Алексей на негнущихся ногах, чувствуя, как в животе забурлило, так что резко захотелось в туалет, добрался до своего дома и там буквально рухнул на пол, после чего вырвало. Его всего затрясло, в разнос пошло сердце, перехватило дыхание так, что для того, чтобы сделать вдох приходилось предпринимать изрядные усилия. Но спустя какое-то время приступ панической атаки пошел на спад и он наконец смог соображать.
Поначалу думать получалось плохо, снова и снова накатывала волнами паника, которую приходилось давить силой воли.
«А может оставить все как есть и пусть идет так как идет? — малодушно подумал Алексей. — Ну а что?.. Пусть стану декоративной фигурой с представительскими функциями да на капище придется покривляться… зато голова больше ни о чем болеть не станет, а в обмен получу все что захочу? Я ведь для того в Австралию и хотел попасть, чтобы на пляже валяться ничем не заморачиваясь… так и тут загорать стану…»
Идея выглядела очень заманчиво, вот только подспудно что-то мешало парню ее принять. Дело даже не в ответственности, а в простоте и суровости нынешних нравов.
— Вот только кто гарантирует, что они сдержат свое слово? Точнее, как долго они станут это слово держать? Год? Два? Три?
По всему выходило, что фигура такого калибра как Великий Кормчий слишком опасна для них. Заговорщики все время будут опасаться какого-то подвоха со стороны верховного волхва.
— А раз так, то от меня в какой-то момент решат избавиться…
Алексея вновь затрясло и стало не хвать воздуха.
— Хр-р… Хрен им! — зарычал он. — Хрен им в рыло, а не комиссарского тела!!!
Из избушки пресветлого раздался рык разъяренного медведя, так что проходившие мимо люди отшатнулись в сторону творя защитные символы.
Алексей же, распалив себя и пометавшись по своей жилплощади диким зверем, в ярости круша все что можно было сокрушить, вновь стал успокаиваться и связно мыслить.
— Но вопрос остается… что мне делать? Как сокрушить своих врагов? Кому можно довериться?
И тут Алексей с ужасом понял, что доверять он не может никому кроме как Матрене, ну и Феодоре, но последняя вообще никто и звать никак если уж на то пошло. А что до Матрены… то, что она может по сути? Да ничего.
Воевода Останин? А где гарантия, что его уже не соблазнили «боярской шапкой»?
Про Гюряту и Сенку и вспоминать нечего, эти точно лягут под Лукьяна и станут его натуральными цепными псами — дружиной.
Вот и получается, что силовикам довериться нельзя, а значит с их помощью арестовать смутьянов не получится.
— Скорее всего меня самого скрутят… Вот кстати, почему до сих пор не скрутили? Чего медлят? Не договорились?
Приведя себя в порядок, Алексей отправился обратно к Матрене, она единственный человек с которой он мог обсудить ситуацию. Она ведь совсем не дура, по крайней мере ее ума уже один раз хватило, чтобы возвысить его в глазах людей превратив в волхва коего принял сам Велес. Так что и сейчас могла чего умного сказать. Опять же, много общается с людьми и могла что-то заметить, просто не придав этому какое-то значение, но в свете подозрений ее наблюдения могут заиграть новыми красками.
— Елисей… Что с тобой? — сразу заметила неладное в облике парня женщина.
— Нормально все со мной… просто я тут надумал всякого разного и надо с тобой обсудить, а то может напраслину возвожу…
— О чем ты?
— Скажи, из жен сыновей старост никто не болеет?
Матрена сильно удивилась.
— К чему этот вопрос?
— Просто ответь…
— Ну есть парочка…
— Сильно хворые? Могут умереть?
— Елисей, скажи, что происходит! — не вытерпела Матрена. — Для чего тебе подобное знать?
— В общем, появилось у меня подозрение, что меня в лучшем случае скоро попытаются сместить, сделав марионеткой…
Ну и дальше Алексей рассказал о своих подозрениях.
—…Вот такие дела, Матрена.
— Хм-м… я, кстати, тоже удивилась тому обстоятельству, что Лукьян не стал пытаться выдать свою дочь за тебя… — после короткой паузы, с хмурым видом сказала Матрена. — Тут он сплоховал… надо было хотя бы для вида попытаться свою дочь за тебя выдать… хотя бы после того, как стало ясно, что Федор — это Феодора и у вас что-то наклюнулось, чтобы ты сам отказался от Анны.
— Верно, не додумал. Но как говорится, и на старуху бывает проруха… Так что там с больными женами сынков влиятельных старост? Есть столь тяжело болеющие, что могут вскорости умереть?
— Нет… но ведь всегда может наступить резкое ухудшение…
Алексей только поморщился, пусть не слишком явное, но подтверждение догадки появилось.
— Как думаешь, почему медлят? — спросил он.
— Не знаю… если ты прав и заговор действительно есть, то… не знаю. А с другой стороны, зачем им спешить? Как известно, спешка важна лишь при охоте на блох…
— К чему ты?
— Думаю, они еще не сильно уверены в своих силах… Если Лукьян действительно стоит во главе заговора, то думается мне он еще не набрал достаточно сторонников… ведь для значительной части глав родов старые порядки с боярами и князьями действительно поперек горла… они будут против, а стоит заговорщикам лишь чуть ошибиться и эти старейшины нанесут свой сокрушительный удар взбунтовав народ.
— Хм-м… и что могло бы их спровоцировать на такое жесткое ответное действие?
— Да что угодно… Это простых людей можно дурачить Беловодьем… старосты и особенно сам Лукьян на такое не поведутся и понимают, что мы приплыли совсем не в райскую землю, здесь тоже не все просто, как с погодой, так и с инородцами. И вот если вдруг случится непогода и погибнет урожай, то противники Лукьяна могут сказать, что это все из-за них, наказание бога из-за того, что заговорщики решили возродить нечестивые порядки с боярами и князьями от которых они бежали…
— Тут-то их народ и порвет, — криво усмехнулся Алексей.
— Верно.
— Значит думаешь, они не станут меня трогать до окончания сбора урожая?
— Вероятно… К тому же я думаю, что им нужно тебя как-то дискредитировать в глазах людей, чтобы у народа было меньше поводов возмущаться… и верить тебе.
— К чему такие сложности? Не проще ли просто убить?
— Иная простота — хуже воровства. Противники могут этим воспользоваться, обвинить в твоей смерти и поднять людей.
Довод показался Алексею слабеньким, но в целом принял.
— А в идеале самим возжелать крепкого княжеско-боярского правления…
— Только что они могут такого сделать, чтобы подмять таким образом людей под себя?
— Внешняя угроза… Спровоцировать местных на нападение…
— Точно… Проклятье! Этого нам никак нельзя допустить!
Матрена кивнула.
— Осталось добыть доказательства, что заговор действительно существует, — произнес Алексей. — Будет смешно и глупо, если вдруг окажется, что все это досужие домыслы.
Матрена и Алексей замолчали, задумавшись над тем, как и где можно достать доказательства, но в голову ничего не приходило. Болтать заговорщики не станут, а провести какую-то сложную комбинацию… парень не чувствовал в себе таких талантов, да и опасно, чуть ошибешься и спровоцируешь противника на активные действия.
— Значит будем действовать по-простому, иногда без подобного «хуже воровства» никак… — задумчиво протянул Алексей.
Лукьян Леонтьевич в последнее время чувствовал необыкновенный душевный подъем, что придавало ему сил, он слово помолодел, сбросив пару десятков лет, даже физически себя как-то крепче стал чувствовать, легче дышать и даже нет-нет да заглядывался на молодух. Впрочем, знающий человек сказал бы, что виной тому еще и здоровая диета, и сбросил он не двадцать лет, а килограмм, ведь обжираться жирной и вредной пищей по своему обыкновению, как привык до момента отплытия он уже не имел возможности, приходилось питаться тем, что и прочие ели и те порции, что выдавали остальным…
Что до эмоционального подъема, то тут тоже причины имелись. Вынужденный выход из боярского сословия (вотчинные земли пришлось поделить столь мелко, что они уже не давали необходимого дохода) и переход в презренные купцы довлел над ним все это время, угнетая психику, отравляя словно медленный яд, и лишь любимая дочь удерживала его на плаву. Но теперь все могло измениться в лучшую сторону. Переселение в так называемое Беловодье открывало перед ним и его потомками отличные перспективы возвышения.
— Лукьян Леонтьевич, пресветлый просит вас зайти к нему, — заскочив в теремок купца сказала Феодора.
Лукьян мысленно поморщился.
«Как было бы всё проще с этим так называемым пресветлым, не будь он таким… глупцом, — подумал купец. — Со всех сторон отличный парень, но какие же идеалистические глупости он исповедует!»
Несмотря на то, что Лукьян в прошлом являлся новгородским боярином, патриотом Новгородской республики, но идеи народовластия с реальной выборной системой ему были глубоко чужды. Собственно демократия в Новгороде всегда по сути являлась лишь видимостью, всем всегда заправляли бояре, просто умело манипулируя толпой. Подняться на какие-то значимые должности из низов было просто невозможно.
— Сейчас буду…
«Что он там опять придумал? — подумалось купцу. — Наверное наконец бумагу сделал… И откуда он только все это знает? Не Велес же ему в самом деле нашептывает?..»
Парень вообще был странным, но в то, что его ведет сам Велес купец не верил. Он вообще перестал верить в какое-то высшие сущности после того, как чуть не погибла от чумы его дочь. Обычный кризис веры на фоне явной несправедливости, ну и пожил достаточно, видел много притом такого чтобы разочароваться задавшись вопросом, почему Господь позволяет твориться подобному? Отринув христианство, он потому легко перешел в язычество, потому как для него это не имело уже ровным счетом никакого значения.
Все та же Феодора выпячивая напоказ новое богато выглядевшее украшение из стекла подала купцу ковш с квасом и Лукьян его испил.
— Как квас?
— Необычный…
— На местных ягодах.
— Зачем звал пресветлый? — присаживаясь на стул, спросил Лукьян.
— Обсудить кое-что хочу…
— Что?
— Судьбу твое дочери.
— О чем ты⁈
— Она уже перестарок по всем канонам, а ты все никак не сподобишься ее замуж выдать, так и засидится в девках. Понимаю, что любишь ее и от себя отпускать не хочешь, но это не дело. Вот и хочу спросить, зачем жизнь дочери портишь?
— То мое дело! — вскинулся купец.
— И мое тоже, ведь я верховный жрец и жизнь паствы мне не безразлична, я должен следить за ней и по возможности улучшать…
— Я знаю, что делаю! Я желаю своей дочери только лучшего и никому не позволю вмешиваться в ее судьбу!
— А то смотри, если что, то я уже и жениха ей перспективного присмотрел…
— Это кого же? — удивился и даже невольно заинтересовался Лукьян.
— Охитика Кел или по-русски — Храбрый Воробей.
— За инородца⁈ Не бывать тому! Есть у нее жених, скоро…
Купец дернул головой и замолчал, осознав, что сказал то, чего говорить не следовало.
— И кто же он?
— Не важно! Что вообще происходит? Зачем меня позвал — смеяться на до мной⁈
Лукьян попытался вскочить на ноги, но вместо рывка получилось что-то невразумительное, от резкого движения зашумело в голове, в глазах все закружилось и пошли цветные пятна.
— Что со мной?.. Что ты сделал?..
— Добавил в квас некоторые шаманские снадобья, коими со мной поделился Молимо — Медведь Идущий в Тени. Снадобье это позволяет шаманам достигать просветления и общаться с духами. Правда они их курят или специальные дымовушки делают, но и в растворенном виде тоже отменно действуют. Проверено.
— Зачем?
— Снадобье, помимо того, что делает человека не слишком вменяемым, дает интересный эффект сыворотки правды…
— Сыворотки правды?
— Ага! Соврать практически невозможно… особенно во время первых приемов, потом наступит эффект привыкания, но в нашем случае «потом» не будет, все решится прямо сейчас.
Алексей совсем не был уверен в данном свойстве снадобья, но соврал, зная психологию человека, его мнительность и действие эффекта Плацебо и очень надеялся, что купец находясь в плену и подспудно понимая что все пропало тоже поверит в озвученный эффект и не станет сопротивляться.
— Я ничего не скажу!
— Ха! Уже сказал одним отказом говорить! — засмеялся парень, давя психологически, продолжая ломать пленника.
— Если бы я только мог сейчас…
— Знаю, на куски бы порвал, но ты не можешь и уже не сможешь…
— Убьешь?
— Ты сам себя убьешь. Более того — принесешь себя в жертву Велесу ритуальным самоубийством. Но перед этим повинишься перед народом и сдашь всех своих сообщников.
— С чего бы вдруг⁈ Стоит только мне оказаться на улице и…
— Из-за Анны.
— Что⁈ Что ты с ней сделал?!!
Вспышка гнева придала Лукьяну сил, так что он начал подниматься, но собеседник этого ему не дал, сначала подбив руки ногой, а потом чуть придушив. От греха подальше он еще и руки пленнику связал.
— Ничего… и ничего с ней не случится, если ты все сделаешь правильно. А чтобы ты не начал крутить, то мы ее подержим у себя и стоит тебе только бровью не так двинуть и ее тут же отправят в мир нави… вслед за тобой.
— Гад!
— Сам виноват, не надо было у меня за спиной заговор начинать. Все власти хотите, денег, вы словно какие-то одержимые вечно голодными демонами, нажраться ею не можете… сколько ни дай — мало!
Из купца, метившего в князья, увидевшего неприкрытое выражение ненависти и ярости парня, словно стержень вынули.
— Как ты узнал? — вдруг спросил он.
— Дочку свою за меня не стал даже пытаться отдать. А жених я хоть куда, — криво усмехнулся Алексей. — Это стало очень подозрительно, непохоже на тебя… ну а потом я пригляделся и несколько прочих мелочей заметил.
— Да… ошибся… Что с ней будет?
— Ничего с ней не будет. Выйдет замуж за кого ты ее там сторговал… раз не хочешь отдать за Храброго Воробья.
— А ты разве их не казнишь?
— Тебя одного будет достаточно, а подельников твоих поселим отдельной деревней вне Чаши на побережье, я даже название ей придумал подходящее — Бояриново. Хотели стать боярами, вот и станут!
Парень снова засмеялся.
— Оригинально, — скривившись, согласился купец и тоже засмеялся — средство от шаманов действовало все сильнее. — И когда все произойдет?
— Да вот прямо сегодня вечером и случится. Как раз гонцов по деревням послал с призывом всеобщего сбора…
Дверь вдруг резко распахнулась и в комнату ворвалась Анна.
— Отец, что с тобой!
Феодора сообщила ей, что отцу стало плохо, что неудивительно, старенький все-таки уже человек, вот она и примчалась.
Лукьян захрипел, попытался предупредить, сказать, чтобы бежала, но не успел. Алексей аккуратно придушил девушку, после чего связал и вставил ей кляп. Купец извивался на полу змей, рычал и ярился, но ничего поделать не смог.
— Ну вот… теперь ты сам видишь, что твоя дочь в моих руках.
— Твоя взяла…
— Ну так что, с кем ты в сговор вступил? Гюрята? Сенка? Останин?
— С Останиным еще не разговаривал…
Алексей кивнул. Этому он поверил. Парню казалось, что воевода из тех людей, что выступал за новый образ жизни. Потому собственно и не противился закреплению за ним звания «министра обороны». Другое дело, что почти всех можно соблазнить богатыми посулами, особенно когда станет ясно, что ты в меньшинстве и тут либо берешь предложенное и возвышаешься, либо падаешь и теряешь вообще все.
—…А первые двое согласились. Не дорого взяли, хе-хе…
— Не удивлен. Что ж, надо будет с ними что-то-то делать… на материк наверное пошлю их. Но ты продолжай.
Лукьян сдал всех своих подельников после чего захрипел и обмяк, пустив слюни. Алексей даже испугался, что того инфаркт хватил, но нет, вроде все было нормально, а то, что вырубило, так снадобье стало действовать в полную силу. Вот и бредить начал…
Дальнейшая процедура прошла как по маслу. Собрался народ и Алексей устроил перед ними небольшое театрализованное представление со световспышками.
— Люди! Великий Велес сообщил мне неприятную весть! Среди нас оказались те, кто решил продаться Чернобогу и привнести в землю обетованную старые грехи стяжательства власти, захотев стать боярами и князьями, чтобы снова помыкать простыми людьми как скотом.
Толпа загудела.
— Хотите знать, кто это⁈
— Да!!!
— О них вам расскажет тот, что решил стать князем. Выходи Лукьян, поведай нам о своих сообщниках.
К костру из темноты вышел купец, осунувшийся, с потухшим взглядом и начал говорить, умолчав лишь о Сенке с Гюрятой по требованию самого Алексея. Не то, чтобы парень опасался открытого мятежа, просто лишаться такой боевой силы не хотелось. Опять же, будет кого посылать в самые «горячие» места.
После того как Лукьян замолчал, снова взял слово Алексей:
— Ну так что люди, хотите, чтобы над вами снова измывались бояре? Ломать шапку, да низко кланяться перед ними, да их выродками, что от безнаказанности станут, как и в покинутой нами Родине вытворять всяческое непотребство ибо закон для них не писан. Вот ты хочешь, чтобы твою внучку изнасиловал сынок будущего боярина, зная, что ему за это ничего не будет⁈
— Нет!
— А ты? Хочешь чтобы твоего сына или внука всячески измордовали отпрыски бояр и в лучшем случае кинули грошовую виру?
— Нет!
— А ты⁈ А ты⁈ — шел вдоль стоящих вокруг людей.
— Не-ет! — ревела толпа.
— А может желаете перед князем на колени падать, да в грязь лбом плюхаться? Хотите⁈ Так вы только скажите, дескать, жаждем стать рабами! К демонам свободу, к демонам достоинство! Я просто уйду, а вы живите как привыкли… рабами!
— Не хотим пресветлый!
— Мы не рабы!..
—…Рабы не мы!
Народ загудел уже не сдерживаясь. Слышалась ругань и проклятия в адрес претендентов на боярскую шапку.
Алексей на последних словах дернул уголками губ. Однажды он через Федора-Феодору вбросил этот кличь в народ и он закрепился в сознании людей.
— Тогда какого наказания достойны те, кто возжелал рабством своих сограждан осквернить благословенную землю Беловодья⁈
— Смерть!
— Смерти!!!
Толпа быстро заводится и в любой момент может пойти в разнос и от слов перейти к делу, устроив самосуд, так что Алексей поспешил взять ситуацию в свои руки.
— Я вас услышал! Но нас слишком мало и потому мы вынужденно проявим милосердие к отступникам, выселив непосредственные семьи заговорщиков отдельной деревней за пределы Чаши…
«Так по крайней мере не должно возникнуть ярых кровников, что кинутся мстить за казненных отцов», — подумал парень.
Это не значило, что не возникнет угрозы от ссыльных и помилованных, что слетели с самого верха на самое дно, но Алексею казалось, что эта угроза будет на порядок меньше.
— А вот непосредственный зачинщик заговора ответит за свои дела перед самим Великим Велесом.
Парень подошел к стоящему у идола купцу и протянул нож.
Тот некоторое время посмотрев на клинок, стрельнув глазами на Алексея, но вспомнив о дочери, необдуманные поступки совершать не стал (да и сам парень на всякий случай под одежду кольчугу одел), упал на колени перед статуей и стал каяться, дескать чернобоговы бесы попутали.
—…И прими мою жизнь и душу как искупительную жертву.
После чего вогнал лезвие ножа себе в горло, прокалывая правую вену. Кровь брызнула фонтаном обливая статую.
Алексей же, глядя на упавшего несостоявшегося князя, что подергивался в конвульсиях, подумал, что такую традицию самоубийства провинившихся нужно закрепить. Прямо как в Японии с их харакири. Ему почему-то казалось, что необходимость именно самоубиться, а не принять смерть от палача, будет останавливать от совершения преступления сильнее. Не факт конечно, но вдруг? А для тех кто не пожелает уйти с честью, можно придумать какую-то совсем уж позорную казнь, вроде утопления в бочке с дерьмом.
Так же он подумал о том, что его один раз пронесло, не иначе как чудом, а вот во второй раз столь же случайно может и не пронести, и с этим нужно что-то делать.
«Надо нормальные спецслужбы создавать, что станут целенаправленно выискивать крамолу. Вот только как⁈» — задавался он вопросом.
Парень совершенно не представлял, как с ноля создать подобные структуры. Ведь просто провести набор желающих, как в ту же армию или полицию нельзя. Люди должны быть преданными, даже не ему лично, а общему делу. А он даже слабо представлял как вербовать обыкновенных стукачей.
«Надо с Матреной пообщаться… она много общается с людьми, должна знать недовольных, кто чем дышит, может даже подскажет, что им предложить за стук… — подумалось ему. — Но это все конечно полумеры. Нужен полноценный Тайный Приказ».