Выбравшись из западни, созданной проклятием времени, Тали и Август попали в ещё одну западню, — отвесные и крутые склоны горы, на вершинах которых они оказались. Однако, это всё было лучше, чем бесконечно блуждать по книжным лабиринтам, поэтому, не отчаиваясь, но сильно устав, они остановились отдохнуть. Склоны горы были покрыты пышными лесами, где собрались все виды деревьев и, наверное, даже животных, ибо куда не глянь, везде можно было увидеть живность. Свору оленей, жевавших траву, а потом удиравших от малейшего шороха, что Тали весьма бесило временами. Стоило ей только тетиву натянуть, как олени испуганно озирались и убегали во все стороны и так быстро, что даже Эльфка не успевала за ними.
Августу оставалось сидеть в лагере, ведь с ноющей ногой он бы только мешался. И поскольку делать ему было нечего, он по привычки решил заточить рунный клинок, чья сталь, стоит напомнить, никогда не тупеет. Тусклые искры летели во все стороны и одна из них случайно подожгла хворост, собранный для костра. На удивление, одной искорки хватило, дабы кучка палок вспыхнула и затрещала.
Ухмыльнувшись, Август отвернулся и, наслаждаясь теплотой костра, бьющим в спину, он уставился на городишко, что простирался в центре долины, куда они так стремились. Сотня дымных столбов возвышались к небесам, где сильный ветер уносил их вдаль. В воздухе уже веяло осенью и, заметив это, Август глянул на листву, уже успевшую слабенько пожелтеть. Казалось, будто этого места до их прихода не существовало, будто бы время тут застыло и двинулось лишь когда они вступили на сочную зелёную траву. Такие мысли зародились не спроста. Деревья лысеют немного раньше, чем наступает осень и, по идее, половина деревьев должны быть хотя бы поредевшими, но они были пышнее некуда.
— Оленя пристрелить я не смогла, зато поймала кролика, — сказала Тали, вынырнув из кустов. — Хоть что-то…
— Ты всё это время ловила оленя? — Тали, ничего не поняв, пожала плечами и Август продолжил: — А тебя не смущает тот факт, что мы бы не съели целого оленя?
— Не смущает, оставили бы остатки волкам, — буркнула она. — Ну молодец, хотя бы костёр развёл.
Она вытащила из сумки Августа маленькую кастрюлю и отошла в кусты. Спустя пару минуть она вернулась с водой в кастрюле и, расправив треногу, она повесила кастрюлю на крючок, а потом принялась рыскать в вещах, ища соль.
— Соли нет, — буркнул Август, сунув меч в ножны. — Перца тоже. Ничего нет.
— Значит, котелок у тебя в сумке есть, а остального нет?
— Если ты за столько лет не заметила, соль я обычно воровал у других, либо просил у Балакура.
— Чёрт с этой солью, — прыснула она, усевшись перед костром начала сдирать шкуру с зайца.
— Интересно, — начал Август, глядя на город внизу. — кто же всё таки победил. Элтия или Орсия?
— Дай подумать. У Элтии громадная армия в триста тысяч человек, сотня из которых сейчас в Староземье, а ещё у них в пешках Братство Дмитри и Локдорские кочевники. А у Орсии и князя-то нет, казна пуста, а хренову тучу мужиков и женщин с вилами армией я назвать не могу, — рассудила Тали. — Думаю, понятно, что Орсия проиграла и последние бояре, либо сдались, либо умерли, сражаясь до последнего.
— И кто же будет следующей жертвой Элтии?
— Дальше Алуана Элтийцы не сунуться, если, конечно, их Император не хочет узнать, кто такие Соловьи и как они незаметно могут проникнуть в его спальню. Другими словами, Варлийская Империя даст им пи…
— Вода кипит, — перебил Август.
Тали, уже освежевав и разделав зайца, кусочки мяса в котелок. Вода зашипела и затихла. Солнце уже стремительно опускалось, тёмное небо рассекали багровые трещины, когда похлёбка уже была готова. Без особых разговоров, они опустошили целую кастрюлю и, обменявшись парочкой слов по типу “спокойной ночи”, легли спать.
Сильный порыв ветра мигом потушил костёр, что успел издать лишь предсмертное шипение. Настала тишина, которую редко тревожило уханье сов, будто собравшихся вокруг лагеря специально.
— Август, а ничего, что мы вот так вот просто легли спать? — спросила Тали, потревожив тишину.
Август недовольно фыркнул и, потянувшись, посмотрел на обеспокоенную девушку.
— Если хочешь трахаться, то я пас, — промычал он, отвернувшись.
— Я не про это, придурок, а про то, что тут волки…
— Ты хоть раз слышала волчий вой? Я — нет, да и следов их тут не замечал, так что успокойся и спи.
Тали, хмыкнув, легла обратно. Глаз она так и не сомкнула, поскольку ей вечно казалось, что во тьме, за кустами, кто есть. И, поскольку слышала она куда лучше людей, различные шорохи и уханье сов постоянно заставляли её дёргаться, когда он уже утопала в снах. И так продолжалось до раненного утра. Совы перестали шуметь, как и утихли различные шорохи.
Перекусив спелыми яблоками, они двинулись дальше по склону, искали удобные спуски, поднимались обратно, дабы пройти по нужной дороге, а потом спускались всё ниже и ниже, пока не вышли к озеру, где на противоположном берегу виднелся каменный двухэтажный дом с причалом и парой шлюпок.
— Наконец-таки спустились, — устало промямлила Тали, ковыляя вдоль берега. — Даже не представляешь, как я хочу принять ванную и поесть чего-то нормального, с солью и прочими приправами.
— Лично я хочу выпить. Хорошенько выпить. — с уверенностью в голосе сказал парень, обогнав Тали, несмотря на ногу, о которой он ныл весь спуск с горы.
Добравшись до города, который на деле оказался тем ещё захолустьем, где даже двухэтажные дома — это большая редкость и принадлежали они только местным богачам, первым же делом они отправились на рынок, где и находилась кузня. Пока Тали рыскала по рынку, разглядывала причудливые товары с юга, Август ждал кузнеца, сидя на наковальне. Иногда перед кузней мелькали пепельные волосы Тали, заставлявшие задуматься о том, что он откладывал ещё очень давно.
Он собирался уйти от неё, далеко-далеко, где она его уж точно не найдёт, но ради чего? Обезопасить Тали, говорил он себе, однако, правдой ли это было? Тали хороший солдат, шпион и так далее, но даже она рано или поздно сломается, опустит голову и потеряет смысл жизни. Убить Ореона, конечно, цель славная и соблазнительная, но стоит ли оно того? Каков шанс, что Август всё же сумеет прорваться через наёмников братства и убить старика, за которого уж точно вступиться Рейри, а убивать сестру, хоть и не родную, ему не очень хотелось.
Лысый накаченный мужчина в одном только кожаном фартуке вышел из дома к кузне и вопросительно глянул на наглого рыжего парня, посмевшего приземлить зад на его драгоценную кузню, где он творит своё волшебство.
— Не так я себе представлял деревенский кузнецов, — ухмыльнулся Август, встав с наковальни. — Мне нужно, чтобы ты сделал два кинжала из самой лучшей стали, что у тебя есть, а ещё десять метательных ножиков.
— Выглядишь, как оборванец какой! У тебя хоть есть, чем расплатиться? — с подозрением спросил кузнец, рыская в инструментах, коими был завален стол.
— Смотря, сколько ты попросишь за всё это. Кинжалы должны быть сбалансированы и с удобной рукоятью, как и ножики, — уточнил рыжий.
— Зачем тебе кинжалы и ножи, когда у тебя есть меч? — проворчал он, не отрываясь от поиска нужного инструмента.
— Меч — штука, конечно, хорошая и удобная, но ею особо не помашешь в узком помещении. К тому же, я почти всю жизнь сражался с кинжалами в руках, а потому мастерства в махании громадной железякой у меня пока не достаёт, — ответил Август, вытащил из кошеля пять золотых монет. — Надеюсь, столько тебе хватит.
Кузнец хмыкнул.
— Пять золотых. Кто ты такой и откуда у тебя такие деньги?
Он вытащил из кошеля ещё одну золотую монету и аккуратно высыпал их на кузню. Объяснять кузнецу, за что ещё одна монета не пришлось — он сразу всё понял и, пожав плечами, высыпал монеты в маленький мешочек.
— У меня на сладе за деревней завалялось пару кинжалов с идеальной балансировкой. Думаю, такому, как ты, они идеально подойдут, — неуверенно сказал кузнец. — А что до ножей, то у меня есть заготовки, так что долго тебе ждать не придётся. Загляни завтра, может, будет готово.
— Надеюсь.
С этими словами Август развернулся и вышел из кузни обратно на базар, где столкнулся с Талией, зачем-то надевшей пурпурную шляпу с гусиным пером. Это ему напомнило об одном Барде, певшим как-то раз у них в лагере, а затем павшим во время внезапного налёта орсийцев. Хороший был человек.
— Зачем ты это надела?
— Просто. А что, не нравиться? — нахмурившись, спросила она.
— Ведёшь себя, как ребёнок, — заметил Август. — Пошли искать таверну, что ли.
— Это я веду себя, как ребёнок? — возмутилась Тали, следуя за ним. — А кто чуть ли не умер от того, что какой-то там старик приказал перерезать всех людей? Да и осмелился бы ребёнок бросить всё и пойти с каким-то выскочкой?
— Ты сама за мной увязалась, так что не возникай, — спокойно ответил Август, минуя телегу с сеном. — Да и чем это не поступок ребёнка? Увязаться за непредсказуемым ублюдком, надо же!
— Этот непредсказуемый ублюдок спас мне жизнь несколько раз, с этим ублюдком я почти что выросла, а ещё с этим ублюдком я спала!
— А спала ты со мной, потому что я тебя спас? — усмехнулся Август, ведь всё шло по плану.
— Спала я с тобой, потому люблю, ублюдок! — рявкнула она, плетясь следом.
— Уже неважно, кто кого любит. Завтра я ухожу, а ты остаёшься тут или идёшь, куда хочешь. Мне уже без разницы, — съязвил Август, ускоряя шаг.
Она дёрнула его за руку и повернулся к себе. Взгляд её был твёрд и зол, как никогда раньше. А обнажённые клики блестели на солнце.
— То-есть, я ни раз спасала тебе жизнь, предала братство, рискнув ряди тебя всем, а ты вот так просто возьмёшь и свалишь? — прорычала Тали, от злости схватившись за рукоять ножа на поясе.
— Да, я свалю, но не из-за того, что конченный ублюдок, — успокоил её Август и девушка опустила рукоять ножа. — Я уйду, чтобы тебе не пришлось тащиться за мной, ибо ухожу я очень далеко и со мной у тебя вряд ли выйдет то, чего ты желаешь. Просто осознай, что я не могу сидеть на месте, не могу пропивать жизнь в трактире и уж точно не смогу нянчится с детьми, о которых, уверен, мечтает каждая девушка, а эльфка особенно, — Лицо Тали смягчилось, она сложила руки на груди и, слегка уронив голову, выслушивала Августа. — Мне постоянно нужно путешествовать, рисковать и проливать чью-то кровь, иначе я не могу.
— Напомню тебе, что я тоже наёмница, как и ты. Я тоже не могу вечно сидеть на месте, как и ты. Помниться мне, так мы полюбили друг друга, ведь постоянно лезли не свои дела, — парировала она.
— И ты готова пойти со мной, куда угодно? — с подозрением спросил Август.
— Хоть в ад, если он существует, — ответила она хладнокровно.
— Что-ж, раз так, то пошли… искать ночлег? — неуверенно предложил Август, прежде чем заметил, что все на рынке уставились на них. — И побыстрее…
***
Ночлег они нашли на краю деревне, где стояла дряхлая и ветхая таверна, едва способная сопротивляться порывами ветра и не скрипеть при каждом дуновении. И, несмотря на всю запущенность таверны, она пользовалась успехом, как у местных жителей, так и у путешественников, если судить по количество коней в ближайшей конюшне. Строение стояло на высоком холме, вдоль склонов которого вела исхоженная посетителями тропинка, усеянная различными размерами камней. Перед тем, как вступить на тропинку, в кустах можно было увидеть табличку с надписью “Шовиней”.
— Может, вернёмся обратно в деревню и поищем чего получше? — предложила Тали.
— Это единственная таверна на всю округу, Тали, — устало произнёс Август, двинув вперёд. — Да и какая разница? Будь тут ещё одна таверна или постоялый дом, в чём я очень сильно сомневаются, он выглядел бы ничуть не лучше.
В таверне было не густо, хотя конюшни были забиты. Сидело всего-то десять человек и все по одному, глядели в наполненные бокалы, напивали мелодию, и стучали пальцем по столу. Почти что полная тишина.
Август уселся у окна, а Тали пошла искать хозяина таверны. И пока парень в полном одиночестве ждал её и смотрел в окошко, где ему открывался вид на ночные поля пшена, каким-то чудом непострадавших после такой затяжной войны.
— Вы не поняли, нам нужна отдельная комната, а не бараки для бомжей! — раздался голос Тали у стойки, за которой стоял недовольный хозяин заведения и потирал бокал.
— Я понял, Миледи, мне нужно повторять сто раз, но вот вам, походу, нужно! Нет у нас свободных комнат! — рявкнул мясистый мужчина, показательно поставив бокал на стол. — Нужно было бронировать в обед!
— Ваш отстойник настолько далеко, что хрен к нему дорогу найдёшь!
— Так, женщина, чего вы хотите? Мне выгнать постояльцев прочь и заселить каких-то неизвестных мне людей?
— Неизвестных, говоришь? — Тали украдкой глянула на Августа и, хитро улыбнувшись, потянулась к хозяину. — Ты знаешь, кто вон тот человек у окна?
— Хах! Удиви!
— Слышал о Хитром Лисе из Братства Дмитри? Ты хоть про Братство-то слышал?
— Ясен пень слышал. Года два назад нашу деревушку оккупировали и налоги дикие взымали. А генерал их, как там его, Ольский, и вовсе трёх человек казнил за неуплату, а когда они уходили, почти всё пшено с полей забрали! — рассказал он. — А что Лиса хитрого… сидели у меня как-то наёмники и краем уха я тогда услышал, что помер этот Лис, так что не пытайся меня надуть! Знаю я вас, ушастых, хитрые, как демоны!
Тали опешила и отодвинулась. Два года назад Армии Братства тут и в помине не могло быть, а выходит, что в королевстве они пробыли не пару недель, а грёбанных два года.
— А терь проваливай отсюдова! — рявкнул хозяин.
— Потише, — буркнул Август, усевшись на табуретку. — Слушай, что будет если ты нас ещё раз пошлёшь — сюда придёт мой полк, разгромит твою деревню, а я лично прирежу всех твоих родных и отрежу тебе член, который потом затолкаю тебе в рот и заставлю сожрать, затем вспорю тебе брюхо, но не обычным путём, а таким, что ты останешься ещё жив и я смогу дёргать твои кишки, как захочу! — тон его был грубым и внушал беспокойство даже Тали, знавшей, что на такое он не способен. — А если ты примешь вот эту плату… — он кинул на стойку несколько золотых монет и ухмыльнулся. — То, возможно, ничего, ранее сказанного мною, не случиться.
Хозяин нахмурился и нагнулся к Августу с довольно неприятным выражением лица.
— Я если я пойду и расскажу всё элтийским солдатам, засевшим не далеко?
— То тогда они тоже познают, каков их член на вкус, — съязвил Август, пододвинув монетки к мужчине. — А ещё нам нужна ванна. Надеюсь, тут такая роскошь имеется?
Хозяин отпрял и лицо его смягчилось. Он взял блестящие золотые монетки и сунул их в карман фартука.
— Мы хоть и в деревне, но у нас всё не настолько плохо. Есть у нас ванная, в подвале, но мыться вам придётся самими, — рассказал он. — Ишь, Аристократов понаехало! Вторая комната, справа от лестницы, ваша.
— Хорошо, что мы вот так вот всё решили, мирно и вовсе без угроз, а лишь с шутками, — усмехнулся рыжий, встав с табуретки и дёрнув Тали за плечо. — Пошли.
Дабы не тратить много времени на очередь, ванную они приняли вместе и самое удивительное, что ванна в понимании Хозяина Таверна — это самая настоящая железная ванна, а не громадный деревянный тазик, в котором вода волшебных образом утекает. Эта особенность столь грязного места и отдалённого от больших городов Тали несметно порадовала.
Очистив своё тело от двухлетней, если судить по словом хозяина, грязи, они наконец-таки увидели комнату, чья запущенность их немного смутила, но они ночевали в лесу, в пещерах, среди трупов, а потому, не особо противясь, всё же устроились на жалком подобии двухспальной кровати. Даже подобием эту конструкцию из ящиков и матраса было сложно назвать.
— Слушай, а ты бы реально отрезал ему причиндалы и заставил бы съесть? — с нездоровым интересом спросила Тали, упав на кровать и пожалев, что не вспомнила о ящиках под матрасом.
— Да. С его родными я бы сделал тоже самое, — сухо ответил Август, стягивая ботинки. — Как и с Элтийцами, хотя для них я бы придумал более жестокие предсмертные мучения.
— Почему же ты так не любишь элтийцев? — Тали много раз задавала этот вопрос, но Август постоянно парировал его, но теперь он слишком устал, чтобы думать.
Он достал из-под плаща, кинутого на пол, флягу, наполненную вином, глотнул и икнул.
— Когда я был ещё ребёнком и мои родители были живы, мы бежали из какой-то страны, чьё название я не помню. Я не особо понимал, что происходило, но понимал то, что за нами гонять плохие люди. Насколько я понимаю, спокойно мы прожили всего год, поселились на побережье Ордуила и однажды я увидел громадную флотилию с элтийскими знамёнами, что стремились прямо с запада прямо на нас, — он ещё глотнул вина и лёг на кровать. — Тогда мы бежали прочь, но элтийские войска развернулись слишком быстро и спустя пару дней какие-то люди нашли нас в ночлежке, что рядом с Аркадией. Они… изнасиловали мою мать несколько раз, а отца вынуждали смотреть на это и заодно избивали хлыстом с шипами, которым обычно избивают рабов. Потом они собрали кострища, как для ведьм, и привязали нас всех к балкам под горкой хвороста…
— Так вот откуда у тебя ожоги на ногах… — поняла Тали, тихо перебив Августа.
— Они вылили на хворост несколько бочков огненного сока, а затем подожгли кострища под родителями. Те были ещё живы, когда огонь начал лизать им ноги, они были живы даже, когда огонь полностью поглотил их и им оставалось только кричать от дикой боли, — холодно произнёс Август, смотря на язычок пламени, что играл в лампе и вызывал те воспоминания в мельчайших деталях. — Меня они решили сжечь последним, чтобы я, как они сказали, насладился картиной во всей краске, что я понимал, что меня ждёт и рыдал, а я рыдал. К ночи, когда тела родителей уже превратились в угольки, они подожгли и меня, однако, пошёл дождь и пламя успело облизнуть лишь ноги.
— И как ты выбрался?
— Меня спас какой-то Эльф, назвался Ванхелем. Перебил целую дюжину элтийцев за минуту и, дотушив огонь, освободил меня, а потом просто ушёл, оставив меня одного в поле трупов.
— По-моему, ты уже рассказывал мне эту историю…
— Рассказывал, но только мы оба были в стельку пьяны.
— И что я тогда сказала?
— Ничего. Ты налила мне ещё бухла, а потом… — он задумался, улыбнувшись, договорил. — Соблазнила.
Тали довольно закивала и, отобрав у Августа флягу, сделала парочку больших глотков и облегчённо вздохнул.
— Неплохое пойло. Что это?
— Агросийское белое вино.
— Выходит, контрабанда…
Полностью опустошив флягу, Тали быстро вырубилась, а Август лишь притворился, что уснул. Дождавшись середины ночи, он встал с кровати, натянут ботинки, накинул плащ и поверх него нацепил ножны с рунным мечом. Глянув на мило сопевшую Тали, он кинул ей на стол мешочек с золотом и тихо ушёл.
Медленно прикрыв скрипучую дверь, он прошёл в конец коридора и, дождавшись, когда во дворе таверны никого не будет, спрыгнул со второго этажа, сразу же притаился во тьме и, не высовываясь на свет, прокрался к стойлам, где стоял лишь один вороной рысак с выжженным знаком “Л” на бедре. Отвязав коня, он вывел коня на дорогу и, убедившись, что никто не смотрит, взобрался на седло. Пришпорив коня, он рысью двинул в деревню, где гасли огни в окнах.
Выскочив на базар, но сбавил темп и спокойно подвёл коня к кузнице, где старался тот угрюмый лысый тип, которому он заплатил пару золотых монет. Август ожидал, что внутри схлестнуться раскалённое железо и вода, что искры от удара молота будут лететь во все стороны, но кузнец просто сидел на табуретке и слабенько набивал молотком по кузне. Мужчина был настолько поглощён работой, что не заметил Августа, без разрешения вломившегося в кузню и прислонившегося к стенке.
— …это сюда, а вот это надо стукнуть… — мямлил под нос кузнец, соединив две заготовки, а затем стукнув со всей силой по торчащему гвоздю молотком.
— Какая грубая работа, — заметил Август. — Она явно не стоит той сумы, что я заплатил.
Кузнец пискнул и, вскочив с табуретки, угрожающе поднял молоток, которым он вполне мог проломить кому-то череп. Но заметив блестящие зелёные глаза во тьме, он опустил молоток.
— Какого ты тут делаешь? — возмутился кузнец, усевшись обратно и продолжив делать метательные ножи.
— Зашёл посмотреть, сколько ты уже сделал ножей. Ты забрал те кинжалы со склада?
— Забрал, вон они лежат, — он метнул в сторону деревянного стола, на котором, среди хлама, блестела сталь двух изящных кинжалов, напоминавших длинный клык чудовища. — Варлийская сталь, лучшая в мире! — подметил он.
Август поднял кинжал и удивился идеальному балансу, ведь кинжал был лёгким, почти как палочка. Увидев, как грубо кузнец делал нож, Август ожидал чего угодно, но только не этого.
— Неплохо. Но это не твои кинжалы, верно?
— Когда нас оккупировали Братья Дмитри, ко мне пришёл такой же странный тип, как и ты. Глаза у него также сверкали в ночи, как и у тебя, но единственное отличие — они были красные, а твои зелёные, — он собрал ещё один нож, стукнул молотком и отодвинул грубый нож в сторону. — Не помню уже, что он заказал, но не суть, ведь заказ я его так и не выполнил. Он оставил мне эти два кинжала и спустя несколько дней ушёл вместе с братством. Зачем он мне их оставил, я не понятия не имею.
— Походу, я знаю о ком ты говоришь, — Август вспомнил ту ночь на башне, где его чуть не прикончил варлийский Соловей. — И вправду, странный поступок.
— Странная особенность, но на основании обоих клинков имеется высеченная надпись “Люциус”, а ещё… у того парня, вроде, была татуировка соловья на шее.
— Надеюсь, этот Люциус не будет против, если я их заберу.
— Честно, я вообще не думаю, что он выжил. Когда Братство забрало у нас всё пшено, они двинулись в сторону Колвира и по пути на них напали Лардараская конница. Бойня была знатной.
— И кто победил?
— Братство Дмитри, конечно же. Честно сказать, до того дня я думал, что это просто громадная свора голодных псов, способная лишь вонзать ножи в спины и нападать из тени, но потом я пришёл на то поле боя и начал сомневаться, — он стукнул молотком по гвоздю и отодвинул ножик в сторону. — Среди наёмников потери можно был счесть по пальцам, а вот от конницы буквально ничего не осталось. Нечисть сожрала всех на следующий же день.
— Не удивлён. Когда-то и я был в братстве, но потом попытался вонзить одному старику нож в спину, но за дело, конечно же. По итогу я себя переоценил и чуть ли не умер в тот день. Потом меня пытали, надеясь внушить мне, что лишь цепной пёс, но меня быстро и ловко спасла любовница, которую я бросил в таверне у деревни.
— Ну и история же у тебя! — заметил кузнец. — А на кой чёрт ты её бросил-то? Я застал ту сцену на рынке и должен сказать, влюбилась она в тебя знатно!
— В этом-то и проблема. Я не из тех людей, кто готов сидеть на жопе спокойно. И хоть она готова пойти за мной хоть в ад, я не готов увидеть её с перерезанной глоткой на поле боя или в канаве, — пояснил Август, сунув кинжалы в чехлы. — Так что пусть она найдёт того, за кем не придётся лезть в ад.
— Это всё, конечно, логично, но ты же понимаешь, что её твой уход не остановит? — усмехнулся кузнец. — Она, скорее всего, погонится за тобой, пол мира перевернёт, но тебя она найдёт! А когда найдёт, будет тебе не сладко, ибо врежет она тебе нехило!
— К тому моменту, как она меня найдёт, я, возможно, уже буду мёртв.
— Ладно. Дело твоё. Принимай работу…
Август подошёл к наковальне и недовольно хмыкнул. Ножи были сделаны грубо и на скорую руку, но это даже хорошо, ведь задерживаться здесь на целый день не очень хотелось. Он взял один из ножей за острие и резким взмахом руки метнул его в стену. Ножик вонзился в балку и задрожал.
— Выглядит так себе, но главное — практичность, — буркнул Август, вытащив ножик из банки и спрятав под плащ.
— А, может быть, ещё одну монетку за быструю работу? — попросил кузнец.
— Конечно, — он кинул золотую монетку ремесленнику и, принялся прятать ножи под плащом. — Наверное, когда-нибудь я к тебе ещё раз приду, если окажусь в этих краях.
— Надеюсь. А куда отправишься-то?
— Знаешь, где сейчас Братство Дмитри?
— Точно не знаю, но слыхал от местных элтийских вояк, что Братство и основная армия сейчас сосредоточена у границ с Аркадией. Пару месяцев назад Империя собиралась захватить Аркадийское княжество, однако последние сумели не просто отбить наступление, так ещё и перебит несколько имперских армий, — поведал Кузнец. — Не думал, что столь маленькое и мирное княжество сумеет противиться экспансии Элтии.
— Угу. Спасибо за информацию, — с этими словами Август вышел из кузни и, оседлав коня, двинул по базару на запад.
Впереди его ждала длинная дорога, на которой его поджидали самые разные опасности и бабка с косой, что так и жаждала забрать столь необычного человека, как Август.