Вот синее озеро, черный дом, серое небо. Или, напротив, черное небо, синий дом, серое озеро. Все может быть там, где ничего возможного нет. Есть только больные, ледяные сны.
Дома и стены помогают, особенно когда твой дом - тюрьма. Есть, по крайней мере, обо что лбом биться.
- Бился один такой, - усмехается Пан. - Бодался теленок с Буддой. Будда не отелился, а теленок дуба дал. А вот тебе буддистский коан: что думает уж на сковородке о содержании холестерина в растительном масле?
- Он видит: стоим мы двое. И думает: "Почему тот, что посередине, такой дебил?"
- Ответ достойный Аристотеля. Бездарный, словом, ответ.
Интересно наблюдать за подземными птицами. Здесь даже соколы летают по-пластунски. В том небе, к которому я привыкла, жил веселый солнечный Бог, и оно называлось "Не-Боль". На этом же сером, как пыльные кирзовые сапоги, покрывале стоит клеймо "Не-Бог". Зачем меня не дострелили?
Свинцовой черной ясностью хмелеет голова. Процесс идет. Служба спит...
- Как дела, детка-нимфетка?
- Негры говорят: "Дела, как кожа бела".
- Все шутки играешь? Не в духе чо ли?
- Не в теле, блин... Беспробудная трезвость достала.
- Всему свое пространство. Здесь нельзя. Зато ты мне нравишься нынче. Загорелая такая. Как финик. И шрам на виске, как след ящерицы на песке. Глаза только пока тебе не удались.
- Что с ними не так?
- Никакие. Цвета дохлой птички. И взгляд. Его не уловишь. Легче ртуть удержать в ладонях.
- Не надоело за мной следить?
- Шоу визионеров должно продолжаться вечно. Человека всегда будут проверять на вшивость.
- А вшей - на человечность?
Нужно попробовать не спать в царстве вечного сна. Все равно всегда эти сны кончаются одинаково: свистящая безнадежность рассекает скальпелем сердцем, пробуждаюсь в холодном поту и горячих соплях. Противно...
- Да, рыцари пиджака и пистолета хорошо над тобой поработали.
- Рыцари бачка из туалета, - возражаю я.
- Из сортира.
- Какая разница?
- Узнаешь еще.
Ну-ну. Скверное у меня было будущее, зато теперь будет славное прошлое.
Интернет. Это забавно, оказывается. Особенно когда канал восемь гиг в секунду. Оказывается, вверху на Земле прошло тринадцать лет. Девяносто девятый год. Оказывается, мой бессмертный приговор пересмотрен. Он найден слишком нежным.
- Ну что, куколка, растишь в себе бабочку Психею? Пожелания есть?
- Хочу отца увидеть.
- Невозможного требуешь.
- Естественно. Все остальное я возьму сама.
Интересно, когда из спины испарятся воспоминания цинкового стола в морге? Тогда меня навсегда оставила часть моего существа, отвечающая за привычку марать снег бумаги птичьими следами стихов. Снег бел и чист всегда. Грязь на нем - лишь с наших ног.
- Мягкость и гибкость побеждают силу и зло.
- Давай не будем про "Будосесинсю". В России пуля - Гуру.
Пустыня, подернутая рубчатой рябью зноя. Из ребра горизонта диванными пружинами выпрыгивают гнутые смерчи. Они пиявками присасываются к небу, и их трубчатые тела сладостно подрагивают от тока небесной крови... Опять туда?
- Глас водку пьющего в пустыне? Не портьте путь Господу? Знаешь, Голицын твой давеча забавные хокку сочинил:
Ночью кошмарные сны,
Днем бессонный кошмар.
Как же саке мне не пить?
- К чему это ты?
- Скоро покинешь ты свою минус вторую родину. Кончается мрачный праздник смерти, начинается светлая гибель жизни, родная до боли и больная до родства...
- На каких условиях?
- Отработаешь на меня по контракту. Рада?
- Нет. Подозреваю, что это не свет в конце тоннеля, а тоннель к концу света.
- Выбор за тобой.
Чувствую себя буридановой ослицей, которой предстоит принять соломоново решение, то есть разорваться пополам.
- Как я на землю попаду?
- А погрузишься в транс - так и поедешь.
Транс - не лучшее транспортное средство, но быстрейшее. Вперед ногами через пьяное небо, обложенное тлеющими облаками.
Черно-желтое тигриное пламя заката. Лучусь, лечу фанерой над Парижем. Столик в бистро. Круассаны. Мраморно-гладкий шелк тента над моей головой наливается вечерним румянцем. Глаза отвыкли от тоски и муки красоты, в результате я пью кофе со слезой. Всем рекомендую, кстати.
Закат сменил янтарь на киноварь, на желтом пергаменте его вспотели кровяные прожилки.