существование и возвращая утерянные силы. Но Левиафан появился около нее не просто так. Ему выгодно, чтобы Паучиха вернула былую мощь. Но зачем? Это пока оставалось загадкой. Ясно было одно. Нужно возвращать вампиршу к жизни и искать новую возможность приблизиться к мэру столицы, минуя её гадкого советника. Перед глазами лича промелькнул снова тот диалог про поцелуй. Нет, это уже слишком. С демонами никаких дел иметь нельзя, всё равно все обыграют в свою пользу.
От медитации и раздумываний Еву прервал радостный оклик Эллиота. Кажется, он нашел что-то интересное.
— Смотрите, мы можем попытать удачу и попробовать найти или алконоста, или сирин, — радостно проговорил он.
Парень развернул ноутбук и указал на изображение двух птиц с женскими головами. Одна была яркая, красивая, — сирин, а вторая похожая один в один, только печальная и черная, будто ворона — алконост.
— А ты уверен, что эти птицы существуют? Больше похожи на мои ранние эксперименты над некроморфами, — заметила с язвинкой лич.
— У нас просто нет иного выхода, как проверить это, — пожал плечами парень.
— А как? — Поинтересовался Охотник.
— Птицы эти прилетают к заблудившимся мужчинам, чтобы околдовать и спеть свои вещие песни. Можно попробовать так выманить, — проговорил Эллиот.
— Пойдешь плутать в лес ты? — Спросила, внимательно посмотрев на него лич.
Парень сглотнул, увидя строгий взгляд женщины. Он не собирался идти и выискивать по лесу сказочных птиц. Думал, что Охотник с этим прекрасно справится, оправдывая полностью свое прозвище. Но после вопроса Евы, Эллиоту что-то расхотелось как-то ей отказывать.
— Да, я, — тихо проговорил он.
— Ну, тогда будем снаряжать тебя, путничек, — усмехнулся Охотник.
Несколько дней было потрачено на сборы, выбор необходимого леса, и пути туда. И в результате все трое оказались у начала огромной темной дубравы. Приехали ближе к вечеру, чтобы Эллиот хорошенько поплутал, испугался и потерял всякую надежду. Дали парню с собой походный тяжеленный рюкзак с сетью для птицы, наушники и немного еды с водой. Шизу взяли с собой, предварительно плотно замотав в ковер. Хуже не станет, да и вопросов меньше от людей было в дороге, чем если бы они ее перемотали простынёй или везли в черном пакете. Подумаешь, ковер решили перевезти, эка невидаль! Перекрестившись и попросив напутствие, парень пошел в лес, воткнув в уши две маленькие капельки беспроводных наушников. По поверьям сказочные птицы пели настолько соблазнительно, что устоять было невозможно, вот и решил парень подстраховаться и включить свои, не менее красивые песни. Так он бродил долго, даже слишком, пока не устали ноги. Начало уже смеркаться, а никаких птиц так и не появлялось на горизонте. Только вороны время от времени пролетали мимо. Что ж, никто и не надеялся на скорое появление мифического существа.
Прошло еще пару часов, и еще. В лесу совсем стемнело. Эллиоту стало не на шутку страшно. Мало того, что он оказался один в густом лесу, так еще и ВЗАПРАВДУ заблудился. Эллиот достал телефон. Связи не было, дозвониться до остальных не получится. Навигатор тоже не работал. Душа парня забилась в мелкой судороге отчаяния. Сердце бешено заколотилось. Еще чуть, и оно выпрыгнет и убежит обратно домой. Эллиот стал нервно осматриваться по сторонам, пытаясь найти хоть мало-мальски знакомую тропку. Так, кажется, юноша нашел небольшой просвет дорожки. Он отправился по нему, но вместо того, чтобы выйти к ребятам, углубился еще сильнее и в итоге вышел почти на то же самое место откуда пришел. Парень сел на землю, обхватив руками свою голову. И зачем он только согласился на все это? Не успокаивала даже веселая музыка. Хотелось прямо сейчас взять, вытащить наушники и выкинуть их в чащу, чтобы не нагнетали. Так Эллиот посидел минут десять пока не успокоился и не пошагал дальше. Он постоянно отмахивался от комаров, которые не стремились пить из него кровь, но надоедливо жужжали неподалеку. Странные насекомые.
Парень бродил по лесу без какого-то единого пути, отчаявшись найти дорогу назад. Сначала он пытался как-то вспомнить путь обратно, старательно помечал деревья, но в итоге все слилось в единую кашу из символов и засечек на коре. Конечно, в планы команды и входило то, что Эллиот напрочь потеряется. Играл еще тот факт, что парень был безумно труслив, поэтому это еще больше усиливало его бедственное положение. Это должно было привлечь алконоста или сирин, как пчел на мед. Кандидатура на роль живца была выбрана неспроста.
И вот, когда Эллиот уже в очередной раз взмолился и мысленно позвал хоть кого-нибудь на помощь, занялась заря. Небо понемногу начало белеть, открывая обзор на нетронутый девственно-чистый лес. Вся природа начала потихоньку просыпаться, но до первых лучей солнца было далеко. Эллиот посмотрел на ближайшие деревья: ветки стали шевелиться с подозрительной силой, а некоторые, обломившись полетели вниз. Он снял один наушник и услышал вдалеке прекрасное, поражающее своей чистотой пение, от которого у парня на глазах даже навернулись легкие слезы. Эллиот тут же надел второй наушник, чтобы подстраховаться, и не ошибся. Совсем рядом пронесся легкий поток ветра, и на близлежащие ветки села воистину гигантская, сравнимая разве что с человеком птица. Хотя нет, до пояса это была прекрасная девушка, чем-то напоминающую принцессу Жасмин из сказки: смуглая, румяная, лукаво стреляющую своими карими глазками. Её густые темно-русые волосы были собраны в косу, украшенную лентами, а на голове красовалась небольшая диадема из золота и драгоценных камней. Вместо рук у сказочного существа были массивные крылья, отливающие радугой даже при столь незначительном свете. Другая половина привычного девичьего дела — птичья. Несмотря на всю несуразность, сирин была и вправду волшебной, такой, что околдовывала одним лишь видом. А голосом, так, наверное, еще сильнее.
Эллиот потянулся, чтобы вынуть наушники и еще раз послушать ее пение, как тут его пребольно в руку укусил комар. Еще. И еще один. Всю ночь не трогали, а тут, как сговорились. Это отвлекло юношу и рассеяло морок. Он достал из рюкзака зеркало и протянул птице в дар. Она перестала петь и подошла ближе, чтобы взять столь красивую и блестящую вещицу, как тут на неё была тут же накинута сеть с несколькими утяжелителями, из-за которых парень себе чуть спину не надорвал, плутая по лесу. Он же все-таки не обладал такой физической силой, как Охотник. Птица начала биться, пойманная в ловушку, пытаясь выбраться, и у неё это почти получилось, если бы не окружившие место волки. Выглядели они странно, словно больные: шерсть местами облезла, а с острых клыков капала желтая слюна. Они взяли птицу в плотное кольцо. Несколько бросились, прижав запутавшуюся со страху сирин к земле. Эллиот со страху отполз к близстоящим кустам, пока не появились Ева и Охотник с Шизой.
— Ты там как, жив, ценитель музыки? — Усмехнулся мужчина, кидая косой взгляд на пятую точку, торчащую из кустов.
— Разве сам не видишь? Жив настолько, что не смог побороть природный зов, вызванный страхом, — усмехнулась лич.
Мужчина прыснул от смеха, а из кустов показалось два угрожающих тонких кулака. Но сейчас все внимание было приковано не к юноше, а к сказочному существу, что лежало и просило выпустить.
— Вот это да, — присвистнул Охотник, обходя её кругом, — я, конечно, все видел, но такого еще нет. Была бы возможность, сфотографировал бы на память.
Лич, контролировавшая мертвых волков, подошла ближе к сирину. На неё, как на женщину, её песни точно не подействуют, так что можно не бояться, а у Охотника тоже были наушники.
— Нам нужно попасть к Богине, что живет между Явью и Правью. Помоги нам, и мы тебя отпустим, — проговорила лич.
— А зачем вам нужно в сады Мудролики? — Тоненьким голоском пропела сирин, — туда нельзя посторонним. Она не впустит.
— Вот для этого ты и нужна. Или соглашаешься, или идешь на пищу моим питомцам, — спокойно проговорила лич.
Волки, по мановению руки, еще сильнее зарычали и уплотнили кольцо, стуча зубами прямо перед красивым оперением птицы.
— Хорошо, хорошо, я вас провожу! Только если вы разгневаете ее, потом не жалейте! — Прокричала, вжимаясь в землю сирин.
Лич отогнала стаю, предоставляя птице возможность встать. Птица с ужасом осмотрела лича, отметив, что существам нави не место в мире мудрости и надежд, на что получила шпильку в свой адрес по поводу того, что та не должна вставлять свои никому не нужные комментарии. Ева посмотрела на линию горизонта. Солнце уже почти встало. Нужно торопиться. Днем Шиза слабее и без поддержки кровью долго не протянет. Сирин, несмотря на то, что была полностью свободна, все же решила выполнить свое обещание. Конечно, изначально птица хотела улететь, но рвение, с которым эти существа попались попасть к хозяйке волшебного сада, поражало ее, и она все же решила помочь по доброй воле. Как-никак, сказочная же птица. Сирин что-то пропела неизвестном никому, кроме нее и прилетевших таких же красивых и радужных подруг, языке. Каждая схватила по человеку. Одна прихватила еще и злополучный ковер. А дальше оставалось дело за малым: поймать, словно парусами, мощными крыльями воздух, подняться вверх и взлететь, стараясь набрать подходящую высоту. Это было больше похоже на сказку. Эллиот в первый раз путешествовал таким образом, и удивленно смотрел по сторонам, забыв про страх высоты. Они поднимались все выше и выше через густые холодные облака, которые оказались совсем не мягкими и не похожими на сахарную вату, как думалось прежде. Воздух с высотой становился морознее, разреженнее, дышать становилось невыносимо. И вот, через минуту, словно бы порвав невидимую грань между мирами, все очутились совершенно в ином месте, нет, даже можно сказать мире.
Сирины высадили своих подопечных на небольшой полянке, сказав, что как только Богиня захочет с ними встретиться, то сама появится, а им нужно просто идти вперед. Несмотря на то, что вся компания очутилась на самом обычном лугу: все вокруг поражало своей красотой и природной нетронутой чистотой. Каждая травинка и насекомое здесь излучали любовь, а в воздухе витали приятные свежие запахи спелых ягод и скошенной травы. Небо казалось безоблачным, сонным, а солнце мягко светило, не жаря, как печь, а лаская, словно мать свое дитя. Поблагодарив сирин на прощание, все двинулись по прямой, как и сказали птицы.
— Ева, скажи, а как ты меня нашла в лесу? — Решил спросить Эллиот, когда они только начали движение.
— Комары, — сухо ответила лич.
— Что? Так это ты через них за мной следила? — Удивленно уточнил парень.
Ева кивнула головой, не комментируя больше искренние эмоции Эллиота. Все молча отправились дальше, надеясь как можно скорее дойти до Богини.
Но вот прошел час, два. Время вообще в этом месте текло намного медленнее и размереннее, что замечал каждый. Однако, чем больше они шли, тем сильнее это ощущалось. Усталость потихоньку начала накрывать всех, начиная с самых слабых. У Элиота стали ныть уставшие от постоянной ходьбы ноги. Этот луг никак не хотел заканчиваться, словно бы был бесконечным. Парень начал скулить об отдыхе, но все остальные, кажется, были глухи к его просьбам, тогда тот, не дожидаясь одобрения толпы, плюхнулся в мягкую траву, наотрез отказавшись идти.
— Ты вообще уверен, что эта Богиня существует? — Возмущался Эллиот, — сам же сказал, что только слышал о ней.
— Если мы тут, значит она есть, — уверенно произнес Охотник.
— И где? Вокруг один сплошной луг с бабочками и цветочками. Может, позовем ее? — Не унимался парень.
— Угомонись, — отозвался ледяной гул сзади, — это её мир, и она покажется нам только тогда, когда посчитает нужным.
Эллиот вздохнул и пробурчал себе под нос что-то нечленораздельное. Он все же поплелся дальше за остальными, уже не восхищаясь красотой и безмятежностью окружающего его места. Парень не надеялся здесь найти вообще никого, даже несмотря на то, что они смогли попасть в личный мир той самой неизвестной Богини. Юноша до сих пор не мог понять, зачем той вообще им помогать, если они не знакомы. Он покосился на обернутую в ковер Шизу и поморщился. Эгоистично было бы сейчас с его стороны просто взять и все бросить. Они сюда пришли не для развлечения, а ради нее. Вдруг и вправду эта мудрая Богиня поможет им, и сможет вернуть Шизу в строй. От прошлых мыслей парню даже стало немного противно. Опять проявил слабость, поддавшись природным, вполне человеческим чувствам.
И только Эллиот соскреб последние силы для продолжения пути, как тут в воздух дохнуло свежестью и прохладой, а вдалеке послышался ленивый плеск воды. Охотник с Евой ускорились. Эллиот побежал за ними, в надежде на то, что вот оно, они пришли к заветной цели, и не ошибся. Взору предстало большое озеро, по глади которого лениво плавали осыпающиеся с рядом стоящего дерева цветы и листочки. Вокруг раздавался радостный смех сказочных сирин, чье оперение, словно искусно вырезанное из драгоценных камней, сверкало на солнце и, словно их тень, важно расхаживали мрачные алконосты.
— Я вас ждала, — раздался сверху приятный мелодичный голос.
Все устремили взгляды на то самое дерево, чем-то напоминающее иву, словно в немом поклоне склонившую свои ветви над водой. Её ветви были усеяны крупными нежно-розовыми цветами, напоминавшими чем-то смесь лилий и орхидей. Окруженная всем этим великолепием, почти на самой макушке деерева, сидела она, Богиня. Это было понятно с первого взгляда. Она была прекрасна, словно муза сошедшая с картин эпохи «Возрождения». У Эллиота от удивления даже дыхание сперло. Из его светлой головы моментально улетучились все гневные мысли, связанные с этой девушкой. Всё, чего ему хотелось, чтобы она спустилась к нему или еще раз что-нибудь сказала. Даже Охотник, подавший мысль об этой Богине, раскашлялся и отвел взгляд. Только Ева продолжала рассматривать незнакомку.
Богиня мягко, словно птица, спрыгнула с веток, представ перед путниками в полной красе. Это была невысокая девушка, одетая в бордовое платье на манер кимоно, украшенное узорами лотосов, вышитых золотыми и жемчужными нитями. Несмотря на то, что одежда была плотной и закрытой, она выгодно подчеркивала ее тонкую талию и округлые бедра, на показ оставались лишь ее белые плечи и ровные ноги, украшенные бутонами живых цветов. Её длинные волосы цвета морёного дуба, собранные в легкую прическу несколькими золотыми шпильками, ниспадали на спину и грудь шелковыми волнами. На тонких персикового цвета губах Богини заиграла заботливая, почти материнская улыбка. Однако ее глаза…В них не было радужки и зрачка, словно бы девушка вставила себе белые склеры. Она была тотально слепа. Но даже это ничуть не портило её красоты, сравнимой только с Венерой Милосской.
— Если вы здесь, значит наша встреча была предначертана судьбой, — продолжила Мудролика.
Она сделала несколько мягких шагов вперед. До всех присутствующих донесся легкий сладкий цветочный запах, смешанный с древесными нотками. Если до этого момента сам мир погружал в сладкую негу, то оказавшись рядом с Богиней хотелось забыть абсолютно обо всем. Зачарованный Эллиот шагнул вперед, но Охотник, взяв его за шкирку, отволок назад. Нечего тут тянуться к неизвестным Богам.
— Мы пришли просить у Вас помощи, — склонилась Ева.
Девушка приблизилась к личу. На её прекрасном лице отразилась тень легкой грусти. Она протянула свою тонкую белую ладонь и коснулась костяного лица женщины. Этот жест отозвался сосущей печалью в сердце лича, такой живой, непривычной, о которой та давно забыла. На минуту женщине показалось что она снова стала человеком. И это чувство скребло душу изнутри мелкими когтями сожаления.
— Не думала я, что встречусь со смертью так скоро, — проговорила она.
Ева замешкалась, стряхивая с себя следы морока, удивленная подобным высказыванием, и отстранилась.
— Увы, я — лишь покорная слуга Смерти и не могу занять её место. Вы ошиблись, — вежливо ответила лич.
— Пусть будет так, — задумчиво кивнула Богиня, — так в чем вам понадобилась моя помощь?
Охотник положил в тень дерева ковер, не зная, как на солнце этого мира будет реагировать тело Шизы, и аккуратно развернул его, показывая почти полностью покрытую черными узорами вен вампиршу.
— Мы сцепились с демоном. С Левиафаном. Его слуга, ядовитый змей, укусил девчонку в руку, и с тех пор она вот такая, — указал на неё Охотник, напрочь забыв о том, что его собеседница слепая.
Богиня кинула головой и, ведомая лишь одной ей понятными ориентирами, опустилась на колени рядом с вампиршей, взяла ее за руки.
— Бедная девочка. За ней, словно тень, носится смерть. Нечистый яд истощает ее силы, высасывает крохи жизни, словно паразит. Вам нужно торопиться, если хотите сохранить ей жизнь, — задумчиво произнесла девушка и вытащила из волос одну из своих драгоценных шпилек.
— Вам сможет помочь только он. Мой давний, — девушка запнулась, — друг. Если яд — порождение тьмы, то он — есть свет. Излечит её раны. Только сразу предупрежу, характер у него — не сахар, придется договариваться.
Богиня вздохнула и покачала головой.
— Но передайте ему вот эту шпильку и скажите, что пришли от Амэ-химэ. Поймет.
Она протянула свое украшение вперед. Ева осторожно взяла его своими костяными руками, удивленная такой приветливости и участливости Богини.
— А он точно поможет? — Спросил Эллиот.
— Да, особенно после того, как вы покажете шпильку, — кивнула Богиня.
— Но где нам искать Вашего друга и как его зовут хотя бы? — Спросила Ева.
— Ваша дорога к нему состоит из лепестков вишневого дерева, — проговорила Богиня и взмахнула руками.