Дабы попасть в Перлград, Столицу Аркадийского Княжества, Августу пришлось целую неделю обходить треклятые болота, что укрепились вокруг Погранцы. Мёртвые и голые леса, кишащие странными существами, не стал для него проблемой, но вот поиск моста или брода забрал у него немало нервов и времени. Так или иначе, он всё же закончил это затяжное путешествие, в котором он потерял рассудок, ибо жажда пыльцы становилась с каждым днём лишь сильнее, но зато обрёл ранее невиданные способности, что знатно упростят ему будущую жизнь, если он, конечно, не умрёт в ближайшие пару дней.
И вот, оставив позади великие луга, Август спешился с коня и повёл его по громадному каменному мосту, что протягивался над неглубокой, но широкой ямой, на дне которой от бледного солнца блестела вода. По широкому мосту шли толпы оборванцев, видимо надеявшихся найти спасение за могучими стенами Перлграда. Ирония всей это картины заключалась в том, что из города выходили толпы разодетых горожан, убеждённых, кто стены их не спасут. За многими из них следовали целые караваны из повозок, набитых золотом и прочим дорогим дерьмом, у многих был целый эскорт из хорошо вооружённых наёмников. И все они сталкивались друг с другом, будто огонь и вода.
Наёмники одного из караванов вдруг схватились за мечи, начали угрожающе ими махать, толкать беженцев, стремившихся к спасению. Такую картину Август видел часто, даже очень. Как правило, всё заканчивается одинаково. Один из беженцев не стерпел такого обращения к себе и толкнул наёмника в ответ, за что другой раскроил ему лицо, а затем сбросил с моста. Столь ужасная наглость не понравилась дружинниками, что брели вместе с беженцами, видимо, с поля боя. А потому потянулись за мечи и накинулись на наёмников. Меж плит полилась кровь, раздались лязги мечей, крики и тому подобное.
Август, спокойно наблюдая за стычкой, попивал вина, сидя на парапете. Мост был забит, потому спешить ему было некуда. Пытаться как-то пробиться через эти толпы — бессмысленно.
Дружинники вытащили из кареты зажиточного горожанина и, кинув на плитку, начали избивать, а его жена, без устали крича, утонула в толпе голодранцев. Над грязными голова полетели её золотые украшения, куски дорого платья, затем лифчик, а потом и пряди золотистых волос. Крики беспомощности утонули среди криков толпы.
Пока дружинники избивали богатея, а голодранцы наслаждали его женой, Август незамедлительно прошёл дальше по мосту, держась парапета. Так он запросто проскользнул к главным городским вратам, где стояли гвардейцы, проверяющие всех подозрительных типов. И, вроде, ничего сложного, опасного, но сейчас он никто, у него нет документов, грамот и прочей бюрократической ерунды, с которой его могли бы пропустить без лишних вопросов.
Протолкнувшись, он вышел к посту, где за мелким столом, забитым бумагами, сидел низкорослый парень с белым париком и напудренными смазливым личиком, что украшала нарисованная родинка.
— Соблюдай очередь, грязный выродок! — вякнул парень противным высоким голосом.
— Соблюдай этикет, дворянское отродье! — рявкнул в ответ Август.
— Как ты смеешь со мной так разговаривать? — его смазливое личико убого исказилось от злости и, ударив по столу, он запищал: — Стража! Арестуйте данного человека!
— Побойся Княгиню, не устраивай цирк и пропусти его! — потребовал старик, вышедший к посту. — Правда думаешь, ирод ты напудренный, что парочке стражам под силу поймать проворного Лиса?
Август, глянув на старика, удивлённого заморгал. Видимо, Люциус уже пустил слух. Напудренный мальчик тоже заморгал, недовольно чмокнул накрашенными губами и высокомерно взглянул на старика. Будто на дерьмо. Его высокомерный взгляд перекинулся на Августа.
— Простите за мою дерзость, Господин, не признал, — он вскочил и, что очень необычно, поклонился. — И всё же я должен знать, по какому поводу столь важная личность посетила Перлград.
— Хочу предложить твоей Княгине свой меч и свою верность. Быть может, так я смогу продолжить мстить Заморским ублюдкам.
— В таком случае, проходите, Господин. Очень рад, что ваш меч будет служить моей Княжне! — он вновь поклонился и, усевшись обратно за стол, запищал: — Сле-е-е-дующий!
Похлопав старика по плечу, Август кинул ему золотую монетку и спешно скрылся за массивными Перлградскими вратами. Выйдя с гостевой площади на главную улицу, что вела прямо к замку Княжества, Август сразу же оседлал коня и, медленно двигаясь по улица, внимательно выискивал среди тысяч названий, одну надпись: “Перо Короля”.
Кстати, картина на главной улице был почти что точней копией той, что Август наблюдал на мосту, так что он не особо обращал внимание на хаос в городе. Поваленные повозки, дерущиеся горожане, пьяная стража и бунтующие нахлебники, что толпами шли по улице и выкрикивали что-то на родном языке.
— Разойтись! Немедля! — раздался зычный голос дальше по улице. — Полк имени Князя Иона Третьего под командованием Полководца Исака требует проход!
Вдали виднелись флаги Аркадии, остроконечные шлема, тысячи копий, поднятых к бледному солнцу. Солдаты Исака маршировали по главной улице так, будто горожан для них не существовало. Не прерывая строй, они в тупую шли напролом, расталкивая людей своей могучей грудью и топча не успевших отойти.
Горожане, недоумевая, ахали и в панике прижимались к бокам улицы, а нахлебники-бунтовщики смело встали посреди улицы и, держась друг за друга, шли на солдат.
— Мы требуем сдаться Элтийцам! Эта война бессмысленная! — кричали они хором, не останавливаясь. — Сложите мечи и щиты!
Чем дальше Август шёл, тем больше он удивлялся. Он ещё никогда не видел, чтобы народ желал быть истреблённым и сожжённым на костре. Бойцы авангарда опустили пики и, выставив щиты, стремительно двинулись на бунтующих. Между ними оставалось лишь двадцать шагов, а безумцы никак не отходили и тогда свершилось то, чего Август совсем не ожидал.
Сотня копий вонзилась в груди обезумевших мужей и жён, копья пронзали их насквозь, а щиты уложили на землю. Вторая шеренга из мечников протиснулась вперёд и принялась рубить всех подряд. По плитам вновь полилась кровь, над улицей высились громкие крики мужей, женщин и детей, что уцепились за своими родителями.
Август сплюнул. Огонь, что воспылал в его сердце после речи Люциуса, начал угасать. Наблюдая за этим безумством, он понял, что врагов у Княжны много.
Несмотря на то, что ряды бунтовщиком стремительно редели, они никак не отступали, — стояли и слепо наблюдали, как на лево и на право косят их товарищей. Мечники, добив большую часть недовольных горожан, встали в нескольких шагах от последней линии бунтовщиков. Они всё так же стояли. В глазах Август видел страх, которые они тщательно пытались скрыть, но дрожащие конечности и стиснутые зубы их знатно выдавали.
— Мы не отступим! — крикнул ветхий парень, одетый в старые лохмотья.
Солдаты молча смотрели на них и, наверное, ухмылялись под шлемами. Из полкового построения вышел всадник в золочённых доспехах и с подобием стальных крыльев на шлеме.
— Добить изменников! — приказал, видимо, сам полковник Исак.
Воины, пожав плечами, замахнулись мечами и двинулись на жалкие остатки бунта. Августу эта картина не нравилась, ведь он знал, к чему может привести такая стычка. К революции.
Бунтовщики не стали дожидаться, когда мечи раскроят им черепа, потому все вместе, будто по выученному сценарию, нырнули под взмахи меча и повалили воинов. Кто-то умудрялся вырывать из лап солдат мечи и пронзать хозяев, а кому-то везло меньше и кинжалы вонзали в их глотки или черепа. Те, кому удавалось выхватить меч, помогали другим, но все попытки показать себя были без всякого смысла.
Полковник Исак поднял махнул рукой и копейщики, стоявшие за его спиной, быстро двинулись вперёд. Копья вновь пронзали тела, а мечники, сумевшие выбраться, добивали выживших везунчиков. Тот худой парень в лохмотьях на удивление сражался до последнего и весьма хорошо, ибо никто не решался к нему подходить. Все хотели жить.
— Я вас всех зарежу! Суки вы княженские! — верещал парень, пятясь и угрожая мечом. — Я требую разговор с княжной!
Воины же медленно начали его окружать.
— Твою грязную морду и гнилые зубы нельзя показывать Княжне! Убейте изменника, живо! — злобно приказал Исак.
— Полковник Исак! — крикнул Август, подведя коня на почтительное расстояние к командиру. — Вам не кажется, что убивать последнего бунтовщика, что, вроде как, является зачинщиком, — не разумно?
— Смотрю, у тебя есть лишняя голова, раз ты вот так нагло заявляешь мне, великому полководцу своего времени, что разумно, а что нет!? — взъелся высокомерный ублюдок.
— Безусловно, у вас больше опыта, чем у меня, ведь вы великий из великих, как вы сказали, — прошипел Август. — Но я, в отличии от вас, сражался по всему староземью и уж поверьте, такие сцены обычно приводят к перевороту.
— Н-да? И что же ты, щенок, предложишь? Давай, я весь во внимании!
— Взять этого зачинщика под плен, а затем выведать всё, что он знает. Возможно, он работает на Элтию.
— Хм… и вправду, вполне возможно, — задумался он. — Отставить убийство зачинщика! Взять его в плен! А вы, господин, можете идти, куда шли.
Август пожал плечами и повёл коня дальше по улице, в обход полкового построения. Выйдя на перекрёсток, Август заметил на углу ту самую библиотеку, о которой говорил Люциус. Над входом, что выглядел весьма необычно для местной архитектуры, к стене прибил громадную табличку с надписью: “Перо Короля”.
— Наконец-то… — прошептал недовольно путник.
Деревянная дверь открылась и над входом зазвенел колокольчик. Библиотека была почти что пуста, только книги на полках, что упирались в дальнюю стену, и то большая часть полок была пуста. Люди не читают во время войны, так что, видимо, всё было пущено на печи. В приёмной тоже никого не было, однако на столе, подле каких-то документов, стыла чашка чая, а рядом лежал кусок хлеба.
— Есть кто? — крикнул Август.
Ответа не последовало.
“Наверное, документы где-то в ящиках”
Август, осмотрев библиотеку, убедился, что он здесь один и уселся за письменный стол. Ящиков было немного, но все они были забыты разными книгами и бумагами. Он открыл первое и обнаружил бутылочку с розовым зельем, смутно похожим на зелье влюблённости. Эта штучка ему не нужна, поскольку он и так мог влюбиться в себя любую.
— Здесь кто-нибудь есть? — раздался голос из недр библиотеки.
Август закрыл ящик и спешно скрылся среди полок, откуда всё ещё открывался вид на приёмную и окна, выходящие на перекрёсток, где собирались вооружённые люди. Не воины, а скорее местная группировка гражданской обороны. Патриоты, проще говоря.
Молодая девушка с длинными чёрными волосами вышла к приёмной и вопросительно посмотрела на перекрёсток. Видимо, её это сборище тоже смутило. Усевшись в кресло, она продолжила пить чай и доедать булку, а также читать документ.
Выглядела девушка, по мнению Августа, очень даже ничего. Ухоженная, красивая, добрая по чертам лица. Удивительно, что она ещё жива и не работает в борделе. Обычно таких девушек ловили в переулках или на ночных улицах, а затем продавали на чёрном рынке.
Девушка начала петь незамысловатую песенку о том, как эльфы сражались с тьмой. И как раз на припеве в библиотеку ворвались те сомнительные личности. Толпа оборванцев с мечами, булавами и топорами, толкаясь, прошла к приёмной.
— Это всё нужно сжечь! — крикнул, судя по пышными усам и странной пиратской шляпе на голове, их предводитель. — Литература, отправляет разум горожан!
Библиотекарша испуганно вскочила из-за стола и возмущённо взглянула на толпу.
— Это нельзя жечь!
— Молчать, ведьма! — крикнул здоровый мужик, шагнув к ней и со всей силой ударив кулаком по лицу так, что она отлетела к стенке и затылком ударилась об висевшую там картину. — Господин Вуль, можно мы развлечёмся тут с ней, пока вы…
— Делайте что хотите, но библиотеку сожгите! Я пока пойду разберусь с людьми Мышелова, а то они больно много возмущаются!
Мужчина в пиратской шляпе ушёл, а его бойцы начали бить топорами и булавами книжные полки и сами книги на них. Здоровяк же схватил библиотекаршу за горло, поднял над полом и разложил на письменном столе. Задрал платье и, сорвав нижнее бельё, спустил свои штаны, выпустив на свободу ужасное отродье самого ада.
— Нет! Не надо, пожалуйста! — запищала девушка, пытаясь оттолкнуть от себя вонючего ублюдка.
Прежде чем отродье ада между ног было использовано, Август дёрнул с пояса ножик, который удачно кинул прямо в голову насильника. Нож пронзил ему челюсть, несколько зубов вместе с кровью вылетели изо рта. Прежде чем здоровый осёл опомнился, Август подпрыгнул к нему и, швырнув его к стенке, ловким взмахом кинжала вспорол ему брюхо, а затем глянул на остальных бойцов.
Те, недоумевая, смотрели на непонятно откуда взявшегося рыжего парня, а затем ринулись на него. Август быстро вернулся обратно и, прижавшись к полкам, дождался, когда первый выйдет из-за угла, а затем вонзил ему в глотку кинжал и швырнул в сторону.
— Окружай его! — крикнул кто-то у входа.
С полок на Августа спрыгнул ещё один человек, которому повезло вонзить ножик ему в бедро. Август выругался и оттолкнув от себя худого парня, пнул его ногой по колену, встал и ели как добил его, вонзив кинжал в пах.
С другой стороны, на Августа накинули ещё двое и безвыходная ситуация, в которой не помогал даже эффект Магнуса, ему оставалось лишь отступить. Нога вдруг отказала, и он упал, а меч и топор уже летели на него. Благо, хватило сил отползти, потому топор приземлился в аккурат между его ног, чудом не задев хозяйство. Он взмахнул рукой и в плечо неудавшегося дровосека вонзился ножик. Мечник же вновь рубанул, но задел лишь прядь волос на макушке. Ему Август зарядил в колено так, что бедняга свалился, а затем почувствовал холодную сталь в пояснице.
С трудом встав на ноги, Август опёрся об книжные полки и попытался прийти в себя. Ему было жутко плохо, горло жгло, мысли путались, хотелось пыльцы. Держась об полки, он вернулся к приёмное. Библиотекарша, забившись в углу, с ужасом смотрела на рыжеволосого мужчина с довольно-таки злым лицом.
— Я Август Ольский, меня послал сюда Люциус Темнохвостый, — прохрипел он, усевшись на край стола.
— А-август? А… точно! Грамоты и пропуска! — вспомнила девушка.
Дрожа, она подошла к картине, об которую ранее ударилась, сняла её. За картиной, в стене, был железный ящик с замысловатой ручкой, которую девушка начала зачем-то крутить.
— Что это?
— Сейф. Валлийцы придумали.
Пока девушка открывала сейф, Август достал из сумки бинты и, слегка разорвав штанину, быстренько всё перебинтовал, а затем уставился на девушку, что до сих пор открывала сейф.
— И часто такое бывает?
— В моей библиотеке такое случается первый раз, — буркнула девушка. — Они уже около месяца занимаются таким, врываются в библиотеки, церкви, сжигают там всё, а потом безвинно уходят.
— И почему стража ими не занимается?
— Они заодно с армией. Эти фанатики недавно придуманной религии считают, что книги и прочие “ложные религии” являются причиной столь тёмных времён, — ответила девушка и наконец-таки открыла сейф.
Из железного и весьма толстого ящика она достала те самые документы, ради которых было пролито столько крови.
— Тут грамота, с которой тебя пустят во дворец Княжны, а ещё документы с отзывами о твоей работе… наёмника, как я поняла. Также Люциус просил передать тебе это… — девушка достала из сейфа кошель и вручила его Августу. — Этих денег должно хватить для подкупа разных лиц, чтобы получать от них информацию.
— А этот умник случайно не прописал мне реплики, которые мне нужно сказать княжне?
— К сожалению, нет. Тебя либо выгонят из зала, либо всё же примут твою верность и меч, а может быть… казнят.
— Спасибо. Утешила.
— Всегда пожалуйста! — улыбнулась она и, закрыв сейф, посмотрела на залитые кровью полы и трупы. — Это всё. Можешь идти.
— Лучше тебе закрыть библиотеку, а лучше и вовсе уехать из города, пока не поздно, — посоветовал Август, спрятав документы в сумке.
— Знаю. Библиотеку я закрою, но ехать мне некуда, так что остаётся лишь надеяться на победу наших войск, — она тяжко вздохнула и принялась убираться.
Август же, кинув её на стол парочку золотых монет, удалился. С трудом оседлав коня, он помчал в сторону замка. По улицам маршировали военные полки, кавалерии и командовали полковники.