Пустыня встретила мальчишек знакомым обжигающим зноем. Порезы на ладонях затянулись и не доставляли неудобств. Знакомая дорога пролетела незаметно, очень скоро перед ребятами выросли родные стены монастыря. Удар колокола возвестил о начале сбора, и друзья бегом бросились в свою комнату. Наспех смыв песок, под второй удар они спускались во двор.
Там на возвышении в центре, добавляя жара, полыхал костер. Вокруг него, прямо на полу, расположились мальчишки, всего человек двадцать. Игнар уверенно прошелся через сидящих учеников и пристроился ближе к пламени. Туда же подошел и Мирай. Под третий удар колокола на площадку вышел настоятель монастыря. Крупная фигура учителя немного фонила в нарастающем зное, но было отчетливо заметно, что он ничуть не сдал за последние три года. Для окружающих это загадкой, лишь Мирай знал почему. Сердце всколыхнула благодарность, вместе с кровью первого учителя, настоятель перенял и роль наставника. Конечно, у него не было знаний, чтоб вырастить полноценного праведника. Зато было щедрое сердце и чутье куда направить мальчишку. А пока он давал лучшее, что умел. Уверенность в своих силах и умение выживать в этом мире.
Настоятель оглядел присутствующих мальчишек. Они все были дороги ему. Хотя, чего греха таить, эти двое, что подсели поближе, за них сердце переживало больше всего. Они станут лучшими, поэтому сегодня пойдут последними.
— Юные воины! — голос настоятеля сильный, ему не требовался усилитель, — да, с этого дня каждого из вас можно назвать воином, я искренне рад видеть каждого из вас на этом месте и благодарен за возможность открыть вам путь. Я верю — каждому из вас Монастырь является домом, но сегодня мы все станем братьями. Равными в возможностях, но разные в силе. Помните, честь воина служить сильному и защищать слабого. Да благословит вас Господь не сойти с верного пути!
Мальчишки загалдели, азарт наравне с предвкушением, застыл в глазах каждого. Дождавшись пока ребята выпустят пар, наставник поднял руку и вызвал первого ученика. Мирай хорошо знал каждого из товарищей по учебе. Этот был тихим пареньком с невыразительной внешностью, Ему пророчили будущее хорошего шпиона. Паренек подошел к костру и произнес ритуальную фразу:
— Клянусь приложить все усилия, чтоб не свернуть с выбранного пути и использовать данную мне силу для служения сильному и защиты слабого. Как знак этого, я отрекаюсь от своих привязанностей, — в ярких лучах солнца мелькнула гранями и пропала в пламени костра какая-то безделушка. Для кого-то это и впрямь была не имеющая ценности вещь, но паренек, приносивший клятву, явно дорожил ею. Отдать огню что-то значимое — часть церемонии. Символ того, что отныне ценностями воина становятся наставления учителей монастыря.
Напряженная спина мальчишки выдавала волнение, но костер принял его дар, а мягкая улыбка настоятеля придала сил. Учитель махнул рукой, и паренек, уступая место следующему, отошел от огня. Его ждало несколько болезненных инъекций. Ученикам вкалывали одинаковые для всех базовые установки. А вот потом, в зависимости от наклонностей, набор способностей мог разительно отличаться. Как и их развитие, оно зависело от личного упорства каждого.
Мирай покосился на побратима. Тому явно не терпелось оказаться на месте дававших клятву. Хотя нет, скорей уж среди тех, кто, получил дозу и пытался привыкнуть к новому телу. Организм не сразу принимал улучшения, бледные мальчишки расселись в тени высоких стен монастыря. Вот уже следующего брата скрутила судорога. Стиснув побледневшие губы, он отошел и замер на земле. Игнар хорошо держался, внешне его нетерпение никак не проявлялось. Сказывались долгие тренировки, ребят учили проявлять выдержку. Не можешь усидеть на месте сам, просидишь в яме, не хочешь… что ж наружу ворота монастыря всегда открыты. Игнар, не раз сам запирал себя в цепях, пытаясь усмирить рвущуюся наружу натуру.
Наконец под палящим солнцем остались две фигуры. Кивнув, настоятель назвал имя Игнара и тот неторопливо подошел к костру. Произнеся слова клятвы, побратим разжал ладонь и огонь принял его подношение. Что это было Мирай не знал, да и не хотел знать. Кусочек личного храниться в сердце у каждого. Проводив глазами спину друга, юный праведник встал и направился к костру. Свое имя он не расслышал — так погрузился в процесс. Заученные слова клятвы слетели с куб. В них мальчишка вложил всю былую боль, всю чистоту своей души. Задержавшись на мгновение, Мирай приблизился к огню и протянул старое украшение. Серебряная цепочка скользнула вниз, языки пламени лизнули небольшой потертый медальон. Замаскированное под подвеску, здесь пряталось древнее устройство памяти. В нем хранилась родословная праведника. Нет, он не отказывался от семьи и не собирался прерывать род. Но понимал — ему не суждено стать таким какими были его предки. У него другая судьба и он примет ее достойно!
Подойдя к столику, на котором остался последний набор инъекций, Мирай подставил плечо. Одна за другой ампулы опустели. По телу пробежалась мелкая дрожь. Постепенно она переросла в крупную лихорадку. В груди зародился жар. Охватив все тело, он начал туманить сознание. Сжав зубы, Мирай не дал телу расслабиться. Каждый удар сердца сопровождался разрастающееся болью. Кровь несла новые частицы во все клетки тела и лишь когда круг кровообращения замкнулся, тело приняло новое состояние и боль постепенно отпустила. Мирай кивнул стоящему рядом побратиму — оба удержались на ногах. Вместе они вернулись на место. В этом и была задумка настоятеля. Он знал — ребята справятся и дадут пример остальным. Мальчишки, расправив плечи, потянулись за побратимами. Настоятель оглядел юных воинов, следы детства слетели с их юношеских лиц.
— Да будет ваш путь верным, воины, — настоятель пристально всмотрелся в лицо каждого ученика, — и помните, что бы не случилось в вашей жизни, пока стоят стены монастыря, вы всегда найдете в них прибежище.
Конечно, никто не собирался покидать монастырь. По мнению юношей, самое интересное только начиналось. Слова наставника были предназначены в основном для Мирая и его защитника. Он давно знал о вылазках друзей в пустыню. А теперь не сомневался — следующим их шагом станет город.
Так и случилось. Мальчишкам нужны были опыт и связи, причем не самые легальные. С первым проблем не возникло. Ребят сразу же включили в состав боевых групп. Воинов часто приглашали, будь то сопровождение каравана, охрана чиновников или зачистка территорий от падальщиков. А вот связей не хватало. Так Мираю пришла идея податься в наемники.
…
Прошло два года.
…
Время пролетело незаметно. Несмотря на запрет действовать самостоятельно праведник с побратимом быстро освоились в Стретлинге — ближайшем от монастыря городе. Выполняя разные поручения, ребята обросли новыми знакомыми. Только вот зацепить кого-то по-настоящему стоящего никак не удавалось. Пока не появилось одно задание. Все в нем говорило, что оно более чем скользкое. Но интуиция Мирая вцепилась в него мертвой хваткой.
Стоило солнцу начать клониться к горизонту, ребята выскользнули за стены Монастыря. Колючий ветер пустыни резанул по открытым участкам кожи. Привычно натянув капюшоны друзья со всех ног бросились в город. Пропускной пункт встретил их затхлым воздухом и небольшой очередью. Поругиваясь и больше для приличия расспрашивая народ, охранники быстро пропустили мальчишек. Воины монастыря были не редким явлением в городе.
Убогий внешний вид окраин не удивил ребят. Переступая свалявшиеся кучи мусора, друзья двинулись вдоль обветшавших домов. Хотя строения, наспех сложенные из попавшегося под руку крупного мусора, и домами назвать то нельзя. Постепенно ветхие конструкции сменили ровные стены, мусора стало меньше — здесь его палили. Мирай глянул на тлеющую кучу возле нужного им заведения. В дымке помимо всего прочего легко угадывались очертания мертвого собачьего тела. Праведник прислушался. Клан «волков» — единственные у кого на службе состояли мутировавшие, но не одичавшие псы. Они все жёстче сжимали в тиски нижние кварталы города и переходить им дорогу становилось не безопасно. Внезапный порыв ветра унес запах горелой плоти и скрипнул вывеской над головой. «Безумная Пуля». Бар, который давно облюбовали наемники. Толкнув грубую дверь, ребята вошли внутрь, по ушам резанула громкая музыка, тяжелый дым пропитанный алкоголем наполнил легкие. По юным воинам прошлись обманчиво ленивые взгляды и скользнули прочь. Их фигуры были знакомы. Крепкие парни постарше сбились тесными группами за столиками. Молодняк жадно ловил каждое их слово. Были и девушки. Некоторые из них носили одежду наемниц, хотя в основном внешний вид прелестниц говорил о том, что они готовы скрасить мужское одиночество за достойную плату.
Мирай уверенно подошел к стойке и сделал заказ.
— Две воды, чистой, — из руки на стойку перекочевало несколько энерго кристаллов. Деньги в их мире давно перешли в безналичный мир. А вот энергия была нужна всем.
Дождавшись, когда грузный мужчина нагнувшись протянет им две герметично запакованные бутылки, Мирай проговорил:
— Для нас должны были оставить послание, не слышал о таком? — именно так стоило начинать разговор, если был готов выступить в роли наемника.
Мужчина вытер грязным платком мокрый лоб, в мелких глазах промелькнул пристальный интерес. У него как раз был заказ, с которым могли справиться молодые наемники. Хозяин заведения кивнул и к бутылкам на стойке присоединился маяк. Свой процент он получит уже от заказчика.
Ребята не стали уходить сразу. Открыв бутылки, они отпили немного воды. Чистая, она была дороже многого из того, что стояло на столах у местных. Поцеживая прохладную жидкость, Мирай будто из любопытства обвел глазами посетителей. Память услужливо записала в хранилище все лица. Кодекс, конечно, у наемников имелся, но не стоит думать, что каждый ему следует. Кивнув на прощание хозяину, ребята вышли в темноту.
Маяк привел их под железнодорожный мост. Там приютилась маленькая каморка смотрителя.
— Это не пыльная работенка, — гнусавил человек, что представился Хилым, — всего то передать небольшой пакет, мне не нужны двое, — человек хитрил, маленькие глазки на темном лице, так и бегали в стороны, грязная повязка, скрывающая язвы на лице, взмокла от пота. Он явно хотел побыстрее избавиться от контрабандного груза.
— Мы работаем в паре, это не обсуждается, — Мирай сам вел переговоры, вспыльчивому Игнару отводилась другая роль. Он был воином в паре. Юный праведник так и не пролил ни одной капли крови, хотя и видел убийства ближе многих, — или ты оплачиваешь совместную работу или ищи еще кого, кто полезет в эту смрадную дыру.
Стенки маленькой каморки затряслись от проезжающего сверху поезда. Игнар, стоящий за спиной, смачно сплюнул. Воздух, собравший в себя запахи нечистот, оседал затхлой пленкой на языке. Хилый вздрогнул, ему и самому не терпелось отсюда убраться.
— Ладно, будь по-вашему, держите, — худая рука мелко затряслась и бросила на столик пару энерго кристаллов. Они еле светились голубым, зарядки явно было немного. Но Мирай принял оплату. Интуиция настойчиво подталкивала взять задание.
— Вот маяк, отнесете пакет на место встречи, возьмете плату и положите в камеру хранения, держи ключ, — все перечисленные предметы перекочевали на стол, — и не вздумайте смотаться, откопаю даже в песках пустыни, — мелкие темные зубы Хилого сверкнули в мрачной улыбке.
— Запомни, Мирай и Игнар, никогда не обманывают, — праведник сделал шаг вперед. Грозной тенью сзади навис побратим. Хилого пробила дрожь, ноги подкосились, и он рухнул на стул. Замотав головой, наемник свалил все на изрядное количество выпитого накануне.
— Хорошо, хорошо, — мужчина торопливо встал на ноги, и закрепляя договор, произнес ритуальную фразу, — передаю, да будет чиста кровь.
— Принимаю, да будет чиста кровь, — отозвались напарники, и взяв груз со стола слились с тенью. Мягко скрипнула дверь. Вздох облегчения сорвался с губ Хилого.
Пакет нужно было доставить не только в определенное место, но и к назначенному времени. Мирай прикрепил маяк к левому запястью. Система внутри тела тут же считала данные и указала путь. Игнар, прикрывая напарника остался сзади. Дорога привела к полуразрушенным домам и вела дальше к злачным трущобам. Кто мог назначить встречу в таком месте? Либо дурак, либо кто-то обладающий влиянием в изнанке города. А это и была цель наемников.
— Тихо, спереди кто-то есть, — тихий шепот Игнара отозвался в голове юного праведника.
Мирай замер. Стены выросших неподалеку высоток, зияя пробоинами, перекрывали их путь. Там в арке между домами черным дымом коптел яркий огонь. До усиленного слуха напарников донеслась грубая ругань. Но знакомство с местными отморозками не входило в планы Мирая, и он, мотнув головой, указал наверх. Разбежавшись, праведник ухватился за карниз. Подтянувшись на руках, он пополз вверх по стене. Побратим серой тенью скользнул рядом. Но стоило ладоням ухватиться за край крыши, как уши прорезал чужеродный звук. Через карканье ругани пробился жалобный вскрик. Зависнув лишь на мгновение, Мирай бросился на выручку жертве.
— Пустыня тебя раздери, — Игнар тряхнул собранными в небольшой пучок волосами и по крыше припустил вслед за напарником, — вот же праведник чертов, не успеем ведь…
Мирай бесшумно скользнул к проходу между домами и застыл за огромным мусорным контейнером. Бак оказался полупустым. Из него жутко воняло, но сквозь дырявые ржавые бока картина открывалась как на ладони.
Девчонка, их возраста, может чуть младше, сидела вжавшись в стенку и зажимала рот белыми ладонями. В больших глазах застыл страх, светлые волосы спутались и клоками торчали в разные стороны, слезы оставили свежий след на немытом лице. Но сквозь грязь проступало очевидное. Девчонка была чистой крови.
— Какая хорошенькая, что ты тут делаешь? — парень постарше и покрупнее остальных подошел к девушке и спросил обманчиво нежным голосом, — заблудилась, да? Иди сюда, мы тебя не обидим, — тут бандит не сдержался и зашелся каркающим смехом. Видавшая виды одежда пошла волнами, в сумраке подмигнули металлом клепки, что усеивали куртку без рукавов. Мирай поморщился. В очертаниях заклепок отчётливо выделялась волчья голова. А их нравы он знал. Девчонку не ждало ничего хорошего. Скорей всего ее сдадут поставщикам органов и крови.
— Ты ж глянь, чистокровка, — подтвердив догадки Мирая, прошептал стоящий сзади тощий мальчишка, — это ж сколько за нее кристаллов отсыпят, — дыхание хмыреныша участилось, — да мы у леди Фло на неделю зависнем. А если выбрать что попроще, так и на год хватит, — жадный язык облизал тонкие бескровные губы. Парнишка, отодвигая здоровяка, направился к девчонке, — ну, иди сюда, не бойся…
Так Мирай впервые услышал о леди Фло — владелице элитного борделя. Как звали хозяйку заведения на самом деле не знал никто. Каждая девушка получала это имя беря в руки бразды правления домом терпимости. Ведь он так и назывался — «У леди Фло». То, что с дамой предстоит скорое знакомство, и вовсе не при тех обстоятельствах, что лелеял в мечтах Игнар, ребята даже не подозревали.
А пока информация зависла на задворках сознания. Гнев, обжигая холодным расчетом, прошелся по жилам. Мирай подошел к ближайшему противнику со спины и перехватил его выверенным движением. Благо рост и сила тренированных мальчишек позволяла сделать и не такое. Зажав одной рукой рот, Мирай второй надавил на нужную точку и начал отсчет. Медленно, как же медленно текут секунды. Наконец-то тело обмякло, и праведник перескочил к следующей жертве. Всего шесть человек. Минута чтоб остановить всех. Следующее тело мягко осело под ноги, затем еще одно. И вот четвёртый в его руках медленно теряет сознание.
Но тут главарь не выдержал:
— Хватит трепаться, — смачная оплеуха откинула тощего парня от девчонки, тот стукнулся о бочку. Смрадный дым, до этого валивший из нее, расползся тонким туманом вдоль растрескавшегося пластика дорожного покрытия и спрятал упавшие тела. Прыщавый пацан огляделся и замер, не обнаружив никого из товарищей.
— Эй, а где ост…, — вопрос замер на треснувших зубах. Мирай, вскочив на ноги, просто ударил урода в челюсть. Хмыреныш рухнул. Но главарь не заметил ни его движения, ни попытки что-то сказать. Глаза застилало нетерпение, в один шаг он приблизился к жертве и схватив ее за одежду, поднял на ноги.
Ужас немым криком застыл в огромных бирюзовых глазах. Девушка видела, как за отморозками возникала смутная тень и те падали один за другим. В сердце затрепетала надежда, но она забилась словно в захлопнутой клетке, стоило громиле поднять ее. Неожиданно холод коснулся кожи и легкий шелест рассек воздух. Парень в безрукавке отлетел в сторону — на него приземлился крепкий парнишка. Но девочке он показался воином, сошедшим со страниц любимых ей легенд. Темная одежда лишь подчеркивала натренированное тело, светлые волосы растрепались, взгляд из-под отросших прядей прожигает насквозь. Постепенно огонь угас, и девушка зависла в голубизне глаз спасителя. Она не слышала и не видела ничего больше. Ни черной крови, что разлилась грязной лужей под головой бандита — клинок воина прошил горло отморозка и добрался до мозга. Ни крепких рук, что подхватили ее.
— Тише, тише, — прошептал Мирай, прижимая дрожащую фигуру к себе, — все позади, ты молодец, ты справилась.
Постепенно дрожь в теле унялась. Девушка успокоилась, но вздрогнула, осознав, что прижата к чужому горячему телу. Мирай тут же отпустил ее и укутал в тёплую ткань, что достал из рюкзака.
— Успокоилась? — дождавшись утвердительного кивка, юный праведник, продолжил, — подожди немного, надо тут быстро разобраться.
— Не мог его просто вырубить, — скорее по привычке проворчал Мирай, ожидать от побратима как сострадания, так и благоразумия было глупо, — теперь маскируй это убожество. Так здесь не убивают… Твой удар сразу покажет, кто монастырь приложил руку к смерти отморозка. У них на куртках одинаковый рисунок — это прихвостни клана «волков». А у нас с ними далеко не теплые отношения, как бы вражда не началась. Просто разбил бы ему башку …, — совсем не по праведному закончил Мирай и полез в рюкзак. Затем продолжил:
— Времени, мало. Скоро очнуться, те кого я вырубил. Их не трогай. Мертвеца хорошенько еще раз приложи головой о землю, а лицо и горло залей этой дрянью, — праведник протянул напарнику небольшую бутылочку, — Она расплавит ткани и станет непонятно от чего тот оставил тело. Флакон брось рядом, он из-под какой-то химии, от которой народ тащится. Подумают — бракованный товар подсунули. Это объяснит отчего остальные сознание потеряли. Ядовитые испарения. А я займусь тощим хмырем, — и Мирай достал небольшой металлических обруч с темным пультом управления.
Огонь из перевернутой бочки потух, темнота помогла остаться незамеченными. Обруч легко оделся на голову, бандит простонал, но в себя не пришел. И не придет, усмехнулся Мирай. Он уже активировал прибор. Это странное устройство он нашел в бункере. Оно источало какие-то волны, отчего жертва переставала помнить себя и становилась недоразвитой. Мирай чуть было не угробился, примерив обруч на себя. Дальше испытания друзья проводили на падальщиках. Так он пришел к выводу, что это было некое устройство, призванное снизить уровень агрессии людей. Оно и понижало, только вот какой ценой. Но сейчас это было необходимо. А уж человеку, что жил как ублюдок, не помешает — меньше грехов совершит.
Возвещая, что работа закончена, тихонько пискнул прибор. Мирай отнял обруч и спрятал его в рюкзак. Парень лежа без сознания, тихо постанывал. Рядом пристроилось обезображенное тело главаря с валяющимся неподалеку флаконом химки. Что ж, вроде правдоподобно. Он перевел взгляд на девушку. Та не отрывала завороженного взгляда от их махинаций.
— Ты же понимаешь, что надо молчать? — Мирай до жути не хотел применять обруч и на ней. Было достаточно, если она продержит язык за зубами хотя бы пару месяцев. Потом это уже станет неважно. Жизнь здесь не стоила и пары выжженных кристаллов.
Ужас в бирюзовых глазах пропал. Но и осознанности было мало. Казалось, девочка даже не расслышала вопрос.
— Эй, красотка, — Игнар подошел и склонился перед девочкой, отросшие пряди опять упали, прикрыв холод глаз, — а ну ка глянь на меня.
Хрипловатый голос юного воина вывел девочку из ступора, но посмотреть в глаза спасителю она так и не смогла. В смущении отвернув взгляд девочка покрепче завернулась в одеяло.
— Ладно, ладно, — парнишка весело улыбнулся, — идти можешь? — дождавшись кивка, он так же весело спросил, — ну, что молчать будешь? — зажмурившись, девушка во всю силу закивала. Спутанные волосы на голове пришли в движение.
— Эй, красотка, не бойся, — подняв девочку Игнар подтолкнул ее к побратиму, — держись моего брата и все будет хорошо, — мальчишка знал, рядом с побратимом всегда возникало чувство спокойствия, — ну что идем?
— Да, времени совсем не осталось, — Мирай сжал руку девушки и перекинул маяк напарнику, — ты ведешь.
С девушкой путь по крышам был закрыт. Ребята нырнули в тень зданий и быстро двинулись дальше. Постепенно высотки сменились низкими лачугами, запах нечистот усилился и наконец они добрались до окраины города. Трущобы плавно переходили в болото. Сюда стекали сточные воды, сюда же сносили мусор, который было лень сжигать. Остановившись, ребята вставили себе и девочке в нос фильтры и двинулись в направлении старой насосной станции. Туда вел маяк.
Ржавая дверь поддалась на удивление легко. Бесшумно скользнув в сторону, она открыла проход в длинный узкий коридор. Освещения не было. Мирай крепче взял девочку за руку и активировал ночное зрение. Спереди доносилось мерное гудение. За ним угадывались чуть слышные, явно сдерживаемые стоны. Зайдя в помещение, ребята скользнули в сторону. Странные звуки не обещали ничего хорошего. Заслонив собой девушку, Мирай дал знак напарнику. Побратим бесшумно двинулся вокруг насосной установки. Пару невыносимо долгих минут и над самым ухом раздался тихий шепот друга:
— Один человек, на нем парный маяк, больше никого.
Мирай кивнул и, оставив девчонку за спиной, направился в центр помещения. Недалеко от насоса угадывалась фигура. Темный балахон, как не старался, не мог скрыть искореженного тела. На спине торчал уродливый горб, тонкие руки со скрюченными пальцами выглядывали из коротких для непропорционального тела рукавов, перекошенные плечи сгибались под тяжестью неудобного тела.
— Мы принесли товар, — Мирай вышел из тени, на лице паренька отблесками заиграли огни рабочей установки. За спиной, в полушаге застыл побратим.
Руки заказчика плотнее сжались на поручнях, фигура в плаще развернулась, тень от балахона накрыла лицо. Неожиданно сзади задрожали разбитые окна станции. Мощный порыв ветра скинул капюшон с головы покупателя. Напарники замерли от неожиданности. На них смотрела молодая девушка. Лицо удивительной красоты, будто маска, застыло на уродливом теле.