- Это был довольно странный визит. Он записался на приeм под видом пациента. Но сразу признался, что на самом деле представляет Центр статистических обзоров. Штаб-квартира в Филадельфии. Они получили большой грант на изучение проблемы разводов. В их рабочей группе есть социологи, юристы, психиатры, даже священник. Ведь разводы превращаются в общенациональное бедствие. Ему поручено исследовать связь между разводами и профессиональным стрессом. А среди членов нашей ассоциации стрессовые состояния учащаются. Работа с нервнобольными не проходит нам даром. Руководство ассоциации встревожено, поэтому согласилось дать Центру списки недавно разведeнных психиатров. Так доктор Мэтьюс попал ко мне. Он знает, что моe время стоит недешево, и готов был оплатить его по обычным расценкам.
- И что же ты ему рассказала? Хотел бы я услышать, как ты объясняла причины нашего развода. Шизофреник-муж, который упрямо отказывался испробовать новые методы лечения? Мания кинематографического величия? Полное невнимание к нуждам семьи, был занят только собой?
- Я описала ему наши отношения так, как я их вижу, как понимаю. Вообще же у меня возникло ощущение, что его больше интересовали не чувства, а фактическая часть. Когда вступили в брак, когда развелись, как долго прожили вместе. Подробно расспрашивал, были ли периоды жизни врозь. Когда я упомянула, что ты иногда уезжал на месяц и дольше на съeмки в Пенсильванию, заинтересовался, стал записывать даты. Я не помнила точно - он собирался зайти к тебе и уточнить.
- Его счастье, что не зашeл. Я бы его спустил с лестницы. Ненавижу этих ковыряльщиков прошлого. Превращают тебя в точку на графике и делают вид, что занимаются наукой. А мужу ты рассказала об этом визите?
- Нет, зачем. У Стивена сейчас очень трудный период на работе. Он нервничает, срывает досаду на мне. Отыскивает в журналах карикатуры на психиатров и требует, чтобы я смеялась вместе с ним. Выписывает какие-то хлeсткие афоризмы и подкладывает их мне на рабочий стол. "Теория психоанализа - рабочая песнь фрейдистских галерников". "Бессознательное - территория психоаналитической мафии". "Если вы говорите с Богом, вы молитесь. Если Бог говорит с вами - вы шизофреник". И эти мерзости застревают в памяти. Откуда в нeм эта потребность огорчать и унижать меня? Очень похоже на синдром патологического самоутверждения. Я предлагала ему пройти курс лечения у очень хорошего психотерапевта. В ответ - только издевательский хохот.
- Да, отклонения в наши дни растут, как грибы. Работы вам - непочатый край. Я тут попал на сборище новых уклонистов. Докладчица доказывала, что брачный союз между мужчиной и женщиной устарел. Что пора строить семьи из трeх, четырeх, пяти супругов. И слушать еe пришло довольно много народу.
- Это называется полигамный синдром. Кое-кто из моих коллег занимается им. Говорят, что очень плохо поддаeтся лечению. Больные реагируют крайне агрессивно на медицинскую помощь. Или предлагают врачу присоединиться к их брачной комбинации. Чтобы, так сказать, изучить проблему изнутри.
- Тебе ещe не предлагали такое?
- Куда уж мне. Я и из двух-то кубиков, похоже, не умею выстроить прочный домик. Когда от тебя ждут и требуют того, чего в тебе нет, - это очень тяжело. И горько.
Полина отвернулась к окну.
ЭЙ, КАМЕРА БАГРАЗЯНА - СЮДА! ЛОВИ КОРОТКИЙ МОМЕНТ: ЖEЛТАЯ ЛИСТВА ЗА ОКНОМ И ЖEЛТАЯ ЛИСТВА В УВЛАЖНEННЫХ ГЛАЗАХ.
Кипер был тронут еe печалью. Жалобы на супруга - это такой волнующий жест доверия. И близости. Она опять хотела невыполнимого. Чтобы родной муж любовно принимал еe всю целиком, такой, как она есть. Жаль, что мода изменилась за последние годы. И еe колени спрятаны под белым халатом. Но ведь он помнил их и так. И всe остальное. О, да - глазами и ладонями помнил.
Он мысленно снял с неe белую шапочку. Халат, блузку, юбку. Раздел до нитки. Слегка повернул к свету. Потом посадил рядом одетую Эсфирь. Получилось похоже на знаменитую картину. Кажется, она называется "Любовь небесная и земная". И он никогда не мог понять, которая из двоих - земная. В роскошном платье или обнажeнная?
Но сейчас это было неважно. Он принимал обеих. И они принимали его. И друг друга. Вот улыбнулись, вот переплели пальцы. Возможно, доктор Деборович была права. Возможно, его моногамность не была такой уж прочной. Треугольная постройка с двумя женщинами - это совсем не то, что с двумя мужчинами. Она не вызывала в нeм протеста. Наоборот - манила. Неважно, что они с Полиной в разводе. Можно жениться второй раз. Старый Розенталь рассказывал об израильской паре, которая проделала это и в третий, и в четвeртый раз.
Он попробовал позвать Долли. Та вошла смущeнно и нерешительно. В платье из небесно-земных мандариновых листьев. Осторожно подсела к двум другим. Те приветливо потеснились. О чeм-то тихо спросили еe. Вскоре они уже шептались и хихикали, как старые подруги.
- Но всe же я очень прошу тебя, - сказала Полина, - если появится доктор Мэтьюс, не груби ему. Он ни в чeм перед тобой не виноват. Ему поручили работу - он еe выполняет. Нет смысла превращать своe прошлое в такое неприкосновенное сокровище.
Она проводила его до двери кабинета. Подставила щeку для невинного поцелуя. Запах лекарств, помады и - неужели вина? Переступить порог - как вернуться из заграничной поездки. Срок вашей визы истек. Продление? О, это надо заслужить, заслужить.
НАМ СДАЕТСЯ, ЧТО ЦЕЛИ ВАШИ ИЗМЕНИЛИСЬ И СТАЛИ НЕ ВПОЛНЕ БЛАГОВИДНЫМИ. НЕТ УЖ, РЕШАТЬ БУДЕМ МЫ.
Кипер вернулся к себе в спальню-студию. Весь рабочий стол был завален фотографиями, газетными вырезками, бобинами с плeнкой. Жизненный путь мистера Лестера в кинокадрах выглядел слишком сияющим и прямым. Победно играл в хоккей, смело сражался с врагами на войне, влюблялся, женился, растил детей и внуков. Всe было безнадeжно предсказуемым в этой судьбе. Всe, кроме смерти. Но о смерти - ударом об асфальт - заказчики как раз просили не упоминать.
Труднее всего было рассказать о профессиональной деятельности героя. Финансовые операции - как их изобразить на экране? Кипер честно пытался вчитаться в статьи и брошюры. Понять. Чаще всего там мелькало слово "убежище". Мистер Лестер строил убежища от налогов. И торговал ими. Он умел находить их в самых неожиданных местах. И благодарные клиенты укрывались в них от свирепых вездесущих инспекторов. Не нарушая при этом никаких законов.
Например, кто не видел, проезжая по шоссе, высокие щиты с придорожной рекламой? Но обычный водитель не обращает на них внимания. Разве что сглотнeт слюну при виде знакомого названия ресторана. И вслушается в голос поджелудочной железы: пора или не пора? Не то мистер Лестер. Ему однажды пришла в голову простая и гениальная идея: а что если купить такой щит? Ведь это будет капиталовложение. Ты - предприниматель - потратил большие деньги значит, твой доход сократился. А с меньшего дохода ты платишь меньший налог.
Конечно, ты не сообщаешь налоговому управлению, что деньги на покупку щита ты одолжил на стороне. И то, что через пару лет ты вернeшь щит прежнему владельцу, который заплатит твоему кредитору сумму долга, да и тебе - какой-то процент. Почему он согласится это сделать? Да потому что и он сможет выдать эту покупку за капиталовложение и списать еe со своих налогов. И так, не нарушая никаких законов, покупатели и продавцы придорожных щитов смогли укрывать в их тени миллионы долларов от ненасытного налогового управления. А наивные водители воображали, что щиты стоят себе и стоят неколебимо. Об их замысловатых перемещениях в волнах финансового океана они и не догадывались. То же самое - с ветряными электрическими мельницами. Они вдруг стали вырастать и плодиться по всей стране с неслыханной скоростью. А почему? Нет, вовсе не для экономии - электричество, производимое ими, стоило чуть ли не вдвое дороже. И, конечно, не для потехи всяким новоявленным и безалаберным Дон Кихотам. А потому они стали вырастать, что фирма мистера Лестера объяснила богатым вкладчикам, как выгодно тратить деньги на это ветреное дело. Ибо правительство, пытаясь развивать новые источники энергии - не дымный уголь, не липкую нефть, а светлое солнце и чистый ветер, - ввело щедрые налоговые поблажки для покупателей ветряных мельниц. И Дон Кихоты нового практичного образца кинулись с копьями наперевес завоeвывать эти богатые налоговые россыпи.
Да, это было уже кое-что. Кадры с придорожными щитами и ветряными мельницами, похожими на самолeтные пропеллеры, поплыли по экрану. Но тут зазвонил телефон. Смущeнная Полина спрашивала, не может ли она зайти и одолжить у него десять долларов на бензин. Она забыла дома кошелeк, а бак в еe машине почти пуст.
- Конечно, о чeм разговор, - сказал Кипер.
Он сказал это, не отрываясь от экрана. Пальцы его продолжали двигать рычажки монтажного пульта. Но вдруг он понял, что не может вернуться к работе. Он ждал звука еe шагов на лестнице. Плeнка начала прилипать к горячим пальцам. Горячее "тук-тук-тук" гудело в висках.
Он вдруг вспомнил одно утро. Да, они уже жили в этом доме. Полина уехала на работу, а у него выдался свободный день. Видимо, она торопилась, бегала, переодеваясь, из комнаты в комнату, хватая то одно, то другое. Туфли валялись в кухне, чулки - в кабинете, рубашка - в столовой, два лифчика - в ванной. Он ходил из комнаты в комнату, подбирал эти вещи. Ждал привычной вспышки раздражения на беспорядок, но еe всe не было и не было. Он вдруг прижался лицом к шелковистой ткани и стал дышать через неe. Он подумал, что, наверное, это и есть любовь и что он никогда в жизни не был так счастлив.
- ...А-а, ты всe здесь переставил, - сказала Полина, входя. Действительно, книжная полка в том углу выглядит лучше. Но зато кровать стала как-то слишком заметна. Вот если бы в той стене был эркер, еe можно было бы задвинуть туда. Тебе нужно пригласить специалиста декоратора. Я всегда говорила, что в этой комнате много неиспользованных возможностей.
Эркер в стене! Что-то родное, что-то трогательно невыполнимое таили в себе эти слова.
Полина стояла посреди комнаты. Освещенная всеми четырьмя окнами. Посол дружественной державы с ответным визитом. Только что пересек границу. Спустился по трапу самолeта. Ждет оркестра, цветов, салюта. Кипер медленно пошeл ей навстречу. Сжимая в руке десятидолларовую бумажку. Она приветливо улыбалась.
ДА, ПЕРЕГОВОРЫ ВПОЛНЕ ВОЗМОЖНЫ. НИЧТО НЕ МЕШАЕТ НАМ ЗАКЛЮЧИТЬ ДОЛГИЙ И ПРОЧНЫЙ МИР. НА НОВЫХ И НЕ СОВСЕМ ОБЫЧНЫХ УСЛОВИЯХ.
Но вдруг она отвела его руку. С изумлением уставилась на экран.
- Боже мой, да это же Ховард Лестер. Зачем он тебе? Что он тут делает?
- Ты его знаешь?
- Он был моим пациентом лет пять назад. Приходил элегантно одетый, но почему-то всегда пах рыбой. Или крабами.
- А может быть, устрицами?
- Ну, не знаю. Я старалась сидеть подальше от него. Не имею права назвать его синдром, но...
- Имеешь! - завопил Кипер. - Можешь! Теперь всe можешь... Пять лет назад? Значит, ты принимала его здесь, в этом доме? И он знал твой адрес и телефон?
- Ну, конечно. А что такое? Что с ним случилось?..
- Он умер!.. Трагически погиб! Сейчас, сейчас я всe объясню... Но сначала должен сделать один звонок... Немедленно!.. Сержант Ярвиц? Говорит Кипер Райфилд... Спешу вам сообщить, что всe прояснилось. Покойный мистер Лестер, оказывается, был пациентом моей бывшей жены, доктора Райфилд. А она принимала больных у нас в доме. Поэтому у него и был в записной книжке наш домашний адрес и телефон. Видите? Теперь-то вы можете вычеркнуть меня из списка подозреваемых?
Сержант Ярвиц молчал. И в этом молчании была угроза, которая одолевала километры медных проводков. И затекала в ухо, как яд.
- Не вижу - почему, - сказал наконец сержант. - Что это меняет? Мистер Лестер был пациентом вашей жены, бывал в вашем доме. Таким образом вы и познакомились. Логично?
- Но я не был, не был, не был с ним знаком!
- Это ещe нужно доказать. А пока хочу спросить вас о другом. - Голос сержанта на минуту смягчился, но тут же взвился до крика: - Вы зачем толкаете людей на лжесвидетельство?!
- Я?!..
- Вы звонили своему дантисту? Пытались обманом получить справку о визите 15 июня? Да вы понимаете, чем это вам грозит? Это уголовное преступление. Называется "попытка помешать ходу правосудия". Карается сроком до двух лет. Ещe одна такая выходка - и я заставлю вас дать подписку о невыезде. Не говоря уже о том, что ваше алиби улетело в трубу!.. В ближайшие дни нам придется встретиться снова - имейте это в виду.
Кипер не заметил, как ушла Полина. Не заметил, как померк свет во всех четырeх окнах. Он сидел, склонившись над рабочим столом. Тупо глядя на обрезки чужой жизни. Вдруг ставшей для него такой далeкой, такой ненужной. С трудом заставил себя сгрести все материалы в ящик стола. Несколько конвертов застряли под настольным календарeм. Ах да, он извлек их вчера из почтового ящика. Но до сих пор не нашeл минуты открыть. Выбросить, не читая?
Он всe же заставил себя включить свет. Два письма были от "Симпсон с партнeрами". Эти можно переслать Ларри, не читая. Ещe одно письмо - от Школьного учителя. Кипер достал костяной ножик для разрезания бумаг - подарок Джози, вскрыл конверт.
"Дорогой К. Р.!
В октябре здешняя природа устраивает себе недолгий отпуск. Всe будто застывает в некой каникулярной задумчивости. Только в мире насекомых продолжается слабое шевеление. В мою раковину и ванну время от времени падают какие-то существа, с тысячью ножек, с прозрачными усами, с выпуклыми глазами никчeмные, самодовольные, суетливые, никем не поедаемые, никем не изучаемые. (Впрочем, может быть, где-то на библиотечных полках пылятся уже диссертации, описавшие и эту водяную гниль?)