Люциус и люди Ореона выслеживали одного загадочного человека, блуждавшего по лесу уже несколько дней. Было понятно, что это ворон, но Нюхач, прекрасно знавший Августа, учуял его в запахе этого загадочного человека. Люциус же понимал, что перед ним не простой вояка или путешественник, а самый настоящий Ворон, способный за пару минут убить его и весь его отряд.
— Он ничего не ел уже несколько дней, — сказал Слей, следопыт. — Думаю, уже можно на него напасть.
— Недооценивай Воронов, Слей, — буркнул Нюхач. — Я видел их в деле и, должен признать, сражаются они превосходно.
Гном выступил из гущи леса и дёрнул секирой в руке. Хагри.
— Хватит спорить. Сколько можно? Вы повторяете одно и тоже уже несколько дней! — вякнул недовольно Хагри. — Пусть Люциус решает, когда нападать и как.
Все десять наёмников посмотрели на красноглазого, который в свою очередь наблюдал за тем, как Ворон разжигает костёр между камнями посреди леса. Этот путник уж точно не лаком деланный и задницу надрать мог, потому идти в лобовую атаку — дело весьма опасное, да нет, это просто безумно. Но делать больше нечего, если Люциусу нужна информация, то почему бы и не пожертвовать теми, кто ему и так не сдался. Убить сразу двух зайцев.
— Слей, обойдёшь слева и засядешь в кустах с луком, Нюхач, обойдёшь справа и будешь с луком, — Люциус повернулся к гному. — А ты, Гном, возьми парочку наёмников и обойди его с другой стороны. Ворона нужно взять в кольцо, нельзя дать ему убежать.
— Это ещё почему? — поинтересовался гном.
— Вороны очень злопамятны. Если у нас не выйдет его поймать и он скроется в лесу, то он будет убивать нас по одному до тех пор, как не убьёт последнего.
— В таком случае, думаю, нельзя позволить ему дать убежать? Бросится в погоню? — предложил Слей.
— Верно мыслишь, парень, — сухо кивнул Август. — На такой случай пытайтесь гнать его в сторону крепости и попытайтесь как-нибудь его замедлить, создать ему извилистый коридор, долгий и сложный.
— Зачем?
— Чтобы остальные успели добежать до старой крепости и встретить его там, — спокойно объяснил Люциус. — Действуйте.
Наёмники достали мечи и щиты, а Нюхач, Слей и Хагри, пригнувшись, скрылись в густом лесу. Люциус наблюдал, как Ворон жарит мясо на вертеле, перекусывает хлебом и запивает всё крепким элем. И тут он подметил очень любопытный факт — на поясе или на спине не весели ножны, а значит Ворон был безоружен, что очень странно и подозрительно. У костра ножен или прочего оружия тоже не было. Сначала Люциус подумал, что ворон хорошо махает кинжалами, но доспехи у мужчины были уж больно мощны и пышны.
Из леса достался свист, больше походивший на пение птицы. Слей на месте. Затем послышался ещё один убогий свист. Нюхач тоже готов. И издали послышалось грубое уханье. Хагри готов махать секирой.
Люциус посмотрел на оставшихся наёмников, больше напоминавших напуганных мальчиков, в чьи руки вложили мечи, а на головы натянули шлемы, а затем отправили сражаться с демонами. Дразнящие лучи света проникли через голые чёрные ветви, и Люциус отдал приказ наступать.
Небольшая кучка наёмников, подняв мечи, ревя вырвались из леса. Пока наёмники бежали, а Ворон пребывал в недоумении, в ход пошли стрелы. Одна вонзилась Ворону в плечо, а вторая сломалась, ударившись об камень.
Люциус выругался.
Ворон вдруг вытащил их-под пышной чёрной шубы обычный топор, которым дровосеки, рубят леса, а затем изящным взмахом раскроил черепушку наёмника. Следующий наёмник выпорхнул из-за тела товарища и попытался отрубить противнику руки, но Ворон оставил топор, извернулся и опрокинул наёмника в костёр. Выхватив у него меч, он обернулся и широким взмахом отрубил наёмнику голову, ударил его ногой в пах и, сделав выпад, проткнул последнего смертника, отправленного по его душу.
— Неплохо, — сказал Люциус, выйдя из леса и хлопая ладонями. — Очень неплохо.
— А ты кем будешь?
— Боюсь, что этого тебе знать не положено, — отмахнулся Август.
— Тогда я не смогу понять, чем я вам насолил, господин “большой секрет”, — прыснул Ворон. — Натянул маску, выпил зелья и теперь, небось, думаешь, что очень страшный?
— Честно? Да, я так и думаю, — пожал плечами он. — Мой человек сказал, что ты связывался с человеком по имени Август. Знаешь о нём?
Ворон рассмеялся и воткнул меч в землю. Люциус смутился.
— Поверить не могу! Ты бросил в ход всех своих людей, чтобы просто задать мне этот вопрос? Ты конченный человек, красноглазый — вот, что я тебе скажу!
— Ты встречался с ним или нет?
— Встречался, но почему-то думается мне, что тебе этого знать не положено! — вякнул Ворон.
— Где и когда?
— Если скажешь, кто ты такой, то, может быть, и расскажу тебе всё, что знаю. Идёт?
Люциус сунул кинжал в чехол и медленно пошёл к Ворону, а последний к нему на встречу. Ворон протянул Люциусу руку и когда рука красноглазого коснулась руки Ворона, последний дёрнул рукой. Из-под плаща вылетел кинжал, который вонзился Ворону в руку. Люциус сжал глотку громилы и прижал его к камню. Кинжал же он уткнул в пах.
— Знаешь, когда-то я вырезал одному наёмнику глаз, вколол в него яд и заставил съесть. И не так давно я придумал более изощренный способ убийства — это вырезать яйца, вколоть в них яд и заставить сожрать, — буркнул Люциус. — Хочешь стать первопроходцем?
— Иди в зад своей матери, конченный выродок! — рявкнул Ворон, врезав Люциусу целой рукой.
Освободившись, Ворон сбил противника с ног и несколько раз врезал ему в лицо тяжёлой ногой, а затем подхватил меч и бросился в бегство. С другой стороны, на полянку выбежал Хагри с парочкой наёмников. Троица, не думая, сразу же накинулась на раненного, но всё ещё опасного человека, который с лёгкостью увернулся от секиры и вонзил меч в голову полурослика. Нырнув под меч парочки наёмников, он выдернул из чехла кинжал и вонзил его в поясницу врага, а тело бросил в последнего.
Слей и Нюхач бросились за ним, попутно стреляя из лука, но все стрелы летели мимо и единственное, что им оставалось, это либо загнать Ворона в неготовую ловушку, либо догнать, что казалось почти невозможным. Несмотря на тяжёлые доспехи, Ворон передвигался довольно ловко и быстро, не оставляя и шанса двум самым отважным ловкачам Братства Дмитри.
К вечеру двум братьям всё уже удалось загнать Ворона в крепость, откуда лишь один выход и этот выход под стражей третьего наёмника, что был подле Хагри. Защита так себе, но хоть что-то. Пока Нюхач и Слей рыскали по коридорам старой крепости, дрожали от каждого шороха, Люциус уже пришёл в себя и подошёл к крепости, у входа в которую стоял лишь один напуганный наёмник.
— Командир, Слей и Нюхач… что вы…
Люциус бросил в наёмника нож, который воткнулся ему между глаз. Моментальная смерть. Наёмник свалился в кусты, а его командир, обнажив кинжалы, вошёл в крепость. Толку от этих идиотов уже не было, зато была огромная помеха. Дабы исполнить волю Императора, ему нужно было убить всех и любой ценой найти Августа, который может стать решающей пешкой в этой войне.
Люциус вышел в обеденный зал, где на столе сидел Нюхач и, куря трубку, пусках в пыльный воздух клубы дыма. Через старые пыльные окна проходил бледный свет солнца, освещая каждую пылинку в зале.
— О, командир! — радостно крикнул Нюхач. — Мы уж подумали, что вам замочили.
— Вы поймали Ворона? — холодно спроси Август.
— Ещё как! Слей прострелил ему второе колено на крыше, а я его вырубил, очень метким броском камня, — похвастался парень.
— Да ладно…
— А что? Неужели вы в нас сомневались, командир? — усмехнулся он, но улыбка вдруг вмиг угасла, стоило ему увидеть кинжал в руках. — Вы ранили Ворона левым кинжалом, а кого-то же вы порезали правым?
— Это сейчас так важно? — холодно спросил Люциус. — Почему ты оставил брата один на один с убийцей?
— По-моему, убийца как раз в этом зале…
Нюхач бросил в лицо Люциусу трубку, а затем вытащил кинжал, который попытался вогнать под ребро своему командиру, но последний вовремя отвёл его руку в сторону и в ответ вонзил кинжал в шею, а затем бросил на стол.
— Остался последний.
Взобравшись на крышу, Люциус обнаружил, как Слей избивает и без того искалеченного Ворона, что уже просто молчал и терпел, ждал, когда ребёнок наиграется.
— Говори, сука, где Август! — рявкнул Слей, ножичком отрезав Ворон палец.
Тот стиснул зубы, но промолчал.
— Пади в зад своей матушки, откуда и вылез! Хрен я тебе что скажу, выродок ты мутный! — ответил Ворон, за что Слей воткнул нож ему в щёку. — Аргх! Суа!
— Ещё один раз что-то такое скажешь, и я отрежу тебе…
Договорить он не успел, ибо Люциус, тихо подошедший из-за спины, вскрыл ему глотку, а затем скинул с крыши. Тело, пустив за собой прощальную струйку крови, скрылось в густом тумане, что лёг на леса.
— Хех! Командир, зачем-то убивший свой же отряд! Кто же ты, чёрт дери, такой? — прохрипел Ворон, давясь кровью.
— Варлийский Соловей, — сухо ответил Люциус, перерезав верёвки. — Мне нужен Август и ты уж точно знаешь, где он и что с ним.
— А зачем он тебе?
— Меня послали убить его, но приказ я выполнять не стану, ибо это не выгодно моему изначально хозяину.
— А твой хозяин, должно быть, Адеван Безликий? Мудрейший из мудрейших Императоров мира, — пробурчал Ворон, пытаясь встать. — Один хрен, раз ты Соловей, то у тебя уж точно есть штучки, которые помогут меня разговорить, так что скажу всё, что знаю. Бежать уже некуда. Но для начала мне бы не сдохнуть…
— Держи, — Люциус протянул Ворону бутыль с жидкостью болотного цвета. — Настойка Яги, затупит боль, быстро остановит кровотечение, погасит страх и тревогу.
— А вы полны сюрпризов, Мистер “Я очень важный”, — Ворон откупорил бутыль и залпом её опустошил, а затем уселся у парапета. — Значит так…
***
Август вышел из леса со связкой хвороста в руках, на которой сидел Алькар и недовольно каркал ему в лицо.
— Хватит-хватит! Сейчас мы поедим! — отмахнулся Август, бросив связку веток у костра.
Он поставил греться воду в котелке, посыпал соль и, когда вода закипела, он кинул в воду маленькую рыбёшку. Прежде, чем упасть на пенёк и уставится в огонь, краем глаза он увидел движение и, обнажив меч, повернулся. Это был тот красноглазый парень с маской, натянутой на нос. Весь в крови, грязи и мокрый, будто только что вылез из кровавых болот.
— Опять ты? — возмутился Август, указав на него мечом, будто приглашая на бой.
— А ты всё такой же агрессивный, — подметил Соловей, сложив руки на груди. — Я не биться с тобой пришёл.
— А зачем же?
— Может, поговорим? — Соловей вытащил из сумки бутылку крепкого эля.
— Я не пью с теми, кого не знаю, — сплюнул Август.
— Я — Люциус Темнохвостый, Соловей Варлийской Империи. Твоё имя мне известно.
Август, нахмурившись, с тем же недоверием указал незваному гостю на поваленный ствол, где лежала шкурка недавно убитого медведя. Люциус же, не отрывая взгляда от руки Августа, что уже крепко сжимала рукоять, прошёл мимо и на мгновение учуял пыльцу Магнуса. Лишних вопросов задавать он не стал, потому сел у костра и проводил взглядом Августа, усевшегося напротив него.
— Стало быть, ты нашёл меня не по воле случая, — подметил Август. — Что тебе нужно?
— Ореон послал меня убить тебя. Сказал, чтобы я не возвращался без твоей головы, — ответил Люциус, который сразу же заметил, как рука собеседника вновь потянулась к рукоятке меча. — Но делать я этого не стану, ибо, как бы это странно не звучало, ты нужен Империи.
— Интересно…
— Не знаю почему, но Император наперёд предсказал всё, что сейчас происходит, — Люциус открыл бутылку эля и протянул Августу. — Он искренне верит в то, что ты играешь важную роль во всей этой войне.
— И что твоего царьку от меня нужно?
— Он хочет нанять тебя в качестве личного телохранителя Аркадийской Княгини. Разведка, да и сам Император считают, что на неё готовится покушение. И, если Княгиню убьют, то после захвата всего Княжества, никто не будет иметь на него прав, а значит Элтия запросто сможет присоединить эти земли себе, — пояснил Люциус. — А если Элтийская Империя получит эти земли, то… у них будет возможность нанести прямой удар вдоль всей границы Варлийской Империи.
— И если это произойдёт, то… никто их уже не остановит…
— Несмотря на всю политическую силу Варлии, на её армию, нам всё равно не хватит сил, дабы отбить такие громадные армии. Единственный шанс — это уберегать принцессу до тех пор, пока Император не заключит союз с Севером и не объединит его. Или хотя бы до тех времён, когда наша армия разберётся.
— То-есть, вы хотите, чтобы я целую вечность защищал Княгиню? Это невозможно.
— Да? Я почти всю жизнь оберегаю детей Адевана, Соломона, Мари, Эдварда. И ещё успеваю воевать, — похвастался Люциус. — Я прекрасно понимаю твои чувства, знаю, как ты хочешь отрубить голову Ореону, но подумай о других. Представь, какой хаос воцарится в Староземье, если они получат Аркадию? Половину народа сожгут на кострах, а затем могучие армии отправятся на Север, где продолжат жечь и убивать всех неверных.
Августу вновь вспомнился ту ночь. Кричащие от боли родители, молящие о спасении несуществующих богов, пылающие костры и ухмылки элтийских солдат, что жгли его семью ради забавы. Августу бы не хотелось, чтобы кто-то ещё испытал те страшные эмоции, ту боль. В детстве он думал, что родители всегда его будут защищать, спасут, думал, что они бессмертны и смерть их никогда не догонит, но какую же низость он ощутил, когда смотрел на то, как его мать насилуют солдаты, а его отцу отрезают хозяйство. И это только его история, единичный случай, а что будет, если каждый второй познает эту боль?
— Что мне за это будет? — спросил Август.
— Золото, дворянский титул, слава, — ответил Люциус.
— Я согласен, но как я попаду в зал к Княгине? Я же простой наёмник, у которого нет имени, безымянный полковник, что сразил много армий и уж точно не герой, не рыцарь чести.
— Это предоставь мне. У меня уже есть все документы, с которыми ты запросто пройдёшь в Зал Княгини, а там уже всё будет завесить от тебя. Безусловно, я пущу слух по стране о Лисе, что долгие года сражался с элтийцами, о полковнике, что был предан своей же армией, о герое. Пусть всё это не истинная правда, но хотя бы частичная.
— Должен признать, язык у тебя подвешен.
— Меня учил Мастер Басиль, так что неудивительно.
— Значит, мне нужно просто защищать Княжну, что бы не случилось?
— Почти. Княжна упрямая женщина, потому не отступит, если только не появится угроза её жизни. Когда начнётся решающая битва, когда Элтийская и наёмная армия явятся на поля подле города и начнут штурм, тебе нужно будет любым способом доставить Княжну в Погранец.
— Погранец. Этот город не возьмёт не одна армия…
— Верно.
— Но почему сразу не спрятать Княжну в Погранце и отвезти остатки армии туда?
— Тогда вся вражеская армия пойдёт на штурм Погранца, а поскольку город окружён болотами, Варлийскому подкреплению будет очень сложно ударить по тылам.
— Что? Вы собираетесь вступить с Элтией в битву? Это же противоречит всему!
— Пока Аркадийская Княжна жива, мы имеем полное право войти в Аркадию в качестве подмоги и отбить Элтийскую армию. Если же она умрёт раньше решающего момента, мы не будем иметь права сражаться на землях, которыми никто не правит.
— Эта битва будет решающей не только для Аркадии, но и для всего староземья. Если весь этот план удастся, то Варлийская Армия сможет на очень много лет обезопасить эти земли, поскольку Элтия пустит в бой всю свою армию, но… это только при условии, что вашей армии хватит, чтобы сразиться и победить. — Понял Август.
— Верно мыслишь. Так что, ты в деле?
— Безусловно, но у меня есть одно условие. Если выйдет так, что я не столкнусь с Ореоном, я хочу, чтобы твои люди привели мне его, Рейри и, желательно, всю командующую верхушку Братства.
— Ореона и Рейри Ольских я тебе обещаю, но вот насчёт всей верхушки… — Люциус задумался. — Понимаешь ли, многие из них падут на поле битвы. Не могу обещать прям всю верхушку, но тех, кто сложит мечи, можешь ждать.
— А насчёт документов что? Где мне найти пропуск в покои Княжны?
— Я знал, что ты согласишься, потому, как и говорил ранее, всё уже подготовил. Забрать бумажки ты можешь в библиотеке “Перо Короля”, что на главной столичной улице. Просто скажи от кого ты, не забывая про фамилию, и тебе без лишних вопросов дадут бумаги.
— Звучит всё очень-очень просто. Это крайне необычно.
— Не забывай, что тебе придётся разбираться не только с внешними врагами, но и с внутренними. Когда государство стоит на гране исчезновения, её представители зачастую переходят на другую сторону, — напомнил Люциус. — Я, вроде, всё объяснил, так что пойду. Меня ждут дела.
— Ну удачи.
Соловей встал на ноги и уже собирался уходить, как вспомнил кое-что.
— Кстати, мне нужен жетон братства Дмитри. Твой. Иначе Ореон не поверит, что ты мёртв, а ты должен оставаться мёртвым для него.
Август сорвал с шеи медный жетон со стёртым рисунком, глянул на надпись “Лис”, что была высечена на другой стороне, а затем кинул его Люциуса. Тот сунул трофей в сумку и, кинув в ответ парочку золотых монет, скрылся во тьме, откуда потом последовал едва слышный свист.
В сердце наёмника вновь вспыхнул огонь, вновь он почувствовал себя кем-то важным. Он был рад, что ему суждено было играть важную роль в этом военном театре, но и понимал всю серьёзность его роли, от чего ему становилось только лучше. Долгие месяца его сердце лишь слегка полыхала маленькими язычками пламени, но теперь у него есть цель, вдохновение, тяга к жизни, которую он утратил уже очень давно.
Мысли о том, чтобы забыть о мести и сброситься со скалы, мигом отступили, а желание месть воспылало вновь, как и тяга надрать Элтии зад.
С первыми лучами солнца, Август собрал вещи, накормился Алькара и, оседлав коня, отправился на запад, в Аркадийское Княжество, что когда-то вырастило его в самые трудные времена.