Цена вздоха - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 13

Глава 13 — Мечта

Стража пропускает внутрь незаметный ветер, скользнувший через щель широких дверей и прокравшийся в палаты. Он пролетает по длинному коридору, выложенному из камня, где снова натыкается на стражу, одетую в красные кафтаны, но снова проскальзывает незаметно. Следом за вторыми дверьми уже начинается дом, и здесь ветер подхватывает несколько женских голосов, а колдунья уже через миг слышит происходящий в палатах разговор.

— Ох, что ж делать мне? Может, к ним пойти? А надо ли? А показаться, разве, не надобно? — С беспокойством верещит какая-то девушка, и ее голос Айве кажется знакомым. — Ну чего ты молчишь? Ну скажи уже чего-нибудь?

— Ну чего развопилися-то? — Отвечает голос старый и сухой. — Будет вам, чай, не маленькая. Ничего вам не надобно, сидите, да ждите. Сейчас батюшка ваши сами разберутся, уговорятся о свадьбе, да и всего. Чего тут?

— Ох! — Вздыхает девушка. — Да как же мне сидеть-то? А ежели… а ежели….

— Ладно вам, княжна, уж не девочка, сами все знаете. Да и князь, говорят, что вас в жены просит, статный мужчина, у него вам в доме все лучше будет, чем тут. Там, глядишь, детишек ему нарожаете.

— Ох!

— Ну чего вздыхать?

— А ежели не понравлюсь?

— Да куда там? Кому ж такая красота-то не понравится.

— А ежели он мне не приглянется?

— Ишь, чего удумали? Все стерпится. Князь он, говорят, хороший. Я тут расспросила кое-кого, так мне рассказали, что добрый он, да справедливый, слуг бережет, почти не бьет, а уж казнить, так лет пять никого не казнил. Слюбится еще, тут и думать нечего.

— Ох….

Колдунья быстро теряет интерес и дальше уже не слушает. Да и эти сплетни только подогревают интерес Айвы, а заодно и ее беспокойство. С одной стороны, раз княжескую дочку как раз сватают, то и богатое приданное, наверняка, готово, а значит и отыскать его в княжеских хоромах будет легче, но с другой стороны, вряд ли кто-то вообще сейчас обратит внимание на то, что творится в городе, так что и ждать, чтобы из хором ушла хоть часть стражи, бесполезно.

В княжеские конюшни уже поставили своих коней воины из дружины соседнего княжества, и все они приютились в княжеском доме, всем нашли место, а сейчас усадили за стол потчевать. Ветер успевает облететь чуть ли не все хоромы, и Айва узнает, что князь как раз принимает в зале воеводу с боярином и парой самых верных воинов, так что колдунья решает подслушать уже их разговор, чтобы узнать, когда появится шанс стянуть из дома князя каких-нибудь богатств.

— Ну, — как раз говорит князь, закончив с приветствиями и сев за стол, — какие вести принесли в наш дом?

— Радостные, государь. — Садится боярин вслед за князем, а уже за ним присаживается и воевода, оставив воинов стоять в стороне. — Князь наш, Владимир Милостивый, с честью принимает твое щедрое предложение и готов взять дочку твою, Варвару, в жены.

Князь всасывает через нос воздуха и ударяет по столу рукой. Замирают все, о чем можно догадаться по вдруг повисшему молчанию, и даже Айва с легким недоумением застывает, вся превратившись в слух.

— Довольно! — Вскрикивает князь. — Желаю, чтобы завтра же вы вернулись обратно и передали князю, что на таком радостном празднике я желаю гулять как можно скорее, и уже не могу дождаться, чтобы выпить с будущим зятем!

Айва даже вздыхает. Теперь, может, все и обойдется удачно.

— Меду! — Кричит радостный князь, желая напоить гостей, и колдунья перестает слушать, намереваясь теперь разыскать сокровища или приданное, а потом уже выгадать момент, чтобы незаметно стащить их как-нибудь из дома.

Выдохнув, Айва отпускает ветер и дает себе миг передохнуть. Скорее всего, сейчас князь напьется меда и захмелеет, и пока все будут веселиться и отдыхать, наверняка выдастся миг, чтобы все устроить, но вдруг, обернувшись, колдунья замечает мальчика, тут же бросается к нему, берет за руку и утягивает в проулок.

Алеша не сопротивляется, а колдунья не успевает обратить внимания на черные отростки на его спине, поскольку больше глядит по сторонам. К счастью, поблизости никого не оказывается, и Айва взглядывает на мальчика, тут же замирает, посмотрев на торчащие из-за спины Алеши, черные ростки проклятия, ставшие похожими на звериные лапы.

— Оставь меня в покое. — Говорит мальчик спокойным, тихим голосом.

Айва тут же забывается, смотрит в его глаза и будто не видит, что белки его глаз уже наполовину стали черными.

— Пф, ну и ладно. — Отвечает колдунья, будто обиделась. — Не хочешь, чтобы помогала, ну и пожалуйста.

Она скрещивает руки на груди и отворачивается, а мальчик собирается уходить, делает шаг в сторону княжеского дома, но вдруг останавливается и поворачивается обратно.

— Скажи мне, правду люди говорят, — спрашивает он, — что ежели ведьму убить, то можно завладеть ее силой?

— Вот ты пристал. Неужели так интересно? Ладно. — Быстро соглашается Айва. — Правда.

Она собирается еще что-то добавить, но мальчик задумчиво опускает глаза и заговаривает первым.

— А ты же не ведьма, да? А ежели я тебя убью?

Айва ведет себя как обычно, словно мальчик говорит то же, что и всегда. С легким неудовольствием, приевшимся ее выражению, колдунья вздыхает, отводит глаза, но тут же оборачивается.

— Не ведьма я, когда ты уже запомнишь? И, да, если меня убить, то можно получить силу, но только если….

Что-то останавливает Айву, она всматривается в глаза мальчика, начинает хмуриться, но потом встряхивает головой, словно отмахивается от случайной мысли и продолжает спокойно говорить.

— Обряд нужно правильно сделать… в общем, легче без этого обойтись, уж поверь.

Мальчик нахмуривается, опускает глаза, раздумывает о чем-то и молчит.

— А ты меня убить надумал что ли? — Спрашивает Айва.

Алеша не отвечает, продолжает о чем-то думать, а потом заговаривает, не поднимая взгляд.

— Уходи. — Говорит мальчик, оборачиваясь в сторону княжеского дома. — И больше ко мне не приближайся.

— Пф, да и на здоровье. — Фыркает колдунья, и тут же послушно уходит, даже не пытаясь спорить или перечить.

Алеша же идет к дому, навстречу стражам, глядя лишь на дверь. Он вдруг теряет чувственность мальчишеского лица, опускает веки и с безразличным выражением идет дальше.

— Стоять! — Грозно приказывает один из стражников, выставив ногу и подняв ладонь. — Чьих будешь, да по какому праву….

— С дороги. — Спокойно перебивает мальчик.

И стражник заминается. Внезапно он замолкает, уставившись на мальчишку, но ничего не может возразить, кивает и отходит в сторону.

Второй стражник, заподозрив неладное, перехватывает бердыш, чаще служивший для устрашения, но Алеша на него лишь взглядывает, и второй стражник тоже застывает.

— В сторону, я сказал. — Злым, недовольным тоном шипит мальчик.

— Да, государь. — Тут же кланяется стражник. — Как велите.

Алеша спокойно проходит в княжеские хоромы, но внутри ему приходится еще долго плутать. Не сразу мальчик отыскивает нужные палаты, успев навести шороху. Напугать своим появлением мальчишка вряд ли кого-нибудь бы смог, тем не менее, его заметили и слуги, и боярыни, и сами бояре. Бояре тут же повелели мальчика поймать и выкинуть к чертовой матери на улицу, ругаясь, что дружинники ничего не стоят, если обычного, крестьянского мальчишку и то пропустили в княжеские палаты, но поймать Алешу не успевают, а даже если бы и смогли, то вряд ли бы долго удержали. Вскоре мальчик все же находит главный зал, где вовсю идет пышная трапеза.

Когда Алеша заходит, то все сразу умолкают. Быстро все внимание обращается к нему, но Алешу это совершенно не пугает и даже немного не беспокоит. Он оглядывается, находит взглядом князя, которого легко угадывает среди остальных приближенных по особой шапке, усыпанной камнями, так же щедро украшенному поясу и гербовому плащу, соединенному тонкой золотой цепью.

Богатыми одеждами, кроме самого князя, среди остальных выделяются еще лишь двое. Боярин в позолоченных одеждах, и сурового вида мужчина. Второй, держа в руках огромный меч в расписных ножнах, с большим перстнем, короткой, но густой, мощной бородой, первым обращает свой угрюмый взгляд на мальчика, и Алеша тоже его замечает, но уже отыскав князя, не обращает на воеводу никакого внимания.

— Выбросить щенка! Немедля! — Приказывает князь, взглянув на своих бояр.

Те сразу же встают с мест, кланяясь на ходу, и идут навстречу мальчику, смотря так угрожающе, будто Алеша провинился лично перед ними. Только остановить его они не могут. Еда четверо бояр окружают мальчика, как он с безразличием взглядывает на каждого из них и приказывает спокойным голосом: «Прочь».

Бояре, поклонившись, расходятся в стороны, и вот теперь уже все немеют, с удивленным испугом таращась на мальчика в грязной, старой и дырявой крестьянской одежде, который, тем не менее, одним лишь взглядом заставил бояр с поклонами уступать дорогу. Не понимая, что происходит, даже князь с воеводой, переглянувшись, на мгновение застывают.

Мальчик спокойным шагом идет к князю. Мгновение тишины, предвещающее бурю, мгновенно оканчивается, и князь резко встает с места, ударом поставив кубок на толстый деревянный стол.

— Выбросить! — Приказывает он криком, маскируя волнение за злобой. — Бросить собакам!

И уже бояре, приближенные дружинники и стражники бросаются к мальчику, скаля зубы от ярости, как дикие звери. Даже воевода из чужого княжества встает с места, хмурясь и не отрывая глаз. А когда все остальные начинают расступаться, подходя к мальчику, не вынимая из расписных ножен огромный меч, воевода берет его у основания двумя руками, как дубину, и преграждает Алеше путь.

Только перед воеводой мальчик останавливается на миг, но князь уже даже за спиной богатыря начинает бояться и с беспокойством следит за происходящим. Все кругом — бояре, воинство, самые преданные люди, почти всегда находившиеся рядом, теперь стоят за спиной у крестьянского мальчишки, одетого в рваное тряпье. И все глядят так, будто князь для них ничего не значит. Воевода же опускает глаза и всматривается в холодное, ужасающее своим безразличием лицо Алеши.

— Уйди, щенок. — Говорит богатырь тихим, спокойным голосом, совсем беззлобным, но внушающим покорность глубиной и насыщенностью низкого баса. — Шею сверну, не погляжу, что дитя.

Алеша не пугается, даже не моргает в ответ.

— Ну как знаешь. — Вздыхает богатырь и поднимает меч, одетый в ножны.

— Отойди. — Только сейчас заговаривает мальчик.

И вдруг, богатырь замирает, будто его пронзило копьем. Миг он еще может держать себя в руках, пытается сопротивляться, но чувствует, как воля постепенно тает.

— Ах… ты…. — Пытается богатырь уронить меч.

Собственные же руки не позволяют ему завершить удар, останавливают меч и упирают в пол, а воевода опускает голову и освобождает мальчику проход. Вдруг, князю становится действительно страшно.

— Что происходит!? — Оглядывается он.

Никто не отвечает, все стоят молча, опустив глаза и не желая взглянуть в глаза князя.

— Предатели! — Сердится он. — Ни чести вам, ни памяти! Будьте вы прокляты, трусливые….

— Ты князь? — Перебивает мальчик.

Он заговаривает совсем тихо, но вдруг, князь теряет всю злобу и опускает глаза.

— Я — князь. — Отвечает он изменившимся, спокойным голосом.

— Дочь твою, за меня в жены отдай. — Велит мальчик.

Князь миг не отвечает, но потом спокойно кивает, будто бы отвечает сапожнику, который поинтересовался, начистить ли сапоги еще получше.

— Будь по-твоему. Эй, вы…. — Уже собирается князь отдать приказ, но вдруг останавливается глазами на воеводе, а затем снова оборачивает взгляд к мальчику. — А что же мне ответить светлейшему князю Владимиру Милосердному?

Алеша даже теряется, застыв в недоумении. Хотя, до сих пор его лицо не выражает ни единой эмоции.

— Ответить на что? — Переспрашивает мальчик.

И князь с обычными своими манерами наклоняется к Алеше, но говорит так, будто бы беседует с молодым царевичем.

— Так ведь дочь моя ему обещана. — Отвечает князь с задумчивой обеспокоенностью. — Ссориться с ним нам….

— Пусть скажут ему, — перебивает Алеша, — будто сбежала она, да и не нашли.

Князь со всей внимательностью слушает мальчика, но потом вдруг медленно поднимает растерянный взгляд на стоящего в паре шагов воеводу.

— Э…, - запинается князь, но с каждым словом продолжает все увереннее, — передай своему князю, светлейшему Владимиру Милосердному, почести мои, да слова благодарственные, да скажи, что свадьбе дочери моей не бывать, потому как… э… сбежала, да найти не смогли. Вот так вот. Так ему и говори.

Алеша и сам застывает, лишь теперь поняв, какую роль исполняет воевода. Да и все остальные, включая богатыря, поднимают глаза и не без интереса следят за тем, что произойдет дальше.

Воевода, впрочем, не теряется. Достав из ножен меч, он одним этим движением заставляет мальчика затаить дыхание, но после вдруг стает на одно колено, бросив ножны, а меч ставит перед Алешей.

Крестовина оказывается ровно напротив глаз мальчика. Лишь теперь Алеша понимает, насколько огромный меч носит с собой воевода, хотя, испуг уже проходит, а лицо мальчика так и остается безразличным, и он с холодным взглядом слушает воеводу.

— Коли велишь мне, так голову сам с плеч своих же сниму. — Заговаривает богатырь гулким басом, от которого по груди идет дрожь. — А коли надобно соврать князю моему, светлейшему Владимиру Милосердному, так я и то сделаю. Пусть чести моей воинской и в помине не станет, да только скажу то, что повелишь.

Затем, он медленно поднимает на мальчика взгляд, но Алеша молчит.

— Так чего велишь?

Мальчик продолжает молчать, поднимает глаза и окидывает всех взглядом, после чего боярин, пришедший с воеводой, бросается к мальчику.

— Не вели казнить! — Подступает боярин, а затем падает на колени рядом с воеводой. — Дозволь слово взять!

Алеша ничего не понимает, не успев привыкнуть к такой странной речи. Проклятие изменило его ум, но не сделало всезнающим. А боярин глядит умоляюще, и мальчик переводит растерянный взгляд на князя.

— Чего он? — Почти шепотом спрашивает Алеша.

Князь и сам теряется, услышав от мальчика такой неожиданный вопрос, но мгновение спустя наклоняется ближе, прикрывая рот ладонью и вслед за Алешей немедленно переходя на шепот.

— Слово просит. — Объясняет князь. — Кивни — заговорит, а нет, так голову ему с плеч и снесут.

Алеша вздыхает, поворачивается и кивает.

— Я бы не доверял воеводе. — Честно говорит боярин. — Сам-то я тебя не предам, да вот только он самый верный из людей князя нашего, Владимира Милосердного.

Богатырь тут же переводит на него сердитый взгляд, а боярин отползает на пару шагов в сторону, говорит тише, но продолжает настаивать.

— Чего доброго, предаст!

Воевода тут же встает, не стерпев оскорбления, но мальчик ладонью заставляет его успокоиться.

— Да коли я тебя предам, — покорно склоняет воевода голову, — так чтоб мне в землю провалиться и там живьем помереть.

Мальчик поворачивается к боярину.

— А ежели я прикажу тебе, — холодным голосом спрашивает Алеша, — чтобы ты убил свою родню, а затем пришел ко мне и на моих глазах перерезал себе горло, скажи, тогда ты меня предашь?

Боярин даже не задумывается, он живо подползает на коленях к мальчику, хватает за грязный лапоть и поднимает искренние глаза, налившиеся блеском слез.

— Да как же можно! — Вопит боярин. — Да ты только скажи! Да коли не веришь, так я….

Алеша не дослушивает.

— А тогда, отчего ты думаешь, что он предаст? — Спрашивает мальчик.

И этот ответ боярина не просто устраивает, но лишает всяких подозрений, а раздумывать над логикой мальчика боярин даже не пытается, но говорить все еще продолжает.

— Дозволь сказать! — Крепче хватает он Алешу за грязный лапоть. — Не вели говорить князю, будто дочь княжеская пропала! Вели передать, что сгибла она! Умерла! Нету ее! А иначе, князь, светлейший Владимир….

— Хватит. — Останавливает мальчик, уставая уже выслушивать длинное представление князя, которое все повторяют, как заклейменные. — Сгибла? А как?

— Э, болезнь, али еще чего. — Отвечает боярин.

И к беседе подключается еще один из бояр, с длинной бородой, старый, но крепкий мужчина, из советников князя.

— Дозволите? — Спрашивает он учтиво, но почему-то ответа не дожидается. — Давеча в колодец она девица рухнула, черт знает, как ее угораздило. Да только выбраться уж не смогла. В такое, во что трудней всего поверить, всегда легче другого верится. Ежели сказать, что болезнь, али еще чего такое, то, вишь, еще и заподозрят неладное. А ежели сказать, будто в колодец она свалилась, так наверняка поверят. Да и ведь не выдумать такого, было же давеча.

Выслушав мнение старика, все поворачиваются к мальчику, а тот, помедлив, снова переводит взгляд на воеводу и богатыря.

— Ступайте. — Говорит мальчик спокойно. — Передайте, что дочь княжеская свалилась в колодец, да сгибла, и больше сюда не возвращайтесь.

Боярин встает и кланяется, богатырь, нахмурившись, кивает, тоже поклоняется, поднимает тяжелые ножны, вставляет меч и уходит, забрав с собой пару верных дружинников, о которых Алеша узнает только сейчас.

Впрочем, мальчик ни о чем уже, кажется, не заботится. Велев дать ему стул, он занимает место рядом с князем. А пока бояре отправляются искать по палатам достойную одежду для мальчика, он садится за княжеский стол, впервые видя такое разнообразие угощений.

— Хочу, — говорит мальчик, — чтобы сегодня же была свадьба.

Князь, слегка замявшись, хватает кубок и лично наполняет один для себя, а другой для Алеши. После чего, отдав мальчику кубок, с искренней, радостной улыбкой, поворачивается к боярам и поднимает свой.

— Эй вы! Кто с рожей кислой — тому лицо сам, собственным кулаком разукрашу! Эй, гуляй, бояре! Открывайте погреба, пируем! Замуж дочь свою выдаю! Замуж Софьюшка моя выходит! Эх! Да Софью сюда! Живее!

Алеша опускает хмурый взгляд, и князь тут же садится рядом, глядя на мальчика с испугом.

— Уж не передумал ли? — С тревогой в голосе спрашивает князь. — Пригорюнился чего? Али Софья моя тебе уже не мила?

Алеша поднимает глаза. За эти короткие мгновения они успевают целиком почернеть, а впрочем, князь этого все равно не видит, и смотрит на мальчика, как на родного, хотя еще недавно готов был отдать его на растерзание собакам.

— Теперь все будет по-другому, теперь не будет, как прежде. — Проговаривает мальчик так тихо, что князь не может расслышать.

И тут же Алеша осматривается, будто ищет кого-то взглядом, но не может найти.

— Чего? Ты только скажи, что не так-то? — Все тревожнее выглядит князь.

Алеша молчит. Теперь уже черные отростки, невидимые для окружающих, полностью опутывают мальчика, а в его глазах медленно тает последний белый островок. Разгорается пир, все веселятся, гремят кубками, шумят и поздравляют Алешу, приводят к нему растерянную Софью, которая уже миг спустя, влюбленная, краснеет от смущения, едва мальчик заглядывает в ее глаза и велит сесть рядом. И только Алеша на этом пиру сидит с хмурым, недовольным лицом, на котором растаяли последние следы яркости детских эмоций.