Таинственные вещи происходят на межгалактическом базаре Баха-чар, который мы знаем, любим и стремимся посещать. Действительно ли Шон с Диной не будут расследовать исчезновение Уилмоса?
Шон нахмурился, глядя на коммуникационное устройство. Мы стояли в узком переулке сразу за дверью, ведущей в Баха-чар, одетые в дорожные мантии хранителей гостиницы — простые накидки, скрывавшие нашу одежду. Его решение не искать Уилмоса продержалось примерно столько же, сколько и его кусочек пирога.
— Ничего? — догадалась я.
— Оно даже его не находит.
Он натянул капюшон, скрывая лицо. Я сделала то же самое, и мы пошли по переулку к широкой улице, где мириады галактических покупателей всех форм, цветов и видов текли, будто река по каньону из высоких террасных зданий.
Магазин Уилмоса был в стороне от избитого пути, сразу в переулке, отходящем от главной улицы, его дверь была прикрыта арочным проходом. Шон свернул в переулок и остановился. Я тоже остановилась.
Он вдохнул. Прошла секунда. Другая.
— Что такое? — осторожно спросила я.
— Пахнет Майклом.
Меня охватил ужас. Мои пальцы похолодели. Майкл Брасвелл был лучшим другом моего старшего брата. Он стал ад-алом, силовиком хранителей, одним из многих ответственных за устранение угроз, с которыми хранители не могли справиться, а затем он исчез. Никто не видел его больше года, пока он не перекрыл нам дорогу на Баха-чар и не попытался убить нас. Он больше не был тем Майклом, которого я знала. Он был разложением и гнилью, живой скверной, источающей грязную магию. Он чуть не убил меня, а потом его труп заразил «Гертруду Хант» и попытался убить другого ад-ала.
— Запах старый, — сказал Шон. — Держись позади меня.
Я последовала за ним к двери. Шон ввел длинный код в электронный замок, тот щелкнул, и толстая пуленепробиваемая дверь распахнулась. Он шагнул в полумрак, и вспыхнуло автоматическое освещение, заливая магазин резким искусственным светом.
Магазин представлял собой руины. У Уилмоса было место для всего, и его товары были расставлены с военной точностью. Помещение выглядело так, будто внутри взорвалась бомба. Оружие валялось на полу среди осколков стекла. Полки магазина свисали со стен наполовину оторванные. Впереди прилавок был разделен надвое, а рядом с ним на груде стекла распласталось большое волчье тело, покрытое сине-зеленым мехом. Горвар, питомец и охранник Уилмоса, один из последних волков Аууля.
Святая вселенная, что за чертовщина здесь произошла?
— Чисто, — сказал Шон.
Я бросилась к Горвару. Его шерсть была покрыта свернувшейся кровью, все еще вязкой, но не свежей. Я положила руку ему на шею, стараясь нащупать пульс. Его веки задрожали. Он поднял голову, пытаясь огрызнуться, но у него ничего не вышло.
— Это я.
В его глазах вспыхнуло узнавание, и Горвар тихонько заскулил.
— Держись, приятель. — Я повернулась к Шону. — Мы должны забрать его в гостиницу.
Шон сгреб массивного зверя в охапку и вынес наружу словно щенка. Я поспешила следом, захлопнув за собой дверь. Щелкнул замок.
Мы поспешили по улицам, петляя сквозь оживленное движение. Покупатели Баха-чар все видели, но никому не было до нас дела. Через пятнадцать минут, мы оказались у входа в гостиницу, и Шон вручил Горвара гостинице.
— Я должен вернуться.
Я чмокнула его в губы.
— Будь осторожен.
Он кивнул и унесся со сверхчеловеческой скоростью.
Я вошла в «Гертруду Хант».
— В лазарет его. Быстро.
Гостиница проглотила тело Горвара и открыла лестницу. Я сбежала по ней, перескакивая через две ступени. Я понятия не имела, как, но я должна была спасти волка Уилмоса.
ЛАЗАРЕТ БЫЛ СПРЯТАН НА НИЖНИХ УРОВНЯХ ГОСТИНИЦЫ, ПРЯМО ПОД главным этажом. Это была стерильная комната, которую можно было герметично закрыть на случай чрезвычайной ситуации, в ней размещался обеззараживающий душ, хранилище с шестью различными стазис-капсулами и до недавнего времени единственный древний медицинский блок, который едва справлялся с основной задачей. К счастью, мы демонтировали его три месяца назад и заменили тремя совершенно новыми, ультрасовременными, роботизированными станциями, обновив наш лазарет до полноценного медблока.
Новые медицинские приборы были подарком Мод. Моя сестра теперь была мэйвеном Дома Крар, что означало, что она отвечала за все их дипломатические усилия, и ее должность сопровождалась значительной зарплатой. Она купила эти устройства для нас на заработанные деньги и отправила их на одном из разведывательных кораблей Арланда. По словам Мод, «Гертруда Хант» видела больше событий, чем обычная крепость вампиров на враждебной планете, и мысли о том, что мы пытаемся справляться с нашим устаревшим медицинским блоком, не давали ей спокойно спать по ночам.
Когда я была ребенком, Мод покупала мне милую одежку на дисконт-сайтах в Интернете. Теперь она купила мне современное медицинское оборудование. На самом деле ничего не изменилось. Моя старшая сестра все еще пыталась заботиться обо мне.
Я посмотрела на Горвара, распластавшегося в сложном медблоке. У него было четыре глубокие рваные раны, рассекшие его от живота до середины бока. Что-то вонзилось ему в живот когтями и потянуло их вверх, оставляя порезы на его теле. Края ран изо всех сил старались омертветь, но у ауульских волков была сумасшедшая иммунная система. Это было одной из причин, по которой их ДНК использовали в биоинженерии оборотничества. Какая бы зараза ни проникла в его тело, она, должно быть, была очень мощной, потому что обычно раны зажили бы к тому времени, когда мы его нашли.
Горвар потерял много крови. Медицинский блок не был настроен на ауульских волков, но он был довольно хорош в биологическом анализе и экстраполяции надлежащего курса лечения. Он накачал волка антибиотиками. Я воспользовалась роботизированной хирургической системой, чтобы залатать порез на его печени, промыть раны, срезать краешек поврежденной ткани для предупреждения некроза, и, наконец, зашить его раны. Его пульс был слабым, но размеренным, и показания медблока заверили меня, что, по его мнению, волк стабилен.
Теперь мне нужно было дождаться возвращения Шона.
Он учуял скверну в магазине Уилмоса, и так как Уилмоса в магазине не было, Шон, скорее всего, пошел по следу. Он говорил мне, что зловоние скверны сохраняется гораздо дольше, чем обычные запахи. Она пачкала все, к чему прикасалась.
У искаженного Майкла были толстые желтоватые когти. Порой мне снились кошмары, как он преследует меня по Ред Диру, роняя разлагающуюся плоть и протягивая ко мне эти когти, пока я отчаянно пытаюсь найти дорогу обратно в гостиницу. Моя противоречивая память сделала их намного крупнее в моем представлении, но, объективно говоря, раны Горвара могли быть нанесены как раз такими когтями.
После того, как я принесла труп Майкла в гостиницу, чтобы проанализировать его, скверна, населявшая его тело, повела себя почти как живое существо-патоген, активно попытавшись заразить гостиницу. Я вывела скверну из «Гертруды Хант», находясь в гостинице, где я была сильнее всего. Схватка с Майклом за пределами гостиницы чуть не прикончила меня. Мы с Шоном оба выступили против него и чуть не проиграли. На самом деле, так бы и было, если бы Уилмос не вмешался и не подорвал часть защиты Майкла с помощью инопланетного пулемета Гатлинга.
Был ли разгром в магазине Уилмоса местью за ту драку? Если да, то почему сейчас? События произошли несколько месяцев назад. Или дело было в другом? Это не могло быть простым совпадением.
Я надеялась, что Майкл был единственным в своем роде. Я предупредила Ассамблею Хранителей о том, что произошло, но они никак на это не отреагировали.
С Шоном все будет в порядке. Он сильный и быстрый, и если он поймет, что проигрывает битву, то отступит в гостиницу. Это была его не первая встреча с искаженным существом. Вместо героического последнего боя он заманит существо к «Гертруде Хант», где у нас есть миллион способов справиться с ним.
Конечно, он будет в порядке. Нет причин волноваться.
И уж точно нет причин спешить в Баха-чар. Я несла ответственность перед гостиницей и ее гостями. Если где-то там бродило существо подобное Майклу, которое могло попытаться вторгнуться в «Гертруду Хант», мне нужно быть здесь, чтобы ее защитить.
Помимо Калдении и Орро, у нас проживало четверо других гостей — кошаи. Будучи одиночными, губкоподобными существами, они редко путешествовали вне своего мира, но из-за острой необходимости, им пришлось совершить межзвездное путешествие. Оно исчерпало их внутренние ресурсы, и им понадобилась комфортная среда для восстановления, прежде чем отправиться в обратный путь. Им требовалось морское окружение и полная тишина. Мы зарыли их камеру глубоко в гостинице, но я не могла просто так оставить ее без наблюдения.
«Гертруда Хант» застонала. Это был странный звук растягивающегося дерева.
Не говоря уже о том, что гостиница разрасталась. Вскоре после отъезда Мод и Хелен, «Гертруда Хант» начала расти. Гостиницы ветвились по одной им известной причине. Прямо сейчас в дальнем уголке «Гертруды Хант», простой коридор из шершавого дерева — сути гостиницы — вел к преграде сияющей бледным серебром. В конце концов, этот барьер растворится, а на его месте появится дверь, ведущая в другой мир или в другое измерение. Поэтому гостиница и поглощала древесину целыми кубометрами. Когда эта дверь откроется (а это могло произойти в любую минуту) одному из нас нужно быть здесь, потому что мы понятия не имели, что ждет нас по другую сторону. Еще одна причина сидеть здесь и не дергаться.
Так что отправиться вслед за Шоном было не вариантом.
Сколько времени ему могло понадобиться на осмотр магазина? Он уже должен был вернуться.
Магия прозвенела в моей голове. Дверь в Баха-чар открылась, и Шон вошел в гостиницу. Наконец-то!
Я подскочила. Гостиница опустила передо мной лестницу, и я взобралась по ней на кухню.
У кухонного островка Орро выпрямился во весь свой двухметровый рост. Его темные иголки слегка приподнялись.
— Ты испекла пирог, — заявил он.
— Не сейчас, — отмахнулась я и побежала в коридор.
Шон ожидал меня у все еще открытой двери. В его глазах застыл сосредоточенный, твердый взгляд, который был у него всегда, когда он намеревался встрять в драку. Мой пульс ускорился.
— Мне нужна твоя помощь.
На мне все еще была мантия, так что гостиница просто сунула мне в руку метлу. Я нырнула в дверной проем на яркий солнечный свет Баха-чар, и мы понеслись по улицам, уклоняясь от спешащих навстречу пешеходов.
— Горвар? — спросил он.
— Стабилен. Куда мы направляемся?
— Один из этих искаженных придурков забрал Уилмоса из магазина и прошел через временные портальные врата. Этому был свидетель. Он говорит, что знает, куда ведет портал, но отказывается сказать мне.
У базара было множество врат и входов, некоторые явные, как огромная каменная арка, ведущая к звезде Тигардена, другие скрытые — например, полоса выцветшего полотна пыльной палатки, скрывающая вход к Лютен 98–59 f. Большинство из них охранялись.
Проход через такую дверь без понимания, куда та может привести, запросто мог убить. Можно оказаться посреди вулкана или в открытом космосе.
ВРАТА НАХОДИЛИСЬ ДАЛЕКО ОТ ЦЕНТРА БАЗАРА. МЫ БЕЖАЛИ ТРУСЦОЙ более двадцати минут и уже давно оставили позади ярко украшенные улицы. Здесь воздух был зловещим, брезентовые крыши ларьков выцвели и обветшали, а брусчатка была усеяна мусором. Это была не самая веселая часть Баха-чар, связанная с покупками. Сюда не приходили, если не хотели чего-то особенного, что можно было найти только здесь. Продавцы с мрачными лицами бросали на нас подозрительные взгляды, когда мы неслись мимо.
Торговец слева от нас — странное существо с лохматым телом ленивца, массивным клювом и пушистыми щупальцами вместо конечностей, взвизгнуло при нашем появлении. Оно свисало вниз головой с верхней балки своего магазина, держась за нее задними щупальцами, и я понятия не имела, что это был за вид, чего практически никогда не случалось. Когда мы вернемся домой, нужно будет посмотреть, кто это.
Большая каменная арка замаячила впереди, ее коричневый камень был потертым и выщербленным. Остатки красных знамен свисали с нее, выгоревшие на солнце до грязно-розового и порванные в лохмотья пустынным ветром. Высокие здания с зарешеченными окнами обступали арку с обеих сторон, образуя длинный темный туннель.
Мы прошли через него. На нас повеяло сквозняком, несущим тяжелый, отталкивающий запах мускуса. Какое-то животное пометило здесь свою территорию.
Мускусный запах становился сильнее. Я поборола желание прочистить горло, чувствуя его на языке. Шон рядом со мной скривился, но продолжил идти.
Туннель закончился, и мы вышли на круглую площадку, окруженную зданием по периметру. Своими тремя большими этажами сооружение тянулось к небу, простирая ряды балконов и каменных скамей. Незнакомые создания и причудливые глифы были вырезаны на его фасаде из песчаника, некогда четкие, но теперь потертые и размытые временем.
Сама площадь была идеально круглой, сконструированной с удивительной точностью и вымощенной гигантскими треугольными каменными плитами, расходившимися лучами от центра. Посреди нее возвышались две каменные башни, каждая в форме трехмерного полумесяца высотой пятьдесят футов. Два полумесяца были обращены друг к другу и увенчаны зеленым пламенем, горящим в металлических жаровнях.
Каждая башня была покрыта сетью тонких голубых вен из жидкого металла. Они слабо блестели на солнце. Портальные лозы. Один из самых простых способов установить телепортационные врата. Это, должно быть, недавнее дополнение.
Что-то блестящее словило свет у основания ближайшего полумесяца. Я прищурилась. Металлический жук размером с мой кулак. На вершине этого полумесяца был еще один, и еще два на противоположной башне. Камень вокруг жуков был покрыт сажей. Шон был прав. Кто-то создал краткосрочный портал. Жуки набрали достаточно энергии на пару часов, а затем сгорели.
— Это Старая арена, — прошептала я.
Шон посмотрел на меня.
— Тысячи лет назад здесь проводились гладиаторские бои. В Баха-чар три таких места. Два все еще активны. Видишь вон те врата напротив нас? Гладиаторы появлялись оттуда и сражались насмерть. Когда боец погибал, пламя угасало.
Прямо напротив нас что-то зашевелилось во мраке врат. Что-то большое.
Массивная кошачья лапа шагнула на свет, запросто достигая полутора метров в ширину. Выпущенные когти заскребли по камню.
О нет.
Следом показалось огромное плечо, затем второе, потом широкая мускулистая грудная клетка, покрытая песочным мехом, толстая шея, увенчанная темно-ржавой гривой, и, наконец, гигантская голова — странная, диковинная помесь льва и человека, антропоморфная, ужасающая, но складная. Это не была мешанина из двух видов. Это было естественно эволюционировавшее существо, которое просто напоминало огромного хищного кота с человеческими глазами на морде.
Верхняя губа Шона сморщилась в преддверии рычания. Если и существовало чудовище, созданное для того, чтобы наводить ужас на его народ — ауульский монстр, гарантированно вызывающий мгновенное отвращение среди оборотней, то это существо было перед нами.
— Это твой свидетель? — спросила я.
— Ага.
Сфинкс. Вот дерьмо.