— У меня повторяется одна и та же галлюцинация — это происходит всюду, даже на ярком солнце: мне кажется, что я умерла.
— От чего?
— Понятия не имею. Главное, что умерла — и что это совершенно не важно.
— Даже для детей?
— Они переживают день-другой, а потом даже они успокаиваются.
— Милая! — Он поборол властное побуждение повернуться и дотронуться до нее. — Это все от единения с природой.
— Наверное.
— У меня все по-другому. Мне представляются похороны. Сколько народу будет в церкви, что скажет про меня в проповеди Спенс, кто придет, кто нет...
Главное, придут ли поплакать вместе с Джоан женщины, которых он любил. От картины их дружного горя из-за того, что он навсегда отказал им в своих ласках, он получал подобие удовлетворения, в сравнении с которым меркло мелочное удовольствие и от плотского насыщения, и от маха назад. Плывя на спине в постели, он чувствовал, что, умерев, вырастет до своего истинного масштаба.
Возможно, Джоан улавливала его мысли своим общим с ним глазом; обычно она отворачивалась от него, подставляя свою шикарную спину, чтобы он сам решал, провокация это или отторжение, но теперь лежала параллельно ему, словно парализованная.
— Думаю, это как очищение, — проговорила она. — Представь, сколько энергии уходило на Крестовые походы!
— Может, и так, — пробормотал он без уверенности. — Может, и мы с тобой собираемся в поход.
Знаменитый чемпион США по гольфу.
Скажи мне (фр.).