Человек может всю жизнь учить язык другой страны и овладеть им на минимальном уровне. Но стоит ему погрузиться в языковую среду, как он сумеет выучить язык за полгода. То же самое произошло с Игорем. Он хотел лучше понимать сполотский, и уже через пять месяцев пребывания на воле после обретения планшета научился говорить на приемлемом уровне. Отсутствие живых собеседников не стало преградой, поскольку у кошколюдей есть искины, с которыми можно разговаривать.
Искусственный разум, несмотря на все ограничения, может быть полноценным собеседником. Особенно, если малая часть его ресурсов используется в детской обучающей программе, которую применял для своего образования парень.
Одной местной историей он не ограничился. Дальше наступила пора детских просветительских лекций под названием «Хочу познать вселенную». Этот курс обучения рассчитан на маленьких любознательных сполотов — местных гениев.
В детстве у Игоря в книжном шкафу стояли книги из серии детских энциклопедий. У сполотов примерно то же самое, но в разы лучше, поскольку у них всё реализовано не в виде книг, а с помощью голографической интерактивной системы. Она с помощью искина подстраивается под пользователя и даёт развернутые ответы на все интересующие вопросы, причём делает это интересно для зрителя.
Интерактивные энциклопедии открыли ему новый мир. Он узнал о технике сполотов и их соседей по Содружеству. На колёсном транспорте тут практически никто не передвигается. В пригородах и маленьких посёлках летают на глайдерах, которые поднимаются на высоту до пяти метров. В пределах планеты используют флаеры, которые по характеристикам схожи с турбовинтовыми самолётами с дозвуковой скоростью. Но это искусственное ограничение, созданное с той целью, чтобы летательные аппараты не вредили окружающей среде громкими хлопками при переходе на сверхзвук. На орбиту летают шаттлы и боты либо поднимаются космические гравитационные лифты. Космос бороздят гигантские звездолёты: фрегаты, эсминцы, крейсеры, линкоры, дредноуты и титаны размером от полутора сотен метров до тридцати километров. Чем больше размер корабля, тем мощнее туда можно установить энергетическую установку и двигатели, соответственно, дальше полёт, который называют прыжком из-за его особенности. Прыжок осуществляется в гиперпространстве от одной звезды до другой, используя силу гравитации светил для образования гиперпространственного тоннеля.
Сполоты в крупных городах отдают предпочтение общественному транспорту. Когда среди высотных зданий шныряет множество глайдеров, то в воздушном пространстве создаётся хаос, и никакие искины не помогают его упорядочить. Такое можно встретить лишь в «диких» человеческих колониях, куда привезли людей и старую списанную технику, но общественным транспортом не озаботились. Как правило, под сполотским мегаполисом расположена многоярусная сеть поездов метро на гравитационной подушке. Сотни поездов исправно круглыми сутками перевозят миллионы пассажиров. Вверх-вниз их возят большие лифты, расположенные повсюду: на станциях метро, в небоскребах, торговых центрах. Хотя последнее тоже пережиток диких колоний, и не только человеческих. На обжитых планетах почти вся торговля осуществляется через инфосеть. На небольшие дистанции тут принято ходить пешком. Тут даже нет электрических скейтов, велосипедов, самокатов и прочей техники, столь популярной на Земле в начале двадцать первого века. Пешие прогулки считаются полезными для здоровья и поддержания тонуса.
Медицина, законы, культура, вертикаль власти — всё это интересовало Игоря. Но особое внимание он уделил правоохранительной системе, изучая её скрупулёзно. Знать своего врага полезно для выживания. А для него правоохранительные органы сполотов и их спецслужбы враги номер один. Стоит им узнать о беглом инопланетном дубе, как его дни будут сочтены. И чтобы не попасть в их лохматые лапы, нужно выяснить рамки поведения: что можно делать, а чего нельзя, как грамотно общаться со стражами порядка и многое другое.
Если бы можно было целыми днями и ночами сидеть, уткнувшись в планшет, он бы так и делал. Но страховка сама собой не появится. Как и было изначально запланировано, он каждый день с помощью трансфигурации ускорял рост корней, захватывая всё больше растений и увеличивая подконтрольную область. За полгода он продвинулся на тысячу километров на восток вглубь континента и достиг берегов морей со всех сторон: на западе, юге и севере. Теперь осталось расширяться и продолжать движение на восток, чтобы охватить все леса и кладбища, где непременно выращивалось запасное дерево, замаскированное под окружающие деревья. Он мог в любой момент переселиться в любое из запасных деревьев, но не бросал базу из-за того, что там находятся планшет и камера с растущим аватаром.
***
Два года с момента начала выращивания аватара пролетели как один миг. И вот настал сладостный долгожданный момент — Игорь покинул искусственную утробу. В реальности это выглядело нелицеприятно. Кое-как, невпопад двигая конечностями, он выполз из-под дерева. Его розовая шерсть была облеплена слизью. Он отплёвывал зеленоватую субстанцию, напоминающую кисель, которая является питательной средой для выращивания аватара.
К новому телу пришлось привыкать две недели. Он учился заново ходить и говорить. Первые его слова были на великом и могучем, и их даже с натяжкой невозможно отнести к культурным.
Всё началось с того, что он почти не чувствовал магию. Её в его теле было столь мизерное количество, что он едва тянул на слабого сквиба. А ведь он успел привыкнуть к волшебству.
Второй причиной его недовольства послужила шерсть, которую он разглядел с помощью голографической камеры планшета.
— Розовый? Шкерат фыр! Какого, мур-р, у меня розовая шерсть? — сполотский он тоже начал постигать с обсценной лексики.
Розовых сполотов он видел лишь в мультиках. Там кошколюди с этим цветом шерсти обычно изображались в роли королей, принцев и принцесс. По аналогии с Земной анимацией он считал, что это вымышленный цвет. Как в реальности не существует смешариков, так и не должно в природе быть розовых котов. А вот ему повезло выбрать в качестве образца генный материал, который привёл к такому казусу. Ещё и магии лишён. Так бы он мог поправить цвет шкуры трансфигурацией, в которой поднаторел.
Возле своего нынешнего основного ствола он мог колдовать, но лишь с помощью самого ствола и корней, управление которыми давалось с огромным трудом, словно марионеткой на ниточках. Но стоило удалиться от подконтрольной территории, как на этом его способности показывали дно. Трансфигурацией можно перекрасить шерсть ненадолго. Стоит уйти к сполотам, как магия иссякнет, а шерсть снова станет розовой. Отказываться от гуманоидного тела он не желал, ведь это означало перечеркнуть усилия нескольких лет и потратить столько же на создание нового аватара.
Все эти дни он питался фруктами, которые выращивал с помощью своего ствола и увеличивал магией. Мог бы поесть и местных фруктов, ведь на кладбище высаживали разные деревья, в числе которых имелись и плодоносящие. Но его фрукты вкуснее и сытнее, лично им насыщенные полным спектром витаминов и полезных веществ.
Вместе с запуском пищеварительной системы пришла старая и давно позабытая реакция организма на попадание в него пищи. Если еда попала внутрь, то через некоторое время её остатки вынуждены будут покинуть организм. Так устроены млекопитающие. Дерево лишено таких недостатков. Пришлось дополнительно к фруктам выращивать мягкие и прочные листики для особых нужд.
Ещё он морально не был готов к тому, чтобы показаться на «людях» голым. Единственное, что он мог сделать — вырастить одежду самостоятельно или создать временные вещи трансфигурацией. Оба варианта имели недостатки. Выращенная одежда будет иметь уникальную структуру, на которую могут обратить внимание, если будут её исследовать. А созданные магией вещи исчезнут, что наверняка породит ещё больше проблем. Поэтому пришлось усмирить гордость цивилизованного человека и пойти на компромисс.
Он сплёл набедренную повязку из листьев местных деревьев, после чего, взяв с собой планшет и зарядку, отправился в сторону города.
Хвост — единственная часть тела, которая Игорю не мешала. После жизни в теле кота он настолько привык к этому аксессуару, что не обращал на него внимания. Ну хвост, ну сзади. Это лучше чем, если бы он был спереди или на лбу.
***
— Мальчик, ты откуда?
И что ответить на это?
Несложно догадаться, что вопрос был задан местным стражем порядка. И он не первый, кто спросил об этом. Первой стала пожилая сполотка с визгливым голосом, которая на входе кладбища встретила странного ребёнка. Она сразу вызвала копов, и те прилетели поразительно быстро — минуты не прошло.
Несмотря на пользу пеших прогулок, есть некоторые категории граждан, которые имеют право летать на флаерах в пределах города. К ним относятся экстренные службы: полиция, скорая помощь, пожарные, спасатели, спецслужбы и чиновники высокого ранга.
Зная это, выходец из леса не удивился быстрому прилёту патрульного флаера. Он с интересом разглядывал копа с серой шерстью и выдающейся мускулатурой. Тот был облачён в чёрный комбез, который усеивали бронепластины. Оружие у него тоже имелось, как и средства для задержания преступников. Но спецсредства он в ход не пускал и говорил мягким тоном, сев перед парнем на четвереньки. Он терпеливо повторил:
— Ты меня понимаешь?
— Та.
Две недели слишком небольшой срок, чтобы полноценно привыкнуть пользоваться челюстью непривычного строения. Когда он трансфигурацией создавал себе временный аватар сполота, то не знал анатомии кошколюдей — не до медицины ему было, и так хватало неизученных областей. Вот и делал магией привычное строение челюстей человека. В том виде он сполотское произношение натренировал, а в этом говорил плохо, будто настоящий ребёнок.
— Так откуда ты, малыш? — улыбнулся ему коп.
— Оттута, — показал он пальцем на лес, который остался за его спиной.
— С кладбища? — страж порядка округлил глаза.
На это Игорь пожал плечами. Удивительно, но у сполотов этот жест означает то же самое, что и у людей, то есть «не знаю».
— А что ты там делал?
— Жил.
— Жил?! — глаза копа округлились больше, хотя казалось, что дальше некуда.
— Та.
— Ты потерялся?
— Та.
— Ох, вселенная! — коп поднял очи к небу и вдохнул большую порцию воздуха для успокоения, после чего снова обратил взор на мальчика и продолжил: — И как долго ты жил на кладбище?
— Толко.
— Только? Чего только?
К нему присоединился напарник с чёрным окрасом шерсти и в таком же обмундировании.
— Шерр, я думаю, мальчик сказал долго.
— Та.
— Вот видишь, — кивнул напарник.
— Рав, что ты узнал из базы? — обратился к нему Шерр. — Мальчонка явно из аристократов. Сам видишь.
— Вижу, что розовый. По базам чисто. Надо его везти к медикам, проверить здоровье, пробить ДНК и пригласить штатного детского психолога. Пусть спецы выясняют что к чему.
Если бы не продвинутые навыки окклюменции, лицо Игоря вытянулось бы. А так он продолжил изображать из себя невинность.
«Аристократ? Кто? Я?! Это потому что я розовый? Мне нужны были гены самых обычных рядовых сполотов, чтобы столкнуться с меньшим количеством проблем. Надо же было так проколоться».
Аккуратно, словно фарфоровую куклу, Игоря посадили в полицейский флаер и доставили в больницу. Там его уложили в медкапсулу. Он не сопротивлялся, понимая, что сделает этим лишь хуже. Стоило ему лечь на мягкую упругую подложку, как веки тут же сомкнулись.
Пока он спал, в больницу прилетел дежурный следователь в компании с детским психологом, работающим на стражу.
Следователь — очень худой и низкий мужчина средних лет с серой шерстью и малопримечательной внешностью. Внимательный взгляд серо-стальных глаз пробежался по помещению и оказался прикован к медику. Стряхнув несуществующую пылинку с левого рукава форменного чёрного комбеза, он уверенной походкой направился к нему.
Психолог — среднего роста рыжая молодая девушка с ярко-зелёными глазами, старалась не отставать от коллеги. В отличие от него, она не носила форму, отдавая предпочтение тёмно-серому обтягивающему комбезу с множеством карманов.
Медик — среднерослый мужчина с кучерявой чёрной шерстью, как и положено в его профессии, был одет в белоснежный комбинезон.
— Господа? — выгнул он бровь.
— Следователь Варрто. Детский психолог Лорри. Что можете сказать о мальчике?
— Невероятно здоровый малыш. На его здоровье явно не экономили. Оно и понятно, учитывая происхождение.
— Так-так, — хищно приподнял верхнюю губу следователь, — с этого места поподробней.
— Его родителями являются граф и графиня Клещик. Мальчику шесть биологических лет.
— Точно? — поблекла шерстка следователя.
— Оборудование не врёт. Написано шесть, значит шесть.
— Я не про возраст, — взор следователя стал растерянным. — Я про то, что он сын графской семьи.
— Совпадение ДНК почти стопроцентное, так что у меня в этом нет ни малейших сомнений, господин следователь.
— Жопа!
— Варрто, попрошу не выражаться, — сморщила носик его спутница. — У нас ребёнок, который нуждается в помощи. Доктор, как скоро его можно будет выпустить из капсулы?
— Хоть сейчас. Я же говорю — он здоров. Физически точно. А психические отклонения — это по вашей части, коллега. И да, — с неудовольствием посмотрел он на следователя, — сдерживайте свой язык — это больница!
— Вы не понимаете, докторишки, в какой глубокой мы заднице. Я без обращения к базам данных помню, что граф и графиня Клещик были убиты два года назад на нашей планете. Покушение попытались замаскировать под несчастный случай в виде аварийного выхода из строя спортивного флаера. А тут выясняется, что их сын два года жил на кладбище, а мы и в ус не дули. Мы в глубокой заднице! Глубже, чем чёрная дыра.
После трижды повторившего звуковогося сигнала следователь отвлекся на голограмму, открытую на коммуникаторе.
— Что там? — заинтересовалась психолог.
— Пришли данные по планшету, который патрульные забрали у найдёныша. Имя владелицы, дамп поисковых обращений.
— Варрто, мне нужны эти сведения. Зная, что искал малыш, мне проще будет выстроить линию общения с ним.
— Пересылаю.
Приняв пакет данных, Лорри углубилась в изучение информации. В это время Варрто запрашивал досье на техника Черну, которой принадлежал планшет.
— Этим планшетом не пользовались долгое время, а пару лет назад через несколько недель после гибели графской семьи оплатили доступ к сети и снова начали пользоваться. Подозрительно. Лорри, выясни у найдёныша, как к нему попал планшет.
— Хорошо.
— Что у тебя? Ты успела изучить запросы?
— Мультики, детские обучающие программы, порно, учебные лекции.
— ЧТО-О-О?! — от шока у Варрто нервно задёргались уши.
— Учебные лекции.
— Нет, я про порно. Неужели его смотрел ребёнок? КАК?!
— Ах, это, — дёрнулись вверх уголки губ девушки. — Обычное детское любопытство. Планшет не был настроен под ребёнка, отсюда отсутствие ограничений. Любому малышу дай безграничный доступ к сети — он рано или поздно наткнётся на взрослый контент и обязательно им заинтересуется.
— В целом твоё мнение?
— Очень любознательный малыш. И очень умный, если понял хотя бы треть из просмотренной информации. Но у него наверняка проблемы с социализацией. Столько времени проводить в инфосети не каждый взрослый социофоб способен. Предварительно могу сказать, что всё похоже на посттравматический шок с замещением путём углубленного погружения в привычное окружение. Если обучением ребёнка до этого активно занимались, то его гипертрофированная тяга к знаниям объяснима.
— С ним не могли не заниматься, — поморщился Варрто. — Это же графский отпрыск. Так, ладно. Ты занимайся найдёнышем, а я поеду допрашивать Черну.