Начинаются новые приключения. Но сначала — пирог.
«Куй железо, пока горячо!» — гласит народная мудрость.
Я сделала глоток чая со льдом и стряхнула маленького жучка с подола своего желтого сарафана. Я сидела на заднем крыльце гостиницы «Гертруда Хант» в удобном деревянном лежаке. Передо мной простирался наш задний двор, залитый золотистым солнечным светом. Лужайка все еще была зеленой (в этом году у нас было много дождей), но с неба обрушилась жара техасского лета, ставя все на паузу. Белки дремали в своих гнездах глубоко в дубах. Мыши и кролики попрятались по своим норкам. Даже жуки притихли от жары, перестав издавать трели. Чудовище, моя крохотная черно-белая шитцу, лежала на спинке у моих ног и тихонько похрапывала. Вентилятор на крыше крыльца надо мной работал на полную мощность, но мой лоб все равно был покрыт испариной.
Какой прекрасный жаркий день. Прекрасный день, чтобы вздремнуть.
Я сделала еще глоток чая и закрыла глаза. Позади меня развернулась «Гертруда Хант» — запутанное собрание комнат и переходов, в несколько раз крупнее, чем его физический отпечаток, видимый с улицы и жилого квартала по другую сторону от нее. Я сосредоточилась на кухне. По ней передвигалась двухметровая фигура, с торчащими на спине тридцатисантиметровыми иглами.
Фигура протерла столешницу, держа тряпку в когтистых ручищах.
Спать. Спать, спать, спать, ты хочешь спать… Будь у меня сила убеждения, моя жизнь была бы намного легче.
Я открыла глаза.
Рядом со мной Калдения обмахивалась своим блестящим веером, потягивая лимонад.
— Все так же безрезультатно?
Я покачала головой.
— Тогда мне придется тебе помочь, дорогуша.
Она встала, нацепила свою соломенную шляпу и прошла на кухню. На первый взгляд, наша постоянная гостья выглядела типичной пожилой южанкой с легким загаром, собранными в изящную прическу длинными платиновыми волосами и утонченным лицом, говорившим, что она была прекрасна в молодости и остается такой же. Она болтала с соседями, выращивала потрясающие помидоры (я уверена, что это гостиница поливала и удобряла их в нужное время), и возвела в совершенство искусство улыбаться, не показывая зубов. Они у нее были треугольными и острыми, как у акулы.
Я сосредоточилась на кухне.
— Эта духота невыносима, — заявила Калдения. — Я собираюсь отдохнуть после обеда. Тебе бы тоже не помешало, Орро. На твоем месте, я бы не упустила возможности вздремнуть перед ужином.
Орро что-то пробурчал.
Я почувствовала, как Калдения прошла через кухню и поднялась наверх по лестнице в свои покои.
Орро на кухне остановился и выглянул в окно. Ну, давай…
Он аккуратно сложил полотенце, повесил его на крючок у раковины и неторопливо вышел из кухни, направляясь к узкой винтовой лестнице, ведущей вниз.
Затаив дыхание, я проследила за ним при помощи магии. Вниз по лестнице, вниз, вниз, в уютную каморку, где он обустроил себе логово. Орро вошел внутрь и захлопнул дверь.
Есть!
Я выпрыгнула из лежака. Чудовище подскочила на полметра, приземлилась на лапы и гавкнула, оглядываясь по сторонам.
— Т-ссс!
Распахнув заднюю дверь, я поспешила на кухню. Чудовище помчалась за мной следом.
Подскочив к духовке, я включила ее на 180° и развернулась. Дверь кладовки открылась, демонстрируя 3000 квадратных футов пространства, заставленного полками и холодильниками. Из потолка вырвались шершавые древесные усики и устремились в кладовку, неся оттуда продукты на кухонный островок: сахар, муку, разрыхлитель… Я достала яйца и пакет зеленых яблок из единственного стоявшего на кухне холодильника. Гостиница приволокла тяжеленный кухонный комбайн.
— Не этот, а поменьше, — шепнула я. — Этот слишком громкий.
Комбайн исчез обратно в кладовку, и другой усик вручил мне ручной миксер. Я поставила на островок две большие миски и принялась колдовать.
Существо, державшее кухню в ежовых рукавицах, мирно посапывало в своем гнездышке. Операции «Яблочный пирог» быть.
Я растопила масло в миске и добавила 3/4 стакана сахара. Приготовление пирога для любимого мужчины — это уже стресс. Приготовление пирога на кухне, где заправляет шеф-повар ранга «Красный тесак» — практически подвиг. Орро считал кухню с кладовкой своими единоличными владениями. Попытка что-либо приготовить означала, что у вас будут стоять над душой, делать вам подробные замечания и сыпать предложениями о помощи, а затем обижаться, когда эти предложения будут вежливо и многократно отклонены, доходя до исступления и вселенской скорби. Если он входил во вкус, то мог и вовсе впасть в экзистенциальный кризис.
Обычно, Орро спал минимум полтора часа. На выпечку пирога требовалось всего 50 минут. Если я все правильно рассчитала, то он будет готов еще до того, как Орро проснется. Готовому пирогу уже ничего не грозило. Орро с уважением относился к чужому труду.
Я добавила сухие ингредиенты к жидким, все перемешала, вылила в разъемную форму и принялась за яблоки.
Шон уехал этим утром, чтобы запастись дровами. Гостиница нуждалась в древесине как в воздухе, и у нас уходило три, а иногда и все шесть кубометров древесины каждые пару дней. Не было бы никаких проблем, будь мы рестораном барбекю, но мы притворялись старомодной гостиницей а-ля «постель и завтрак», ведущей скромный бизнес. Рано или поздно, кто-нибудь стал бы задаваться вопросом, куда мы деваем столько дерева. Шон распределил наши заказы дров по разным поставщикам и скупал древесные отходы при каждом удобном случае. Обычно, мы заказывали дрова онлайн, но он нашел поставщика в паре часов езды от нас, готового доставить нам целых тридцать кубов дров. Единственной загвоздкой было, что они требовали оплату вперед наличными.
Шону не нравилось покидать гостиницу.
Он не особо возражал, когда дело касалось посещения других миров. Земля была домом, местом, где он родился и вырос, и Шон научился притворяться человеком. Но затем он отправился в Великую Бесконечность. Вселенная согрела его своим дыханием. Он увидел звезды и другие планеты, он сражался с врагами, которых не мог себе даже представить, и он познал истинную сущность своего народа.
Там он мог быть самим собой, альфа-оборотнем. Здесь, на Земле, ему пришлось снова прикидываться обычным человеком, и после многих лет в космосе ему это уже давалось нелегко.
Я смешала корицу, сахар и лимонный сок с очищенными от кожуры дольками яблок, добавила немного муки, выложила их поверх теста, отправила форму в духовку и выдохнула. Полдела сделано.
— Тридцать минут, — сказала я гостинице.
Гостиница одобрительно скрипнула.
Шон хотел раздобыть нам дров. Я предлагала поехать с ним, но он отказался. Раз уж я не могла ничем ему помочь там, то хотя бы могла встретить его дома с его любимым пирогом.
Мягкий звон прозвучал у меня в голове — на границе гостиницы появился знакомый визитер. Я пошевелила пальцами, и на стене появился экран. На нем офицер Гектор Мараис осторожно маневрировал на своем патрульном автомобиле полиции Ред Дира по моей подъездной дорожке. Обычно он парковался на улице. Заезд таким образом означал, что у него была особая доставка.
Я вытерла руки кухонным полотенцем и направилась в гараж. Ни минуты покоя.
ОФИЦЕР МАРАИС ОТКРЫЛ БАГАЖНИК МАШИНЫ И НАКЛОНИЛСЯ ПОГЛАДИТЬ Чудовище. Немногим за тридцать, атлетического телосложения, с короткостриженными иссиня-черными волосами и гладко выбритым лицом, он был образчиком современного офицера полиции. Все, от воротника его униформы до подошв ботинок было «без сучка, без задоринки», как говорил Шон. Если бы управлению полиции понадобилась модель для рекрутингового плаката, они не смогли бы найти никого лучше.
Он был воистину образцовым офицером полиции, посвятившим себя защите граждан под его юрисдикцией. Собственно, по этой причине, узнав о существовании инопланетян и об особом защитном статусе Земли, он взял на себя заботу о поддержании внеземного правопорядка вместе со своими обычными обязанностями. Если бы какой-нибудь земной механик заглянул под капот его полицейской машины, то тут же рухнул бы в обморок. Нам очень повезло, что в Ред Дире офицеры приобретали свои машины через субсидиарную программу.
Я заглянула в багажник. Внутри лежала женщина, завернутая в электрошоковую сеть. Она была чуть старше меня и одета в серый боевой костюм. Ее загорелая кожа имела легкий коричный оттенок, темно-красные волосы были заплетены и убраны с лица, а зеленые глаза смотрели на меня с нескрываемой враждебностью.
Электрошоковая сеть, одна из забавных модификаций, которую Шон и Мараис добавили к полицейской машине, была самонаводящейся и при контакте вела себя как тазер, вызывая короткое замыкание нервных путей. Мараис тренировался в ее использовании на Шоне на заброшенной складской парковке. Он гонялся за ним на машине, пока Шон улепетывал от него со всех ног, а я стояла на стрёме и пыталась не схлопотать инфаркт каждый раз, когда слышала приближение машины. Мараису еще не выпадало шанса воспользоваться новой игрушкой до сегодня.
Сеть должна была повергнуть незнакомку в легкую кому, но вместо этого, похоже, только разозлила. Она зыркнула на меня так, будто я была причиной всех бед в ее жизни. Если бы взглядом можно было убить, на моем лице уже зияли бы две дымящиеся дыры. Я наклонилась ближе. Легкий золотой перелив пробежал по ее радужкам.
Оборотень. Тогда понятно.
— Где вы ее нашли?
Мараис кивнул на машину.
— Я вам покажу.
Я толкнула гостиницу. Я позволила усику принять передачу из машины. «Гертруда Хант» открыла ещё один экран, показывающий изображение с бортовой камеры Мараиса. У него было два комплекта камер — одна стандартная от полиции Ред Дира, а вторая — «пиратская» от нас.
Улица выглядела знакомо. Он был у старшей школы на Рэттлснейк Трейл, направляясь на восток, с огороженными жилыми домами с одной стороны и школьным бейсбольным полем с другой. Яркий солнечный свет заливал почти пустую дорогу. Рекордная температура разогнала детей по домам или к бассейнам, а их родители все еще были на работе.
Темная человекоподобная тень промелькнула мимо полицейской машины. Пределом скорости для человека было 45 км/ч, а существо промчалось так, будто автомобиль стоял на месте.
— Кто бегает со сверхчеловеческой скоростью средь бела дня на глазах у всего честного мира? — спросил Мараис. — Очевидно, она думает, что Земной договор на нее не распространяется.
Договор распространялся на всех.
Я обратилась к «Гертруде Хант». Появившийся из потолка усик подхватил женщину вместе с сетью, вытащил ее из багажника и оплелся вокруг нее, прижимая ей руки к бокам. Сеть упала на землю. Усики гостиницы расширились, разделившись на более мелкие ответвления, и закрутили женщину. На пол гаража посыпалось оружие: энергетическая винтовка ближнего действия, два ножа, короткий мономолекулярный тесак и три маленькие бомбы-липучки, каждая размером с большую виноградину. Прикрепив их к двери и взорвав, можно было пробить дыру в самом прочном земном сейфе.
Мило.
Хм. Интересно, что она собиралась взорвать со всем этим арсеналом? У меня возникло предположение, и оно мне не понравилось.
Усики поставили мою пленницу вертикально. Она снова прожгла меня взглядом и зарычала.
Чудовище у моих ног зарычала в ответ.
Женщина-оборотень не обратила на нее внимания. На ее месте, я бы тоже не воспринимала пятикилограммовую шитцу всерьез. Это было потенциально смертельной ошибкой.
Я изучила незнакомку. Итак, судя по ее возрасту — второе поколение, рожденная после того, как ее народ пожертвовал своим домом, чтобы тот не попал в руки захватчиков. В хорошей форме, атлетичная, с привлекательными, броскими чертами лица. На Земле ее бы запросто приняли за знаменитую спортсменку — легкоатлетку или теннисистку.
— Вы нарушили Земной договор, — сказала я. — Вы знаете, что это значит?
Она не ответила.
— Договор строго запрещает оповещать землян о существовании внеземной жизни. Любой путешественник, желающий посетить Землю, должен согласовать это с гостиницей, вроде нашей. Вы согласовали ваш визит?
Без ответа.
— Все она знает, — сказал Мараис. — Я зачитал ей права по дороге. Она направлялась в эту сторону, когда я перехватил ее. Вероятно, чтобы встретиться с тобой.
— Не с ней, — фыркнула женщина.
А. Еще одна.
— Спасибо, офицер, — поблагодарила я Мараиса. — Дальше я уже сама.
— С вами не соскучишься. — Он открыл переднюю дверь и нажал на скрытую кнопку на приборной панели. Сеть втянулась обратно в багажник, заряженная и готовая к повторному использованию.
— Стойте! У меня кое-что есть для вас.
Я вытянула руку. Потолок раскрылся и в мою ладонь упал вакуумный пакет с двумя мотками шерстяной пряжи, переливающейся синим и зеленым. — Для твоей жены.
— Спасибо. Ей понравится. Что это за шерсть?
— Скажите ей, что это овцебык. — Вполне походило на правду, пока кто-нибудь бы не сделал микроскопический анализ. Это был подарок от гостя, а жена офицера Мараиса вела блог по вязанию. Ей это понравится гораздо больше, чем мне.
— Еще раз спасибо.
Я проводила взглядом офицера Мараиса, выезжавшего с нашей подъездной дорожки. Мгновение спустя, я почувствовала, как он пересек границу гостиницы.
Остались только я, оборотень и ее неугасимая ненависть ко мне. Я не стала принимать это на свой счет.
Оборотни Аууля были поэтами, и страсть к сказаниям была у них в крови. К сожалению, сага их планеты закончилась трагично, как и большинство саг. Они подверглись нападению многократно превосходящей их силы, поэтому создали при помощи биоинженерии оборотней, чтобы ее отразить. Десятилетия спустя, враг создал свою собственную версию суперсолдат и вторгся снова. Народ Аууля построил телепортационные врата, зная, что они дестабилизируют планету, и создал второе поколение оборотней — альф, более опасных и смертоносных, чтобы они охраняли врата во время эвакуации.
Альфа-оборотни защищали врата до самого конца, пока питавшие их космические силы не разорвали Аууль на части. Большинство из них погибло в той последней битве.
Шон был сыном пары альф, которым каким-то образом удалось спастись перед самым катаклизмом. Он появился на свет вопреки всему, был необычайно силен, и после службы в армии, повстречал меня, узнал о своем происхождении и мельком увидел галактику. Она поманила его, и Шон последовал за ее звездным светом. Все, что он делал с тех пор, стало легендой.
Он участвовал в разрушительной войне на Нексусе, остановив наступления Орды Сокрушающей Надежду и Святой Анократии. Он сражался с лучшими бойцами галактики и преуспел. Ему не было равных в ближнем бою. Он мог возглавить армию или противостоять превосходящим силам в одиночку.
Для оборотней это стало просто слишком. Вот он, сын их героев, появившийся из ниоткуда и ставший лучшим оборотнем в веках. Они были народом без планеты, беженцами, разбросанными по дюжине миров. Они отчаянно нуждались в сказочном герое, а мой парень доказал свою непобедимость. Все о нем было легендарным и мифическим. То, что он избегал успешности и славы, все только усугубляло.
Оборотни предпочитали прямолинейный подход к ухаживаниям. За прошедшие несколько месяцев, нас посетило несколько женщин и мужчин, прибывших в «Гертруду Хант» заявить о своем восхищении и интересе. К счастью для меня, мой парень очень отличался от вдохновленной им легенды.
Изображение на экране сменилось большим таймером, ведущим обратный отсчет. 30… 29… 28…
Мой пирог!
— Мне нужно идти, — сообщила я ей.
— Я хочу поговорить с ним! — прорычала пленница.
— Он должен скоро вернуться.
— Когда?
— Надеюсь, не в ближайшие двадцать минут. У тебя будет время отрепетировать свою речь.
Она заморгала, но тут же оправилась.
— Нет у меня никакой речи!
— Можно подумать, я впервые вижу оборотня. У вас всегда заготовлена речь.
Таймер дошел до нуля и отключился.
— Мне пора.
Я побежала по коридору в сопровождении Чудовища, а вслед нам летели постепенно утихающие проклятия.