55
"В таком случае я должен приложить все возможные усилия, — решил Ситис. — Нельзя оставаться слабым. Мне нужна сила".
К рассвету, когда ноги Ситиса еле-еле плелись, Люсьен махнул в сторону леса. Ему не хотелось встречать свидетелей, в виде путников, поэтому жизненно важно свернуть с тракта до наступления сумерек.
— Устал?
— Нет, — соврал Ситис.
— Всю ночь шли. Кажется, ты чем-то был недоволен? — прищурился Люсьен.
— Всё в порядке.
"Нужно больше уделять времени контролю эмоций на лице. Мне нельзя показывать слабость. Не перед этим человеком".
— Можешь отдыхать, — сказал шиноби и запрыгнул на дерево, сразу же растянувшись для сна.
Сняв таби, мальчик увидел покрасневшую на ногах кожу и несколько надутых пузырьков. Поддерживать темп, взятый проводником, оказалось крайне тяжело. Особенно в такой обуви, предназначенной не для походов, а для домашних дел. В убежище Ичираку Ситис ходил босиком, поэтому изрядно отвык от обуви.
"Может ходить вообще без обуви?"
Предвкушая отдых, Ситис скинул робу и сразу же по телу промчалась волна блаженства, словно та была не одеждой, а гигантским клещем, впившимся одновренно во все открытые места на теле. Сев на ветки для медитации, Нара прикрыл глаза, заставил работать чакру на полную мощность, для активации эффекта от медитации Инь.
— Занятная техника, — хмыкнул мужчина спрыгнув с дерева. — Но ты не можешь использовать её в робе, не так ли?
— Она слишком тяжелая.
— Неверно!
Люсьен поднял одежду и протянул рукав.
— Здесь яд, угнетающий чакра систему и пропитка, отпугивающая большинство животных и насекомых. Надевай! — Люсьен кинул одежду в руки Ситису.
— Обязательно?
— Пока мы в стране Огня — будешь в робе и спать и есть. Кстати о сне, самое время.
Люсьен прыгнул на дерево и беззаботно лёг, использовав сумку в качестве подушки.
Ситис, учитывая, что спал два месяца на холодной земле с одним одеялом, так же лег без лишних вопросов, разве что набрал листву и ветки. Залезть на дерево, не говоря уже о том, чтобы просто запрыгнуть, он не мог.
— Пс-с!
Вместо ветки, в руку, разинув пасть, прыгнула змея. На одних инстинктах Ситис ударил ей по носу. Тварь отлетела, не подавая признаков жизни. Взглянув не неё ближе, Нара заметил, что у той почернела голова.
"Реакция на чакру? — догадался Ситис. — Даже такая быстрая медитация дала заметный эффект. Мне нужен человек… для экспериментов".
Через пару часов Люсьен проснулся. Звонко потянувшись, он зевнул и спрыгнул. Ситис, вместо того, чтобы спать, снова снял робу и медитировал. Рядом виднелся потухший костер и следы съеденной змеи.
— И давно ты так? — начинал злиться проводник. — Если тебя найдут из-за глупых, мало обдуманных действий — выкручивайся сам!
— Договорились.
Накинув на себя робу, Ситис принялся за уборку и заметанию следов, под тщательным надзором и указаниями Люсьена. Тот решил в качестве наказания заставить вычистить каждый подозрительный уголок. Когда стало понятно, что мальчик достиг пределов своих возможностей, Люсьен в быстром темпе, с помощью техник, навёл порядок сам, и они отправились дальше.
Пробираться сквозь лес — для Ситиса — непривычно и сложно, тот успел три раза упасть и неисчислимое количество раз приблизиться вплотную к шансу фатально подвернуть ногу, даже учитывая тот факт, что шёл днём. А вот Люсьен, напротив, чувствовал себя как рыба в воде. За ним не оставалось даже сломанных веток. Иногда мальчик с удивлением видел, как тот шагает по маленькому пруту и даже не ломает его, словно весит пару грамм.
— Так не пойдёт, — остановился Люсьен. — Мне лень таскать тебя на руках, но если мы продолжим идти, нас выследить сможет даже слепой идиот.
После чего Люсьен просто встал на дерево и зашагал наверх, до ближайшей ветки.
— Умеешь так?
— Нет.
— Для начала сконцентрируй чакру в ногах. После, почувствуй ей землю, или дерево, и сделай шаг. Как только почувствуешь, что окружающая среду как бы "притягивает" к себе, можешь радоваться.
— И я смогу так же ходить по земле, не ломая ветки?
Люсьен вопросительно поднял бровь.
— А, — прыгнул тот с дерева. — Так?
Его нога мягко наступила на ветку, не шелохнув её.
— Да.
— Не сможешь. Для этого нужно иметь кое-что ещё.
— Что?
— Мозги. А у тебя, видимо, их нет, раз ты снова снял робу.
— А как мне ещё использовать чакру? Ты же мне сам сказал, что она угнетает чакру.
— Быстро надевай обратно!
— Хорошо, хорошо.
— Отлично. А теперь, пусти чакру и ноги. Роба никак не влияет конкретно на эту технику, можешь не волноваться. Да и вообще, через пару недель всё напыление выветрится.
Повторить показанное оказалось намного сложнее, думалось изначально. Прежде, чем Люсьен беззаботно взял за шиворот Ситиса, тот упал около десяти раз, так и не добившись результатов.
— Полетели.
Ситис с опасением смотрел, как Люсьен, держа его за робу, прыгает с ветки на ветку, чтобы спуститься с крутого оврага. Пару раз бедный мальчик ударился о дерево и бесчисленное количество раз ветки хлестали того по лицу.
— Всё. Теперь сам.
Не говори ни слова, Сит отправился дальше. На ум пришла мысль, его снова проверяют и достаточно одного возражения, малейшей жалобы, как тот выиграет. Именной по этой причине Нара вытер кровь с лица, оставленную сухими ветками и, пропустив через себя весь негатив, сжал кулаки.
— Понравилось?
— А… а… пчи, — чихнул Ситис. — Очень.
С трудом, Ситис выдержал переход и вскоре упал, в месте, где Люсьен объявил новый привал.
— Устал? — снова спросил Люсьен.
— Нет.
"Как же тяжело, — вздыхал Нара. — Ноги, руки, спина. Вообще всё. Я точно выживу до границы Огня? А что потом? Куда идти?"
В таком темпе прошла неделя. В основном, беглец из Конохи отдыхал и медитировал, скидывая робу. Также он постоянно пытался пустить чакру в ноги и ходить по деревьям. Ничего не получалось. Когда Ситис в очередной раз упал, не сумевший пробежаться по дереву, Люсьен истошно засмеялся. В своё время он научился этому трюку за вечер и для него удивительно, что кому-то может понадобится пару дней, не говоря уже о неделе.
— Поздравляю, — остановился Люсьен. — Мы прошли половину пути. Дальше — Тэнзаку.
— Деревня?
— Нечто подобное. Небольшое поселение, для любителей азартных игр. Мы в любом случае туда не пойдём.
— А куда-нибудь зайдём?
— Хочешь отдохнуть, да? Зайдём. У Тэнзаку есть деревня, по картам она называется… дай посмотрю… — Люсьен достал карту. — Китанаи. Посидим там пару дней, найдём ирьерина и отправимся дальше, а то судя по твоим ногам их скоро придется ампутировать.
Ситис мог только согласиться. За время пути его ноги постоянно болели, особенно места потертостей. Особенные опасения вызывал текущий гной. С каждым днём с боль становилась сильнее, но Ситис чувствовал этом не преграду, а брошенный к пути истинной силы вызов.
56
"Если я сдамся сейчас от лёгкого дискомфорта в ноге, то как буду преодолевать настоящие трудности? Великий генерал Мао писал, что его подчинённый в течение двух недель полз по пустыне и болотам, чтобы доложить о секретной операции в клан. А у того была более серьезная рана — две стрелы в груди! И он смог. Чего стоит моя боль, по сравнению с ним?! Или я терплю сейчас, или сдохну!".
На следующей день, в первый раз за всё это время, Люсьен объявил привал ночью, а не утром. Выжатый лимон, коим сейчас ощущал себя Ситис, лег спать прямо под камень, не заботясь даже о тепле.
Люсьен, искоса наблюдавший за подопечным с дерева, хмыкнул. Мальчик своим упорством и несгибаемой волей, поражает в самое сердце. В виду замедляющегося темпа до уровня черепахи шиноби решил осмотреть ноги Ситиса, пока тот спит. Выглядели те действительно ужасно. Понимая, что такими темпами придется нести цель миссии на себя до самой границы, Люсьен достал регенерирующую мазь. После чего лег спать сам.
На рассвете путешественники поднялись на холм.
"Мне наконец-то удалось прорвать барьер и провести полный цикл медитации, — улыбнулся Сит. — Не знаю, что случилось с моим телом, но теперь я могу сделать только один цикл. Все что выше — каменная стена. Зато эффект превосходит все ожидания. По времени выходит так, что мне достаточно делать медитацию три раза, чтобы поддерживать тело в боевом состоянии. Притом не обязательно стоять на месте! Можно идти и делать вид, что со мной ничего не происходит. Даже Люсьен не догадался. Наверно".
— Что ты видишь?
С холма открывался вид на небольшую деревню, примерно тридцать домов. Особняком стояла северная территория, явно богаче, чем остальные.
— Дома?.. — с непониманием спросил Ситис.
— Дурень. Людей ты видишь?
— Нет, деревня же далеко.
— Это ничего не меняет. Люди должны быть. Их нет. Это значит, что в деревне что-то случилось.
Люсьен кинул на землю сумку и принялся вытаскивать разные баночки. Спустя пару минут, он изменил внешность, постарев на пару десятков лет. Заодно поменял черный цвет волос на оттенок коричневого.
— Бери, выливай на волосы, — кинул Люсьен. — С такими волосами тебя даже собака запомнит. И смыть не забудь, вот вода.
Ситис, вместо "выливания на волосы", в точности повторил действия Люсьена и даже смыл практически в то же время.
— Хм-м, — Люсьен окинул взглядом почерневшие волосы. — Сойдёт. Бери.
На лице у мальчика оказалась кожаная серая маска, закрывающая все, кроме глаз.
— Другое дело. А то твои шрамы выглядят чересчур запоминающе.
— Почему бы не использовать техники для изменения внешности?
— А кто тебе сказал, что я их не использовал?
Действительно, шиноби использовал технику для маскировки, только никто этого не заметил. Самое удивительное было в другом: чем больше Ситис смотрел на шиноби, тем больше пытался понять, кто сейчас перед ним идёт. Маскировка превратилась не просто в косметическое изменение внешности, а в полноценное преображение. Даже рост сменился, чего уж говорить о лице.
"Что за? — не понимал Ситис. — Кто он вообще такой?"
— Запоминай: тебя зовут Сюдзи Тэраяма. Меня — Куро Тэраяма, я твой старший брат. Мы — странствующие монахи, можно сказать проповедники. Как раз выглядит подходяще.
— Что проповедуем?
— Ты — ничего, будешь молчать. — Люсьен показал жестом перерезанной горло. — А вот я — добро и справедливость.
— Мне нравится.
— Не привыкай. Легенду нужно менять каждый раз, когда выходишь в люди. В противном случае тебя найдут, не успеешь пискнуть. Действуем по обстановке, главное, слушай меня и делай в точности, как скажу.
— А если нас раскроют?
— Не раскроют.
На территории деревни никого не было, даже домашних животных. Люсьен сложил руки в молитвенный жест и стал что-то петь от чего у Ситиса пошли мурашки.
"Какое ужасное пение, — подумал Ситис. — И зачем он столько хрипит?".
Вдруг, Люсьен остановился и вытащил из робы дощечку. После чего упал и стал бить себя по голове. Когда та сломалась на пополам, Люсьен закричал настолько сильно, что у него из глаз пошли слезы.
Ситис пребывал в шоке. Дабы не выдать себя, он решил тоже ударить себя по лбу. Землёй.
Какое-то время ничего не происходило. Спустя минут десять, когда холодный ветер вызвал у Нара сопли, послышался первый скрип дверей.
К ним, вместе в двумя мужчинами, вышел столетний старик с длинными бровями и взглядом, полной проницательности.
— Да будет ночь вечна! — встал адепт выдуманной веры. — Люди! — поднял он кулак. — Прошу вас, выслушайте.
Ситис так же встал. Особенно ему понравилось про вечную ночь. Если бы он мог нормально в ней видеть, то желал бы того же.
Вокруг стали собираться люди. Почти все смотрели со смесью подозрения и гнева, некоторые плевали. Когда шепот толпы стал обретать громкость речи, Люсьен заговорил.
Его речь представляла собой хорошо поставленный текст о грехах и способах спасения. В среднем, предлагалось пять раз в день бить себя доской, пока та не сломается.
— Бред, — отвечала толпа. — Очередной спятивший фанатик!
— Угу, приходил к нам один такой. Нашли потом обглоданные кости в лесу. Кто там кого спасать будет, если от волков спастись не может?
— Точняк.
— Тихо, — поднял руку старик и все замолчали. — Твои проповеди здесь не в милости.
— На все воля Ночи, — не моргнув ответил Люсьен.
Старик сверлил взглядом Люсьена, пока тот стоял с гордо поднятой головой, не шелохнувшись.
— Раз ты так уверен в своих словах, скажи сможет ли твоя вера спасти нас от зла, что живёт в ночи?
— Вас спасет… — попытался сказать Люсьен, но его перебили.
— Талисманы гони!
— Да!
— Талисманы!
Люсьен достал три старые доски с разными иероглифами.
— Вот.
— И как их применять?
— Какие-то они странные, точно настоящие?
— Чистые духом и душой должны очистить от грехов путем боли! — закричал Люсьен и сжал кулак. — Только дети могут их использовать. До тех пор, пока доска не даст трещину, грехи не очистятся и талисман от злых духов не сработает!
— Ты что это, предлагаешь бить детей деревяшкой, как ты себя только бил? Сдурел?! Кто будет бить своего ребенка деревяшкой?! — послышался из толпы голос женщины.
— Да! Ишь, что удумал! Пускай сам себе эти амулеты делает!
— Спокойно! У меня есть ученик. Он этим и займётся.
"Э? Он хочет, чтобы я себе голову разбил? Хорошо придумал, ублюдок…"
57
— Уговор, — покивал старейшина. — Как вас звать?
— Меня — Куро Тэраяма. А моего ученика — Сюдзи.
— Прекрасно, Куро-сан. Этого старика зовут Аоба.
Познакомившись со старейшиной, мы отправились в гостевой дом. Внутри было по-своему уютно: чистые полы, мягкая мебель и большие окна, сквозь которые проходил яркий свет. Сев на предложенный табурет, Ситис с холодом на лице, но большим желанием в желудке, согласился отведать угощение.
Люсьен чарующим голосом убеждал старейшину принять веру, а тот аккуратно отказывался, метко переводя тему. Складывалось ощущение, что к старейшине приходят такие как мы примерно пару раз в месяц. Когда с формальностями было покончено и старейшина ушел, Люсьен достал баночку и передал мне.
— Мазь от лёгких ран. Втирать один раз в день. Далее.
Люсьен кинул парнишке три дощечки, где был вырезан иероглиф "защита". Складывалось ощущение, что слепой пытался высечь иероглиф, даже не зная, как он пишется. А дерево, как полагается, взято самое дешёвое — скорее всего оно свалилось где-то по пути слепого старца.
— Сделай с ними что-нибудь, мне плевать. Только не пытайся продать.
— То есть, мне нужно придумать…
— Да-да, просто придумай некую мистическую чепуху, из-за которой талисманы будут действовать, — скривился Люсьен. — Местный скот устроит любой обряд. Или можешь вообще ничего не делать, скажи: "учитель ушёл, как придёт всё сделает". Решай сам.
— Ты уходишь?
— На пару дней, может больше. Нужно прояснить ситуацию в мире и проверить, не вышел ли кто на твой след.
С уходом проводника Ситис задумался, как ему существовать в незнакомой деревне.
"Местные действительно глуповаты, — крутил в руках доску Нара. — Но и они могут доставить проблем, если действовать необдуманно. Достаточно придерживаться легенды и ничего не произойдёт".
На кухне обнаружились приборы для разогрева воды и чай. С громадной радостью Ситис заварил себе щедрую порцию и продолжил обдумывать планы.
"Первый и самый главный вопрос — как реализовать талисманы. Продавать нельзя видимо из-за традиций "ничего такого не продавать", или, может они слишком бедны, чтобы платить. Не имеет значения. Следовательно нужно придумать как их использовать самостоятельно, при этом максимально демонстративно. В теории, так можно добиться уважения жителей, что принесет много выгод. К примеру, не выгонят жить в лес с волками. Пока не заживут ноги — буду делать вид, что я прилежный ученик".
До вечера Ситис никуда не выходил, кроме отхожего места и не привлекал к себе внимания. Когда солнце приблизилось к исчезновению с неба, Нара вышел, держа в руках три дощечки и веру в обман, в своём сердце.
Сев в позу лотоса примерно у первого попавшегося дома, мальчик положил вокруг себя талисманы, создавая треугольник с центром в виде себя.
— М-м… — замычал Ситис.
"Попробую сделать полноценный круг медитации Инь Ян, а не походный вариант. Времени у меня много, да и в робе "выветрился" тот яд. Теперь чакру намного проще контролировать. Научиться бы ещё пускать её в ноги, но я, кажется, делаю что-то конкретно не так. Или сказывается моя болезнь?"
Спустя полчаса из дома, где сидел ближе всего Ситис, вышла женщина средних лет в домашнем наряде серого цвета. Хмыкнув, она подошла к Ситу.
— Ты что тут делаешь? — спросила женщина.
Вместо ответа — молчание.
— Молишься? Молись, молись. Может Чудовище уйдет, — сказав это, женщина ушла.
К наступлению ночи пошел дождь. Если бы не рядом стоящее дерево, Ситис искупался бы с головой.
К утру, когда послышалось пение петухов, Нара ушел обратно в гостевой дом, прихватив с собой талисманы. За столом сидел старейшина, пил чай и выпускал клубы дыма.
"Курит. Почти как Асума-сенсей".
— Ученик, как тебя зовут?
— Сюдзи, господин, — поклонился Ситис.
— Ох, Сюдзи-кун. Этот старик слишком стар для поклонов. Чем ты занимался ночью, под дождем?
"Медитировал. Почти смог сделать цикл, без каких-либо либо ухищрений. А ты чего ожидал, старик?"
— Сенсей велел подготовить талисманы.
— Значит, ты молился?
— Всю ночь, старейшина-сан.
— Вот оно как. Теперь талисманы готовы?
— Вот.
Ситис, с напущенной нежностью положил доски на стол, с них до сих пор падали капли. В местах, где иероглифы были вырезаны наиболее глубоко в дерево, виднелись темные линии, создающие впечатления вытекающей чернилы.
— А как же "разбить"?
"Хренов старик, иди сам разбей их об свою голову!"
— Их необходимо разбивать этой ночью. Тогда злые силы поглотит Великая Ночь и защитит деревню от любой опасности.
— Вот оно как. Значит, пока светит солнце мы в опасности?
— Верно, — снова поклонился Ситис, на этот раз как бы извиняясь.
— Не волнуйся, это не твоя вина.
"Да знаю я, кого вина. Он уже ушел, не пойми куда, откуда мне знать какую "веру" имеет в виду Люсьен?".
— …нам, смертным, неведомо воля Богов, — мудро произнес старейшина. — Мы можем лишь слепо следовать и верить.
Ситис промолчал.
— Прости невежество старика, но для какой цели разбиваются талисманы? Разве они не должны быть целыми, чтобы отпугивать зло?
"Старый. Ты что, правда думаешь, я знаю?! — все сильнее злился Ситис. — Я тебе сейчас сам разобью голову! А-а! Люсьен!“
— Господин, — Ситис поднял глаза полные праведности. — Разбивая талисманы — вы их не ломаете. Вы освобождаете всю мощь Ночи. Именно поэтому злые духи так боятся!
— Чего боятся?
— …
— …
— М?
— М-мать. Мать Ночи.
— О как, — почесал голову старейшина. — Ну, наверно я пойду. Вижу ты устал.
"Фух. Наконец-то он ушел. Выдумывать на ходу так сложно. Надеюсь, Люсьен сегодня вернётся и мы пойдем дальше. А ещё я надеюсь, что не наговорил лишнего. Если этот старик знает больше и просто меня проверяет — будет полный крах".
Прыгнув в тёплую кровать, мальчик быстро заснул, не забыв перед этим мазь для заживления ран.
Хорошенько выспавшись, тот встал и с удивлением обнаружил наступивший вечер.
"Продолжим ночную медитацию. Заодно возьму талисман, разобью, буду делать видимость работы"
Далеко уходить Нара не стал. Просто вышел из дома, сел в позу лотоса и положил дощечку на колени.
Медитация протекала медленно, но верно. В тенкетсу оживилась чакра и постепенно насыщалась Инь. В какой-то момент, когда необходимо было сделать перерыв, мальчик решил наоборот увеличить нажим. Это дало своеобразный результат. Тенкетсу, находящиеся в глазах, вспыхнули волной боли. По привычке терпеть любую боль, Ситис проигнорировал это и только усилил поток. Чакра ускорилась, практически выходя из пор в мир.
"Кажется, во мне что-то сжигается. Не знаю, хорошо это или плохо, но нужно продолжать. У меня предчувствие!"
58
Со времен самой первой медитации у Ситиса складывалось ощущение, что что-то внутри мешает ему добиться результатов. Сейчас, как никогда раньше, он был близок к разгадке. Чакра уже давно испытывала трудности, словно нож пытался пройтись не по маслу, а по неровной металлической поверхности, и только сейчас смогла отыскать обходной путь к раскрытию истинной силы.
По лицу начинающего шиноби потёк пот. С каждой минутой напряжение стремительно возрастало. Более половину тенкетсу дрожало, ожидая прорыв. В одной из таких мест Ситис заметил значительную слабину и направил все свои силы, чтобы разбить барьер.
Послышался хруст.
Ситис закашлял.
На землю упал зуб, вместе с кровью.
— Ха-ха.
Резкий голос и неожиданная концовка вырвала Ситиса из медитации. Обернувшись, он увидел смеющегося бородатого мужчину, ростом под два метра, идущего рядом со старейшиной.
— Он снова просто сидит, да? Вот дурак! Ха!
— Таро-кун, не говори так. Вера требует терпения.
— Ха! Не верю я во всё это.
Ситис еще никогда не был так близок к прорыву, поэтому весьма болезненно воспринял насмешку. Особенно ему не понравилось, что его прервали.
— Сюдзи-кун, да? — спросил старейшина. — Почему ты тут сидишь? Ждал меня?
— Нет. Здесь идеальное место, для первого амулета.
— Ну так разбей себе нос! Ах-ха-ха!
У Ситиса покраснели глаза. Взяв дощечку, он разбил о свой лоб. Щепки полетели во все стороны, парочка впечаталась мальчика в кожу, вызывая кровотечение.
— О. Реально разбил, — остановился мужчина. — Ха. Ха-ха! Ну малец!
— Пойдём, Таро-кун.
— Ага.
В спины уходящим последовал взгляд, полный жаждой крови. С этого момента они стали врагами номер один.
"Из-за них я оборвал медитацию; из-за них я не смог совершить прорыв! Они заплатят. За всё заплатят".
Бросив талисман валяться на земле, Ситис вернулся домой, приводить мысли в порядок. Пару раз он пытался снова начать медитацию, но тело сразу же ломило. Особенно тенкетсу в глазах — жжение невыносимое. Неудача заставляла злиться ещё сильнее.
С утра пришёл старейшина и разбудил разгневанного со вчерашнего мальчика. С ходу тот начал задавать вопросы, касательно веры. Нара, тщательно обдумывая каждое слово, отвечал, а сам погружался в ещё бо́льшую пучину ненависти. Ему стало казаться, что этот старик действительно его проверяет. Или, что вернее, издевается.
— Ну ладно, Сюдзи-кун, мне пора. Сегодня ночью тоже пойдёшь молиться, да?
— Конечно, старейшина-сан.
— Что-ж. До встречи.
К вечеру, когда люди планировали ложиться спать, новоиспеченный адепт пока ещё не существующей религии вышел на дело. С собой он взял: колокольчик, одну доску, все свои вещи и лепешку. Последняя, по пути, была с особой жестокостью съедена.
"Итак, старикан, — коварно затаился Ситис. — Ты хотел больше узнать, да? Сейчас узнаешь".
Оскалившись в предвкушении представления, Ситис взглянул на дом старейшины вдали и достал колокольчик.
Раздался непрекращающийся звон.
Вспомнив мотив пения Люсьена и примерную интонацию, Нара запел. В окнах домов поблизости появились первые люди, ведомые интересом к резкому шуму.
— Чувствую зло! — закричал Ситис. — Зло близко!
— Кто-нибудь, заткните его! — бросила женщина.
— Он же молится, нельзя так.
— У меня ребёнок проснулся, какая мне разница?! Ты его будешь час уговаривать лечь спать?!
Тем временем, Ситис продолжал. Взяв амулет, он стал трястись и вопить, что зло живёт в этой деревне и не будет покоя, пока его не очистить. Такой протяжный вой испугал часть скептически настроенных жителей, всё-таки они религиозны.
Внезапно, мальчик достал из сумки испуганного кролика, со связанными лапами.
— Эт что такое?
— Кролик?
— Покажи мне… — зашептал Ситис, а после, в полный голос вскрикнул. — Покажи! Покажи мне, во имя Матери ночи, где скрывается Зло!
Толпа замолкла. У некоторых дрогнули пятки, вдруг, действительно где-то есть зло? В таком случае о нём нужно, как минимум, знать, а как максимум избавиться!
Кролик в руках Ситиса задрожал. Мальчик, увидев это, изобразил шок и вскрикнул:
— Оно там! Впереди! Зло здесь?!
— Может, Чудовище? — шепотом спросили в толпе.
— Да ну, днём?
Мальчик медленно шёл, изображая пение. Пару раз он подходил к людям, а те шарахались в стороны, видя явно нездоровый огонь в глазах. Уже скоро Ситис дошёл до дома старейшины.
— Чувствую. Зло. Зло живёт здесь! Люди! Мой учитель был прав, в этой деревне живёт нечто, монстр!
Люди переглянулись.
Из дома, на крики, выбежал Таро, в наспех надетом кимоно. Вслед за ним его жена — молодая девушка с тёмной короткой прической, в руках она несла ребёнка. Одновременно со старейшиной вышел из дома мальчик, лет семи, в глазах читался ещё больший интерес. чем у кого-либо здесь присутствующих.
— Что такое? Опять этот мелкий? — спросил Таро.
— Зло! Священное Животное реагирует!
— Что?..
Ситис сжал уши кролика и пустил свою чакру. Толпа продолжала непонимающе восклицать, некоторое предлагали выкинуть из деревни непрошенного гостя, иные ждали продолжения.
"Почему чакра так слабо реагирует на кролика? Что изменилось?! Сильнее, я должен освободить больше чакры из пальцев!"
— Пошёл отсюдава, — произнёс Таро. — Или давно по ушам не давали?
— Подожди, — вступился старейшина. — Может, всему есть объяснение?
— Всё, я сейчас сам его выкину! — вышла женщина из толпы. — Ненавижу лжецов!
Внезапно, кролик странно изогнулся в сторону старейшины и замер в напряженной позе. Через миг тот умер. Его тело стало стремительно чернеть, особенно глаза, словно в них поселилась тьма.
— Ч-что это? — непонимающе спросил стоящая впереди всех женщина.
— Это зло! Доказательство! Они отравили Святую Ночь и убили Священное Животное! Узрите! Люди!
Толпа, желая осмотреть труп, сдвинулась вперёд. Не желая быть задавленным, Ситис отошёл назад.
Люди с отвращением разглядывали кролика и бросали опасливые взгляды на дом старейшины, особенно на Таро. Последний, увидев, чем всё закончилось, попытался добраться до мальчика, но его быстро остановили и потребовали ответ, касательно зла, скрывающегося в доме. Даже наиболее агрессивно настроенные к Ситису люди прониклись.
Людей становилось всё больше. Уже скоро обсуждение превратилось в балаган, где каждый пытался перекричать друг друга.
"Не верю своим глазам. Неужели они действительно поверили?"
— Они скрывают Чудовище! — послышался голос в толпе.
— А ведь верно! Чудовище убило уже четверых, в нашей деревне, и выжил только Таро! Да и как выжил, был найден рядом с трупом! Не он ли есть Чудовище?!!
— Люди! Постойте! — вышел старейшина. — Послушайте меня!..
Дабы не попасть под горячую руку, виновник беспорядков скрылся в гостевом доме и с удовлетворением заварил тройную порцию чая. Применение чакры высосало слишком много сил.
Примерно через час в дверь постучались.
На пороге стояли местные жители и, держа в руках кроликов, просили указать где конкретно находится зло.
— Простите, — опустил голову Ситис. — Лишь учитель может сказать, где именно спряталось зло. Я — ничтожный ученик — исчерпал силы. Ещё раз простите.
59
В разочаровании жители ворвались в дом и потребовали немедленных действий. Мальчик всячески упирался и стоял на своём, постоянно твердя, что только учитель может помочь. Наконец, до толпы дошло, что перед ними стоит ученик. Глупо его просить исполнять обязанности учителя.
Вперёд всех вышла женщина с большой родинкой над губой. Размахивая руками, она заткнула толпу и дала по лицу одному разъяренному мужчине, позволившему себе лишнего — взять Ситиса за уши.
— У тебя есть ещё талисманы? — спросила она.
— Да.
— Поставь один у моего дома.
— И у моего! — резко вскрикнул тот мужчина.
— У моего тоже!
— Х-хорошо. Я сейчас же займусь этим!
— Заткнулись! Моего старшего Чудовище утащило первым! Талисман будет стоять у меня!
— Мой учитель всем сделает по талисману, честно!
— Вот так-то! А где твой учитель?
— Он ушёл за талисманами, скоро вернётся.
— Тогда идём, я покажу где нужно поставить амулет. И называй меня Кохэку-сан.
Взяв на себя обязанность поставить всем талисманы, Ситис пошёл к дому Кохэку. Оказалось, что искомое место находится в начале деревне, на опушке. Навстречу, едва люди подошли к дому, сразу же выбежали четыре гулких подростка, с такими же родинками. Женщина велела им замолчать и уйти спать, будто бы боялась, что на них нападут.
— Сюдзи, твои талисманы точно помогут? — серьёзно спросила Кохэку.
— К-конечно! Они ещё никогда не подводили, — убедительно ответил Ситис.
— Тогда давай.
Представленный всем ученик сел в позу для медитации и взял доску с иероглифом на колени. Тихо, едва слышно, он начал распевать мелодию. Рядом с ним стояло не менее пятнадцати человек, все они ожидали как минимум чудо.
Чудо не случилось.
Через пол часа осталась лишь женщина, один её сын смотрящий в окно и парочка мужчин, взявших на себя обязанность "охранять от зла". Остальные, устав смотреть на просто сидящего мальчика, ушли по делам.
"Они мешают", — раздраженно думал Ситис.
— Простите, вы не могли бы отойти?
— Конечно!
— Спасибо.
Когда люди разошлись в разные стороны, Ситис почувствовал облегчение и желание повторить медитацию Инь и Ян. Пускай он и не верил, что получится снова подойти вплотную к прорыву, но ожидал, что тот неизбежен.
Медитация Инь Ян шла крайне туго, ввиду чрезвычайной боли от каждого напряжения. В попытке вытерпеть её, Ситис использовал тактику приливов, постоянно увеличивая силу потока. В какой-то момент, когда прилив стал вплотную приближаться к барьеру в тенкетсу находящихся в висках, кто-то взял мальчика за плечо.
— Эй, слышишь? — спросил мужчина.
Мальчик упал на землю и неестественно изогнулся. Наполненное Инь чакра бесконтрольно разлетелась по телу, вызывая боль, граничащей с потерей сознания. В глазах вспыхнули разноцветные звёзды; в мыслях творился бардак, случайные образы, воспоминания, голоса людей и крики зверей.
— А-а! — выбежал из леса человек. — Спасите!
— Что случилось?!
Человек, весь измазанный в чужой крови, упал на колени. Выглядел он настолько испуганным, что можно либо диву даваться, как тот сам не потерял сознание от страха.
К нему сразу же подбежали местные и попытались успокоить. Причём о Ситисе все забыли, словно того не было.
— Киоко, ты?! Это Киоко!
— Киоко!
— Дядя Киоко? — оживился мальчик, смотрящий в окне. — Мама, Киоко пришел!
— Да ну, так быстро? Сходи к соседям, они спрашивали о нем на днях.
Черноволосый мужчина, прибежавший из тёмного леса, упал на колени, держа себя за голову. По его лицу большим потоком текли слёзы. Одышка, появившиеся то ли от бега, то ли от истерики, что наступила впоследствии ужаса, не давала ему нормально говорить. Тот лишь как немой то закрывал, то открывал рот.
Мужчина, что находился рядом, решил его "взбодрить" хлёсткой пощёчиной.
— Успокойся!
Киоко, дрожащим голосом, произнёс:
— Оно убило Ясу!
Все вокруг побледнели. Один из мужчин бессильно сжал кулаки и ринулся к Ситису, на ходу крича, что тот обманул деревню.
Едва мужчина подошёл к Сюдзи, как вспомнил, что с тем тоже что-то случилось, когда он тронул его за плечо. Когда ученика перевернули на спину, люди заметили, что он держал напряженными пальцами доску. Дерево полностью почернело, не было видно даже иероглифа "защита". А после прикосновения а доске, талисман рассыпался в мелкие щепки.
— Киоко, что случилось?!
— П-прости меня… Ясу… я не смог тебя защитить, — у мужчина на глазах появились слёзы. — Прости… прости… прости!
— Что случилось говорю?!
— Я… я…
Успокаивать Ясу пришлось долго, на крики успели подойти другие люди. Многие в руках держали домашние инструменты, вроде вилл и ножей, словно ожидали нападения.
— Киоко и Ясу вернулись?
— Да, он вернулся из города.
— А где же Ясу?
— Её убило Чудовище…
— Проклятие! Так и знал, что это плохая затея!
Тем временем, Ситис пришёл в себя. Посмотрев на Киоко, который сидел на земле совсем близко, он вздрогнул. Когда тот повернулся, у Киоко, около рта, сгущались тени, а когда мужчина открыл рот, оттуда сразу же вылетела в небо жирная муха, размером с кулак.
Никто, кроме Ситиса, этого не видел.
— …мы так раскинули, а зачем идти в деревню утром? — продолжал Киоко. — Дойдём по быстрому к вечеру, порадуем матушку скорым приездом.
— А потом?!
— Мы решили срезать через лес. А чтобы было не страшно, шутили и громко говорили. И тут вдруг слышу шорох. Смех такой. Как… Не знаю. И Ясу перестала говорить. У неё был след, вот так, — Киоко показал пальцами порез на всё лицо. — И всё в крови! Она не успела даже ничего мне сказать перед смертью! И снова смех. Кто-то смеялся!
— Ох. Это Чудовище… — шёпотом произнес один из местных.
— Точно. Оно вернулось. Не было же почти месяц убийств и вот опять!
— Да что же такое?!
— Киоко, а что городские?
— Они надо мной посмеялись. Сказали: "если так нужны шиноби, — гоните рё, а если платить нечем, значит и никто вам и не нужен". Да откуда у нас рё-то будет водиться?!
— Ублюдки!
Ситис встал и, чувствуя как кружится голова, чуть не завалился. Благодаря сегодняшней и вчерашней ночи он понял одну очень важную вещь: заниматься медитацией нужно исключительно одному. Из-за потери концентрации всё вышло из под контроля.
— А как ты выжил, Киоко?
60
— Я сам не знаю. Чудовище следовало за мной, точно знаю. А потом, уже у деревни, остановилось. Я сразу понял! Кажется, ему что-то не понравилось.
— Талисман!..
— Верняк, малец талисман сделал, вон какой чёрный от зла-то!
— Да-да!
Не успел Нара опомниться, как его стали благодарить, обещать подарки и, самое главное, требовать срочно сделать ещё обереги.
— П-простите, — с головокружением молвил Ситис. — Только учитель может делать амулеты… нужно ждать учителя. Он скоро придёт, правда!
Человеку, посмевшему брозить вызов Чудовищу с помощью высших сил, пришлось долго воевать с толпой. Наконец, когда жители деревни ополчившись виллами решили дать бой в лесу, раз уж в городе никто не хочет помогать, Ситис ушёл. Прежде чем лечь спать, он попытался медитировать, но боль стала пуще прежней.
"Пока не восстановлюсь, никакой медитации… жаль".
На утро, отдохнувший и выспавшийся спаситель, по мнению деревни, вышел во двор, чтобы вылить на себя холодную воду. Такую процедуру он делал у Ичираку каждый день, поэтому решил повторять и тут.
"Хорошо! — радовался Ситис. — Отличная водичка".
Опустив голову, Нара заметил, что вода текла чересчур грязной.
"Краска не держится на волосах, — пришла верная мысль. — Не стоило мочить так часто голову. На всякий случай буду теперь ходить исключительно в капюшоне".
Пока никто не увидел, Сит убежал домой и оделся. После чего приступил к лёгкой разминке. Ноги перестали болеть, зато мышцы после ночной медитации ныли и скрипели.
В воздухе витала подозрительная атмосфера, словно должно что-то случится. После пары отжиманий, подняв голову, Сит заметил маленькую тень, вылезающую из под двери. Пускай он уже успел привыкнуть к таким глюкам сознания, но каждый раз, когда это происходило, что-то следовало. По этой причине Ситис встал, надел маску и приступил к готовке чая.
Когда чайник наклонился, и горячая струя потекла в чашку, главная дверь в дом со скрипом открылась
На пороге показался воин в багровой самурайской одежде, с видом прошедшего не одну сотню битв. На поясе у него висело два изогнутых меча, один длиннее другого. Вслед за ним зашла тучная женщина в облегающем болотистом платье, сквозь которое виднелись складки. Держа веер у лица, она скривилась и взглянула на ещё одного воина, в точности похожего на первого, за исключением дополнительного боевого ножа.
— Тьфу, — плюнула на пол женщина — Вонище.
— Простите, госпожа! — резво для своего возраста забежал старейшина. — Этот старик виноват!
— Быстрее, где… Как там его…
— Сюдзи, госпожа!
— Да-да, веди сюда его.
Ситис вышел сам. Самурай едва заметно шелохнулись, чувствуя намек на чакру от мальчика.
— Ты, да? — высокомерно показала пальцем женщина, словно перед ней таракан. — Взять его!
Самурай качнулся, через миг тот заломил руки Ситису и вжал его в пол.
— Да что ты творишь, — резко изменила желание женщина. — Отпусти его.
Самурай отпустил мальчика.
— Могу я узнать… — попытался сказал Ситис поднимаясь с пола.
— Молчать! Иди за мной. Если попытается сбежать — отрубите ему ноги.
Нара похлопал ресницами. Его чувство опасности снова не подвело. По факту, им достаточно было бы просто попросить пойти с ним, к чему такая жестокость?
"Как будто я попытаюсь куда-то убежать, зачем мне это?"
По пути за тучной женщиной Ситис не заметил местных жителей, кроме старейшины. Да и последний остался в доме, проводив взглядом полного облегчения.
«Хорошо, что я забрал свиток и мазь с собой. На остальные вещи плевать».
— Госпожа, а вы…
— Мусор! Ударь его!
Самурай без особого рвения ударил мальчика в грудь. Тот согнулся и с большим трудом восстановил дыхание. Подняв голову, Сит увидел взгляд самурая, в котором словно читалось: "могло бы быть и хуже, парень".
— Ты, никчемный мусор, смеешь разговаривать со мной?! Ещё одно слово и я велю казнить!
— Да, госпожа, — прохрипел Сит.
— Ты… Идём. Быстрее!
На деле спешила только женщина. Для Ситиса такой темп — нечто сродни прогулки, для самураев и подавно. Женщина пыхтела и краснела, ругалась на окружающих несуществующих людей и клялась, что больше никогда не согласится идти за кем-либо.
Так они ушли из деревни в сторону севера, вверх по тропе на возвышенность.
"Помню видел с холма эту территорию. Теперь понятно, кому она принадлежит.
Надеюсь встречу там Люсьена".
Уже скоро показались деревянные ворота, рядом с которыми стояла стража.
"Одеты бедно, не как эти самураи или шиноби в Конохе. Да и во взгляде читается… Сочувствие? Ненавижу".
На встречу вышел молодой мужчина с одним самураем за спиной. Покрутив длинные усы, он произнес:
— Быстро ты его нашла.
— Молодой господин, все ради вас! — улыбнулась женщина, правда, получился оскал, так как у нее не хватало зубов. — Могу ли я ещё как-то вам послужить? Может мне разыскать учителя этого мальчика?
— Не нужно, он сам нас отыщет, когда вернется в деревню. А ты, — мужчина повернулся. — Как тебя зовут?
— Сюдзи Тэраяма, — поклонился Ситис.
— Мне о тебе рассказывали, Сюдзи. Следуй за мной.
Вскоре Ситиса отвели в небольшую комнату, где за столом на двоих человек стоял подготовленный заранее чай. За спиной неизвестного встали два самурая, те, которые были с женщиной, а за спиной Ситиса один.
— Сюдзи-кун, попробуй, — протянул чашку мужчина.
— М… Вкусно, — соврал Ситис. — Такого вкусного чая я никогда не пробовал.
— Ага, — ответил улыбкой мужчина. — Он и правда хороший. Кстати, я не представился. Меня зовут Сэнго Тори. Ты что-нибудь знаешь о нашем клане?
— Нет, Сэнго-сан.
— Тогда я тебе расскажу.
Мужчина взял чашку чая, сделал лёгкий глоток и что-то шепнул самураю, отчего тот вышел из комнаты.
— Мы — великий клан Тори — главенствуем над этой деревней, согласно договору с дайме страны Огня.
— Понял, — кивнул Ситис.
— Сегодня ночью, произошел некий инцидент, из-за которого жители деревни имели нахальство придти к нам. Они сказали, что виновник происшествия — ты.
"Что?! Как? Да я же ничего не сделал!"
— Вижу по твоему взгляду, что ты ни причем, — продолжил Тори. — Понимаю. Ни для кого не секрет, что волки часто нападают в этой местности на людей, поэтому передвигаться без каравана, или охотников, не рекомендуются. Собственно это и случилось. Одного из жителей деревни убили и те, почему-то решили, что мы ничего не делаем.
— Разве не Чудовище?
61
— Они так называют альфа-волка, — ухмыльнулся Сэнго. — В прошлом году тоже были жертвы. Тогда мы нашли и истребили множество волков, так и не отыскав вожака. В этот раз сделаем так же, чтобы вернуть порядок в деревню. Только на этот раз — прихлопнем вожака. Вопрос в другом. Ночью мне рассказали, что ты спас деревенского от волка. Расскажи, как тебе это удалось.
— Его спасла Мать Ночи, — мгновенно нашел что придумать Ситис. — Благодаря особому талисману, который сделал мой учитель. Для этого ему потребовалось молиться целую неделю, не отвлекаясь даже на сон.
— Неплохо, — Сэнго налил себе чай. — Видишь ли в чем дело, у нас в клане кое-что случилось. Способны ли твои талисманы излечивать болезни?
— Учитель многому меня научил, — туманно ответил Ситис. — Пускай талисманы и несут в себе великую силу, только учитель по-настоящему знает, как их использовать.
— Что-ж. Мой отец, глава клана Тори, заболел. Ему нужны особые амулеты, для выздоровления. Хотелось бы увидеть твоего учителя, но раз уж его нет, почему бы тебе не заняться этим? Понимаю, странствующие монахи часто имеют трудности с Рё, так что можешь рассчитывать на щедрую награду.
— Простите, но разве у вас не должен быть свой ирь… Кхм, целитель?
— Верное замечание, — с капелькой смущения заметил Тори. — Только недавно мы обнаружили их трупы. Наш целитель уходил за лечебными травами, вместе с учениками, волки добрались и до них. Как ты понимаешь, не только деревня страдает от так называемого Чудовища. Так что сейчас нам нужны амулеты, чтобы продержаться до прихода ирьерина из города.
"Какие-то здесь агрессивные волки. Складываются ощущения, что те окружили всю деревню и только и ждут, как бы на кого наброситься".
— В любом случае, мы не просим тебя невозможного, просто скажи, есть ли способы ослабить болезнь. Исключительно действенные методы, без каких либо рисков. И талисманы. Чем больше — тем лучше.
"Не верю, — с каменным лицом посмотрел Ситис на серьезного Сэнго. — Как какие-то деревяшки могут спасти от болезни? Если бы мне сказали, что достаточно разбивать по пять дощечек в день и моя чакра станет хотя бы на уровне Шикамару — я бы переломал все деревья в саду".
— Мне нужно увидеть больного, — ответил после демонстративных раздумий Ситис.
— Идём, я покажу, где отдыхает глава клана.
На просторной, богато украшенной кровати, лежал спящий старик — глава клана Тори. Все его лицо было странного жёлтого цвета, а живот неестественно раздувшийся. Рядом стояли два самурая, охраняя тело. На стуле, около входа, сидел третий самурай, держа в ножнах вакидзаси.
"Интересное оружие, — обратил внимание Ситис. — В Конохе с такими почти никто не ходил, слишком уж оно длинное, по сравнению с кунаем. Но не настолько, чтобы нельзя было спрятать. При случае нужно заиметь такой себе".
— Сюдзи-кун, заходи, — пропустил Ситиса Сэнгу. — Самураи, прошу, дайте монаху пройти..
Нара, поклонившись, приступил к осмотру тела. Такого он ещё не видел. Казалось, у старика даже глаза пожелтели от болезни. Когда он взял его за руку, чтобы проверить пульс, тот проснулся.
— Дай… дай мне… — прохрипел старик.
Самурай бесцеремонно толкнул Ситиса и преподнес бутылку с сакэ старику. Послышались жадные глотки. С облегчением на глазах старик отвернулся от бутылки, снова закрыл глаза.
"Насколько я помню, мной была прочитана лишь одна книга по медицине, и та по основам анатомии. Итак, как мне вылечить этот человека? Просто настрогать амулеты и сказать, что завтра тот выздоровеет? Бред. Он же при смерти, тут нужно быть слепым, чтобы этого не понять".
— Что скажешь, Сюдзи-кун? — спросил Сэнгу, когда Ситис вышел из комнаты главы клана.
— Скажу, что без учителя мои знания ничего не стоят. Простите меня.
— Мусор! — прозвучал гнусавый голос той женщины. — Так и знала, что он бесполезен! Позвольте казнить это низкородное отребье!
— Не спеши, Джун. Сюдзи, когда придет твой учитель?
— Скоро, Сэнгу-сан. Я могу попробовать сделать заготовки под амулеты, но секрет их силы хранит учитель, без него они будут бесполезны.
— В таком случае подожди его здесь. Мы выделим тебе место.
— Но господин!..
— Хватит. Разговор окончен.
— Есть!
Когда Сэнгу ушёл, Джун бросила яростный взгляд, полный желчи. Сам Ситис, вместе с выделенными слугами, отправился в новый дом. Ему сразу сказали, что выходить куда-либо без разрешения — запрещено.
"Отлично, — радовался Нара. — Вряд-ли меня будут беспокоить ближайшее время. Так что можно медитировать и не беспокоиться, что потревожат!"
62
Наконец-то оставшись один, в не пахнущем не пойми чем помещении, Ситис расслабился. А когда принесли ароматный чай, после первого же глотка, вспомнился родной дом. Старые деньки, когда Сит мог спокойно заниматься своими делами, ловить теплые и понимающие улыбки, ходить в школу и общаться со сверстниками, пускай и не очень интересными, зато считавшим его, вроде как, другом. На миг захотелось все бросить и вернуться. Нет сомнений, что Шикаку сможет уладить любые вопросы с законом, вопрос в желании.
«Нет, я не могу вернуться. Меня запрут в подвале, наймут учителя по естественным наукам и заставят стать чиновником. Никогда, — вернулся в реальность Ситис. — Мой путь — путь ночи. Путь шиноби».
С твердой уверенностью в своем решении начинающий шиноби вернулся к медитации. На этот раз он намеревался прорваться во что бы то ни стало. Никакие трудности не могли качнуть весы веры в будущее.
«Медитация сама по себе даёт слишком короткий эффект. Чувствую, что в тенкетсу есть что-то вроде барьеров — нужно разбить их! Сегодня же я это сделаю!».
Инь чакра вспыхнула в теле миллиардами искр. Ситис сжал зубы, чувствуя напряжение в каждой частичке тела. С такой жестокой решимостью он первый раз руководит чакрой в теле, безжалостно игнорируя любое возражение. Боль мгновенно прокатилась по телу, словно раскалённая лава, сжигающая все на своем пути. Дышать становилось все сложнее, как если бы на грудь положили сотню килограмм.
«Я смогу… Смогу… Смогу!»
Тело судорожно дернулось. Не теряя концентрацию, Сит продолжил. Ему казалось, что барьеры внутри тенкетсу прорывается и уже скоро наступит долгожданное облегчение. В действительности Нара уничтожал собственные тенкетсу и заменял их Инь, что можно назвать вопиющим безумием.
«Ещё один шаг… Шаг… И все, пути назад больше нет… Я сделаю это! Прорыв!»
Тело Ситиса неестественно выгнулась. От боли вышел болезненный крик, похожий на сдавленный стон. Инь взяла на краткий миг контроль над телом и разрушила тенкетсу в области левого глаза.
Потеряв всю медитацию, Ситис повалился на пол.
Пот тек градом.
Открыв глаза, он почувствовал вкус крови.
«Я это сделал?..»
Ситис попробовал использовать чакру, но ничего, как всегда, не произошло. Пустить ее в ноги тоже никак не получилось.
«Что-то произошло с телом, но что?..»
Мальчик просидел ещё пару десятков минут, отдыхая от проделанной работы. Вскоре он подошёл к окну и заметил, что солнце давно село и на дворе ночь. В комнате виднелась разобранная постель, отсутствовал чай.
«Пока я медитировал кто-то заходил, — решил Нара. — Хорошо, что они не стали меня тревожить. Ещё бы помыться. Чувствую себя до ужаса грязным».
Ещё утром, по пути к главе клана, мальчик видел нечто похожее на горячие источники.
Ведомый интересом, тот вышел из комнаты и аккуратно направился, часто оглядываясь по сторонам. По пути практически нигде не горел свет. Ситис с удивлением обнаружил, что одним глазом видел отдаленные очертания стен и интерьера. Таким образом можно идти и не бояться, что упрешься в стену или свалишь вазу.
«Это и есть эффект от медитации? — не понимал Ситис. — Лучше, чем ничего…»
В комнате, из которой можно было выйти на горячие источники, горел приглушенный, ослепляющий свет. Зажмурившись, Ситис зашёл внутрь и, раздевшись, нырнул в воду.
«Великолепно…! — расслабился Ситис. — Кажется, здесь можно остаться подольше».
Плавая в воде, Нара погрузился в свои мысли, обдумывая следующий шаг. Ему нравилась идея, что Люсьен доведет до границы страны Огня, но совершенно не устраивало, что его там бросят. Неизвестно, что будет дальше и как именно искать скрытую деревню. Самый напряжённый вопрос — как себя вести в месте, где вокруг одни шиноби? Как не выглядеть шпионом? И, самое главное, как договориться с Динарами? Только сейчас Сит понял, что не может дать ответ ни на один из вопросов.
«Можно представиться наемником. В одной книге упоминалось о неких нейтральных шиноби, которых приглашали главы деревень на службу, когда те становились известны в мире. Предположим я — сын такого шиноби. На одной из миссий отца убили, поэтому теперь я один и решил, что должен жить в скрытой деревне, так как выживать в мире одному слишком тяжело. А почему именно в Дождь? К примеру… вымышленный отец, перед смертью, велел идти туда. Хм. Кажется, должно сработать».
Внезапно, послышался шум шагов. На пределе скорости Ситис прыгнул за вещами и спрятался за камнем, молясь, чтобы его не заметили, ведь он ещё помнит запрет на выход из комнаты.
В воду зашли.
«Кто это? Лишь бы не шиноби, меня заметят и убьют!»
Как назло у Ситиса из одежды выпал клинок и со звоном покатился по камню. Мальчик прыгнул за ним, но было уже поздно. Рукоятка предательски скользнула по руке и упала на дно.
— Кто это?! — послышался голос молодой девушки. — Быстро выходи!
«Да что такое?! Что сказать?! Так… Спокойно… Может промолчать? Показалось, тебе показа…»
— Я сейчас позову охрану!
— Э-это, — резко ответил Ситис. — Простите, я думал здесь никого нет, я ухожу!
— Стоять!
Ситис все ещё стоял за камнем, не рискуя выглянуть. Достаточно шелохнуться, как того увидят.
— Имя?!
— Сюдзи.
— Хм-м… М-м… А… А! Ты тот монах?!
— Да!
— Я уж подумала… — облегчённо сказала девушка. — Не смей уходить, а то я все расскажу брату Сэнго!
«Прекрасно, это сестра наследника клана, следовательно, дочь главы. Мне точно конец».
— Может я лучше уйду? — попытался сказать Сит.
— Нет, нет, — девушка легонько ударила по воде. — Мне не разрешают выходить из дома, поэтому я не упущу шанс узнать, что творится в мире. И ты мне все расскажешь! Никто не смеет отказывать Мико!
Нара вжался в камень, опасаясь делать малейшее лишнее движение.
— Быстро, отвечай на вопрос.
Девушка засыпала вопросами Ситиса. Почти на все вопросы ему приходилось брать и делать вид, что он ну очень разбирается в теме. Спрашивается, откуда ему было знать, воюют ли какие-то там кланы друг с другом, или нет? Когда Ситис попытался ответить не знанием, девушка едва не ушла, сказав, что сейчас же позовет брата и «кое-кого» казнят.
— Так, ладно, а что у тебя за вера? Мне сказали, что ты веришь в Мать ночи. Что это за бред? Разве ты не знаешь, что отец Огня одной рукой уничтожил ночь, а другой сотворил свет?
Молодой последователь вымышленной религии, тщательно подбирая слова, ответил. Он читал о наиболее популярной вере в стране Огня — в отца Огня. Но детали неизвестны.
— Да, все правильно, Мико-сама, но видите ли в чем дело…
Насколько смог, Сит обелил в глазах девушки свою веру. После чего та разбила в пух и прах все его аргументы, объяснила насколько тот не прав и как смешно все это выглядит со стороны. Пришлось напрячься ещё сильнее и попытаться реабилитироваться. Получилось весьма спорно.
Благодаря времени, проведенном в неистовой полемике с девушкой, Сит изрядно развеселился и многое для себя открыл. Ему даже стало интересно, а что если действительно создать собственное верование? В таком случае гигантское количество людей будет поклоняться ему и слепо верить. Чем не сила, которую он так яростно ищет?
— Ладно, все.
Сит украдкой глянул из-за камня на девушку, которая сидела к нему спиной. Виднелись только длинные прямые волосы, практически черного цвета.
— Мико-сама, могу ли я уйти?
— Да, все, уходи. Мне наскучили разговоры. Так и быть, я не стану рассказывать о тебе брату. Пока-пока. И не смей поднимать глаза!
«Наконец-то!»
Нара стрелой выпрыгнул из воды и побежал, на ходу одеваясь. Настолько резво, что и сама девушка увидела только его голую спину.
Вырвавшись из плана, Ситис с облегчением прыгнул в разложенное спальное место и закрыл глаза. Ему очень не хотелось, чтобы об этом происшествии кто-то узнал. Если так случится, его как минимум выгонят, а как максимум — казнят.
«А где Клинок Горя?»
Мальчик резко встал и в спешке обыскал свои вещи. Клинка нигде не было.
«Он остался в воде. Шинигами!»
Не видя иных вариантов, Ситис пошел обратно на горячие источники. Здесь все ещё горел приглушённый свет, а чужие вещи лежали сложенными в строчку на скамейке у входа.
«Аккуратно… Меня даже не заметят».
Приоткрыв дверь, он не увидел той девушки. С радостью на глазах, Сит зашёл внутрь.
На водной глади качалось безжизненное тело сестры Сэнго. Мико.
Глупая улыбка появилась на лице Ситиса. Видя перед собой мертвую девушку с аномально бледной кожей, единственное, что он мог делать — это глупо улыбаться.
«Мико, кто тебя убил? А главное, почему именно сейчас?!»
Раздевшись и нырнув в воду, Сит быстро отыскал клинок и принялся разглядывать труп. На первый взгляд, не было никаких следов, похожих на причину смерти. Желая узнать больше, мальчик вытащил тело на сушу.
«Как ее убили-то? — почесал нос клинком Ситис. — Ничего не понимаю. Шиноби что-ли?»
Вдруг, дверь раскрылась.
— Госпожа, вы ещё долго… Будете?
На пороге стояла молодая служанка с полотенцем. Увидев, как над ее госпожой стоит неизвестный с оружием в руках, она впала в ступор. Уже скоро на лице появился испуг и понимание, что происходит как минимум беззаконие.
— По…! — попыталась вскрикнуть та.
Клинок Горя влетел ей в лоб рукояткой, едва не ломаясь. Сделав рывок, Сит поднял клинок и не менее десяти раз ударил в голову служанке. Кустарно сделанное оружие разлетелось о кость в стороны, практически полностью крошась на части.
«Вот теперь мне точно конец», — подумал Ситис, смотря на окровавленные руки, и обезображенное лицо жертвы, словно из того попытались сделать фарш.
Начинающий убийца, насколько смог спрятал тела рядом со стенами и камнями. Накидал туда разных вещей, которые смог обнаружить неподалеку. Собрал части Клинка Горя и свернул в одежду, уже планируя, как улучшить оружие до состояния «переживет один бой с безоружной девушкой».
«Выиграю время. Пока будут искать, успею скрыться. У меня есть как минимум пара часов до рассвета».
Быстро собравшись, Ситис вышел из дома и, на ходу используя медитацию, отправился на выход, идя исключительно в тенях. По пути встретился один человек, слуга, выносивший мусор. У ворот никого не было, так что уже скоро показался лес.
Когда опасность миновала Сит перешёл на неровный бег. По пути проверил вещи, молясь богам, чтобы не забыл взять свиток.
«Все на месте. Пронесло».
Бег, похожий на сильно ускоренный шаг, стремительно высасывал силы. Хорошо, что дорога представляла собой главный тракт, а не лес. Когда показались первые лучи света, Нара замедлился и повернул в лес, найдя в высокой плохо проходимой траве щель.
В край устав, мальчик сел у дерева и принялся медитировать, восстанавливая бешено бьющееся сердце.
«Медитация идёт очень легко. Удивительно. Остаётся только…»
Из груди вырвался клубок дыма, да настолько черного, что на мгновение мальчик ослеп.
В испуге Сит прыгнул вперёд, от дерева, и повернулся. Сразу же сквозь кору, как в масло, вошёл самурайский клинок, наполненный чакрой.
— Тебе не повезло, — прозвучал мужской бас. — Теперь мне придется сломать тебе ноги и Тори устроит допрос. Лучше бы умер, честно.
Из-за дерева показался самурай, держа в руках сверкающий клинок.
63
Ситис в максимальном темпе прогнал по телу Инь, активируя способности к выживанию на максимум. Сейчас, как никогда раньше, он чувствовал дыхание смерти. Пелена тьмы опустилась на зрение, не давая увидеть ничего, кроме капли света. Туда он и прыгнул.
— М-м? — удивился самурай, стоя на одном колене в вытянутой вперёд позе.
Его катана, призванное сломать колено неудачливого шиноби, со свистом прорезала воздух. Сам мальчик, больно ударившись о камни, побежал вглубь леса, едва не падая по пути. В его глазах все ещё плескалась тьма, единственный источник света виднелся слишком далеко.
— Повезло, или у тебя есть капелька умений? — убрал катану в ножны самурай. — В любом случае, сколько не убегай, это бесполезно.
Скорость самурая не поддавалась адекватному объяснению. Нара бежал, а преследующий сделал словно пару шагов, как оказался на пути и искусно подставил лезвие, чтобы перерубить надоедливой мухе крылья.
Все говорило о том, что сейчас Ситис останется без ног. Однако, тот неестественно выгнулся и прыгнул, используя чакру в ногах. Самурай, не ожидавший такого, снова промахнулся.
— У тебя есть потенциал, — без сомнений ответил мужчина. — Но я и так на тебя потратил много времени.
Катана блеснула, а по ней промчался поток смертоносной чакры.
В глазах Ситиса потемнело. Капля света, виднеющиеся вдали, исчезла. Остановившись у дерева, мальчик закашлял, потеряв контроль над дыханием.
— Устал бегать?
Пускай это и был густой лес, с труднопроходимыми местами, самурай на это не обращал внимание. Для него, опытного воина, прошедшего не одну сотню битв, такая местность подобна отдыху на пляже.
— Сколько тебе платят? — поднял голову Сит. — С
Моя семья заплатит больше! Я — наследник Нара, из Конохи.
— Честь не купишь, — коротко ответил оппонент. — Расскажешь это Тори.
Приблизившись на расстояние удара, самурай внимательно взглянул в глаза цели. Удивительно, но у мальчика отстутсовал белок. Чистейшая чернота, словно чернила, плескалась во взгляде.
— Кажется, ты не обманываешь, раз у тебя модифицированный геном. В таком случае можешь начать молиться. Тори, пока не оторвут твои глаза, вряд ли тебя отпустят.
— Тварь… — выругался Ситис, чувствуя, что близится развязка в виде собственной смерти.
Ноги мальчика медленно двинулись назад, вдоль дерева. Веры в то, что оно защитит от удара не была, но и просто стоять не было смысла.
— Будет больно.
Самурай наполнил тело чакрой и сделал резкий рывок вперед. На этот раз он был серьёзен. Ему надоело бегать по лесу.
Прежде, чем катана приблизилось к Ситису, случилось нечто. Из ствола дерева вылез кинжал, а вслед за ним держащая его рука.
Самурай попытался остановиться и отбить удар, что дало Ситу снова увернуться. А вот самурай был вынужден достать вакидзаси в левую руку, так как на правой, теперь, не хватало двух пальцев, и катана валялась на почтительном расстоянии.
— Кто?! — яростно сжал вакидзаси самурай.
Из дерева вышел Люсьен, не меняя цвет с деревянного, на человеческий, как хамелеон.
— Смерть, — подло улыбнулся Люсьен.
— Мерзкий шиноби! Что бы я, Великий Самурай Страны Железа, проиграл тебе?!
Люсьен бросил на землю три жетона. В них самурай узнал отличительные знаки подчиненных из своего отряда, отправленного вслед за убийцей.
— Ты… Ты…
— Пойдём, — Люсьен отвернулся.
Ситис, после небольшой задержки, пошёл следом.
Самурай, увидев это, потеряв самообладание, и, вскинув вакидзаси, побежал прямо на своих врагов.
До спины Люсьена оставалось едва ли пара шагов, как самурай упал и затрясся.
Ситис обернулся. У мужчины тряслись конечности, изо рта шла пена; в лике застыла гримаса ярости и желание убить каждого, посмевшего бросить ему вызов.
— Он умрёт? — спросил Ситис то-ли вопрошая, то-ли утверждая.
— Конечно, — как само собой разумеющееся ответил Люсьен. — Это яд Ц-ц. Без антидота поноет ещё минут десять, максимум пятнадцать, и откинется.
Нара приблизился к самураю и наклонился к вакидзаси, желая его забрать. Остальные клиники его не интересовали, так как те выглядели чересчур длинными. Да и вакидзаси, на вкус Сита, на границе интересов.
— Т… х… — хрипел самурай от боли.
«Вроде неплохо, — взмахнул вакидзаси Ситис. — Лучше, чем мой «клинок горя».
— Ты идёшь? — повысил голос Люсьен, будучи ушедшим на пару десятков шагов.
— Да! Только…
«Ты хотел меня убить, не так ли? — покрутил рукоятку Сит. — А потом сказал, что мне не повезло и кто-то там переломает мне ноги. В какой-то степени желал мне хорошего. За это я тебя награжу».
— Держи награду.
Ситис со всей силы воткнул вакидзаси в броню самурая. К сожалению, ему не хватило сил, чтобы её пробить.
— Х… х…
— Жаль, не получилось по-хорошему, — хмыкнул Сит. — Будем по плохому.
Нагнувшись, начинающий шиноби приступил к медитации. Ему очень хотелось испробовать новую технику на живом человеке.
— Ну что он там делает?.. — закатил глаза Люсьен и вернулся. — Хочешь его добить? Да брось ты.
«Ещё чуть-чуть… почти».
Люсьен с интересом смотрел, как Ситис на протяжении пяти минут, застыв в странной позе, тянет руку в сторону едва дышащего самурая. Вдруг, мальчик открыл глаза и схватил того за шею. От пальцев пошла Инь, сразу же перебираясь на кожу цели.
— Оу, — поморгал Люсьен. — Это что-то клановое, да?
Самурай, не в силах вздохнуть, широко открыл глаза, которые едва не вышли из орбит спустя пару секунд после хватки.
«Необычная техника, завязана на филигранном контроле Инь. Удивительно, что он ее вообще смог сделать, — раздумывал Люсьен. — Никогда не слышал, чтобы Инь так применяли. Какая-то нерациональная трата чакры. Ну да ладно, клановые техники никогда не поддавалась внятным объяснениям».
Самурай дёрнулся последний раз и погиб. На его шее всё ещё виднелись темные следы от пальцев, а по коже шли линии, похожие на трещины.
«Мёртв, — тяжело выдохнул Ситис. — Слишком долго. Если бы он был жив, то после применения техники успел бы убить меня сто раз».
— Теперь идём.
— Ну наконец-то. Только выброси эту железку.
— Нет, — ответил Сит, пытаясь снять чужие ножны.
— …
— …
— Ладно. Какая мне разница. Хотя бы не показывай на людях. Нужно быть совсем безмозглым, чтобы не узнать оружие из Страны Железа. Проблем не оберешься.
Ситис с интересом разглядывал украшенные резьбой, похожими на драконов, ножны, украденные у самурая.
«Выглядит богато. Люсьен прав, лучше никому их не показывать».
Следуя за вернувшимся провожатым, Ситис долго и старательно пытался придумать, как спрятать оружие. Ходить как самурай, показывая все на виду, он не собирался. Оставался вопрос, куда, а главное как, повесить ножны.
— Хватит копаться, — не выдержал Люсьен. — Для скрытого ношения… О шинигами. Делай как знаешь.
Ситис кое-как закрепил ремни на груди. Неудобно, но что поделать. На ближайшем привале мальчик решил, что будет практиковаться до потери сознания, а не спать. В очередной раз его макнули с головой в собственное бессилие.
*** *** ***
Конец первого тома.
*** *** ***