С т а р у ш к а (разводя руками). Стулья кончились, детка. (Тут же она начинает продавать невидимые программки в полном зале с закрытыми дверями.) Программки, программки, кому программки? Покупайте программки!
С т а р и к. Спокойствие, дамы-господа! Сейчас до вас дойдет очередь... Всему свое время, всех усадят.
С т а р у ш к а. Программки! Кому программки?! Минуточку, сударыня, не могу же я обслуживать всех разом, у меня не тридцать рук, я не корова. Сударь, будьте любезны, передайте программку вашей соседке... благодарю вас, получите сдачу...
С т а р и к. Я же сказал вам — всех разместят. Не волнуйтесь. Идите сюда, осторожнее... о, дорогой друг... дорогие друзья...
С т а р у ш к а. Программки... рамки... рамки...
С т а р и к. Да, мой дорогой, конечно, здесь — продает программки, дурной работы на свете нет... вон она, видите? Ваше место во втором ряду справа... нет, левее... вон там!
С т а р у ш к а. Рамки... рамки... программки!..
С т а р и к. Что я могу еще для вас сделать? Я и так делаю все что могу! (Другим невидимкам.) Потеснитесь, пожалуйста... вот и местечко, сударыня, оно ваше... подойдите. (Старик поднимается на эстраду, невольно задевая окружающих, проталкивается через толпу.) Дамы-господа, примите почтительнейшие извинения, но сидячих мест больше нет.
С т а р у ш к а (из противоположного конца зала от двери № 3, что у окна). Покупайте программки! Кому программки? Шоколад, карамель, леденцы! (Теснимая толпой, старушка разбрасывает программки и конфеты над головами невидимок.) Берите, ловите...
С т а р и к (стоит на эстраде, он очень взволнован, его толкают, он спускается вниз, поднимается, спускается, толкая кого-то и от кого-то получая толчки). Простите, тысяча извинений... пожалуйста, будьте осторожнее... (Старика усиленно толкают, и он с трудом удерживает равновесие, цепляясь за чьи-то плечи.)
С т а р у ш к а. Кто это? Программки, пожалуйста, программки, шоколад, шоколад...
С т а р и к. Дамы и господа, минутку тишины, умоляю вас... одну минуточку... это важно... Кому не хватило стульев, не гудите, как в улье, отойдите в сторонку, не стойте у стенки... вот так... Освободите проходы!..
С т а р у ш к а (старику, почти крича). Скажи, что за люди, о душенька! Зачем они сюда пришли?
С т а р и к. Дамы и господа, оставшиеся без стульев, для своего удобства и удобства окружающих встаньте, пожалуйста, по стенкам, справа и слева. Вы всё услышите, всё увидите, все места очень удобные!
Толкотня. Старик, увлекаемый толпой, огибает почти всю сцену, задерживается возле скамейки у
правого окна, тот же путь, только в обратную сторону, проделывает и старушка и останавливается
у скамейки возле левого окна.
С т а р и к (в толпе). Не толкайтесь, не толкайтесь.
С т а р у ш к а (в толпе). Не толкайтесь, не толкайтесь.
С т а р и к (в толпе). Не толкайтесь, не толкайтесь.
С т а р у ш к а (в толпе). Не толкайтесь, господа, не толкайтесь.
С т а р и к (все еще в толпе). Поспокойнее... потише... спокойствие... ну что же это такое?..
С т а р у ш к а (все еще в толпе). Вы же не дикари.
Наконец старики застывают каждый у своего окна, старик слева, возле эстрады, старушка справа.
До конца пьесы они останутся на этих местах.
С т а р у ш к а (окликает старика). Душенька!.. Что это за господа? Зачем они явились сюда? Где ты? Я тебя не вижу...
С т а р и к. Семирамида! Ау!
С т а р у ш к а. Я тебя не вижу-у!
С т а р и к. Я здесь, возле окна! Слышишь?
С т а р у ш к а. Слышу! Слышу! Вокруг столько разговоров... Но я прекрасно различаю твой голос...
С т а р и к. А ты где? Где ты, крошка?
С т а р у ш к а. Я тоже возле окошка. Душенька, мне страшно, тут столько людей, а это опасно... как бы не потеряться... мы так далеко друг от друга... в наши-то годы... мало ли что, душенька...
С т а р и к. Вижу! Вижу! Наконец-то я тебя разглядел. Не беспокойся, скоро мы будем вместе, вокруг меня друзья. (Друзьям.) Очень рад пожать вам по-дружески руку. Да-да, я верю в прогресс, не беспрерывный, но беспредельный...
С т а р у ш к а. Понедельник... Погода ужасная. Солнце прекрасное. (В сторону.) И все же мне жутковато. Я-то здесь зачем? (Кричит.) Душенька!
Старики каждый со своего места переговариваются с гостями.
С т а р и к. Чтобы избавить человека от эксплуатации, нужны ассигнации, ассигнации и еще раз ассигнации.
С т а р у ш к а. Душенька! (Ее осаждают друзья.) Мой муж? Да. Он все и устроил... в-о-о-о-н он... Боюсь, что вам это не удастся... как тут проберешься?.. вон он стоит с друзьями...
С т а р и к. Нет, нет... я всегда это говорил... чистой логики нет... чистая логика — это фикция.
С т а р у ш к а. Знаете, есть и счастливчики. Завтракают в самолете; обедают в поезде, ужинают на пароходе, а ночью спят в грузовике и едут, едут, едут...
С т а р и к. Вы говорите о достоинстве человека? Постараемся, чтобы у него было хотя бы лицо, а достоинство — это позвоночник.
С т а р у ш к а. Не поскользнитесь в темноте. (Смеется, разговаривая.)
С т а р и к. Ваши соотечественники ждут этого от меня.
С т а р у ш к а. Конечно... расскажите мне все.
С т а р и к. Я пригласил вас... вам объяснят... индивидуальность, личность — это все та же персона.
С т а р у ш к а. Он так надут, он нас надул.
С т а р и к. Я не есть я. Я — нечто иное. Некто в ином — вот я.
С т а р у ш к а. Дети мои, остерегайтесь друг друга.
С т а р и к. Просыпаюсь порой, кругом стоит тишина, полная, словно круг или луна в полнолуние. Совершенная. Но нужна осторожность. Миг — и совершенство полноты потревожено. Вокруг дыры, куда оно утекает.
С т а р у ш к а. Призраки, привидения, разные пустяки... Обязанности моего мужа необыкновенно важны и возвышенны...