Три года назад
Гигантский космический корабль в виде двух тарелок, положенных друг на друга, причём вторая тарелка перевёрнута вверх тормашками, словно из ниоткуда появился на краю солнечной системы. Десять километров в диаметре и толщиной в центре около километра, к краям он сужался до сотни метров. Корабль с виду неспешно, но на самом деле на нереально огромной скорости, пронёсся через систему. Возле каждой планеты он будто выплевывал из своего нутра рой стальных, отливающих серебром «москитов». Те в свою очередь устремлялись к ближайшей планете. Одни аппараты летали по орбите, другие ныряли в атмосферу, третьи углублялись в почву, если могли её достигнуть. С самыми огромными газовыми гигантами такой трюк не прошёл.
Вскоре летающая тарелка приблизилась к третьей планете от звезды. Лишь тут звездолёт остановился. Казалось, что небесного странника привлекла голубая планета. Он завис неподалеку от её единственного спутника.
Ещё некоторое время спустя нутро звездолёта покинул рой «мошкары», а за ним вылетела дюжина летающих блюдец. На фоне большого брата такой летательный аппарат смотрелся, будто детское блюдце из кукольного набора на фоне тарелки великана. Тем не менее, они в диаметре были не менее пятидесяти метров.
Четыре месяца висел звездолёт в системе возле спутника единственной обитаемой планеты. Между ним и третьей планетой от светила постоянно сновали малыши-блюдца. Но в итоге броуновское движение закончилось. Все небольшие суда вернулись на материнский корабль, после чего он продолжил полёт.
Долетев до следующих двух планет и разбросав исследовательские зонды, корабль ещё пару дней пробыл в системе, собирая поступившие сведения, после чего сорвался с места и улетел в том же направлении, с которого прибыл.
***
Месяц спустя
По белому коридору с прозрачными окнами от пола до потолка целеустремлённой походкой передвигался прямоходящий гуманоид, внешне напоминающий кота с короткой шерстью. Когда-то он был чёрным, но сейчас его шерсть от головы до кончика хвоста покрылась налётом седины. На макушке у него торчали кошачьи уши. Облачён он был в белоснежный комбинезон с отверстием под хвост. Он имел пятипалые руки, а на ногах красовались белые ботинки с высокими голенищами из плотного материала, в которые были заправлены брюки комбеза. Помимо этого кот, чей рост не меньше ста восьмидесяти сантиметров, мог похвастать несколькими аксессуарами: широким браслетом на левом предплечье с квадратным экраном, который напоминал смарт-часы, а также поясом с подвешенным на нём с правой стороны прибором, напоминающим небольшую прямоугольную коробочку с пистолетной рукоятью.
По пути ему встречались такие же прямоходящие коты в тёмно-серых комбинезонах. Все они выглядели моложе и имели разнообразный окрас шерсти. Как и седовласый, они носили разнообразные модели «смарт-часов». Молодые коты почтительно уступали дорогу седовласому, а если их в одном месте собиралось много, то они жались спинами к стене напротив окна, в которой через определённые промежутки располагались двери.
При приближении седовласого молодые коты замолкали до тех пор, пока он не скроется. Один из них с персиковой шерсткой и округлыми выпуклостями в районе груди отлип от стены и обратился к товарищу без округлостей, шёрстка которого отдавала синевой:
— Мурук, ты видел? Профессор Мурр вернулся.
— Ох, Шипелка, — схватился за голову Мурук. — Я надеялся, что экспедиция продлится дольше. Лучше бы он не возвращался. Сдавать зачёты доктору Шарр намного проще. Профессор Мурр с нас шкуру спустит и против шерсти причешет!
Услышав их разговор, к ним присоединился рыжий кот с наглой мордой. Взор его зелёных глаз с вертикальными зрачками, направленный на выпуклости Шипелки, был настолько сальным, что Мурук от злости сжал кулаки и заскрипел зубами.
— Я слышал, что экспедиция оказалась удачной. Профессора нашли какой-то мир с уникальной флорой и фауной, населённый дикарями.
— Откуда тебе знать, Рыж? — недоверчиво фыркнула Шипелка.
— Слышал разговор преподов, — ухмыльнулся он, продемонстрировав небольшие клыки. — При мне в столовой физик и пространственник обсуждали экспедицию. Они сказали, что Мурр с другими профессорами привезли кучу пси-активных образцов. Там и животные, и растения.
— О! — оживилась Шипелка, не обращая внимания на злобные взгляды Мурука, которые тот кидал на Рыжа. Она знала, что он ревнует, но ей было не до его чувств, когда намечается такая интересная тема. — Что ещё они обсуждали?
— А, ерунда, — махнул правой рукой Рыж. На его руке любой зрящий заметил бы пять вполне человеческих пальцев, впрочем, как и у его собеседников. — Дальше они стали жаловаться на низкое финансирование института и стенали над тем, что повторную экспедицию точно не одобрят из-за разумных дикарей, живущих на планете. Невмешательство старших рас и всё такое — вы не хуже меня знаете законы Содружества. Даже несмотря на то, что мир попался интересный. Они закончили тем, что только и остаётся, что исследовать привезённые образцы.
***
Хогвартс. Настоящее время (два года семь месяцев спустя)
В лаборатории на седьмом этаже Соломон Сакс задумчиво вертел в руках волшебную палочку и с интересом вивисектора разглядывал кота. Тот был привязан к столу верёвками так, что не имел ни малейшей возможности вырваться из пут. Он тщетно разевал рот в попытках орать во весь голос, но заглушающие чары мешали вырваться звукам наружу.
Сакс разочаровался. Он ожидал встретить интересный экземпляр работы мастера-химеролога. Он давно увлекался химерологией, но достиг в этой области лишь уровня подмастерья. Мастерство Соломон защитил по тёмным искусствам, которые и преподавал в Хогвартсе. Преподавательская деятельность занимает всё свободное время. И хотя у учителей школы магии самый обширный доступ к современным достижениям магических искусств, им редко удаётся выкроить время на саморазвитие. И всё же Сакс не терял надежды стать мастером в химерологии, поэтому в редкие свободные моменты практиковался в этой области магических искусств.
С самого момента знакомства с юной ведьмой в мире простецов он раздумывал над тем, что неплохо бы изучить её кота. Но у магов строгая этика. У них не принято обижать чужих фамильяров. Поскольку изучение животного обычно приводит к его гибели, никакой волшебник на такое не согласится. Подобная этика выросла не на ровном месте. Фамильяр для мага является одним из самых близких существ. Убить его равносильно убийству родственника. Логично, что за такой поступок волшебник будет мстить. И хотя ведьма была совсем юной, Соломон поступил в соответствии с общепринятыми нормами. Лишь тогда, когда он увидел, что девчонка, покинувшая Хогвартс, совершенно не обращает внимания на кота, как и животное не спешит к ней, Сакс понял — глупышка разорвала связь с фамильяром. После этого он счёл свои руки развязанными. Раз теперь кот ничейный, то он имеет полное моральное право исследовать животное.
— Странно, — чуть наклонил голову Сакс. — Чары показывают, что ты обычный кот. Жизненной силы больше стандарта, но это не показатель. Не химера, всего лишь слабый магический зверь. Возможно, девчонка мне соврала?
Поняв, что всё бесполезно, Игорь прекратил попытки вырываться и орать. Он испытывал целый коктейль эмоций, среди которых преобладали страх и ненависть. Некоторые чары волшебника причинили ему неимоверную боль.
Такого поворота событий он никак не ожидал. Семь лет спокойно жил в замке, а тут такой сюрприз. Он даже не мог подумать, что станет жертвой взрослого мага. Студентов он опасался, и не зря. Дети жестоки по своей натуре. Они легко могут мучить животных ради интереса и развлечения, не испытывая никаких мук совести. И с учениками школы магии он всегда был осторожен. Сакс же… Он вообще не показывал своего интереса к нему. Вот совершенно ни грамма. Уж он бы почувствовал направленное на себя внимание. Обычный человек не может семь лет быть равнодушным, и внезапно в удачный для него момент атаковать жертву. На такое способны лишь безумцы.
Вспоминая о том, что с тётушкой Мэри случилось нечто нехорошее, причём по вине того же волшебника, Игорь утверждался в убеждении, что имеет дело с сумасшедшим. Впрочем, среди магов сложно найти хоть одного психически здорового. Даруемая магией сила кружит голову и взращивает в человеке чувство собственной важности вместе с манией величия. Правильней это будет назвать комплексом бога. Сам же подход к применению заклинаний предполагает больше веры, чем фундаментальных знаний и умения думать. Чем сильнее волшебник верит в результат — тем с большей вероятностью он его получит. А там, где сознанием руководит вера, адекватности остаётся мало места.
— Действительно, — продолжил Сакс после некоторых раздумий. — Ну какой разум у кота? Максимум он полуразумный. Глупая мугловская девка из-за связи фамильяра посчитала его разумным, поскольку могла с ним общаться, — его губы недовольно скривились при лицезрении подопытного, словно он смотрел на вонючую кучу отходов. — Бесполезный мусор! Я только зря потратил время.
В том, как колдун поднимал палочку, в его угрожающей позе и безразличном взгляде, Игорь прочитал свой смертный приговор. Его убьют, а затем походя сотрут тело из реальности заклинанием для уборки мусора. И всё — не останется никаких следов.
Умирать ему очень не хотелось. И хотя он на девяносто процентов был уверен в том, что снова возродится в стволе дуба, смерть каждый раз даётся нелегко. К тому же, остаются десять процентов на неудачу. Мало ли, вдруг дерево за время его отсутствия сожрали термиты или срубили лесорубы, или лесной пожар спалил. Плюс он ещё не все книги прочитал. Ему бы ещё столько же прожить в Хогвартсе, и тогда можно умирать со спокойной душой.
Когда человека охватывает страх, он либо цепенеет, либо начинает активно действовать. Охвативший Игоря ужас заставил его действовать по второму сценарию. Он сделал то единственное, что мог в этой ситуации — мысленно во всю силу завопил:
«ДИНКИ!!!»
В следующее мгновение в комнате с хлопком появилась домовая эльфийка. Тут же он ей мысленно закричал:
«Немедленно скажи Дженнифер где я и что со мной».
— Ой, простите, — низко поклонилась она опешившему магу, после чего с таким же хлопком исчезла.
— Домовушка?! — искренне удивился он. — Странно, они не должны показываться магам на глаза за редким исключением. Впрочем, — тряхнув головой, он выбросил лишние мысли и направил палочку на кота: — Авада Кедавра!
С волшебной палочки сорвался зелёный луч, который угодил в тушку «животного». В тот же миг кот обмяк и перестал подавать признаки жизни.
Игорь уже не видел, как в лабораторию Соломона ворвалась разъярённая фурия, в которой не сразу можно было опознать тихую библиотекаршу. Волосы всклокочены, глаза готовы метать молнии, в руках крепко зажата волшебная палочка. И первое, что она увидела — своего мёртвого кота, привязанного к столу.
— СА-А-А-КС! — с яростью закричала она, а эхо разнесло её вопль по коридору. — Мерзавец, что ты сделал с моим фамильяром?!
— С твоим? — испуганно попятился он, широко распахнув глаза. Преображение тихой и скромной библиотекарши в живую баньши было пугающим даже для дипломированного тёмного мага, многое повидавшего на жизненном пути. — Это обычный кот, приблудный…
— Сам ты приблудный, выкидыш шлюхи. Круцио!
Мужчина успел поставить магический щит, вот только он никак не ожидал того, что мирная тихоня использует одни из немногих чар, которым плевать на магические преграды. Его тело скрутило от невыносимой боли. В тот же миг коридоры замка огласил громкий вопль боли. Палочка выпала из его ослабевшей кисти, а сам он рухнул на каменный пол, как подкошенный.
— Отвечай, мерзавец, что ты сделал с моим котом?!
— Успокойся, дура, — прохрипел он. — Это всего лишь кот.
— КРУЦИО! — волосы встали дыбом на голове Дженнифер. Они шевелились, будто снизу дул ураганный ветер. Такое зрелище способно испугать любого. Магия будто вырывалась из тела разъяренной до невозможности женщины. — Всего лишь кот? ВСЕГО ЛИШЬ?! Мой единственный друг и спутник? Сдохни, падаль! АВАДА КЕДАВРА!!!
***
Переход из состояния жизни в теле кота к древесному существованию произошёл резко и неприятно. Игорь продолжал испытывать фантомные боли от исследовательских чар. Хотя тщательно изучить химерологию он не успел — прошёлся лишь по вершкам и в теории, но даже базовые знания говорили о том, что безболезненно для подопытного большинство заклинаний этой школы не проходят.
На самом деле Игорь очень хотел налечь как раз на изучение школы создания химер. Это дало бы ему толчок в создании новых тел, когда он снова станет дубом. Только Дженнифер отдавала предпочтение заклинаниям. Её мало интересовало, какого направления те будут: тёмная магия, целительская, ментальная, бытовая или какая-то иная. Для неё важными были те умения, которые она может отработать с помощью палочки или без неё. Если бы она пожелала, то смогла бы сдать экзамены на мастера по чарам и тёмной магии. Иные направления, в которых требовались бы эксперименты с участием животных и растений, и не важно, живых или в виде ингредиентов, её мало интересовали. Поэтому «фамильяру» оставалось читать то же, что и читала его «хозяйка» или студенты, которые переписывали рукописи. Коту сложно взять с полки книгу и листать её. Когда же он подобное проворачивал, то получал наказание. Дженнифер хоть и не калечила его, но знала множество чар, способных причинить боль без вреда. За испорченные книги она была готова порвать любого, и даже любимца нещадно гоняла. В общем, все знания о химерологии он получил из немногочисленных фолиантов юных переписчиков, оттого они были разрозненные и неполные.
Первые ощущения Игорю сразу не понравились. Во-первых, он не чувствовал главного — жилы, которая долгие годы дарила ему поразительную энергию. Во-вторых, он ощущал, что контролирует невероятно маленький ареал по сравнению с тем, что был раньше. Все подконтрольные растения ощущались слабыми и были ему незнакомы. Подконтрольная область определялась как прямоугольник тридцать на сто метров, и его дуб рос в центре этого помещения. А это было именно помещение, поскольку его лианы упирались в потолок на высоте тридцать метров, в стены и в пол на глубине пяти метров. Все материалы настолько прочные, что корни и лианы их не пробили.
В результате поступление живительной энергии было крайне низким, хотя минеральных веществ имелось вполне прилично для столь скромной территории. Энергии едва хватало, чтобы мысли вяло шевелились в «голове» парня. На самом деле головы у него не было — дерево же, у него подобного аксессуара не предусмотрено. Но чем-то он всё же думал.
«В оранжерею меня пересадили, что ли? Это как? И кто?»
Концентрируя силу, он сумел осмотреться вокруг через опробованные в прошлый раз наросты. В первое мгновение ему хотелось развоплотить зрительные органы и заново их создать. Этого сделать не позволила скромная окружающая растительность. В нынешних условиях приходится экономить каждую кроху энергии. Если уж на мыслительную деятельность её едва хватает, тут не до жиру.
Его взору открылась самая настоящая оранжерея с прозрачными стенами и потолком. Вот только на оранжерею четырнадцатого века, в который его занесло, она не походила ни капли. Стекло, если это оно, было монолитным. Лишь по краям оранжереи имелись подпорные балки, образующие каркас здания. Вот только Игорь не мог представить себе материал, который бы выдержал нагрузку плоской кровли в три тысячи квадратных метров. Да и материал самой кровли, которая способна пропускать свет, оставался для него загадкой. Он настолько же далёк от стекла, как Земля от Юпитера.
Визуальный осмотр также позволил выяснить, что одна из торцевых стен непрозрачная. Она была выполнена из неизвестного шероховатого материала светло-серого цвета. В ней имелось несколько дверей.
Пока он осматривался, из земли выдвинулись небольшие трубки и начали разбрызгивать воду. Анализ с помощью лиан и корней показал, что в воде содержится много растворенных полезных веществ, попросту, удобрений.
Если бы у Игоря глаза были обычными человеческими или хотя бы кошачьими, он бы их очень широко распахнул.
«Э-э-э?! — с изумлением мысленно протянул он. В голове у него сейчас гулял ветер. — Чего? Автополив?! Я даже у магов такого не видел. Кто же меня выкопал? Где я? Я в будущем?»