Бип! Пип!
Это был не сигнал. Предполагалось, что это будет три быстрых сигнала — не один быстрый сигнал, а затем еще один, который звучал так, будто кто-то столкнул его с крыши. Но Уолтер был настолько стар, что мог просто забыть.
Я сунула ботинок под дробовик и подбросила его в руки — одна из полезных вещей, которым я научилась, — а затем сильно нажала на рычаг.
Коровья плита начала заряжаться, еще сильнее дрожа в моей руке, наполняясь энергией. Я крепко прижала его к плечу и направила ствол на воронку. Я уже видела, как полицейские тренировались со своими дробовиками, и я знала, что такое отбрасывало достаточно сильно, обязательно столкнуло бы меня прямо в траву, если я не буду осторожна.
Так что я устроилась и приготовилась стрелять.
Через три секунды я поняла, что что-то было не так.
Уолтер ехал через холм первым. Он гудел и вопил, как сумасшедший. Байк вилял, когда он махнул мне рукой, и он был опасно близок к тому, чтобы разбиться о столбы.
Я не могла разобрать, что он говорил. Но с этим придется подождать: мне нужно было разобраться с коровой.
Они неслись через холм позади Уолтера, ударяя копытами по земле, тянули свои массивные тела вниз по склону — и они были массивны. Фотографии, которые я видела, даже близко не отражали того, насколько большой могла стать корова. Если бы я сплавила три велосипеда вместе, я могла бы получить что-то весом и ростом с корову.
Могла бы.
— Ради бога, Уолтер, — ворчала я, пытаясь найти место, куда можно выстрелить лучом. Он должен был ехать позади стада, а не впереди. И теперь он так сильно вертелся, что я не могла прицелиться. Он мог оказаться прямо перед лучом, что бы я ни…
— Беги! Беги, черт возьми!
Уолтер, наконец, подобрался достаточно близко, чтобы я могла слышать, что он кричал.
К сожалению, было уже слишком поздно.
— Беги! — Уолтер снова кричал. — Б…!
Глубокий, сотрясающий ребра рев перекрыл его голос. Я посмотрела налево от воронки и увидела самое большое существо, которое когда-либо ступало по земле.
И оно злилось.
Я знала, как выглядели быки: они были крупнее коров, а на голове у них были огромные изогнутые рога. Я знала, что быки были быстрыми и громкими, и очень-очень злыми. Но я не знала, что они могли гнуть металлические столбы забора, будто они были сделаны из резины.
Уолтер, должно быть, тоже этого не знал. Он крутил руль так сильно, что байк чуть не опрокинулся. Если бы он не настоял на том, чтобы взять с собой свою чертову бочку с солью, он мог бы двигаться быстрее и поворачивать резче. Но с этой штукой, привязанной к задней части мотоцикла, удивительно, что он выбрался из поворота живым.
Бык прорвался сквозь забор, не сбавляя темпа. Из его рта текла пена, а глаза закатились до белков. Как только он вырвался на открытое поле, его толстые ноги согнулись под ним в рывке, который должен был подпитываться яростью — глубочайшим источником ярости, в которую только могло впасть четвероногое существо.
И Уолтер, черт возьми, ехал не так быстро, чтобы спастись.
У меня не было выбора, кроме как попытаться спасти его шкуру. Я подняла оружие и прицелилась на голову быка, где, я надеялась, оно нанесет достаточно вреда, чтобы остановить его.
Уолтер и бык неслись, будто находились на двух противоположных концах одной змеи. Дуло качалось, я пыталась идти по их пути. Я не знала, выстрелю ли метко и буду ли я вообще целой после того, как нажму на спусковой крючок. Я волновалась, пока мои руки не начали трястись.
Затем что-то произошло.
В тот момент, когда я собиралась стиснуть зубы и сделать дикий выстрел, появилась еще одна пара рук. Они отделились от моих и плыли перед моим взором, как цветная тень. Эти руки были больше. У них были такие же веснушки, но гораздо больше шрамов. Руки уверенно двигались, наводя на быка заштрихованного двойника дробовика.
Я не знала, что еще делать, поэтому перевела прицел в соответствии с тем, куда целились руки. Затем я сделала глубокий вдох… и нажала на курок.
Луч вылетел из дула и устремился к быку. Лучи дробовика должны были выходить веером, но дополнительная длина этого ствола удерживала энергию, свернутую в тугую спираль, до тех пор, пока она не попала в быка, а затем рассеялась веером.
Одна сторона головы быка взорвалось, и огромное черное тело упало на землю, как камень. Это произошло так быстро, что Уолтер сделал несколько шагов, прежде чем понял, что бык был мертв.
— Чт…? Нет! Не стреляй в него! — он обернулся и указал на стадо, гремящее позади меня. — Бей по одной из них! Ударь по хорошей!
Я пыталась, но дробовик разрядился. Следующий луч пролетел полпути до ближайшей коровы, после чего распался в воздухе.
Когда Уолтер, наконец, перебрался ко мне, он хотел содрать с меня шкуру.
— Я сказал тебе одну вещь. Да, урод? Я сказал, не стреляй по большому. И что ты сделала? — он сорвал с головы зеленоватую шляпу и шлепнул ею по бедру. — Ты взяла и подстрелила самого большого из них!
— Да, потому что он собирался растоптать тебя! — сказала я. — Ты видел, что эта штука сделала с забором? И это дерьмо на колесах, которое ты называешь байком…
— Эй, не говори о моем байке!
— … не имело и шанса! Я спасла тебе жизнь, — я сунула оружие в середину его костлявой груди, — посмотри, вряд ли я сделаю это еще раз.
— Хм. Мне не нужно, чтобы ты спасала меня, потому что я никогда не умру, — он забрал у меня оружие. — Ты знаешь, почему?
— Потому что ты Счастливчик…
— Потому что я Счастливчик Уолтер! Поэтому.
— Да, и я обязательно позволю следующему быку сожрать тебя и высрать.
— Быки не едят людей! Они… они… — Уолтер нетерпеливо потер бороду, прежде чем пошел прочь. — Они едят траву, понятно? Они просто травоядные.
— Травоядные, — буркнула я.
— Ты шлюха! — крикнул он.
Я не такое сказала, но я решила не мешать ему.
Я смотрела, как Уолтер шагал, чтобы разобраться с быком, над его головой была занесена бензопила на солнечных батареях, и не могла отделаться от ощущения, что со мной что-то было не так.
Неестественно было видеть то, чего на самом деле не было. Говард давным-давно сказал мне, что это неестественно — Нормалы даже не видели сны, не говоря уже о том, чтобы видеть вещи, когда они бодрствовали. И Уолтер говорил, что люди тоже ничего не видели. Если только они не раздавят что-нибудь и не понюхают.
То, что я видела, ненормальное и нечеловеческое. Я знала, что должна была волноваться, что сходила с ума… но — нет. Что бы это ни было, это казалось хорошей вещью.
Я бы никогда не смогла сделать этот выстрел, если бы другие руки не показали мне, что делать. Я бы промазала, и Уолтер, вероятно, был бы мертв. Я не знала, что со мной происходило, и означало ли это, что что-то было не так. Все, что я знала наверняка, это то, что те вещи, которые я видела, пыталось сохранить мне жизнь.
Может, Говард ошибался насчет меня.
Может, я была какой-то Аномалией.