Третьим стал Бэйн, бог ненависти и раздора. В реальности ему никогда не поклонялись.
Отсутствие последователей не делает его таким уж слабым. Достаточно сил он получает от своей сферы. Все же, в наше время ненависть стала нормой, а уж раздора скоро будет навалом. Является абсолютно темным божеством, и делить нам нечего. Ему даже служители не особо нужны, так что это мой потенциальный союзник.
Его сильными сторонами являются немалое личное могущество, подобное моему, и возможность влиять на верующих других богов. Обе эти способности пригодятся мне. Относится к меньшим божествам.
При жизни был солдатом в частной военной компании, дослужился до полковника, стал богом. С ним желательно не ссориться, иначе впоследствии использовать его будет сложно.
Моя жизнь множество раз менялась в худшую сторону, но зачет своего упорства я из раза в раз возвращал все на круги своя. Множество испытаний лишь закалило мой характер, а служба в, сначала в государственной, после в частной, армиях закалила и тело. И все же я всегда спрашивал: “За что мне все это?”
Теперь же я получил по заслугам, получил то, о чем и мечтать не смел – Я стал Богом.
Очередной контракт, очередная страна третьего мира, очередная война, все было привычно, все было обыденно. И вдруг вспышка боли и мир исчез, затем пришла возможность выбора. Так и не отойдя от шока я выбирал скорее сердцем, чем разумом, найдя себе настоящее божественное отражение. Пусть я не был первым ни по силе, ни по знаниям: как вскоре выяснилось были и другие Боги, некоторые были сильнее, другие умнее, оставшиеся хитрее, зато я был опытнее. Что стоит один год изнеженной жизни этих простецов, по сравнению со моим опытом?
Логичнее всего было просто ждать, наблюдать, изучать. Вскоре я обзавелся первыми служителями, они, сами того не ведая, посвящали мне каждый свой бой, каждого погибшего, так же вышло и с Богами. Когда Посейдон решил развязать войну с повелителем Р’льеха, поток силы, получаемый мной удвоился, и дальше было лишь больше. Осознав, что раздор среди Богов мне не менее, а то и более выгоден, ежели среди смертных, я прибегнул к любимейшей тактике моей родины – Англии: разделяй и властвуй. Заключив союз с откровенным аутсайдером божественной войны – Ктулху, глупцом, решившим тягаться одному против всех. Оставаясь в тени, подпитывая его безумие, отдавая ему крохи своих сил, я смог затянуть его конфликт с остальными Богами, глупец начал войну и со светлыми, и с темными. Мой план был идеален: набраться сил на их борьбе, а затем разам прихлопнуть всех.
Но все вышло иначе. Сначала Посейдон поступил глупо, вступив в бой с совершенно ему непонятным противником, за что и поплатился своей жизнью. И только я решил уничтожить Безумца, оказавшегося одним из опаснейших моих соперников, как случилось новое потрясение – божественная энергия прошла дождем по планете, изменяя миллионы, если не миллиарды людей. Как позже выяснилось, как влиять на таких, измененных, людей, так и получать из них энергию стало намного сложнее. И во всем этом виноват Спящий Древний.
Даже будучи человеком я не хотел ничего, кроме как стать самым устрашающим, уважаемым правителем, которого когда-либо знал мир. Однако для этого требовалась сила, намного большая, чем есть у простого человека. Армия позволяла мне утолить хотя бы толику этого желания власти. Но, как известно, Власть – сладкий яд, вкусив его однажды, не будет уже пути назад. Так было в бытность мою человеком, так стало и после моего становления божеством. Вкусив души обычных, не подверженных влиянию божественных сил людей, я хотел лишь больше, теперь же мне приходилось довольствоваться крохами. Я желалпорвать, изорвать, разодрать, изодрать, растерзать, взорвать, вскрыть, терзать, разнести, расчленить, располосовать, уничтожить! Того, кто забрал столь приятную, столь нужную мне ВЛАСТЬ!
Моим планам так и не суждено было сбыться: Ктулху вернулся в свой подводный город, спрятался, продолжил копить силы, переваривать ворованную энергию, а затем и вовсе пошел на переговоры с сильнейшим на тот момент Светлым Богом, параллельно добавив в наш тайный “союз” Барона Субботу – божество мертвых из религии Вуду, очередную недостойную божественных сил тварь, лоа, связанное со смертью, мёртвыми, а также с сексуальностью и рождением детей. Куда уж ему решать судьбу мироздания.
Осознавая всю глубину той бездны, в которую загоняет меня МИР среди божеств, я начал создания системы своей собственной религии, “союз” с сильнейшими на тот момент темными позволял мне диктовать свои условия с позиции силы, что и заложило основы моей монотеистической религии.
Догма моя гласила: “Не служите никому — лишь Бэйну. Бойтесь его всегда и заставьте других бояться его ещё сильнее, чем его боитесь вы. Чёрная Рука всегда в конце концов сражает тех, кто противостоит ему. Бросьте вызов Бэйну и умрите — или в смерти найдите лояльность ему, поскольку он заставит сделать это. Подчинитесь слову Бэйна, произнесённому его ранговым духовенством, поскольку истинная сила может быть получена лишь через службу ему. Распространите тёмный страх Бэйна. Гибель тем, кто не следует за ним — не позволяйте силе попасть к ним в руки. Те, кто встают на пути Чёрной Руки, встречают свою погибель раньше и резче, чем те, кто поклоняются другим божествам”.
“Слово Раздора.
Бэйн приказывает своим жрецам и последователям достигать силовых позиций в пределах своего общества через силу или обман и использовать эту власть для дальнейшего продвижения ненависти, устрашения, разрушений и раздора. Чёрная Рука предпочитает, чтобы его жрецы ниспровергали правительства и делали свои дела под прикрытием закона, но допускает ограниченное количество разногласий и распущенности. Пытки, избиения и расчётливые убийства часто вступают в игру в подобных делах, и редко инициацию Властелина Тьмы получает тот, кто не обладает по крайней мере элементарными навыками в таких предприятиях. Церковь оперирует под строгой иерархией — оспаривание или неповиновение приказам свыше — оскорбление превосходства Бэйна, наказуемое пытками, обезображиванием или смертью...
Храмы Ненависти.
Храмы Бэйна обычно отражают структурированные доктрины духовенства. Высокие, остроугольные каменные структуры, взмывающие башни, украшенные большими шипами и тонкими окнами — большинство бэйнитских церквей характерны архитектурой укреплённой твердыни или маленького замка. Узкие внутренние проходы ведут из строгого холла до казармоподобных общих палат духовенства, скудно украшенных гобеленами, изображающими символ Бэйна или исписанными вышитыми пассажами из важных религиозных текстов. Храмы часто имеют внутренний центральный двор, используемый для военных тренировок и открытых церемоний, а также более традиционный массовый зал для общих сборов. Для большинства церквей характерны обширные подземелья, переполненные пыточными палатами, колодцами для голодания и загонами монстров. Обыватель видит в Жрецах Бэйна мелких потенциальных диктаторов, не боящихся использовать безнравственные средства и всевозможное насилие для распространения своего влияния и продвижения своих убеждений. Искатель приключений видит в его духовенстве своих постоянных врагов, служителей твердой, злой философии, встающих на сторону монстров, демонов и диких гуманоидов для достижения их злых целей. Осторожная знать видит мощь Бэйна и некоторые из их числа воздают похвалы Черному Лорду, чтобы хитростью и ухищрениями извлечь ту пользу, которую их солдаты не могут достичь силой. Жрецы Бэйна молятся о заклинаниях в полночь, дарующую им большую силу и возможности. Их религия не признает никаких официальных праздников, хотя служители возносят благодарность Черной Руке до и после больших битв или перед особенно важными интригами. Старшие жрецы часто объявляют церковные праздники, соответствующие моменту, обычно провозглашая божественное вдохновение, предоставленное им во снах. Обряды включают барабанный бой, пение и жертвование разумных существ, обычно на алтаре из черного базальта или обсидиана...
Лик Бога.
Бэйн предпочитает держаться в тени, позволяя своим служителям исполнять свои запутанные планы. В тех редких случаях, когда он появляется, он принимает форму темной гуманоидной фигуры - часто с голым торсом, иногда носящей темный доспех и элегантный черный плащ с красным шитьем. Его правая рука неизменно защищена украшенной драгоценностями металлической перчаткой - тем оружием, которое он направляет на своих противников и тех немногих, кто достаточно храбр (или безрассуден), чтобы самому напасть на него...
Мораль Войны.
Пусть Бэйн избавился от смертной оболочки, но его первичная цель остается чисто человеческой - он не ищет ничего, за исключением полной власти над миром. Он нетерпим к неудачам и редко думает дважды в отношении того, стоит ли предавать даже лояльного служителя строгим пыткам, чтобы гарантировать полное повиновение своей требовательной, четкой доктрине. Хотя и обладающий в возбуждении неумолимым гневом, Бэйн не спешит возмущаться, существуя в бесконечном состоянии контролируемой ярости...
И помни, смертный! Не служите никому - лишь Бэйну. Бойтесь его всегда и заставьте других бояться его еще сильнее, чем его боитесь Вы. Черная Рука всегда в конце концов сражает тех, кто противостоит ему. Бросьте вызов Бэйну и умрите - или в смерти найдите преданность ему, поскольку он заставит сделать это. Подчинитесь слову Бэйна, произнесенному его духовенством, поскольку истинная сила может быть получена лишь через службу ему. Распространите темный страх Бэйна. Гибель тем, кто не следует за ним - не позволяйте силе попасть к ним в руки. Те, кто встают на пути Черной Руки, встречают свою погибель раньше других, и она гораздо страшнее.”
Из книги “Раздор. Постулаты Бейна”
за авторством верховного жреца Д.Н. Чемирмир
Как бы не старался я угнаться, сколько ни насаживал веру в себя, но угнаться за своими “союзниками” так и не смог. Ожидать от них милосердия не приходилось, лишь стоит показать слабину, как они ударят в спину. Я пытался договориться с Бароном, но ему интереснее было развлекаться со своим миром мертвых и напускать омерзительные болезни на мир живых, пытался достучаться до Ктулху, но он видел во мне лишь надоедливую блоху, опасную, сильную, но недостойную его внимания блоху. Светлые Боги так же не согласились помочь мне, одни меня слишком боялись, другие считали чуть ли не сильнейшим из темных, попросту не понимая, что реальная сила совсем не в моих руках. Идти же к слабейшим из Богов, я не испытывал никакого желания уже сам, гордыня той же Астары переходила все разумные границы, что перекрывало всевозможные плюсы от союза с ней. Максимум на что я был готов пойти – это размытые формулировки “договора о ненападении”, но даже его она с ужасающей частотой нарушала.
Ни последующие войны смертных, ни мелкие конфликты Богов не вернули мне первенство, из-за чего приходилось играть мускулами на публику, опасаясь, что кто-либо решит испытать мои реальные возможности.
Еще будучи смертным, я сильно недооценивал людей, что владели информацией, я отлично понимал ценность самих знаний, но люди что строят свою жизнь или карьеру на их получении и продаже всегда казались мне жалкими, ничтожными. Это была очередная моя ошибка.
Сначала Ра, полностью ушедший в изучение неких странных истин, оказался вторым по силе из светлых, а ведь тех же служителей у него много меньше, чем у меня.
Затем моя промашка с Ктулху, который, казалось, знает все и обо всех, вот только я не могу понять откуда у него эти знания. Я с большим трудом удержался от нападения на эту осминогоподобную тварь, когда он с видом вселенской скуки поведал большую часть моей смертной жизни всем собравшимся на очередной встрече Богов.
Годы шли, менялось человечество, а Боги продолжали играть в свои игры, что приносило мне ничтожно мало сил. Оказалось, что смерть Богов от людских рук, в частности технологического оружия эпохи “до становления божеств”, используемое измененными людьми, не приносит мне достаточно энергии, что показала смерть Ошун.
Но именно ее смерть подкинула мне идею: война! Если начать войну, в которую будут втравлены как люди, так и боги, и я буду ее непосредственным инициатором и участником, то эта бойня должна попадать под мою сферу Раздора. За годы божественной жизни я так и не понял окончательно суть моих сил, суть моей сферы. Если бы я понимал свои возможности так же, как Ра, который одними знаниями возвысил себя над другими, либо, хотя бы, на таком же уровне как Ктулху, то и планы о моем владычестве было бы составлять намного проще. Конечно, я мог бы обратиться к своему “союзнику”, но что мешало бы ему солгать либо рассказать лишь часть правды? Так что, как и другим, мне приходилось постигать свою сферу методом проб и ошибок, но из-за капризной природы моих способностей, я остался далеко позади от других участником божественной гонки.
А затем началась война, и эту войну начал совсем не я.
Первым погиб Ра, он не успел даже оказать сопротивление своему противнику, что повергло в животный ужас Богов, так привыкших к своей неуязвимости. Отсутствие какой-либо информации доводило до исступления всех, кроме меня, я кое-что понять смог. Сражение двух Богов – моя сфера, даже когда Ктулху спустился в Ад, где столкнулся с Астарой, я почувствовал это. Здесь же все было иначе, будто черная дыра столкнулась с Галактикой. Говоря проще: в центре Галактик, находится сверхмассивная черная дыра, что доказали еще ученые до появления Новых Богов. Здесь же суть подобна: пусть внешне они различны, но исток этих сил один, однако, итог различен. Черная дыра в центре вселенной создает гравитационный колодец, за счет которого и существуют сами ветви галактики, то же, что сразилось с Ра имело божественное начало, но не обременяло себя ничем иным, лишь голая, неупорядоченная мощь, территорию столкновения с которой неспособна покинуть никакая сила, из-за чего я и не получил причитающегося мне от схватки двух сущностей гораздо более сильных, ежели любой смертный когда-либо может стать.
После расправой над Ра, ЭТО принялось за сильнейших служителей Бога Солнца, уничтожая их одного за другим. Иногда я чувствовал вспышки божественной силы, после чего она сразу исчезала, поглощаемая этой “областью пространства-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть её не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света, в том числе кванты самого света.”
Животный ужас, поглотивший мой разум, отступил лишь когда я спрятался в новосозданном мной мире. В отличии от той же Астары или Барона, я относился скептически к идее своего мира-измерения, слишком уж много сил поедает подобная “игрушка”, но теперь это казалось великолепной идеей, лишь бы спрятаться от чудовища, что явилось по наши души.