Башней жильё Оболенского называли отнюдь не просто так — если раньше я предполагал, что это может быть лишь оборотом речи, то открыв портал к стенам здания, понял, что это не так. Передо мной на самом деле была башня. Массивная, с фундаментом добрых двадцать на двадцать метров и высотой не меньше тридцати. Внутри такой можно многое разместить — и арсенал, и небольшую личную армию, и запасы провизии на несколько лет вперёд, если придётся пережидать осаду.
Пробивать переход внутрь я не стал — было бы неловко выжечь артефакторную защиту постройки и разрушить её оборонительные контуры, которые наверняка попытались бы предотвратить появление портала.
Князь встретил меня лично. В пыльном холле, полностью лишённом мебели. Остановившись, Мьёльнир задумчиво осмотрел помещение и шаркнул лапой, проделывая полосу в толстом слое пыли, который покрывал каменный пол. Чем сразу же заслужил внимание кавалергарда.
— Ты это брось. Знаешь, как её сложно вот идеально разровнять по поверхности?
Каменный ёж скептически хмыкнул, но комментировать слова князя не стал. Я же двинулся вслед за патрицием, который уже шагал к лестнице. От кавалергарда ощутимо тянуло спиртным, а поднимался он настолько быстро, что уточнить о чём именно сейчас пойдёт беседа, было невозможно.
Заговорил Ратибор только после того, как мы оказались на третьем этаже, добравшись до чистой гостиной, в одном из кресел которой расположился Алвин. Князь остановился около столика, на котором стояло сразу несколько пузатых бутылок.
— Про что, я значит поговорить хотел. У нас тут между делом тема про Древо зашла. И знаешь, Сиятельство, интересные Алвин вещи рассказывает.
Я вопросительно глянул на кавалергарда и тот продолжил.
— Говорит, нет у них таких вот миров, скопированных друг с друга. Не бывает. Похожие ещё могут иметься, если создатели не любят забивать себе голову. Но вот таких, чтобы один в один — нет.
Информации вроде бы стало больше, но суть от этого, понятнее не стала.
— И к чему ты это всё?
Оболенский бросил быстрый взгляд на Алвина и тот начал говорить, выдавая тембром состояние некоторого опьянения.
— Был в этой части Древа один бог из молодых. Рассеном его звали. Вроде бы сначала жрецом Матери Снов подвизался, потом оказался среди её свиты, а затем как-то избавился от клятвы служения и ушёл в свободное плавание.
Сделав глоток из серебряного кубка, украшенного резьбой, продолжил.
— Она зла на него была до крайности. Да и остальные не жаловали. Из-за этого у Рассена появилась навязчивая идея отделиться от Древа. Создать что-то своё. Отдельное. Где кроме него не будет ни единой сущности подобной силы.
А вот это уже было интересно. Потому я опустился в свободное кресло, стоявшее сбоку от стола и поинтересовался.
— И ты считаешь, что всё это сделал именно он?
Служитель Агвира медленно кивнул.
— Скорее всего, да. Ни у кого больше не было подобных мыслей. Только безумцу может прийти в голову отсечь себя от Древа и лишить возможности посетить мириады миров, что там расположены.
Естественно, на этом я не успокоился, продолжив задавать вопросы. И общая картина, надо сказать, вырисовывалась довольно интересная. Этот самый Рассен уже тогда отметился копированием миров. Решил, что так проще, чем утруждаться созданием новых. Причём, он научился создавать не только идентичные планеты, но и дублировал живущих там людей. Правда до разворачивания параллельных вселенных, дело не доходило. Но никто не мог поручиться, что бог не разработал эту технологию позже. Либо всё дело оказалось в гигантском выплески силы, который образовался во время отделения части одной из ветвей Древа.
Насколько я понимал, он попросту отрезал некое количество миров, собираясь создать из них условную территорию, где будет править лишь он сам. И скорее всего попытался воспользоваться ...