— Давай на счёт «три»! Раз… два… ТРИ!!! — с хрустом и грохотом трое имперцев вытащили тело своего собрата по оружию из-под обломков… точнее то, что от него осталось. Во всём форте кипела работа — хотя этакое «перемирие» и было заключено соглашениями командиров двух армий, война как таковая еще не закончилась, а её последствия уже были на лицо. Ремонтом самой крепости, конечно, займутся другие, а вот подсчетом погибшим и сбором их трупов должны были всё-таки заняться сами солдаты.
— М-м-мужики, может мы это… подсобим? — спрашивал худой у своей братии, в которой он и без указа Зета стал уже заместителем командира и пользовался неким уважением.
— И что же мы теперь, ВРАГАМ помогать будем, а, Худой?! То есть, заместитель командира… — отвечали ему, выделяя его новое звание с ехидством, но всё же и с толикой радости.
— Т-так ведь, п-перемирие… как-никак. Д-да и мы все тута, эт самое… имперцы-то…
— Хмм, как-то это всё неправильно, что ли…
— А я думаю, прав Худой! Давеча с ними в одних городах жили, за одним столом может даже ели! А теперь чего? Верхушка колыхается, а нас и вместе с ними трясет, не по своей воле, между прочим…
— Дело говоришь!
— Вот-вот…
— Ну, веди тогда, заместитель командира! Тебе слово давать, хах.
Солдатня стала подбадривать Худого, хлопать по плечам и всячески подначивать. Тот бы и рад, да вот только чувствовалось, что на него просто скидывали ответственность. Но теперь уже ничего не поделать, сам предложил!
И вот под сотнями таких же взглядов, какими недавно провожали его командира, Худой шёл «давать слово», как и было сказано. А на плацу тем временем продолжала кипеть работа, которой с криками и резкими движениями рук командовал светловолосый мужчина.
— Вон там приподними! Да не так, горе ты луковое… Рычаг! Рычаг сделай, эх. И чему вас только в академии учили? — кричал он.
— Д-доброго д-дня вам… — обратился к имперцу Худой.
— А? И тебе здравия, только что ж в нём доброго? У нас тут потери, как видишь, под две тыщи наберется! «Добрый», хах…!
— И-и правда… В-вам, может, п-помощь нужна?
— Ты что ли помогать собираешься, солдат? Кем будешь?
— З-заместитель командира я… Х-худой звать.
— Ага, а я главнокомандующий! Ха-ха-ха-ха… — долго смеялся светловолосый. — Ээхх… Погодь, правда что ли? — ответом ему был дерганный кивок, на что тот задумался и сказал. — Командир третьего отряда я, Бориславом звать… Значит все ваши нашим помочь желают?
— К-какие уж тут… «ваши» да «наши»? М-мы же как-никак все тута… имперские, д-да и п-перемирие же…
— И то верно! Хрен с тобой, зови, чего уж делать. Но если вдруг что, отвечать ты будешь… головой! Понял, заместитель командира?
— Т-т-так точно!
…
— Ле… Марика, могу я полагать, что это тот форт, который ты ищешь? — Зен указал на серые стены, что виднелись вдалеке. С того места, где их троица находилась, а именно на небольшом холме с одиноко стоящим деревом, до форта было рукой подать — прямиком через поле, по лугам, чуть больше километра.
— Да. — ответила она как всегда коротко и собиралась уже пришпорить бедную скотину, которая от устали уже вывалила розовый язык.
— Сестра, постой! — схватила её за руку Ларика.
За время их недолгого пребывания вместе, Марика уже успела привыкнуть к такому обращению, хотя скорее ей было всё равно. В любом случае сложно было понять, что она думала по этому поводу, но называть её «сестрой» всё же позволяла.
Ларика казалась несколько встревоженной, хоть и хорошо скрывала это. Юноша подумал, что то было, вероятно, от скорой разлуки, и девушке не хотелось отпускать сестру… Он был прав наполовину.
— Почему? — спросила седовласая.
— Там что-то не так… Погоди. — Ларика начала рыться в своей сумке и вскоре выудила оттуда весьма странный предмет — металлическую трубку, которую она разложила, и та увеличилась в длине.
— Это… — удивился Зен.
— Подзорная труба. Такие делают только в Стране Вод. — просветила она его и стала всматриваться в даль на то самое поле перед фортом.
— …вот же ебаная…!!! — дальше Зен не услышал, но там определенно был такой поток брани, который ему еще не доводилось слышать. Даже его мать редко когда позволяла себе пользоваться подобными выражениями.
— Послушай, сестра, туда сейчас нельзя, там…! — воскликнула Ларика и обернулась к своей сестре, но тут же остановилась. Её глаза ошарашенно бегали из стороны в сторону. — Там… там…
— Что? — не понимала Марика.
Ларика вновь отвернулась и взглянула в подзорную трубу.
— … вот же ебаная…!!! — и сказала то же самое, что и пару мгновений назад. Но теперь она смотрела, не отворачиваясь, и продолжила говорить так, прислонившись к трубе. — Это клинки!
Марику данное заявление ничуть не удивило, а Зен же наоборот — глаза его, казалось, готовы были вылезти из своих орбит или и того хуже — лопнуть, он даже отшатнулся на шаг назад от потрясения.
— К-клинки?!! Ч-чего? Что они тут забыли?! Значит война… нет, Император…! Постой, откуда ты знаешь, как они выглядят? Ты точно уверена, что это именно они?!
— Да, без сомнений. Когда-то госпожа Лакус рассказывала мне о них… У Клинков есть противная особенность — если упустить их из виду, то тут же забудешь о том, как они выглядели, и том, что они вообще здесь были!
— Почему нельзя идти? — по обыденному скучающим тоном спрашивала Марика.
— Ты…! Хааа, нельзя же быть настолько… отреченной от мира. Клинки — это личный отряд самого Императора, никто никогда не видел их вживую, а отправляют их только на поручения «особой важности»! Впервые подробности о них поведал в своих записях сам Карл… — заумным тоном стал объяснять юноша, но слушать его у сестёр не было никакого желания.
— Опасные ублюдки, даже слишком! И я даже не знаю, как они себя поведут… Сестра, послушай, соваться туда — безрассудно, им ничего не стоит просто убить тебя! Мне не хватит сил, защитить тебя, пойми… — умоляла Ларика.
— Но мне нужно в форт. Меня сложно убить. Не мешайся.
— С-стой! Там еще кто-то… Вот ведь…! Срань осколочная, да это же безумие…
— Да скажите уже!
— С ними кто-то… сражается… — не веря собственным глазам и словам, медленно произнесла Ларика.
— Чегооо?!!! — весть о самих Клинках и так поразила юношу до какого-то невероятного состояния, но ЭТО было уже за гранью его представления о нормальном. Зен зажмурился и отсчитал про себя до трёх — именно столько времени по его соображениям потребовалось бы им, чтобы уничтожить противника.
— Этот «кто-то» уже всё…?
— Н-нет, он… Еще держится. Я не понимаю… Да он же их как детей раскидывает!!! Двигается так быстро, как даже я не смогу, а еще эта… странная магия. Никогда такой не видела! Черные копья, стены… маг земли или…
Ларика продолжала описывать просто невероятное по меркам обычного человека сражение, а Зен всё больше и больше восторгался, удивлялся и восклицал. Парня толкало из крайности в крайности, и он никак не мог успокоиться…
В последнем Марика была с ним похожа. Ей хватило всего пары слов, чтобы всё понять. Девушку не следует считать глупой, да ей не хватает иногда даже базовых знаний, да и мыслит она слишком… прямолинейно, но это вовсе не повод принижать её умственные способности, как и не повод делать из неё совсем уж бесчувственного монстра.
Сердце девушки, которое давно уже окрасилось в черные тона, которое, казалось, даже остановило своё движение в какой-то момент… забилось снова, да с такой силой, что готово было вырваться наружу и сообщить о себе всему миру! Драгоценные моменты её жизни, о которых она ни на миг не забывала до сих, стали крутиться в её голове с новым рвением. А серые очи её распахнулись и заблестели жизнью. Больше она не могла держать себя в руках…
От радости и, как ни странно, гнева, от всех бурлящих внутри неё эмоций сдерживаемая до этого сила вышла из-под её контроля. Трава, которая изредка проглядывала тут и там, пожухла, окрасилась сначала в желтый, а после и вовсе в черный, осыпавшись вскоре трухой. Одинокое деревцо жалобно заскрипело, треснуло и с грохотом повалилось на землю. Кони заржали от боли, и если Ларика еще сумела удержаться в седле, не выпустив даже трубу из рук, то Зен грохнулся, не понимая, что вообще произошло.
Девушка рванулась вперед изо всех сил, никогда еще она не бегала так быстро. А в голове её крутилась лишь одна мысль — «Это он!». Марика оставила позади всё, ей было плевать на Зена, на «сестру», что взялась из ниоткуда, теперь это было вовсе не важно, ведь она наконец нашла то, что так долго искала.
— Куда?! — воскликнули двое одновременно и кинулись вслед за ней. Кони всё никак не хотели приходить в себя, и им пришлось просто бежать на своих двоих. Никто не заметил, как они позабыли о чем-то, несомненно, важном, упустили что-то из виду, но ни Зен, ни Ларика не обратили на это внимания…
…
— А где ж остальные… Оп! …семеро? Разговаривать вам религия запрещает али Император? — Зет, не вытащив рук из широких карманов, которыми его плащ был удобно снабжён, ловко уворачивался от выпадов и ударов трёх Клинков.
Хоть его внешний вид и не менялся от возраста, но поведение и повадки всё же претерпевали некоторые изменения… в том числе и былая молчаливость. Чем она была вызвана, сам Зет уже давно не помнит, но, видимо, то, что было, уже прошло, и теперь ничего не мешает ему вести беседы даже во время ожесточенного сражения. От шрамов, которые и делали его таким закрытым, не осталось и следа — они остались на его теле как напоминание, однако сердце его было кристально чистым и гладким. Наверное, именно поэтому и предстоящие еще, несомненно, важные битвы не казались ему чем-то особенным. Зет попросту знал, что таков его путь, такова его цель… а вот что к ним привело… Он уже и не помнил, выкинул за ненадобностью, потому как места в голове уже не хватало.
— И это всё? А я надеялся… — удрученно произнес он.
«Выходит… А что выходит-то? Быстрые — да, сильные — да, опытные, точные, ловкие. Да таких полно среди уникальных! Не мог ведь этот противный божок сделать Клинков настолько… никчемными?»
Зет никак не мог понять, он отчаянно пытался отыскать что-то, отчего кровь в его жилах бы вскипела, отчего появился бы азарт, чувство жизни, висящей на волоске от непроглядной пропасти на ту сторону… Но Клинки не оправдывали его надежд. Бесчеловечные орудия убийства были всего лишь бесчувственными куклами, а потому и всё желание сражаться как-то само собой отпадало.
— А значит пора заканчивать. — произнес лишь он и немного качающейся походкой направился к троице.
Мастерство Клинков было действительно впечатляющим даже по меркам Зета, как и их командная работа — они буквально действовали как единое целое… Но всё это вряд ли смогло бы устоять перед тотальным превосходством чистой силы.
Будто почувствовав изменившийся настрой Зета, куклы переглянулись… и в миг исчезли из его поля зрения. «А вот это уже интересно», — радостно подумал он, невероятно развитое зрение не смогло уловить их движений, но, быть может, те и не двигались — не шевелилась трава от порывов воздуха, не вздымалась пыль… вот они были, а теперь их нет.
Почти так же молниеносно за спиной Зета возникли три тонких кривоватых столбца, а затем раздался дикий лязг — кончики мечей троицы с силой врезались в черный металл, не оставив на том даже царапины, а в следующий миг нападал уже Зет. Он тоже буквально исчез, и лишь после в том месте, где он только что стоял, взорвалась влажная земля, разлетевшись комками грязи во все стороны… А дальше был хлопок! Звуковая волна от него раскидала капли дождя, и на какой-то миг в десятиметровом радиусе даже стало сухо. Два Клинка быстро, как могли, развернулись, только чтобы увидеть, как невнятный кусок плоти, всё еще скрытый за дымкой, вылетает из тела третьего. Зет медленно опустил ногу с окровавленным носком сапога, а «кукла» обмякла, будто ей оборвали ниточки, из дыры в её груди с бульканьем рекой вытекала кровь и вываливались внутренности.
Если бы у бесчувственных Клинков всё-таки были те самые чувства, они бы сейчас наверняка удивились, ведь так определенно не должно было быть. Зет еще не догадывался, но главная сила Клинков скрывалась на поверхности, в тех самый немногочисленных рассказах и слухах, а именно в словах — «Никто не знает, как они выглядят, как звучат их голоса… никто ничего не знает о них». А не знает никто, потому что ничего не помнит. Такая простая и тем не менее идеальная сила в купе с их способностью буквально перемещаться в пространстве на короткие расстояния. Стоит исчезнуть, оказаться сзади — и о тебе забыли! Распаленный битвой матерый воин перестает понимать, что он вообще тут забыл, и с кем только что сражался, а в спину ему уже летит клинок прямо в сердце. Как жаль, что их противником оказался тот, кто что-то забыть может лишь по своей собственной воле…
Опять хлопок, опять страдает бедная земля, которую уже изрядно потрепало, быть может, крестьяне и скажут «спасибо» — не придется лишний раз вскапывать, но земле от этого легче точно не станет. Редка трава с силой колыхнулась, и вот рядом с ней упали и две оставшиеся головы.
«Осталось семь. Хм, а последний даже дернуться успел… предсказал?»
Дымка, что скрывала тело первого павшего уже сошла, и Зет неспешно наклонился над его трупом. «Ммаать его осколочная, и вправду как и не человек вовсе…», — голое тело всё покрытое странными линиями и знаками, без единого волоска даже на голове, без половых принадлежностей и особенностей… Раскрыв рот и приподняв веки, он понял, что и языка с глазами у него тоже не было… причем не было их будто с самого начала — не вырезаны, не прижжены, а просто… нет и всё тут. Оружие, что должно было валяться рядом и вовсе куда-то пропало…
Черный ноготь на указательном пальце Зета чуть удлинился, и седовласый уже было хотел покопаться внутри, раскрыть все секреты, так сказать, но ему помешали. Тело пошло трещинами, через который пробивался бело-оранжевый свет, как у раскаленного железа, от трупа стал валить дым, и тот обращался в пепел прямо на глазах, не оставив после себя ничего. «Сгорел. Теперь понятно, почему о них «никто ничего не знает»…»
— Остальные тоже выходите! Насмотрелись? Чего ж друзей бросаете?! — кричал он в пустоту, вот только в этот раз действительно никого рядом не было. По крайней мере Зет не слышал, не видел и не чувствовал кого-то еще.
«И что это было? Ждут? Хотели посмотреть, что я могу? Так посмотрели, а дальше-то что… Хрен их разберешь!», — Зет оглянулся и увидел лишь, как догорали два оставшихся тела. Так и закончилась битва — вроде и дрались, и умирали, и кровь проливали… а нет ничего, ни тел, ни той самой крови.
«Не удивлюсь, если раньше они простыми детишками были — девочки, мальчики… Из городов и деревень, из простых, мать его, семей! А как дар получили, шесть лет стукнуло — Клинок, сказал божок и хрен свой положил на мечты ваши, на родителей, на друзей… Не помню, что там раньше было, но вот сейчас знаю, убить его — единственное верное решение, хотя смерть для этой мерзости еще подарком будет!», — оскалившись, думал Зет. Притупленные эмоции разбушевались не на шутку, а выместить их было не на ком. Вот и ходил теперь, попинывая клубы мокрой земли, но понимал, что только сапоги зря марает, и успокоился быстро.